Фер-де-ланс

— Нам не платят, когда мы не на поле. Так что никакого потерянного времени у нас нет. Мы всё равно сейчас не работаем.

— Неужели? Что-то ты слишком честен. Будешь так продолжать, место в банке тебе обеспечено. Ну-ка, ешь свой сандвич!

Пока они ели, я как бы невзначай завёл разговор о Барстоу и игравшей тогда четвёрке. По тому, как мальчишки бойко затараторили, я понял, что всё это они повторяли уже раз сто перед прокурором Андерсоном, сыщиком Корбеттом, приятелями по работе, перед родными дома и одноклассниками в школе. Мальчишки были словоохотливы и готовы отвечать на любой вопрос. Это не давало мне оснований надеяться, что они скажут что-то новое. В их сознании уже застыла некая картина, и они сами уже в неё поверили. Впрочем, я ничего особого и не ждал, но помнил поговорку Вулфа, что монетка, которую ищешь, может закатиться в самый тёмный уголок, куда не проникает свет. Версии, услышанные от Ларри Барстоу и Мануэля Кимболла, казалось, не могли иметь вариантов. Когда мальчишки всё съели, я, наблюдая за ними, пришёл к выводу, что бледнолицый уже ничего мне не скажет, и отпустил его. Майк остался. Это он обычно таскал на поле сумку Барстоу и собирал его мячи, к тому же он показался мне более смышлёным, и я надеялся, что, может, он что-нибудь заметил, например, как вёл себя доктор Брэдфорд, когда появился на поле. Но он меня разочаровал. Он только запомнил, как доктор запыхался от бега и как все его ждали. Когда Брэдфорд, осмотрев Барстоу, поднялся, то был очень бледен, но спокоен.

Я спросил о сумке с клюшками. Парнишка утверждал, что поставил её в машину Барстоу, прислонив к переднему сиденью.

— Ты был расстроен, Майк, и мог чего-то не запомнить, — убеждал его я. — В таких случаях люди всегда нервничают и расстраиваются. Может, ты поставил сумку в другую машину?

— Нет, сэр, я не мог этого сделать. Другой машины там не было.

— Или взял чью-то другую сумку?

— Нет, сэр, я не растяпа какой-нибудь. Когда работаешь здесь, то глаз уже намётан, всегда проверяешь по головкам, все ли клюшки в сумке. Когда я поставил сумку в машину, я пересчитал клюшки и заметил, что все они новые.

— Новые?

— Да, сэр, новые.

— Почему? Разве Барстоу поменял клюшки?

— Нет, сэр. Жена ему подарила новый набор клюшек.

— Что?

— Да, сэр.

Мне не хотелось его пугать своей бурной реакцией на его слова. Поэтому я сорвал травинку и стал медленно её жевать.

— Откуда ты знаешь, что его жена подарила ему клюшки?

— Он сам мне сказал.

— Когда он сказал тебе это?

— Когда я подошёл к нему. Он пожал мне руку и сказал, что рад меня снова видеть. Я тоже был рад, потому что в прошлом году он был моим корешем.

— Подожди, о чём ты говоришь, Майк? Что значит кореш?

Он улыбнулся.

— Мы так называем тех, кто, выбрав нас, уже не меняет.

— Понимаю. Ну и что дальше?

— Он сказал, что рад меня снова видеть, а когда я взял его сумку, то увидел, что все клюшки новые, от Хендерсона, высший класс. Он был рад, что клюшки мне понравились, и сказал, что это жена ему подарила их на день рождения.

Я протянул мальчишке оставшиеся два банана, и он стал снимать с них кожуру, а я молча смотрел на него. Спустя минуту я сказал:

— Ты знаешь, что Барстоу был убит отравленной иглой, которая выстрелила из ручки клюшки?

Он застыл с набитым ртом и молчал, пока наконец не прожевал.

— Я знаю. Это все говорят.

— А ты что, не веришь?

Он упрямо тряхнул головой.

— Пусть мне докажут.

— Почему ты так говоришь?

— Видите ли… — Он снова укусил банан. — Я не верю, что это возможно. Я держал в своих руках немало клюшек и не понимаю, как такое можно сделать.

Я улыбнулся.

— Ты великий скептик, Майк. Знаешь, что говорит мой хозяин по этому поводу? Он говорит, что скептицизм — это хороший сторожевой пёс, если знаешь, когда спустить его с поводка. Ты случайно не знаешь, когда у мистера Барстоу был день рождения?

Он этого не знал. Я ещё попытался расспросить его о чём-то, но ухватиться было не за что, да и перерыв кончался. На поле стали появляться игроки, и мой юный собеседник вскоре окончательно потерял ко мне интерес. Я только было собирался сказать ему, что наш пикник окончен, как он опередил меня. Вскочив с места так быстро, как позволяли ему его молодые ноги, он торопливо бросил:

— Простите, мистер, я там вижу моего игрока! — И был таков.

Я собрал обрывки бумажных пакетов и банановую кожуру и направился к зданию клуба. По сравнению с утром гостей в клубе прибавилось, и мне пришлось просить швейцара найти управляющего, потому что сам уже не мог его разыскать. Управляющий был занят, но всё же проводил меня в библиотеку и сказал, что она в моём распоряжении. Я скользнул глазами по книжным полкам и сразу же нашёл красный том справочника «Кто есть кто в Америке». Отыскать в нём то, что было нужно, не составило труда, потому что я уже заглядывал в него в библиотеке моего шефа. Я прочёл:

«Барстоу, Питер Оливер, писатель, педагог, физик; р. в Чэтхеме, штат Иллинойс, 9 апреля 1875 года…»