Феодора

Камнемет-онагр был слишком громоздок. Он тяжело продвигался вперед, хотя его и тащили, подкладывая под полозья катки, множество людей. Еще более четверти мили оставалось до стен дворца.

Герои, сын сенатора Полемона, стоявший во главе этих людей, остро ощущал собственную значимость. У него была теперь реальная власть, которой его наделили.

Онагр получил свое название от дикого осла, известного своей брыкливостью и скверным нравом, и являлся самым крупным стенобитным орудием в империи. Машина казалась приземистой и неуклюжей. Длинный рычаг с деревянной пращой сейчас был поднят для удержания равновесия. Но стоит наметить цель — рычаг отведут вниз с помощью ворота, а затем уложат в ковш неподъемную каменную глыбину. Теперь достаточно отпустить спусковой механизм, и рычаг мгновенно выпрямится, а камень полетит вперед на огромное расстояние, круша самые мощные стены.

Более мелкие метательные орудия — баллисты и катапульты — тоже подвели к стенам дворца, но Герону не терпелось увидеть в действии именно эту машину. Ах, как она была неповоротлива и как медленно двигалась!

— Ну же! — кричал Герои своему отряду. — Давай, давай, шевелись!

Не меньше сотни людей возились с гигантским орудием. Мимо них, направляясь к дворцу, бежали вооруженные люди.

Герои почти не спал в эту ночь, но чувствовал себя превосходно. Грабежи в городе были самым волнующим событием, свидетелем которого он стал. Это не сравнить с проделками былых времен, когда он был среди ювентов Алкиноя.

После месяцев смертельной скуки в Пафлагонии хорошо было опять почувствовать полную свободу, восторг разрушения, увидеть гибнущие в огне здания, наслаждаться властью и ощутить наконец свою принадлежность к могучей, несокрушимой силе.

Мысли его вернулись к теще Софронии и тестю Сильвию Тестору, которые вместе с его женой остались в провинции. Эта Софрония несносна. Именно из-за нее его изгнали. Ее злой, как змеиное жало, язык, ее речи, обращенные против императрицы, испортили ему жизнь.

В Тиспасе же не было ничего привлекательного — ни ума, ни красоты. Быстро растолстев, в постели она больше всего походила на кусок холодной говядины.

Герои часто корил судьбу за свой несчастный брак. Надежды на наследство — и те не сбылись. Все имущество Сильвия Тестора в столице было конфисковано, а того, что принадлежало ему в провинции, едва хватало на жизнь.

Весть о мятеже привела Герона в неистовый восторг. Ускользнув от жены и ее родителей, он доплыл до Никеи по Понту Эвксинскому и прибыл как раз вовремя. Таких, как он, здесь было много.

У Герона накопилось достаточно обид, но главная была связана с императрицей. Он мог бы много чего порассказать о Феодоре, но прежде это было небезопасно. Теперь же он молчать не станет. Ведь это она виновата в том, что его изгнали. Из-за этого он потерял надежду сделать карьеру.

Но была еще одна, более глубокая, причина его озлобления. Он всегда чувствовал себя обманутым ею. Это началось давно. Тогда она была еще хоть и дорогой, но все же куртизанкой и нуждалась в его помощи. Он желал ее, и в награду она обещала себя. Сделав свое дело, награды он так и не дождался. Явившись к Феодоре и обнаружив пустой дом, он узнал у какой-то женщины, что Феодора объявлена вне закона и бежала. Но долг остался долгом. И Герои чувствовал, что готов задушить ее собственными руками.

А восставшие все бежали и бежали мимо. Его люди на миг остановились, с трудом разгибая натруженные спины и вытирая взмокшие лбы.

— Давай с нами! — окликали их. — Бросьте эту штуковину! Сейчас начинаем!

Люди Герона неуверенно озирались.

— А ну-ка, взялись! Вперед! — заорал Герон. — Не отвлекаться! Сергий сказал, что этой машиной мы можем сломать стены!

Отряд снова попытался продвинуться вперед. Но тут накатила новая волна бегущих ко дворцу, и часть отряда все-таки побросала веревки.

— Мы тащимся как черепахи!

— Они захватят дворец без нас!

— Мы все прозеваем, нам ничего не достанется! — кричали они.

Герон и приказывал, и упрашивал, но, увы, его уже никто не слушал. Хоть его и назначили главным, командиром он не был.

В конце концов отряд начал разбегаться. Вот и последние, не глядя на Герона, оставили веревки и рычаги и поспешили вслед за остальными. Их спины красноречиво говорили, что они-то знают, как действовать.

Герон остался в одиночестве и беспомощно уставился на могучую машину.

В эту минуту показались всадники. Их было трое, и он узнал Друба — главного у Синих, и Помпилия — старшего Зеленых. Последним ехал Сергий, назначенный военачальником восставших.

Они остановились возле неподвижно застывшего онагра.

— Что происходит? Почему машина стоит? — спросил он.

Взгляд его упал на Герона.

— Где твои люди? Они что, не подчиняются приказам?

— Люди ушли! — мрачно ответил Герон. — Ушли, чтобы участвовать в грабеже!