Фэнтези 2011

Купца волновало, что с каждым новым походом выходки лоцмана становятся всё более странными. Если так пойдёт и дальше, то, возможно, придётся отказаться от визитов в страну пиктов совсем. Сомнительна выгода, ради которой нужно держать на борту безумца, чьё безумие с каждым днём разгорается всё сильнее и сильнее.

Торговое дело Феодора Отважного не замыкалось на одних лишь походах к острову пиктов, а стоимость собственной жизни не подлежала оценке ни в золоте, ни в серебре, поэтому решение больше не беспокоить Горвинда Макнута было бы самым логичным, но… с одной стороны, терять такую перспективную корову из-за того, что поступки пастуха безумны, не хотелось, а с другой…

Много знающий и умеющий, но не мыслящий себя ни в каком ремесле, кроме торгового дела, купец боялся признаться самому себе, что плавает к пиктам не только ради денег. И даже Гаилай ошибался, полагая, что для Феодора, как и для него лично, главная цель каждого посещения затерянного острова — это записать ещё больше легенд и преданий маленького народа.

Нет, не легенды, а сам народ занимал мысли самого знаменитого уроженца Кинтарии каждый раз, когда он вёл корабли к северу Большого острова. Первое появление его экспедиции спасло пиктов от вымирания, и каждый новый визит улучшал жизнь маленьких людей.

В отличие от других карликов Ойкумены, бородатых гномов и цфаргов, согласно легендам северных народов, обитавших ещё дальше фиордов викингов, в тёплых землях, расположившихся среди бескрайних льдов, пикты не достигли таких высот в науках и ремёслах, когда их пути пересеклись с людьми нормального роста. Шоты потому так легко и перебили прежних хозяев гор и равнин северной части Большого острова, что против их воинов, одетых в железо и вооружённых сталью, вышли толпы коротышек, одетых в звериные шкуры и вооружённых заострёнными кольями.

Пикты с раннего детства украшали тело и лицо чудными рисунками с особым смыслом, меняя краски в зависимости от настроения или какого-нибудь праздника, как другие люди меняют одежду. Эти рисунки были подобны второму языку. Один пикт, только завидев другого, без слов понимал, случилась у него сегодня радость или печаль, прибыль или убыток. Девушки, не настроенные общаться с парнями, красили лицо одной краской, а те, кто жаждал поскорее выйти замуж, — иной. Но самими необычными были рисунки, которые пикты наносили на кожу, когда шли в бой. Один красовался на лице, когда пикт собирался драться до первой крови, второй — когда бой предстоял с взятием пленных, а третий, самый устрашающий, — когда намечалось сражение без возможности отступить или сдаться. Но, увы, последний рисунок не испугал пришельцев-шотов.

Как и многие завоеватели, не гнушающиеся истреблять целые народы от малого ребёнка до глубокого старика, первые короли шотов оказались в душе настоящими трусами. Они устроили резню мирным пиктам, однако не сумели справиться ни с их собратьями по малому росту — гоблинами, ни со злыми орками, от которых пошло название Орочьих островов. Последние потом сами перебили друг друга, а с первыми шоты отчаялись справиться и, по слухам, разрешили им жить где-то в глубине своей страны. Вот только так ли это, или гоблины исчезли вместе с орками — никто не знал. Согласно слухам, колдовство фэйри хранило их жилища от посторонних взглядов.

Если так обстояли дела на самом деле, то можно было ставить крест на попытках Гаилая отыскать правду в сказаниях о гоблинах. Фэйри шотских легенд, если верить его же запискам, только именем напоминают добрых фей саксов Большого острова. Они карают тех, кто пытается проникнуть в их тайны.

Впрочем, Феодор не верил ни в фей, ни в фэйри. Он не сомневался только в том, что написано в священных книгах мессианской веры (разумеется, в трактовке монофизитства) и в том, что видел собственными глазами. Повидать за время странствий ему пришлось немало, в том числе такие вещи, за рассказ о которых можно было получить славу умалишённого или кару за ересь, потому что многое из того, с чем столкнулся Кривой Купец, забираясь туда, куда другие торговцы боялись плавать, не имело никакого объяснения ни с точки зрения здравого смысла, ни с позиций верующего в Мессию. Однако ни фей, ни фэйри он пока не встречал и на этом основании считал, что их нет вовсе.

А вот пиктов Феодор видел. И навсегда запомнил, с каким недоверием они встречали первое посещение их затерянного острова и с какой радостью — второе. Дети приветствовали «Лань» криками и хлопаньем в ладоши, а взрослые, похожие на детей, ходили на руках и делали кувырки в воздухе. Первый раз Феодор встретил лица, испачканные серой и свинцовой краской, а второй раз в его глазах зарябило от разных оттенков жёлтого и оранжевого.