Феномен Собянина

Институт гражданского общества институту гражданского общества —  рознь. Партизанский отряд — пример гражданского общества, причем это своего рода высшая форма самоорганизации общества. Институт партизанщины не просто исправляет ошибки государства, он вообще берет на себя важнейшие функции государства, защищает интересы общества в самых неблагоприятных условиях гражданской войны или внешней интервенции. Пример —  Афганистан, где государство, как таковое, давно не существует, однако в провинциях, пусть и самые примитивные, общественные и экономические структуры продолжают функционировать, опираясь на самоорганизованные вооруженные объединения.

Может ли партизанский отряд бороться с коррупцией в РФ? Может, и потрясающе эффективно! Дело не в том, сколько полицаев завалят из обреза народные мстители. Партизаны способны нанести страшной силы удар по МВД как организованной структуре. Пока карательная система функционирует нормально, она заставляет сотни тысяч орков в синих фуражках совершать действия, необходимые этой системе, она подчиняет своей воле волю тысяч маленьких винтиков, из которых состоит.

Но система должна защищать себя, то есть обеспечивать защиту этих самых маленьких винтиков от внешних угроз. Пока партизан мало, каратели будут более-менее успешно их уничтожать. Но с ростом партизанского движения эффективность контрпартизанской войны будет падать, а угроза жизни карателям возрастать в геометрической прогрессии. К тому же методы партизанщины тоже будут совершенствоваться — повстанцы не станут вступать в открытые бои с зондер-командами, а будут растворяться днем среди местного населения, а ночью мочить мусоров в их постелях. Наконец, размах террора достигнет такого масштаба, что надеть синюю фуражку с красным околышем будет означать то же самое, что повязать на лоб белую повязку камикадзе. Тяжело жить, каждую ночь ожидая, когда в твою дверь постучатся народные мстители.

Вот и скажите, какой мотив будет у алчных подонков для того, чтобы идти на службу в полицию? Сегодня всякого рода отбросы идут туда, чтобы безнаказанно заниматься рэкетом и поборами. Но партизаны быстро докажут, что наказание за беспредел может настигнуть в любой момент и в любом месте. Трусливое отродье валом побежит из МВД. Паразитировать на обществе —  это, конечно, привлекательно, но не ценой же собственной жизни! Оставшиеся на службе будут все больше и больше озабочены личной безопасностью, нежели защитой интересов коррупционной системы. Таким образом, казалось бы, всесильный карательный институт МВД (а также ФСБ, прокуратура, внутренние войска и т. д.) начнет терять свою эффективность и рассыпаться на глазах. Много ли найдется среди ментовского стада желающих отдать свою жизнь за то, чтобы Путин, Абрамович и Вексельберг могли продолжить паразитировать на обществе? Не будем забывать и о том, что в структуре МВД много маленьких «винтиков», вступивших в компромисс с коррупционной системой, заключивших своего рода пакт о ненападении. Изменение внешних условий может привести к тому, что эти маленькие, но честные менты примут сторону общества, а не власти, что ускорит крах коррумпированно-паразитического организма МВД.

Разумеется, вы ждали от меня менее радикального понимания того, что является гражданским обществом. Ладно, давайте рассмотрим его в более традиционном смысле. Гоббса и Грамши с Поппером с их теориями о гражданском обществе трогать не будем. Обратимся к стандартному набору клише, по которому гражданское общество — это развитая партийная система + свободные СМИ + сильные НКО + политические свободы + правовое государство +… (добавьте сами по вкусу, что считаете нужным, например любимый фетиш демократов — свободные выборы).

Могут ли свободные СМИ противостоять коррупции? Это вопрос из разряда «Есть ли жизнь на Марсе?» —  совершенно абстрактный, потому что свободных СМИ не существует. То есть они, конечно, есть, я и сам несколько раз издавал абсолютно свободную газетку, когда 1000 баксов было не жаль истратить для того, чтобы экстремально развлечься. Если бы нашелся какой-нибудь богатый альтруист, готовый подарить мне 20 тысяч баксов, я бы развлекался целый год, пока меня не прихлопнули бы в темной подворотне. Но поскольку столь щедрых буратин в реальном мире не существует, я до сих пор жив.

СМИ институционально — это не средства массовой информации, как многие думают, это — инструмент поддержания политического господства. Правящий режим в меньшей степени опирается на прямую силу (менты, армия, прокуратура, ФСИН и т. д.), нежели на средства манипуляции массовым сознанием.