Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Необходимо отметить, что Цутт был прежде всего неврологом. Его перу принадлежат статьи и книги по неврологии, его докторская диссертация по медицине посвящена неврологическим расстройствам – апраксии и аграфии, но это не помешало ему увлечься антропологической психиатрией, ведь в те времена неврология и психиатрия не были еще так четко разделены. Кроме того, он был родоначальником социальной психиатрии в Германии и развивал теорию и практику социально-психиатрической работы.

Стремясь дать экзистенциальное объяснение психическим расстройствам, в статье «О порядке Dasein. Его значение для психиатрии» Цутт вводит в психиатрию понятие «порядок Dasein» (Daseinsordnungen). На его взгляд, исследование типичных порядков Dasein позволяет найти адекватный угол зрения во взгляде на переживание и поведение человека, а также на их патологические трансформации[1128]. Вводя это понятие, он, по его собственному признанию, опирается на развитый Хайдеггером концепт Dasein. На его взгляд, порядок существует только для субъекта, который создает, модифицирует или противостоит порядку. Этот порядок основан на исходной и неразрушимой связи с миром, он дает чувство безопасности и уверенность. У него есть границы, и он граничит с порядками других субъектов, поэтому здесь возможны взаимодействие и столкновение, а также окружен определенным горизонтом и граничит с неупорядоченным, хаотичным и неизвестным. Поэтому человек может попадать на границу защищающего и оберегающего его порядка. Ситуации, приводящие к такому положению вещей, исследователь, во многом следуя Ясперсу называет пограничными ситуациями. В них в порядок Dasein могут вторгаться хаотичные элементы, разрушая его, внося в него смятение и иногда даже ставя под сомнение его структуру и основы[1129]. Закономерным следствием такой ситуации является, по Цутту, страх. Именно такой механизм, на его взгляд, стоит за фобическими расстройствами и особенно показательной здесь является боязнь высоты, связанная с боязнью разрушения порядка Dasein и падением в пропасть[1130].

Примечательно, что Цутт не ограничивается выделением экзистенциального порядка Dasein и добавляет к нему порядок совместного проживания (Wohnordnung), статусный порядок (Rangordnung) и гигиенически-биологический[1131] порядок нашего тела. Каждый из нас, отмечает он, занимает определенное место в человеческом общежитии: пространство нашего проживания с другими размечено стенами комнаты и квартиры, лестничными площадками, имеющимися или нет ключами от этого мира. Точно так же иерархизована и наша статусная позиция: каждый человек занимает определенное место в семье, среди знакомых, на работе и в профессиональном сообществе, в обществе, государстве и религиозной общине. Определенное место как в порядке совместного проживания, так и в статусном порядке уготовано нам от рождения.

Гигиенически-биологический порядок тела соотносится при этом с состоянием нашего здоровья, и пограничные ситуации здесь будут связаны с соматическими заболеваниями и, как следствие, страхом смерти[1132].

Ограничиваясь описательной стратегией, исследователь так и не намечает возможных причин, которые приводят к обостренному восприятию пограничных ситуаций, к тому, что один человек не замечает их, а другой реагирует страхом, к устойчивости или неустойчивости порядка.

Одной из центральных тем антропологических исследований Цутта была проблема тела и телесности человека. Она была основной в исследованиях пространственности и особенностей зрительных и слуховых галлюцинаций, подросткового возраста, опьянения и прочих. В каком-то смысле акцент на теле, свойственный не только ему, но и другим его коллегам, последователям феноменологических психиатров и экзистенциальных аналитиков, связан не только с относительной неисследованностью этого феномена в работах «родоначальников», но со смещением философских акцентов. Гуссерль и Хайдеггер, так полюбившиеся соответственно феноменологической психиатрии и экзистенциальному анализу, были практически исчерпаны для психиатрии, и на их место, дойдя до немецкоязычных психиатров, пришел Сартр с его акцентом на Другом. Поскольку Сартр самими родоначальниками экзистенциально-феноменологической психиатрии был освоен в недостаточной степени, здесь оставалось пространство для новых возможностей.

Цутт разделяет стратегию некоторых своих предшественников, идя от патологического к нормальному, и по отношению к пространству тела формулирует ее следующим образом: «Не имеет значения, поднимаю я руку или опускаю. Один лишь паралич приводит к осознанию ее веса (Schwere)»[1133]. Он останавливается на двух патологических фактах: во-первых, возможности отсутствия обычного для большинства ощущения нахождения в пределах тела, и во-вторых, переживании ощущения отстраненности от тела и возможности словно посмотреть на него со стороны.