В эпоху Каролингов после некоторых колебаний уголовные преступления стали относить к «крупным делам» в случае особо серьезных наказаний; только графский суд мог приговорить к смертной казни или отдать в рабство. Этот очень четкий и ясный принцип пережил века. Нужно, правда, отметить, что изменение категорий «свободный» и «несвободный» очень скоро повело к исчезновению наказания, которое превращало бы преступника в раба (случай, когда мы видим, что убийца раба приговаривался к тому, чтобы заместить его у понесшего убыток господина, проходил под совершенно иной рубрикой: вознаграждение). Зато «высший» феодальный судья имел право судить преступления «с кровью», то есть такие, за которые полагалась высшая мера наказания. Новость состояла в том, что «суд меча», как называлась высшая мера в нормандском праве, перестал быть привилегией крупных судов. В первый период феодализма поражает количество мелких сеньоров, располагающих правом смертной казни; именно эта особенность, наиболее характерная, вероятно, для Франции, но распространенная повсеместно, была решающей для судьбы человеческих сообществ. Что же произошло? По всей видимости, ни раздробление графской власти правом наследства, ни прямая узурпация ее не могла привести к подобному результату. Многие приметы указывают на перемещение юридических позиций. И если все значительные церкви получили право осуществлять сами или через своих представителей «правосудие с кровью», то значит, это было естественным следствием иммунитета. Это право именуют порой «сотенным» или «voirie», что свидетельствует об официальном признании их прямой связи с судами второй категории. Одним словом, барьер, воздвигнутый Каролингами, расшатался. И причины этого можно объяснить.