Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)

Хлынул новый дождь, наполнил сосуды. Водою из миски Эрвин промыл рану и затрясся от холода - лихорадка набирала сил. Воду из кружки выпил залпом. Пожар во рту не угас, но веки приятно отяжелели. Мазь... кисточка... Эрвин притронулся к груди, вздрогнул, устало опустил руку. Лень... и так все идет хорошо, рана заживает... хочется спать. Отчего не спать, если хочется?

Во сне выздоравливаешь - так говорят...

- Что мы будем делать, когда доберемся в Беломорье? - спрашивает Иона София Джессика.

Ей двенадцать, Эрвину четырнадцать. Они лежат на соломенных тюфяках в комнатушке постоялого двора. Темно. В кабаке внизу кто-то горланит "Слепого лучника".

- Сядем на корабль, конечно.

- Какой?

- Откуда мне знать? Милая сестрица, по мне, так каравелла от брига отличается лишь количеством букв.

Иона хихикнула и ткнула его кулачком в плечо.

- Нам хватит денег?

- Мы взяли, сколько могли. Должно хватить.

- А если не хватит?

- Продадим лошадей.

- А если и тогда не хватит?

- Иона, ты говоришь, как купчиха. Деньги - чушь! Что-то придумаем.

Сестра довольно хмыкнула, поскольку желала именно такого ответа.

- А куда поплывем?

- Моряки говорят: пойдем.

- А я говорю - поплывем! Так куда?

- Ты знаешь, куда.

- Я все ответы знаю наперед, милый братец. Но слушать-то приятно!

- В южные земли, твои любимые.

- В Шиммери?

- Там слишком светло. Не терплю яркое солнце. Мне больше по душе Дарквотер.

- А мне - Шиммери!

- Идет, сестрица: я доставлю тебя в Шиммери, а сам отправлюсь в Дарквотер.

Он заслужил новый тычок и следом - нежное поглаживание.

- В этих тюфяках есть клопы, - отметила Иона.

- Противно?

- Да... и восхитительно!

- Представь: до нас здесь спали крестьяне, что моются дважды в год и воняют навозом.

- Или разбойник со шлюхой, да?

- Или старик, весь покрытый лишаями.

- Какая гадость!.. - Северная Принцесса возбужденно приподнялась на локте. - А представь, хозяин забудет, что отдал нам эту комнату, и сдаст ее вновь. Четверым толстым пьянчугам и омерзительной девице - вот этой с визгливым голосом, слышишь?..

- И вот-вот все они ввалятся сюда, - подхватил Эрвин, - с ними будет боевая свинья в поводу, столь же свирепая, сколь розовая, по имени Бригитта.

- Они увидят нас и вскричат: "Убирайтесь! Освободите нашу комнату!"

- Они не смогут так сказать. Они пьяны в стельку. В лучшем случае: "Ур-бир-айтесь! Это наша ко... ик!.. вот".

- А мы ответим: "Ориджины не отступают!"

- Глупая идея, сестрица. Тогда они узнают, кто мы. Придется их всех убить.

- Кроме Бригитты - мы пожалеем ее, она такая розовая... И сбежим через окно.

- Ориджины не отступают?.. - усмехнулся Эрвин.

- Если в окно, то можно.

В комнате действительно смердело - если не навозом, то, по меньшей мере, плесенью. Клопы давали о себе знать. Голоса снизу сделались совсем уж неразборчивыми, но оглушительно громкими. Брат и сестра помолчали в темноте. Эрвин знал, что на губах Ионы играет улыбка.

- Нас будут искать, - сказал Эрвин. - Придется маскироваться. Нарядим тебя пастушкой.

- А тебя - дровосеком.

- Ты будешь грязная, босоногая, с прорехами на платье... зато в огромной овчинной шапке, что спадает на глаза.

- А ты, братец, будешь в мешке с дырками для рук вместо рубахи, перепоясанный веревкой и с мечом вместо топора. Потому что ты - глупый дровосек. И еще с большущим шрамом на ноге - по той же причине.

- Нам будут встречаться кайры и спрашивать: эй, ребятня, вы не видели двух лорденышей? А мы им: не видали, но очень любопытно! Какие они из себя, не расскажете ли?

- Кайры скажут в ответ: юная девушка неземной красоты, а с нею паренек такой - бледненький, худосочный, сутулый...

- Укушу! - пригрозил Эрвин, но для начала ущипнул. Подумал и сказал: - В Шиммери тебе придется рожать.

- Почему это?..

- В сущности, там женщины только этим и занимаются. С четырнадцати лет выходят замуж и плодятся, как могут. Их честь и достоинство оцениваются количеством детей.

- Какая-то нелепица! Нет, братец, со мною это не пройдет. Моя миссия - в ином.

Конечно, Иона ждала, что он спросит о миссии, и она с немалой гордостью скажет, что живет ради красоты. Эрвин ехидно продекламировал:

- Иона София Джессика, мать шестерых. Звучит, не правда ли?

- Я стану художницей, - отрезала сестра. - Буду писать иконы и фрески. В них будет тепло и свет, и радость - до слез на глазах. И никогда не выйду замуж.

А потом, помолчав, добавила:

- В Шиммери верят, что у близнецов одна душа на двоих.

Дверь дрогнула от стука.

- Лорд Эрвин, леди Иона, - прогудел голос кого-то из отцовских вассалов, - вы здесь? Мы прибыли за вами. Его светлость очень встревожен.

Три дня назад они сбежали из замка и успели проехать четверть герцогства. Как видно, недостаточно много. Эрвин указал на окно и шепнул:

- Ориджины не отступают?..

Кайр за дверью словно угадал его мысли:

- Милорд, под окном наши люди. Прошу, не совершайте глупостей.

- Что сделает отец?.. - прошептала Иона.

- Ничего хорошего. Отошлет тебя куда-то, а меня - куда-то еще.

- Мы увидимся?

- Не знаю.

- Скажи, ведь ты всегда у меня будешь? Всегда?

Эрвин сказал это, прежде чем отпереть дверь.

Лихорадка - штука привычная, пусть неприятная.