Фенрир. Рожденный волком

— Как убедительно непостижимо, — произнес человек-волк. — В наши дни все они таковы, сплошная тайна и загадка. Что бы ты сказал богу, который предложил бы тебе нечто действительно полезное? Настоящему богу, бледнокожему, рыжему и прекрас­ному бессмертному, который иногда любит являться в обличии волка?

— Я последовал бы за ним.

— А что, если ему без надобности такие жалкие последователи, как ты?

— Я бы... я бы...

Человек-волк зажал рот целителя одной рукой, а другой хлоп­нул его по спине так, что целитель кашлянул.

— Я сказал бы тебе спасибо, — проговорил целитель, подчиня­ясь незнакомцу, который делал что-то с его губами, чтобы получи­лись именно такие слова.

— Я дам тебе амулет.

— Но что я должен сделать, чтобы его получить?

— Иди к Олегу, бери его золото. Только пусть его дочка с горя­чим сердцем выпьет это.

— Что выпьет?

Человек-волк вынул из мешка целителя пузырек и вылил его со­держимое на землю. Затем впился зубами в собственную руку, и в пузырек закапала кровь.

— Я заключаю выгодные сделки с теми, кто меня чтит.

— Я возьму твой амулет.

Волк заткнул пузырек клочком ткани.

— Вот твой амулет, — сказал он. — Мои поздравления. Ты те­перь инструмент уничтожения. Но не падай духом. Нам предстоит уничтожить смерть. Мы ее враги.

Он нацарапал что-то на куске бересты и протянул целителю.

— Эту руну должны знать сыновья человеческие, те, которые призваны исцелять и помогать. Вырежешь ее только тогда, когда придет нужда. Она гонит лихорадку.

Сидя на крыше под звездами, целитель не понимал, как мог по­забыть ту ночь. Как позабыл об амулете, спасающем от лихорадки. Ему вовсе не казалось странным то, что он беседует с человеком, который в то же время и волк. Не казалось странным то, что он дал девочке кровь из пузырька, когда она однажды лишилась чувств. И его лишь немного встревожило, но не показалось странным то, что она вскоре после этого слегла с лихорадкой.

Маленьким ножом он снял кусочек бересты с крыши и нацара­пал знак, который дал ему незнакомец. Что делать дальше, он не знал, поэтому просто приложил бересту к груди девочки. Девочка заговорила.

— Лжец. Где ты, лжец?

Она села, прижимая к себе кусочек бересты и дикими глазами озирая город.

В следующий миг целитель был на крыше уже не один. Вместе с ним, устроившись сбоку от девочки, сидел человек с бледным ли­цом и огненными волосами.

Он улыбнулся целителю и запел:

Когда на дереве высоком
Мертвец болтается в петле,
Я так раскрашу свои руны,
Что он сойдет и поклонится мне.

— Ты кто такой? — спросил целитель.

— Я лихорадка, — ответил бледный человек, — огонь, который пожирает кости внутри тела.

— Ты человек. Я встречал тебя раньше.

— Ты, домовой, ведьма-вещунья, — обратился человек к цели­телю, — вернись в свое тело.

Маленькая девочка не поняла, что означают его слова, однако догадалась, что рыжий человек приказывает целителю стать кем- то, кем он был раньше.

Целитель спустился в дыру в крыше, а бледнокожий незнакомец сел, держа девочку за руку. Она пошевелилась и взглянула на него.

— Ты мне снился, — сказала она.

— А ты снилась мне. Что я сказал тебе во сне?

— Что мой дом во тьме, — проговорила она.

— Так и есть.

— Я сама из тьмы.

— Так и есть.

— Здесь рядом есть тьма?

— Они нашли немного, копая могилу для Гиллинга, — сказал ры­жий. — Хочешь посмотреть?

— Я обязательно посмотрю, — сказала Свава. — Я тебя знаю. Ты отец Волка. Ты породил смерть.

— Так и есть.

— У меня горячее сердце, все так говорят. Я тебя не боюсь.

— Верно.

— Кто я?

— Маленькая сломанная вещица, — сказал он, прижимая девоч­ку к груди.

— Меня когда-нибудь починят?

— Сначала тебе нужно немного тьмы, чтобы свет внутри тебя засиял, — сказал рыжий. — Ты боишься темноты?

— Нет.

— Тогда идем со мной.

Свава спустилась по лестнице грузовой башни, прошла мимо ле­бедки, с помощью которой поднимали наверх товары и где теперь болтался на веревке целитель, похожий на забытый мешок, и вы­шла в город, держа за руку странного незнакомца.

Они подошли к незаконченному кургану, к вырытой яме, раз­верзшей под звездами черную пасть. На глубине двух человеческих ростов чернела еще одна яма.

— Римляне когда-то копали здесь шахты, — пояснил незнако­мец, — но их преследовали неудачи. Много народу принесли в жерт­ву, случайно и намеренно. Здесь поклонялись Меркурию. Он здесь жил. Старый Один, так его называет ваш молодой народ. Это то са­мое место.

— Что за место?

— Особенное место. Здесь можно увидеть то, что нужно увидеть.

— Эти тоннели — подземный город, жители которого вымер­ли, — сказала Свава.

— Ты уже видишь это? — переспросил ее спутник.

— Да.

Бледнокожий человек задрожал и выпустил руку девочки.

— Ты уверена, что не боишься темноты?

— Не боюсь, — сказала она. — Мне кажется, это темнота боит­ся меня. Смотри, как она съеживается рядом со мной. Даже здесь она не смеет взглянуть мне в лицо.

— Темнота — это волк, который бежит от огня.

— Я огонь.

— Ты огонь.