— Ты уже понял, что мой подарок прекрасно справляется?
— При чем здесь… — Витто потер глаза, прогоняя сон. Опять загрохотало, и у него было время на раздумья. — Ты хочешь сказать, что без куклы я не встретил бы купцов? Но караван стоял здесь, еще когда ты плыл по реке!
— Если бы здесь не стоял караван, ты встретил бы других людей. Важно другое: тебя не прогнали, а пригласили к огню и накормили.
— Я сам попросился… — буркнул Лойоди. Он ни в чем не был уверен.
— Жаль, я думал, что ты успеешь все понять и серьезно отнесешься ко второй части моих поучений… Тем не менее у меня мало времени. Выходи, переговорим.
— Ты же говорил, что спешишь, даже попрощался!
— А теперь вернулся, как обещал, потому что успел сделать кое-какие дела. Выходи, мальчик мой, выходи, — в голосе мага появились знакомые гаденькие нотки. — Выходи, я расскажу тебе о твоем подарке.
Лойоди хотел брякнуть нечто вроде «да забери его себе!», но передумал. Если Персех привязался всерьез, то стоит хотя бы выслушать. С тяжелым сердцем всадник накинул на голову куртку и шагнул под ливень. Старик сидел прямо на земле.
— Может, отойдем к лошадям, под деревья? — предложил было Витто, но осекся, заметив, что одежда на Персехе совершенно сухая.
— Ближе, а то промокнешь. Ты, надеюсь, не сомневаешься в моих способностях?
— Нет, — признался Лойоди, с опаской поглядывая вверх, в темноту, откуда не падало ни капли. Вокруг них дождь стоял стеной. — Я оставил кукол внутри.
— Пусть лежат. Послушай, всадник, еще кое-что о моем подарке. Все, что я сказал прежде, — правда, и у тебя будет время насладиться плодами моего искусства. Однако это не все.
— Что еще?
— Кстати, никогда не пытайся меня убить, — скрюченный палец Персех указал на рукоять меча, которую бессознательно стискивал Лойоди. — Это совершенно невозможно. Имей против меня силу сталь, разве стали бы враги доверять мою смерть воде? Так вот, что касается глиняной куклы. Если ты будешь ее беречь, то с тобой ничего не случится. Ты не только не заболеешь, ты даже стареть не будешь. Прекрасно, а?
Маг сделал паузу, чтобы посмеяться. Всадник молчал, твердо решив хотя бы выглядеть достойно.
— Да, прекрасно. Мечта. Только вот какая штука: кукла не даст тебе умереть с голода, но и не сделает богатым. Ты просто не сможешь стать богатым, мой мальчик…
— Я не мальчик.
— Так произнесено заклятие. Разве можно меня в этом винить? Дареному коню в зубы не смотрят. У тебя будет столько женщин, сколько ты пожелаешь, но семью тебе не создать и даже детей не завести. Извини, так произнесено заклятие. Ты будешь на хорошем счету, но никогда князь не сделает тебя своим военачальником.
— Старик, зачем это все? — спросил Лойоди, едва сдерживая ярость. — Ты обманул меня. Ты не рассказал всего, но всучил свой подарок, вдобавок… Заколдовал меня!
— Нет, заклятие действует, только если твой дух не сопротивляется вселению в куклу. Ты не сопротивлялся, а я не лгал, просто не все сказал. Но ты не спросил, ты тоже виноват. Может быть, я немного повлиял на твое настроение… — Маг хихикнул. — Может быть. Но — в пределах правил. У магов есть свои правила, как и у всадников. Даже более строгие, потому что, когда мы их нарушаем, магия рассыпается… Итак, ты обречен быть всадником, вечным скитальцем.
— Да я разобью эту дрянь прямо сейчас!
— А вот этого тебе делать нельзя… Душа, мой мальчик. Мы наконец-то добрались до самых важных и интересных мне тем. Ты знаешь, что смерть куклы — твоя смерть. Значит, убив ее, ты совершишь самоубийство. Смертный грех, Витто.
Всадник протянул к горлу мага руку, и Персех сразу оказался на два шага дальше. Непроницаемый для дождя круг переместился вслед за ним, и холодные струи потекли за шиворот несчастного Витто.
— Слушай, слушай! Ты не можешь оставить фигурку в поле, потому что знаешь: в ее гибели твоя смерть. Это тоже самоубийство, Горний Суд не обмануть. Ты обязан заботиться о ней так же, как Небо заповедовало верным себе заботиться о теле. А из этого выходит что? — Персех выдержал паузу, но Лойоди не поддался. — Зайди в круг, не мокни. Все равно не заболеешь, кукла-то в тепле! Так вот: ты обречен стать вечным всадником, ведь глина прочнее тела, если, конечно, ее не разбить. Ты будешь скитаться сотни лет и молить Небо послать тебе вора, который польстится на глиняную безделушку, или еще какую-нибудь случайность. Сам ты не сможешь приложить к ней руку, потому что все, что не случайно, погубит твою душу.
— А если я не против пожить долго и счастливо?
— Всадником? Даже сытый и удачливый всадник сойдет с ума через сотню лет. Я же сказал: тебе не стать ни богачом, ни мужем, ни вельможей. Попробуй представить это однообразие… Хотя времени у тебя достаточно, развивай фантазию.
— Я пойду в храм и попрошу помощи там.