Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом

Мысль о необходимости существования вечных и неизменных идеалов, заложенных в основу мироздания и человеческого бытия, по достоинству оценили представители различных идейно-политических учений, в том числе христиане, выдвинувшие свои эталонные идеалы в «десяти заповедях И. Христа». Очевидно, что идеал, разрушающийся от времени или под воздействием конъюнктуры, не имеет права на существование. Бессмертие идеалу обеспечивает его принципиальная недостижимость. Очень рано создавались утопические мечты о награде праведникам и предоставлении им рая. Эдем – самая древняя утопия во всей мировой культуре (как, наоборот, ад – самая древняя антиутопия). Христианство, с учетом Ветхого и нового Заветов, создало различные понятия рая, под одним из которых понимается «святой город Иерусалим, сходящий от Бога с Неба» [6] .

Идеалистическое утопическое сознание порождается критическим отношением к действительности и непреодолимым желанием ее реформирования. Утопист озабочен воплощением собственного идеала совершенного общества и устремлен на спасение всего человечества. Утопия есть отрицание настоящего и бунт против действительности, в котором «растворен» отдельный человек. Характерным признаком утопического сознания является трансцендентность, понимаемая как выход за пределы не только реального и действительного, но и возможного. От брака фантазии с желанием рождается нечто большее, чем дозволяет реальная жизнь.

Как бы ни казалось парадоксальным, но в основе всех социальных преобразований лежали и лежат именно утопии. Именно утопическо-творческое мировоззрение, воля начать историю заново – становится тем палладиумом, на котором впоследствии вырастают политические идеологии и стратегии.

Великий маг, мудрец и смутьян Маздак в V в. поднял в Персии восстание и создал государство коммунистического коллективизма. Но персидский царизм жестоко подавил извечную светлую мечту жить общиной и трудиться сообща.

Источником идеализации всегда является потребность в преодолении реальных противоречий. Именно социальные противоречия, и особенно противоречие между (духовной) сущностью и (материальными) условиями существования, очень болезненно травмируют людей и побуждают их к преобразованию «противоречивого» объекта для того, чтобы хотя бы мысленно очистить его от противоречий. Способность к созданию идеалов и пространства утопической рефлексии следует отнести к разряду уникальных способностей человека, утверждающей его сущностные характеристики.

Формирование идеалов как высшего духовного продукта, представляющего собой прорыв человеческого сознания в справедливое и светлое будущее, осуществляется человеческой психикой. «Конструируется» вещество идеала из познаваемого и ценностно-осмысляемого материала реального бытия. Непременной характеристикой идеала является единство телеологической и аксиологической сторон.

Духовная активность человека должна обеспечивать эффективную реализацию человеческой деятельности в единстве ее «трудовых» и социально-преобразующих аспектов. Именно духовная активность синтезирует целе– и «идеалореализующую» деятельность с акцентом на последней.

Немецкие идеалисты противопоставили культу личных наслаждений требования долга, кодексы обязанностей, принципов и моральных законов.

Кантовское объяснение идеала как «максимума совершенства», недостижимого на практике, но служащего своего рода «маяком» для общественного прогресса, сохранило свою значимость до настоящего времени.

Выступая против идеологических противников платоновской республики как «несбыточного совершенства, возможного только в уме досужего мыслителя, И. Кант предлагал оценивать идеал не по возможности его практической реализации, а по роли, выполняемой им в жизни человека и общества. Каждый конкретный шаг в контексте следования идеалу есть одновременно реализация частицы абсолютного. Идеал есть не гарантия абсолютного совершенства, а стимул и условие бесконечного развития.

Идеал можно трактовать как абсолютную цель, которая всегда впереди. Абсолютная цель никогда не может превратиться в средство для достижения другой цели. Идеи и идеалы в конечном итоге сильнее самих людей; они не только используются, но и овладевают теми, кто их использует.

Создатель всеобъемлющей системы классического новоевропейского рационализма Г.В.Ф. Гегель полагал, что цель отдельного человека есть то дело, которое «он способен осуществить с пользой для общества и интересом для себя». Абсолютная цель великим философом понималась как противоречие между единичным и общим, разрешающегося в конечном итоге в пользу общего, но таким образом, что этот процесс постоянно возобновляется [7] .