Феодора-3. Пассажиры

Наполнив свой кувшинчик холодной водой, Рус неторопливо вернулся к девушке, специально стараясь при качке не хвататься за предметы, и к его радости у него что-то уже начало получаться.

Встал рядом с девушкой, держа в одной руке деревянную тарелку, а в другой – кувшинчик. Колени он слегка согнул и теперь, когда корабль падал вниз или поднимался вверх, юноша только слегка приседал.

Они равнодушно смотрели на берег, на еле видимое в утреннем сумраке селение, и молча жевали горячие лепешки, заедая их мягким сочным сыром и запивая холодной водой, разбавленной вином.

Оба были еще сонные, оба кутались в плащи, оба зевали, и говорить им совершенно не хотелось.

Серый сумрак, окутавший мир, казался неприветливым и откровенно враждебным. И Рус поймал себя на мысли, что если бы сейчас на них напало гигантское морское чудовище, он бы этому совершенно не удивился.

Вдруг солнце стремительно вылетело из-за горизонта, мгновенной вспышкой окрасив весь мир в яркие добрые тона.

Рус непроизвольно вздрогнул, замерев с откушенной горячей лепешкой.

Яркие лучи, отражаясь от синего-синего моря, ласково погладили маленькие белые бурунчики, вздернутые мелкой волной, и мягко рассыпались по всей поверхности Средиземного моря, весело убегая в бесконечную даль.

Солнце быстро нагревало палубу, но плащи снимать пока что не хотелось.

Откусив сыр и запив его холодной водой, Рус неторопливо пережевывал свой завтрак, лениво глядя на далекий берег.

А там, вдали, виднелись жилые здания и невысокий деревянный маячок – они явно проплывали мимо какого-то порта.

– Сейчас поедим, – меланхолично произнесла Феодора, медленно прожевывая лепешку, – и я тебе дам.

Рус только пожал плечами, откусывая очередной кусок – лепешка оказалась довольно плотной и так просто не поддавалась.

Вдруг с крыши далекого маяка замахали разноцветными тряпками.

Сердце Руса тут же сжалось – явно сигналят их кораблю – не к добру это. Но юноша на всякий случай огладел все море – других кораблей видно не было.

Негр, торчащий в вороньем гнезде, тут же что-то громко прокричал вниз.

На мостик неспешно выбрался капитан. Лениво посмотрел на берег, потом – на небо, на длинную тряпичную полоску, привязанную к верхушке мачты. И когда махание прекратилось, он хрипло выдавил из себя отрывистую команду. И рулевой тут же принялся поворачивать к берегу. А выскочившие из кубрика матросы быстренько передвинули перекладину паруса, изменив его угол относительно корабля.

Глядя на то, как берег принялся стремительно приближаться, сердце юноши сжалось в нехорошем предчувствии. И он, побледнев и поджав губы, неторопливо, без суеты, как и подобает воину перед его последней битвой, прошествовал в каюту и собрал все имеющиеся ножи и кинжалы.

Закрыв глаза и задумавшись, как он будет орудовать всем этим оружием – а надо будет все проделать достаточно быстро, ведь там тоже не дураки, – юноша также неторопливо скинул плащ, подвязал на своей груди пояс, оставшийся от бандитов. Аккуратно подсунул под него пару кинжалов – слева и справа. Примерился руками, как бы выхватывая их. Слегка передвинул левый кинжал. Снова примерился. Удовлетворенно кивнул. Подсунул оставшееся оружие под пояс на талии, снова примерился. Потом, удовлетворенный, накинул еще один плащ на руку – мол, сойдет за заботу о госпоже.

И, удовлетворенный, все-также неторопливо направился к выходу – с очень бледным, но спокойным лицом. Юноша приготовился к смерти, и единственное, о чем он думал – унести с собой, в темный мир, как можно больше вражеских воинов – Перун должен это зачесть.

Задержавшись возле двери, Рус как можно небрежнее посмотрела на берег. Там уже хорошо были видны портовые сооружения и насыпной вал, защищающий порт от волн, оставляя только узкий проход.

Между тем, корабль приблизился почти к самому входу в порт.

Новая команда капитана и матросы быстро спустили парус, отвязав снизу веревки и быстро подтянув его к верхней перекладине.

Корабль тут же замедлил ход.

Хорив кинул за борт моток с грузом – второй конец которой был привязан к крепежному канату – чтобы не потерять. Выждал немного. Потом принялся неторопливо вытаскивать веревку обратно, вслух подсчитывая узлы на ней.

– Восемь! – крикнул он капитану, сириец кивнул, и негр с египтянином тут же принялись энергично вращать какое-то деревянное колесо, и якорь принялся медленно опускаться вниз.

И корабль вскоре замер в неподвижности.

Рус встал рядом с Феодорой и девушка с легким удивлением посмотрела на юношу. Заметила его бледность, абсолютно немигающий взгляд, напряженность. Задумчиво посмотрела на его руку со вторым плащом – они ведь оба уже были в плащах! Потом посмотрела на лодку. Все поняла, но ничего не сказала. Решительно повернулась в сторону мостика.

– Зачем? – небрежно, но достаточно громко поинтересовалась она у капитана.

Тот посмотрел вниз, на палубу.

– Груза для меня нет – только пассажиры, – недовольно ответил сириец. – Примем их здесь – погода позволяет. А то за вход в порт и за выход надо платить.

И Феодора в тревоге посмотрела на Руса.