Изучение явления сеньории в Европе в эпоху феодализма потребовало бы от нас перемещения на юг Франции, где бы мы отметили существование наряду с личным рабством рабства земельного, при котором статус земли переходил на человека и он оказывался прикрепленным к ней - таинственный институт, вдобавок неизвестно, когда возникший. Затем нужно было бы обрисовать изменение понятия рабства в Италии и отметить его родственность французскому явлению того же рода, отметив, что в Италии оно было менее распространено и границы его были более подвижны. Наконец, нужно было бы упомянуть контрасты Испании: наряду с Каталонией, где серваж был похож на французский, существовали Астурия, Леон и Кастилия - земли реконкисты, где точно так же, как и на всем остальном полуострове, продолжало процветать рабство: па землях реконкисты потому, что шла война, называемая Священной, и поставляла пленников, на остальных потому, что состояние личной зависимости в мавританской Испании было не таким уж тягостным, почти не имея тех ущемлений, которые обычно присущи рабству. Но вместо того, чтобы пытаться написать это обозрение, объемное, громоздкое и полное сомнений и неточностей, мы предпочитаем обратиться к необычайно богатому опыту Германии и Англии.
Сказать, что немецкие деревни представляли собой некое единство, нельзя без большой натяжки. При этом изучение колонизированных земель на восток от Эльбы не входит в нашу задачу, так как колонизация происходила в другой период. Но и в сердце старой Германии провинциям Швабия, Бавария, Франкония, левому берегу Рейна, где сеньории существовали относительно давно и укоренились, противостояла Саксония, которая, отличаясь обилием свободных крестьян -со свободными землями и свободными лично, - служила как бы переходом к Фризии, где вообще не существовало сеньорий, а значит, и сер-важа. И все-таки, говоря о Германии, мы можем выделить общие, характерные для нее, подлинно национальные черты.