Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Вопрос о том, существуют ли в действительности объекты галлюцинаторного мира, как считает Ван Ден Берг, является достаточно сложным. Его сложность состоит в том, что при попытке ответить на него пересекаются два мира: мир здорового и мир психически больного. Объект галлюцинации отсутствует лишь в сознании здорового человека, для психически больного же его существование очевидно, он его видит, слышит, обоняет и осязает. Ван Ден Берг пишет об объектах галлюцинаторного мира: «В некотором смысле, они даже более реальны, чем повседневные объекты неодинокого человека. В частности, психически больной (как и нормальный человек, находящийся в изоляции) действительно относится к этим объектам очень серьезно. Они определяют его жизнь, он следует их приказам и пытается уйти от этих образов»[1212].

Для того чтобы осмыслить статус объекта галлюцинации и галлюцинаторный мир, как справедливо отмечает исследователь, необходимо поставить галлюцинации и восприятие на один уровень и, следовательно, стереть границы между здоровым и больным, что, как известно, невозможно. То же самое относится к бреду и миру параноика. Заговор, который ему видится, абсолютно реален для него, но является лишь бредом и больной фантазией для нас. Решить эту проблему, как и проблему галлюцинаций, невозможно. «Психически больной человек одинок, – отмечает Ван Ден Берг, – он закрыт для коммуникации, и здоровый человек не может проникнуть в его мир. Мы не можем постигнуть его отношений с вещами. Если бы мы могли понять его отношения (как мы способны понять иллюзорные отношения невротика), то пациент не был бы болен»[1213]. Здесь, как мы видим, он разделяет позицию Ясперса, исходя из которой мир психотика находится за границами понимания.

Пациент, описываемый исследователем, – молодой человек, который боится выходить на улицу днем, поскольку ему кажется, что здания вот-вот упадут на него. Все постройки видятся ему обветшалыми и старыми, улицы – очень широкими и пустыми, а люди – далекими и нереальными. Он может выходить из дома только вечером, опираясь на палку или везя рядом свой велосипед. Таков стержень его мироощущения – классическое отчуждение мира, которое так часто встречается в психиатрической практике и на страницах экзистенциально-феноменологических трудов. Р. Лэйнг весьма метко назовет это мироощущение онтологической ненадежностью.

Исследование психического заболевания, по мнению Ван Ден Берга, связано с поиском ответа на четыре вопроса: 1) Каковы отношения между человеком и объектами окружающего мира, как изменяются эти отношения в психическом заболевании? 2) Каковы отношения между человеком и телом, как они изменяются в психическом заболевании? 3) Каковы отношения между человеком и другими людьми и как они меняются при психическом заболевании? 4) Каковы отношения между человеком и его прошлым или временем вообще, и что можно сказать об этих отношениях при психическом заболевании?[1214]

Мировоззренческая позиция Ван Ден Берга выражает общую позицию экзистенциально-феноменологической психиатрии – реальность переживания психически больного человека неоспорима. Он отмечает: «В одной вещи можно быть уверенным: мир, о котором говорит пациент, столь же реален для него, как наш мир для нас. Он даже более реален, чем наш; поскольку в то время как мы в состоянии избавиться от чар депрессивного восприятия, пациент неспособен это сделать»[1215]. Наш мир так же выражает нас, как и мир психически больного человека. Единственным отличием здесь является то, что наш мир созвучен мирам большинства (хотя и изменяется в зависимости от культурной традиции, образования, пола, профессии, возраста и многих других характеристик), а мир психически больных, исходя из взглядов исследователя, просто находит меньше единомышленников.