Феномен уездного города. Малмыж в истории русской культуры

На несоответствие сказанного действительности не мог не обратить внимания непревзойдённый знаток местного прошлого Михаил Георгиевич Худяков (1894–1936). Критикуя это «фантастическое место»[6] романа в «Историческом очерке города Малмыжа», он указывает на то, что «Пугачёв шёл не по Сибирскому тракту, а стороною, и вступления “наутро” в Малмыж быть не могло»[7]. Наиболее реальным историк считает продвижение пугачёвского войска через вошедшие через несколько лет в Малмыжский уезд сёла Сюмси (ныне центр района Республики Удмуртия), Водзимонье (ныне в Вавожском районе Удмуртии), медеплавильные заводы Бемышевский (ныне село Бемыж Кизнерского района Удмуртии) и Пыжманский (позднее деревня Пыжман- Завод; ныне не существует)[8], близ которого, у села Сосновка (ныне город в Вятскополянском районе), и состоялась, как полагает учёный, переправа через Вятку с левого берега на правый[9].

В любом случае тогдашний «пригород Казанской губернии и провинции» Малмыж, находящийся «при реке Вятке, 140 вёрст от втечения ея в реку Каму»[10], разорению не подвергся. А если бы в него пугачёвцы вошли, то увидели бы то, что четырьмя годами ранее предстало очам адъюнкта Российской академии наук капитана Николая Петровича Рычкова (17461798). Это был достойный сын Петра Ивановича Рычкова (1712–1777), названного А. С. Пушкиным «нашим славным академиком», труды которого «ознаменованы истинной учёностию и добросовестностию – достоинствами столь редкими в наше время»[11].

В июле 1770 года путь Н. П. Рычкова, прославившегося своими путешествиями «по разным провинциям Российского государства», пролёг через Малмыж. В изданном вскоре в Санкт- Петербурге «Журнале, или Дневных записках» автор отметил:

«Наконец, прибыл я в пригородок Малмыш, стоящий на берегу реки Шошмы в трёх верстах от сего селения впадающей в реку Вятку. По словам Малмыжских жителей и по крепостям, данным их предкам для владения тутошними землями, пригородок Малмыш до взятия Казани был Черемисский город, в котором жил Князь Болтуш, владевший древними Черемисами. Сей Князь хотя и видел все области великия Татарии покоренныя Российской державе, однако ж не хотел добровольно подвергнуть народы свои под власть победителей: а сие принудило Царя Ивана Васильевича послать некоторую часть ратных своих людей, дабы наказать непокориваго Князя. По прибытии Российских войск Черемиса отвсюду собравшись дерзнули им сопротивляться; но видя превосходную храбрость сражающихся с ними людей, немедленно разбежались, оставив город во владение победителям, и при том лишившись своего Князя, поражённаго пушечным ядром. Черемисы погребли его тело на высокой горе, которая поныне Болтушевою горою называется:

и сим сохранена память имени сего владетеля. Видно, что княжеское жилище не имело никакого различия от простой черемисской деревни; ибо ни знаков бывшаго укрепления, ниже остатка каких-либо развалин и внутрь и вне пригородка не видно.

Когда тишина установлена была во всех завоёванных областях, тогда Малмыш отдан был во владение заслуженным стрельцам; и нынешние жители сего местечка суть их потомки. В пригороде Малмыше нет ни торжища, ниже зажиточных людей. Всё нынешнее поселение его составляют две деревянныя церкви и сто обывательских домов, в которых… живут пахотные солдаты и бедные купцы, не имеющие иного промысла, как только хлебопашество»[12].

Как заметил М. Г. Худяков, кратковременность пребывания Н. П. Рычкова в городе на Шошме не помешала ему «собрать первые исторические сведения о Малмыже. Записью устных преданий и рассмотрением старинных документов, не дошедших до нас, любознательный путешественник оказал ценную услугу малмыжской истории»[13].

И не только малмыжской. Не случайно рычковский текст кочевал затем из издания в издание, будучи повторяем авторами почти один к одному с тем, что было напечатано в «Дневных записках».

Так поступил, например, составитель «Словаря географического Российского государства…» князь Афанасий Михайлович Щекатов (ок. 1753–1814), дополнивший почти не изменённое описание малмыжского взятия данными о географическом положении безуездного на тот момент города Вятской губернии и расстояниях от него до Санкт-Петербурга, Москвы и Вятки, а также описанием герба[14].

Следом за ним, в 1810 году, также не боясь обвинения в плагиате, рычковские сведения о «заштатном городе Малмыше», что «в Уржумском уезде заключается»[15], использовал в своём «Землеописании Российской империи для всех сословий» известный географ и статистик, в то время ординарный профессор педагогического института в Санкт-Петербурге, Евдоким Филиппович Зябловский (1764–1846).

Благодаря широко растиражированной легенде о покорении Малмыжа «ничтожный в существе своём… уездный город» превратился в «знатный по событию». Не случайно именно эти слова, сказанные в 1845 году городским головой Корнилием Ермиловичем Сунгуровым (1835–1864)[16], взял эпиграфом к своему «Историческому очерку города Малмыжа» М. Г. Худяков[17].