Ларичев
Клягин. Домой.
Ларичев. Как?
Клягин. Вы же сами просили: «Уезжайте, милые, уезжайте, я проезд в оба конца оплачу!» Вот мы и уезжаем. Так что можете смело бежать.
Ларичев. Куда бежать?
Клягин. На сто метров за одиннадцать секунд!
Ларичев
Клягин. Товарищ Ларичев, только прошу, без нервов! Если у вас опять приступ начнется и вы через окно будете уходить, то предупреждайте! Потому что мы тоже люди нервные и можем это неверно понять.
Ларичев
Прохоров. Вам-то что волноваться? Сами же говорили, что мы – жулики.
Ларичев. Ну хорошо… Ну мало ли что говорил… Извините, ради бога! Зачем обижаться?
Клягин. И с точки зрения физики, говорили, мол, все это невозможно!
Ларичев. Зачем цепляться за слова?.. Почему невозможно? Все возможно. На каждый довод есть антидовод на каждую теорию – антитеория!.. Идет спор! Одни считают – невозможно, другие – возможно!
Прохоров
Иванов. Да уж! Как говорится, товарищ принципиально беспринципен.
Ларичев. Ну при чем тут принципиальность?.. Все сложнее. Обстоятельства меняются…
Прохоров
Ларичев. Ну, вообще, сейчас, можно сказать, ничего страшного. Но был сердечный приступ! Мы дома… немножко повздорили… поспорили, ну, короче, не в этом суть… и был приступ! Врач велел лежать, у нее кардиограмма подозрительная… Понимаете? Вот. А она, конечно, только про вас и думает. И я пообещал сопровождать вас на комиссию. Я ей дал слово!.. Я просто поручился!.. Там вас ждут, в журнале…
Прохоров. Олег Николаевич! Но мы действительно не можем идти. Никак!
Ларичев. Почему? Вчера могли – сегодня не можете?!
Клягин. Сегодня – не можем!
Ларичев. Да что за глупость?.. Тоже, знаете ли, не очень принципиальный подход.
Прохоров. Сами же говорили: обстоятельства меняются. Я, например, перенапрягся!.. Вам долго объяснять, что да почему, но – перенапрягся… И теперь обессилел. Во, глядите – еле чемоданчик держу в руках. А Клягин, он-то вообще – жулик!
Клягин. Жулик!
Ларичев. Зачем же так, товарищи? Обиделись, понимаю, но издеваться-то зачем? Зачем?
Клягин. Ну честное благородное слово: я – жулик!.. Вот дрель у меня, глядите. Я ею дырочки незаметно сверлю…
Ларичев
Клягин
Ларичев. Очень любопытно! Так…
Иванов
Ларичев
Иванов
Ларичев. Это я про себя.
Иванов. Про себя – пожалуйста! Про себя – сколько угодно!
Ларичев. Ничтожество! Сам ничтожен, но весь ужас в том, что ничтожный человек не может успокоиться, пока и остальных не сделает ничтожными… Лилипут – вот кто я! Лилипут, который хочет быть правофланговым в строю…
Клягин. За сколько?
Ларичев
Иванов. Спокойно! Спокойно! Не надо так. Давайте-ка сядем, друзья мои, в ногах правды нет. А вы, уважаемый товарищ Ларичев, спокойно, внятно расскажите, в чем дело?.. Как это вы солнце продали? Кому, зачем?.. Это всем нам очень интересно, особенно если учесть, что внизу стоит такси, а счетчик щелкает… И плачу? я… Рассказывайте, дорогой, рассказывайте!