Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Здесь видно, что несмотря на сходные задачи и приблизительное совпадение времени выхода работ, центральная направленность исследований философа и штудий феноменологических психиатров в корне различна. Фактически Сартр продолжает психологическую и психиатрическую традицию XIX в., и это подтверждается не только сущностью самой интерпретации, но и ссылками на П. Жане, Д. Лагаша, Г Г де Клерамбо и др. Он оказывается здесь последовательным гуссерлианцем, распространяя идеи Гуссерля на область психопатологии, но при этом не изменяя их ориентации. Это еще раз показывает, насколько творческим и свободным было осмысление феноменологии в кругах феноменологической психиатрии, и что идеи ее представителей ни в коем случае нельзя рассматривать как обычное использование феноменологии в клинике.

В «Бытии и ничто», вышедшем уже после войны и представляющим уже зрелые идеи, Сартр развивает другой проект. И если исследование патологии воображаемого представляет альтернативную по отношению к экзистенциально-феноменологической психиатрии направленность, то представленный здесь экзистенциальный психоанализ заставляет говорить скорее о сходствах.

В «Бытии и ничто» философ выступает уже против психологизма и критикует психологический подход к исследованию личности. Он указывает, что одной из особенностей этого метода является стремление свести сложную личность к первичным желаниям, к необъяснимым первичным данным, которые он называет «простыми телами психологии»[1280]. Поведение и переживания человека в таком случае могут толковаться лишь путем распутывания клубка качеств, связанных внешними связями, и сердцевиной этого клубка неизменно оказываются «необъяснимые первичные данные».

Сартр подчеркивает, что желания, к которым как к простым телам сводит все многообразие личностных проявлений психология, никогда не являются замкнутыми на самих себе. Стакан воды или часть собственности как предметы желания никогда не содержатся в самом желании, желания всегда интенциональны. Психология, стало быть, всегда объясняет лишь общие связи между выделяемыми качествами, никогда не интересуясь конкретным человеком, которому они принадлежат, а следовательно, и их индивидуальным содержанием. Он пишет: «Точно так же, впрочем, психиатрия удовлетворяется этим, когда она освещает общие структуры психозов и не пытается понять индивидуальное и конкретное содержание психозов (почему этот человек выдумывает себе такую историческую личность, а не какую-либо другую, почему его психоз компенсации удовлетворяется такими-то идеями величия, а не какими-то другими и т. п.)»[1281]. Психологический подход не учитывает, на его взгляд, самой множественности проектов, не доходит до «чистой нередуцируемости» и подобно Хайдеггеру начинает говорить о проектах подлинных или неподлинных[1282].

Психологический анализ может помочь феноменологической онтологии, но феноменологическая онтология, по Сартру, не должна ограничиваться исключительно психологическим анализом, поскольку наблюдения, описания и индукции для нее недостаточно, необходимо еще расшифровать эти действия, склонности и стремления. Последнее возможно лишь путем использования специфического метода, который философ и называет экзистенциальным психоанализом. Он стремится «расшифровать эмпирические поступки человека, то есть полностью осветить те открытия, которые каждый из них содержит, и зафиксировать их концептуально»[1283]. Принципом экзистенциального психоанализа он называет, если можно так сказать, принцип целостности. На его взгляд, человек есть целостность, а не набор элементов, и поэтому полностью выражается в любом своем поступке: в чувстве, привычке, действии.

Примечательно, что содержанием своего метода Сартр, так же как феноменологические психиатры и экзистенциальные аналитики, называет опыт. Он пишет об экзистенциальном психоанализе: «Его отправной точкой является опыт, его точкой опоры – доонтологическое и фундаментальное понимание, которое человек имеет о человеческой личности»[1284]. Это доонтологическое понимание возможно постольку, поскольку любой человек a priori обладает чувством и благодаря ему способен расшифровать значения различных проявлений личности. Именно поэтому важное значение здесь, на взгляд мыслителя, приобретает герменевтика – расшифровка, фиксирование и концептуализация. Экзистенциальный психоанализ заимствует также и сравнительный метод психоанализа, который путем сравнения различных действий, случайных черт и исторических особенностей вскрывает лежащий в их основе фундаментальный выбор.