Феномен советской украинизации 1920-1930 годы

Упорное сопротивление украинского крестьянства коллективизации в сочетании с постоянно растущими аппетитами центрального партийного руководства в хлебозаготовительных кампаниях обусловили повышенное внимание Москвы к украинской ситуации. Особое недовольство украинского крестьянства вызывали все возраставшие хлебозаготовительные нормы. Местные партийные и советские организации не всегда справлялись с возложенными на них задачами. Если в хлебозаготовительной кампании 1927-1928 гг. затруднения вызвал уже план в 265 миллионов пудов хлеба, то план 1931-1932 гг. в 510 миллионов пудов{541} оказался просто непосильным для украинского крестьянства и вызвал небывалый голод 1932-1933 гг.

Озабоченность сложившейся ситуацией высказана Сталиным в ряде писем, написанных летом 1932 г. Анализируя причины сложного положения на Украине, генеральный секретарь ЦК ВКП(б) указывает на плохую организованность хлебозаготовительной кампании, проводившейся по принципу уравниловки, «без учета положения в каждом отдельном районе, без учета положения в каждом отдельном колхозе»: «В результате этого механически-уравниловского отношения к делу получилась вопиющая несообразность, в силу которой на Украине, несмотря на неплохой урожай, ряд урожайных районов оказался в состоянии разорения и голода…»{542}

Ответственность за срыв хлебозаготовительной кампании Сталин возлагал на украинское партийное руководство – генерального секретаря ЦК КП(б)У СВ. Косиора и главу СНК УССР В.Я. Чубаря. «Обратите серьезнейшее внимание на Украину, – писал Сталин Кагановичу и Молотову 2 июня 1932 г. – Чубарь своей разложенностью… и оппортунистическим нутром и Косиор своей гнилой дипломатией (в отношении ЦК ВКП) и преступно-легкомысленным отношением к делу – загубят вконец Украину. Руководить нынешней Украиной не по плечу этим товарищам»{543}.

Сталин продумывал варианты кадровых изменений в политическом руководстве Украины: «У меня создается впечатление (пожалуй, даже убеждение), что придется снять с Украины обоих – и Чубаря, и Косиора. Возможно, что я ошибаюсь…»{544}

Анализируя положение в украинской парторганизации, Сталин счел контроль ЦК КП(б)У за действиями низовых ячеек явно недостаточным. «Самое главное сейчас Украина. Дела на Украине из рук вон плохи. Плохо по партийной линии, – писал Сталин Кагановичу 11 августа 1932 г. – Говорят, что в двух областях Украины… около 50-ти райкомов высказались против плана хлебозаготовок, признав его нереальным»{545}. Попытка Косиора отыскать компромисс в сложившейся ситуации вызвала бурю негодования у генерального секретаря ВКП(б): «На что это похоже? Это не партия, а парламент, карикатура на парламент. Вместо того, чтобы руководить районами, Косиор все время лавировал между директивами ЦК ВКП и требованиями райкомов и вот – долавировался до ручки»{546}.

Срыв хлебозаготовительной кампании повлек серьезные политические выводы. Сталин особое внимание уделял возможному влиянию внешних факторов на Украину: «Если не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский не дремлет, его агентура на Украине во много раз сложнее, чем думает Реденс{547} или Косиор. Имейте также в виду, что в Украинской компартии (500 тыс. членов, хе-хе), обретается не мало (да, не мало!) гнилых элементов… наконец – прямых агентов Пилсудского»{548}. Мнение Сталина о положении в украинской парторганизации поддерживали и другие члены ЦК. «Беда в том, что среди части актива [КП(б)У – Е. Б.] вопрос о хлебозаготовках… перерос в вопрос об отношении к политике партии, – писал Каганович Сталину 16 августа 1932 г. – Теория, что мы, украинцы, невинно пострадавшие, создает солидарность и гнилую круговую поруку не только в среднем звене, но и в верхушке. Я считаю, что независимо даже от оргвыводов, наступил момент, когда ЦК ВКП(б) должен официально в политическом документе дать оценку и призвать организацию к решительному перелому…»{549}

Уже летом 1932 г. стало очевидно, что отношение Сталина к Украине поменялось. Укрепив свое положение в ЦК, «вождь народов» уже куда меньше нуждался в поддержке со стороны украинской парторганизации во внутрипартийной борьбе. Теперь на первое место выступает четкое исполнение поставленных Сталиным перед украинской парторганизацией задач, тем более что, как и ранее, «украинский фактор» оказывал существенное влияние на развитие отношений с Польшей: «В советских руководящих кругах продолжала господствовать уверенность в том, что старая „федералистская программа“ Пилсудского остается основным вектором польской политики»{550}.