Феномены Тени и зла в волшебных сказках

Юнг как-то сказал, что в такой момент пациент проявляет огромное сопротивление лечению, так как не может допустить, что двадцать пять лет его жизни прошли впустую! Если вы всю жизнь употребляли наркотики, в течение двадцати пяти лет жизни скрывались от себя и от реальности, то трудно допустить, что все ваше прошлое представляло собой невротический танец. Именно поэтому люди сначала делают первый шаг, но потом любой ценой стремятся возвратиться к своей болезни.

В такое время требуется безжалостная волчья решимость, непоколебимая жесткость и хирургический скальпель. Если вы потеряли двадцать пять лет жизни, то хотите потерять и те несколько лет, которые у вас остались? Человек обязательно должен испытывать некую безжалостность по отношению к своей болезни, вопреки своей склонности ей потакать. Но иногда ему это трудно сделать, а значит, требуется другому принять за него решение, что, собственно, и было сделано.

В некоторых случаях требуется определенность, если человек имеет латентный психоз. Если психотической является относительно небольшая область психики и сознательная личность обладает этической силой, то такого человека можно лечить так, как если бы он страдал неврозом, и пытаться интегрировать больную и автономную часть психики. Это приведет к серьезному кризису, зато — и к полному исцелению, то есть к достижению целостности, или интеграции. Но есть и другие случаи, когда пораженная психозом область психики оказывается большой, а сознательная личность маленькой и слабой; и если стремиться к тому, чтобы их соединить, то получится, что пораженная область психики ассимилирует оставшуюся ее часть и латентный психоз примет открытую форму.

С нашей точки зрения в этом случае в качестве лечения следует предпринять так называемое регрессивное восстановление Персоны; закрыть человеку доступ к бессознательному, отвлечь его от психологии, помочь ему адаптироваться к коллективным социальным нормам чисто внешним способом, с помощью Персоны. Не нужно будить спящую собаку. Как правило, таким людям помогало то, что они сами это почувствуют и скажут: «Вам не кажется, что от анализа мне стало хуже? Вам не кажется, что нездорово все время заниматься своей внутренней чепухой?» В таком случае лучше набраться мужества и сказать: «Да, вы совершенно правы. Все, чем мы занимаемся здесь, в психологии, — это сплошной мусор, и этим занимаются только невротики. Здоровые люди, такие как вы, должны вернуться в мир, устроиться на работу или заняться чем-то еще», — и вежливо и доброжелательно увести их с пути к бессознательному.

На семинаре Юнг рассказал об одном случае, когда он консультировал доктора медицины, который, будучи врачом-терапевтом общего профиля, решил стать психиатром. Он хотел пройти у Юнга обучающий анализ, и в одном из ключевых сновидений, на основании которого Юнг принял решение, сновидец вошел в пустой дом, прошел одну комнату, потом другую, где было темно и жутко; везде было совершенно пусто: ни живого человека, ни животных, ни картин, ни мебели. Он прошел через целый лабиринт пустых пространств, пока не пришел в самую последнюю комнату. Когда он открыл дверь, то в центре помещения он увидел маленького ребенка, сидящего на ночном горшке, который размазывал по себе собственные фекалии. Юнг понял, что ядро этого сорокапятилетнего доктора медицины по-прежнему оставалось в инфантильном состоянии и что между его псевдовзрослым сознанием и его сокровенным инфантильным ядром была слишком большая дистанция. Противоположности не могли соединиться, и, что еще хуже, между ребенком и его сознанием не было абсолютно ничего: ни фигур, ни картин, ничего вообще, — были только эти два полюса! Юнг убедил этого мужчину, что ему следует вернуться к своей профессии врача-терапевта общего профиля и оставить в покое бессознательное. Тот послушался, вернулся к своей профессии и тем самым избежал катастрофы.

В такой момент следует проявлять твердую решимость, непоколебимость хирурга, который должен ампутировать человеку руку, чтобы спасти ему жизнь. Именно такую решимость в нашей сказке воплощает волк, чтобы не допуская возражений отрезать то, что не имеет возможности эволюции, развития. Единство яйца и великана должно быть полностью разрушено, а затем в этой области должна начаться совершенно новая жизнь.

Вместе с тем здесь было хрупкое яйцо, которое можно было раздавить, тогда как в литовской сказке яйцо было бриллиантовым. Бриллиантовое яйцо par exellence^[162] не поддается разрушению. Оно символ Самости в его величайшей прочности — как в восточной, так и в западной алхимии и философии. Следовательно, оно не поддается разрушению и его нужно привнести в верхний мир.