Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Медицинская практика, таким образом, требует осознания возможности взаимопонимания, его элементарной структуры. Но психиатр не может понять проблемы, не прибегая к помощи философии и становясь философом по необходимости. Врач-клиницист, обратившийся к философскому пониманию человеческого существования, должен опять возвратиться к пациенту. Таким образом, медицина всегда нуждается в антропологической пропедевтике. Штраус по-разному называет то, чем он занимается: медицинской антропологией, психологической антропологией, феноменологической психологией, но это всегда наука, раскрывающая фундаментальные основания человеческого существования, которые, в свою очередь, укоренены в воплощенной области чувственного опыта и физического бытия.

§ 2. Эстезиология – наука о сенсорном опыте

Одной из основных заслуг Штрауса является изучение основополагающей сферы функционирования человека – области сенсорного опыта. Область знания, которая занимается его исследованием, он называет эстезиологией.

В работе «Психиатрия и философия» Штраус обращается к «Критике чистого разума» Канта и отмечает, что Кант «предлагает нам начинать с человека, но нигде в этом огромном труде не говорит о нас как о живых телах, подвижных существах»[637]. Сенсорная сфера при этом рассматривается как низшая сфера восприятия мира, как совокупность данных для последующего, более высокоорганизованного синтеза. Такая концепция сенсорного опыта, продолжает он, является попыткой рассматривать человека в традициях физико-математического знания и не отвечает задачам его целостного рассмотрения. В противовес таким традиционным идеям ученый и развивает свою эстезиологию.

Штраус анализирует мир ощущений еще в работе немецкого периода «Vom Sinn der Sinne»[638]. Сама сфера опыта – это основное пространство, на которое направлено его внимание: «Опытная реальность – это не тема теоретических суждений. ‹…› Мы переживаем реальность в личных отношениях; она не отделена от нас; как живое существо я являюсь ее частью; она воздействует на меня в своей поразительной фактичности; я охвачен ею и пойман. ‹…› Опыт реальности предлогичен…»[639].

Штраус противопоставляет эстезиологию той традиции, которую в физиологии и психологии ощущений установил Р. Декарт, а также представил в своих работах Дж. Локк и другие эмпирики. Современная психология и психиатрия, по его мнению, в своих методологических и онтологических основаниях отсылают к этой традиции. Он считает, что Декарт со своим методом сомнения вытеснил сенсорный опыт за границы области достоверности. Следствием такого подхода стало постулирование того, что истинность и реальность достижимы только путем умозаключения и поэтому являются функциями суждения. Именно в теоретической системе Декарта, на взгляд исследователя, берет свое начало полное недоверие к повседневному дологическому жизненному опыту. «Другими словами, – пишет он, – дологическая сфера непосредственного восприятия реальности исчезла, что стало громадной потерей для психиатрии, поскольку бльшая часть психотических переживаний, таких, как галлюцинации и бред, принадлежит именно этой области»[640].

Но этим влияние Декарта, как считает Штраус, не ограничилось. Еще одной его «заслугой» стало добавление к ранее использовавшимся терминам «ум», «душа», «интеллект» нового понятия – «сознание», которое трактовалось им как бестелесная мыслящая субстанция. Мир начали делить на внутренний, находящийся в пределах сознания, и внешний, выходящий за его пределы. Между миром и сознанием образовалась пропасть. Но и это еще не все. Следствием введения термина «сознание» стало понимание сенсорного опыта лишь как совокупности сенсорных данных, набора ощущений. Эти ощущения в концепции Локка окончательно стали принадлежностью сознания и перестали считаться свойством и характеристикой самого предмета. Поскольку ощущения помещались в сознание, они не несли никакой информации о внешнем мире, т. е. признавались чисто субъективными. «Как мы видим, – пишет Штраус, – точка отсчета везде одинакова – утверждается, что сознание со всем его богатым содержанием отделено от всего мира и находится наедине с собой. Из такого солипсистского заключения нет выхода»[641].

Такая концепция сознания и мира приводит к субъект-объектной дихотомии. Существование человека раскалывается на субъективный мир сознания и объективный мир предметов и явлений. Опыт отдаляется от мира. Но это не убивает самого опыта и самого Lebenswelt, а лишь ведет к их неадекватной интерпретации. «Физик, – пишет Штраус, – никогда не отходит от берегов Lebenswelt. На самом деле редукция Lebenswelt имплицитно предполагает его существование»[642].