Феоклист Онуфрич Боб, или муж не в своей тарелке

Анонимная авторецензия Некрасова содержала и новую попытку "оживления" образа Боба. Отзыв о водевиле Перепельского в этой рецензии излагался частично от лица Боба, героя пьесы и предшествовавшей ей серии стихотворных фельетонов "Провинциальный подьячий в Петербурге", опубликованных Некрасовым в "Пантеоне" в 1840 г. (No 2, с. 132, No 3, с. 105--106, No 7, с. 49--50). Признавая свою неудачу в разработке водевильного сюжета, Некрасов, таким образом, не только не отрекался от центрального героя, имя которого стояло в заглавии пьесы, но утверждал жизнеспособность этого образа. Некрасов придавал созданному им типу серьезное значение. Образ чиновника-"литератора", тупого и консервативного, занимал существенное место в творческих замыслах писателя начала 1840-х гг. Любопытно, что этот герой в сознании его автора не был прикреплен к какому-либо одному, определенному произведению или даже литературному жанру. Некрасов стремился создать комический тип-маску, который стал бы нарицательным обозначением всем знакомого, емкого по своему социальному значению явления. Этот герой-тип мог появляться то в стихотворных фельетонах, представляющих собою как бы напечатанный в журнале разговорно-эстрадный монолог, то выходить на сцену в водевиле, то выражать свое мнение в пародийно-критических высказываниях.

Феоклист Боб "своими устами" "подтверждает" в статье Некрасова "реальность" своей личности, кочующей из произведения одного жанра в другое: "Мирно жил я в Пскове, изредка посвящая музам часы досуга. Вдруг меня взяли и вывели на потеху публики. Поверите ли, вывернули наизнанку мои семейные обстоятельства…" (ПСС, т. IX, с. 469).

И в "Провинциальном подьячем в Петербурге", и в водевиле "Феоклист Онуфрич Боб" главным предметом осмеяния были взгляды и понятия провинциального подьячего, которые он агрессивно навязывает окружающим. Боб мнит себя известным литератором и спешит обо всех явлениях современного искусства -- театра, литературы, живописи заявить свое мнение. А. В. Никитенко утверждал через пять лет после появления произведений Некрасова о провинциальном подьячем: "…все провинциальное сделалось обреченною жертвою нашей юмористики" (С. 1847, No I, с. 70).

Но несмотря на "провинциализм" этого героя, которого удивляет опасная "вольность" петербургского быта и искусства, образ Боба во многом родствен столичному типу чиновника, представитель которого в стихотворении Некрасова "Чиновник" осуждает писателя, посмевшего задеть его корпорацию (см.: наст. изд., т. I, с. 418). Боб ощущает себя защитником интересов своего сословия -- чиновников. Комическое самодовольство героя водевиля, рассматривающего все, что касается его лично, вплоть до своего брака и возможного прибавления семейства, как события государственной важности, от которых "может быть польза отечеству" (явл. 7), его готовность проявить "бдительность", его реплики, вроде "судя по вашим усам, я вижу в вас человека неблагонамеренного" (явл. 10), выходят за грань водевильного комизма. Этот герой трактуется как выразитель охранительных идей, как воплощение ограниченности, "провинциальности" чиновничества. Такой метод обличения получил впоследствии распространение в литературе "натуральной школы". Черты, соответствующие облику Феоклиста Опуфрича Боба, можно усмотреть в иллюстрация Агина к стихотворению "Чиновник" в "Физиологии Петербурга".

Не только центральный образ водевиля "Феоклист Онуфрич Боб", но и сюжет произведения, несмотря на то что Некрасов в нем широко использовал общие места и привычные для публики водевильные ситуации, не типичен для рядовых водевилей. В его сюжете скорее обнаруживается зависимость от Гоголя, чем от непосредственных предшественников автора по водевильному творчеству. Главная коллизия, порождающая в водевиле Некрасова смешные положения, неожиданные qui pro quo, возникает вследствие сплетни, психоза недоверия и сыска, охватившего обывателей провинциального города, готовых принять участие в преследовании и задержании любого "подозрительного" лица. Воинствующая охранительная подозрительность -- социально-психологическая черта, присущая этой среде. Боб -- носитель такой подозрительности -- сам становится ее жертвой. Сюжет произведения, ситуация невольного самозванства героя роднят водевиль Некрасова с "Ревизором" и "Мертвыми душами" Гоголя.

Замысел Некрасова был чрезвычайно плодотворен. Многими своими чертами этот образ предвосхищает Козьму Пруткова А. К. Толстого и А. М. и В. М. Жемчужниковых. Можно предположить, что литературная "жизнь" Козьмы Пруткова не случайно началась на страницах журнала Некрасова "Современник". Во всяком случае, редактор журнала явно сочувствовал сатирической идее сотрудников, создававших этот образ.