Никогда не орошали эту нечистую планету более драгоценные слезы. Божии слезы, если их люди принимают, могут очистить всю эту планету от всей нечистоты; но если их не принимают и презирают, они могут сжечь всю нечистую планету нашу. Или очистить, или сжечь - как говорится в молитвах перед Причащением о Крови Христовой [
8].
В индийской аскезе слезы неизвестны. Никто из риши не предписывает слез, никто из йогов не проливает слез, никто из народа не надеется на слезы. В Аллахабаде на ежегодном празднике [
9] зажигают миллион свечей и спускают их по течению реки Ганг, но не проливается ни одной слезы. Стеклянные глаза Индии глядели тысячи лет в змеиные стеклянные глаза индийских богов. Ни люди не плакали перед богами, ни, еще меньше, боги перед людьми. Ведь слезы людей означали бы надежду сродника на сродника [
10] - а этого не было, а слезы богов означали бы слабость. Стеклянные глаза людей смотрят в стеклянные глаза змей тысячу лет. Стоит ли плакать перед змеей и может ли змея заплакать над людьми? Вот это проблема, о Индия, а твоя философская самсара, и карма, и реинкарнация никакая не проблема. Все второстепенно; слезы - главное. Где твои слезы перед немилосердным твоим Шивой и где слезы Шивины над тобой? Ни одна капля слез ни разу не упала с неба твоих богов и не прохладила ад человеческого страдания в Индии, и ни одна капля слез человеческих не капнула в пагодах перед немилосердными идолами, не став осмеянной. За тысячи и тысячи лет.
А
Иисус заплакал
.^
"Бхагават-гита". Так в наше время Ленин говорил: "Грабь награбленное!"152.-
^
Слов
И все равно, несмотря на все старания переводчиков, проповедь жестокости в ней очевидна. Всю первую главу ее занимают речи сострадательного воина Арджуны, накануне битвы не желавшего убивать людей: "Мой дорогой Кришна,- говорит он,- видя перед собой своих друзей и близких в таком воинственном духе, я чувствую, как члены мои дрожат и во рту у меня пересыхает. Все мое тело содрогается, и волосы встают дыбом. Мой лук Гандива выскальзывает из рук, и кожа пылает… Что может принести мне эта битва, где погибнут все мои сородичи? Такой ценой, о Кришна, как могу я желать победы в ней, надеяться на царство и радости, которые оно мне принесет? Грех падет на нас за убийство сыновей Дхритараштры и наших друзей, пусть даже они и злодеи; мы не должны этого делать. И чего мы достигнем, о Кришна, супруг богини удачи, и как мы можем быть счастливы, убив наших близких? Увы, как странно, что мы готовимся совершить великий грех; движимые желанием насладиться радостями царствования, мы полны решимости убить наших близких" (1, 28, 29, 31, 36, 44). "Произнеся эти слова, Арджуна отбросил в сторону лук и стрелы и сел на колеснице, преисполненный горя" (1, 46).