Читаем Феноменология духа полностью

Итак «это» установлено как «не это» или как снятое и, следовательно, не как ничто, а как ничто некоторого содержания, а именно «этого». Таким образом, само чувственное еще имеется налицо, но не так как оно должно было бы быть в непосредственной достоверности, [т. е.] в качестве подразумеваемого единичного, а в качестве всеобщего или в качестве того, что определяется как свойство. Снятие проявляет свое подлинное двойное значение, которое мы видели в негативном: оно есть процесс негации и в то же время сохранение; ничто как ничто «этого», сохраняет непосредственность, оно даже чувственно, но есть непосредственность всеобщая. — Но бытие есть некоторое всеобщее в силу того, что имеет в себе опосредствование или негативное; так как оно выражает это в своей непосредственности, оно есть различенное, определенное свойство. Тем самым в то же время установлено много таких свойств, из коих каждое есть негативное свойство других. Так как они выражены в простоте всеобщего, то эти определенности, — которые, собственно говоря, суть свойства только благодаря определению, добавленному позже, — соотносятся с самими собою, безразличны друг к другу, каждая для себя, независимо от других. Но сама всеобщность, простая, себе самой равная, опять-таки различается и независима от этих своих определенностей; она есть чистая среда, в которой суть все эти определенности, следовательно, в ней как в некотором простом единстве проникают друг друга, не приходя, однако, в соприкосновение; ибо именно благодаря участию в этой всеобщности они равнодушны для себя. — Эта абстрактная всеобщая среда, которую можно назвать вещностью вообще или чистой сущностью, есть не что иное как «здесь» и «теперь» в том виде, в каком они оказались, т. е. как простая совокупность многих [ «здесь» и «теперь»], но эти многие в самой своей определенности суть просто всеобщие. Эта соль есть однократно-простое (einfach) «здесь» и в то же время она многократна (vielfach): она — белая, а также острого вкуса, а также кубической формы, а также определенного веса и т. д. Все эти многочисленные свойства суть в некотором простом «здесь», где они, следовательно, проникают друг друга; ни у одного из них нет иного «здесь», нежели у других, но каждое из них-везде, в том же «здесь», где и другие; и в то же время, хотя они и не разъединены различными «здесь», они не воздействуют друг на друга в этом взаимном проникновении: белое не воздействует на кубическое и не изменяет его, то и другое не воздействует на остроту вкуса и т. д.; так как каждое свойство само есть простое соотнесение себя с собою, оно оставляет другие свойства в покое и соотносится с ними только посредством безразличного «также». Это «также», следовательно: есть само чистое всеобщее или среда, вещность, которая таким образом совокупляет эти свойства.

В полученном отношении впервые подмечен и развит лишь характер положительной всеобщности; но предстоит еще одна сторона, которую также необходимо принять во внимание. А именно: если бы эти многочисленные свойства были безусловно безразличны [друг к другу] и если бы они соотносились исключительно только с самими собою, они не были бы определенными свойствами, ибо они таковы лишь постольку, поскольку они различаются и соотносятся с другими свойствами как с противоположными. Но со стороны этого противоположения они не могут быть совокупно в простом единстве их среды, которое для них столь же существенно, как и негация; различение их, поскольку оно не равнодушное различение, а исключающее, подвергающее иное негации, оказывается, следовательно, вне этой простой среды; и поэтому последняя есть не только некоторое «также», [т. е.] безразличное единство, но и «одно», т. е. единство исключающее. — «Одно» есть момент негации, который просто соотносится с собою и исключает иное и благодаря которому вещность определена как вещь (Sache). В свойстве негация дана (ist) как определенность, составляющая непосредственно одно с той непосредственностью бытия, которая благодаря этому единству с негацией есть всеобщность; но как «одно» она освобождена от этого единства с противоположным и сама есть в себе и для себя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Слово о сущем

Феноменология духа
Феноменология духа

Имя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля для многих наших современников стало синонимом слова «философ». Ни один из его предшественников не поднимал дисциплину, веками считавшуюся «служанкой богословия», на столь высокий пьедестал. «Гегель — это вкус», — утверждал Фридрих Ницше, а русский мыслитель Владимир Соловьев, говоря о Гегеле, замечал: «Изо всех философов только для него одного философия была все». Парадоксально, но вот уже двести лет стройный монолит гегелевской философии — предмет борьбы самых разнообразных противоборствующих сторон за право присвоить ее, сделав на сей раз «служанкой идеологии» или антропологии. Особенно рьяно делили гегелевское наследство в России, где его считали «своим» и славянофилы, и западники; и красные, и белые. Но сопротивление гегелевских текстов оказалось все-таки слишком велико, и использовать наследие «сумрачного германского гения» целиком так и не удалось ни политикам, ни постмодернистам. Философия Гегеля сохранила ценность цельной системы взглядов, так и не уместившись в рамки «набора инструментов» для покорения умов и душ.«Феноменология духа» — одно из самых фундаментальных произведений в истории философской мысли и, быть может, поэтому одно из наиболее трудных для понимания.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Философия / Образование и наука
Вовлечение другого
Вовлечение другого

Сборник, увидевший свет в издательстве «Зуркамп» в 1999 году, содержит новейшие и основополагающие исследования по политической теории, которые автор проводил, самостоятельно развивая свою теорию коммуникации, а также в сотрудничестве со своими единомышленниками и учениками, на академических семинарах и в открытых дискуссиях. Основная тема исследований имеет более практический, прикладной политический смысл, хотя и получает исчерпывающее теоретическое обоснование с позиций герменевтической социологии и исторической политологии. Чрезвычайно актуальная проблематика трактуется из органического контекста всех прежних теоретических изысканий Хабермаса, главной задачей научной деятельности которого всегда был поиск путей сохранения рационального начала западной цивилизации, возможностей диалога и взаимопонимания между различными и изначально несводимыми друг к другу культурно-историческими образованиями, рациональное понимание многосложного мирового политического процесса исходя из истории действующих в нем реалий и идей.http://fb2.traumlibrary.net

Юрген Хабермас

Философия / Образование и наука
Херувимский странник
Херувимский странник

Эта книга — первый полный перевод на русский язык религиозно-поэтических афоризмов замечательного немецкого поэта и мистика XVII в. Ангела Силезского (Ангелуса Силезиуса), написанных александрийским стихом с парными рифмами, — явление, уникальное в немецкой поэзии: игра слов, параллельные конструкции, смысловые повторы и т. д. представляют собой настоящее языкотворчество.Ангел Силезский (Йоханнес Шефлер, 1624—1677), врач по образованию, лютеранин по наследственному вероисповеданию, в 1654 г. под влиянием мистика Франкенберга перешел в католичество ив 1661 г. стал членом монашеского ордена францисканцев.Католическая, а точнее внецерковная, мистика Ангела Силезского представляет собой отход от лютеранско-евангелической ортодоксии, связанный с непосредственной обращенностью к Богу, к интуитивному познанию мира. Лейтмотивом этого поиска служит формула «Бог — во мне и я — в Боге», что, безусловно, навеяно евангелической мистикой Иоанна Богослова.Для всех интересующихся вопросами религиозной мистики и поэзии вообще знакомство с творчеством Ангела Силезского может быть полезным и в религиозном, и в поэтическом отношении.

Ангелус Силезиус

Средневековая классическая проза / Христианство

Похожие книги

Что такое «собственность»?
Что такое «собственность»?

Книга, предлагаемая вниманию читателя, содержит важнейшие работы французского философа, основоположника теории анархизма Пьера Жозефа Прудона (1809–1865): «Что такое собственность? Или Исследование о принципе права и власти» и «Бедность как экономический принцип». В них наиболее полно воплощена идея Прудона об идеальном обществе, основанном на «синтезе общности и собственности», которое он именует обществом свободы. Ее составляющие – равенство (условий) и власть закона (но не власть чьей–либо воли). В книгу вошло также посмертно опубликованное сочинение Прудона «Порнократия, или Женщины в настоящее время» – социологический этюд о роли женщины в современном обществе, ее значении в истории развития человечества. Эти работ Прудона не издавались в нашей стране около ста лет.В качестве приложения в книгу помещены письмо К. Маркса И.Б. Швейцеру «О Прудоне» и очерк о нем известного экономиста, историка и социолога М.И. Туган–Барановского, а также выдержки из сочинений Ш.О. Сен–Бёва «Прудон, его жизнь и переписка» и С. — Р. Тайлландье «Прудон и Карл Грюн».Издание снабжено комментариями, указателем имен (в fb2 удалён в силу физической бессмысленности). Предназначено для всех, кто интересуется философией, этикой, социологией.

Пьер Жозеф Прудон

Философия / Образование и наука