Феодосий Николаевич Чернышев (1856—1914)

Пермская система была выделена несколько позднее других палеозойских систем, хотя в России, особенно на севере Европейской части, эти отложения издавна привлекали внимание своей приметной окраской и полезными ископаемыми (медистые песчаники, соляные источники). Впервые правильно определил положение этих осадков Д. И. Соколов еще в 1839 г., отнеся их к «пенеенской системе» Ж. Д’Омалиуса д’Аллуа. Но подлинным их первооткрывателем в нашей стране является Р. Мурчисон, который и предложил название «пермская система». Среди первых исследователей отложений этой системы могут быть названы (кроме Р. Мурчисона, Э. Вернейля и А. А. Кейзерлинга) С. С. Куторга, Г. П. Гельмерсен, X. Пандер, В. И. Мёллер, П. В. Еремеев, Н. А. Головкинский, К. И. Тревингк и др. Большое значение имело введение А. П. Карпинским (1874 г.) понятия «пермокарбон» для совокупности отложений, переходных, по его мнению, от карбона к собственно перми. Этот термин получил широкое распространение и относился к объединенному артинскому и кунгурскому ярусам. Ф. Н. Чернышев тоже использовал его в своих исследованиях на Урале и Тимане. В конце прошлого века, в эпоху интенсивного картирования территории Европейской России, отложения пермской системы изучались такими крупными геологами, как В. П. Амалицкий, П. И. Кротов, А. В. Нечаев, С. Н. Никитин, М. Э. Ноинский, А. А. Штукенберг, . Н. Яковлев и др. Наряду с ними Ф. Н. Чернышев заложил основы ярусного деления пермских отложений.

В понимании русских геологов конца прошлого века пермская система охватывала отложения, залегающие между пермо-карбоном и триасом. В ней различали три отдела, а Ф. Н. Чернышев, например, в своих лекциях в Горном институте выделял пермо-карбон, нижнюю пермь, верхнюю пермь и пермо-триас^[4]. В общем же объемы подразделений перми были неопределенными и со временем видоизменялись. Так, пермо-триас считался то отделом, то ярусом («ярус пестрых мергелей» во многих работах Ф. Н. Чернышева). В настоящее время общепринятым в СССР является деление пермской системы на два отдела — нижний и верхний. Пермо-карбон теперь — это нижний отдел перми, а прежняя «собственно пермь» — верхний отдел системы, отделы же «собственно перми» превратились в ярусы.

В состав верхнего подотдела нижней перми теперь ‘ входит два яруса — артинский и кунгурский. Р. Мурчисон относил артинские (гониатитовые) песчаники к нижнему карбону. Такой же точки зрения придерживался и Н. А. Головкинский (1874 г.). Артинский ярус получил признание и за рубежом. Ф. Н. Чернышев и А. А. Штукенберг полагали, что артинский ярус представлен исключительно терригенными отложениями, а синхронные с ним органогенные известняки они относили к верхнему карбону. Отложения кунгурского яруса Ф. Н. Чернышев выделил в Западном Приуралье под названием известково-доломитового горизонта. Современные воззрения на объем кунгурского яруса не совпадают со взглядами Ф. Н. Чернышева: «Хотя мнение о кунгуре как верхнем члене пермо-карбона было тогда всеобщим, Ф. Н. Чернышев исключал из него указанный «псевдоверхний» член (доломиты Филиппова и Гамова), содержащий морскую фауну, и рассматривал его в качестве особого «собственно» пермского горизонта, так называемого «нижнего русского цехштейна», к которому он относил разновозрастные нижнепермские отложения в других частях Европейской России, например бахмутские доломиты (ассельские) и оолитовые известняки верхнего течения р. Вычегды (артинские). Не оправдалось и существовавшее тогда мнение о замещении кунгуром верхов артинского яруса»[5].

Относительно распространения пермских отложений у сотрудников Геологического комитета в начале XX в. также существовали некоторые ошибочные представления, обусловленные слабой геологической изученностью территории России. Если в Европейской части контуры были намечены в основном правильно, то в отношении Азиатской части существовало мнение, что пермских отложений там крайне мало. Например, А. В. Нечаев — известный специалист по пермским отложениям — полагал, что в Азиатской части России совершенно отсутствует верхняя пермь. Это представление настолько закрепилось в сознании геологов, что привело к ряду ошибок при определении возраста типичных пермских отложений, который чаще всего занижался. Так, Ф. Н. Чернышев ошибся в возрасте пермских угленосных отложений Кузбасса. Фауна этих образований, как и фауна Джульфы (Закавказье); окрестностей Владивостока и Дарваза, была им определена как карбоновая, а в 1912 г. И. П. Толмачев описал пермскую фауну Колымы даже как девонскую. Но эти ошибки вполне вписывались в тогдашние представления.