Феномены древней культуры востока Северной Азии

Но, может быть, это были Шантарские острова, как утверждает Г. Левкин? Или острова Чкалова и Байдукова, как считает В. Тураев? Последние всегда были густо заселены нивхами и вполне могли ими оказаться. Шантарские острова как постоянное место проживания нивхов исключает и трезвая логика и утверждение этнографа Б.О.

Долгих о том, что крайним северным поселением их на материке был посёлок Коль, и сведения об этом же от Л.И. Шренка, и записи в ясачных книгах первопроходцев В.Д. Пояркова и О.С. Кузнеца, и другие факты.

Второй ключ к разгадке находится во фразе из текста: «А сказывали те тунгусы, что от них морем до тех бородатых людей недалече». Г. Левкин считает, что «те тунгусы» – это тунгусы пленённого князя. И они же не пошли к ним морем за безлюдством и за голодом… Но, во-первых,

Левкин не заметил, что тунгусами Н. Колобов называл и гиляков, на что уже было обращено внимание, а во-вторых, под словом «они», как уже доказано, подразумевались казаки, а не тунгусы.

Так что именно нивхи сказывали, что до бородатых людей недалеча, и именно казаки не пошли к ним морем. А к даурам морем не дойти, они ведь жили на реке – Зее. Вот здесь и становится понятно, что гиляки имели ввиду не дауров, а бородатых айнов, о которых, видимо, спрашивали у них казаки. И было до них недалеко, т. к. жили они на Сахалине. Это подтверждает и часть текста другого документа под названием: «Расспросные речи И.Ю. Москвитина и Д.Е. Копылова» (за 1645 г.). В нём говорится о том же: «А морем шли с вожжами подле берег к гиляцкой орде к островам. И как немного островов гиляцкой орды не дошли за днище и выжли на берег и грешной мерой у них ушёл вож (проводник) и оне Ивашко со товарищи после вожжа до островов дошли. И гиляцкая земля объявилась и дымы оказались, и они без вожжа в неё идти не смели, потому, что люди многие, и их голод изнял, и начали есть траву, и оне от голоду воротились назад. И пришли к речке и изымали мужика тунгуса (гиляка), и тому тунгусу стали сказывать про островы, где оне, Ивашко со товарищи были. И тот тунгус им говорил, что были они тут, где гиляцкая орда, от коих островов воротились. И тот же тунгус сказывал им, за тем де островом пала в море река Омур».

Этот отрывок текста подтверждает, что именно казаки доходили до островов гиляцкой орды (основного густонаселённого района Амура), а не ульинские тунгусы, которые не стали бы «изымать» своего же тунгуса и к тому же «могли плавать по морю» только на оленях. Но о каких же островах или острове, за которым пала река в море, идёт речь? Им мог быть и остров Байдукова. Именно за ним расположено устье Амура, если двигаться по морю с Севера, но только не Сахалин – он расположен перед устьем.

Но есть ещё одна удивительная фраза в расспросных речах Колобова, о которую сломано много копий современных кабинетных исследователей: «А то де амурское устье они видели через кошку». Видели именно казаки (они), а не тунгусы (по Левкину). Но что значит – «через кошку»? Понятно, что речь идёт о какой-то амурской косе. И здесь фантазия учёных работала бурно. Предлагалась и Петровская коса, и мифические косы, образующиеся в устье во время отлива, и даже, вы не поверите, мыс Кошка в г. Николаевске-на-Амуре. Это кажется невероятным, но Б.П. Полевой на этом настаивал и даже ходил на этот мыс в РЭБ флота, будучи в городе в 1990 году, но устья Амура с него не увидел и был этим очень огорчён. Наверно интуиция учёного подсказывала ему, что кошка должна быть где-то здесь. Он и не подозревал, что находится в одном шаге от подтверждения своей догадки. Но чтобы его сделать, нужно, очевидно, быть местным жителем, знакомым с берегами лимана.

Дело в том, что такая «кошка» действительно есть в амурском лимане, и называется она мыс Вассэ (Астрохановский мыс). Отсюда открывается великолепный вид на амурское устье и видны ворота Амура в Татарский пролив – окончание обоих берегов реки (мыс Петах и мыс Пронге). Это и есть устье. Его видно и с самого мыса Вассэ, и из лодки, если находиться немного выше, что, по-видимому, и определило фразу Колобова: «А то устье видели через кошку». Если отступить в любую сторону на 300–400 метров от середины мыса, теряется из виду одна из сторон устья, что можно уточнить по карте лимана. Ни с какой другой позиции – перед устьем со стороны Сахалина или при входе в устье со стороны моря – слева или справа – его увидеть нельзя. Оно ничем не будет отличаться от залива. Таким образом, только войдя в реку, можно увидеть его, что казаки и сделали.