Ференц Лист

Семнадцатого октября в переполненном Зале ле Пелетье состоялась премьера оперы Листа «Дон Санчо, или Замок любви». В спектакле были задействованы лучшие исполнители Парижской оперы: дирижировал Родольф Крейцер^[108], которому Бетховен посвятил свою «Крейцерову сонату»; партию Дона Санчо пел великий тенор Адольф Нурри (Nourrit; 1802–1839). Вопреки распространенному мнению, премьера оперы Листа прошла с успехом; после представления юного композитора неоднократно вызывали на сцену. Однако в душе у него осталось ощущение, что этим успехом он обязан исключительно своему возрасту (на поклон Нурри выносил Ференца на руках). Это ощущение усугубилось, когда после еще двух представлений, 19 и 21 октября, опера была снята с репертуара…

Почему же, блистательно пройдя суд жюри Парижской оперы, «Дон Санчо» был дан на сцене всего трижды? Впоследствии на этот вопрос отвечали просто: «Дон Санчо» — детское произведение, а мало ли у кого «первый блин» оказывался «комом»?

Либретто «Дона Санчо» было единодушно объявлено «примитивным, бездарным и безвкусным». Но подобный вердикт может быть вынесен в отношении подавляющего большинства оперных либретто. До появления музыкальных драм Рихарда Вагнера к качеству литературной основы оперы редко предъявляли особые требования, вопрос о соотношении музыки и поэзии в опере безоговорочно решался в пользу первой. Еще Моцарт настаивал, чтобы в опере поэзия была «послушной дочерью музыки». Кроме того, жанр оперы изначально подразумевает некую условность, а уж в комических операх развлекательный элемент играет основную роль.

Если рассматривать «Дона Санчо» вкупе с либретто других опер сказочно-любовного содержания, то его сюжет не лучше и не хуже сюжетов произведений, вышедших из-под пера маститых композиторов. Чтобы не быть голословными, приведем здесь его краткое содержание.

Волшебник Алидор владеет Замком любви, в котором могут жить лишь те, кто любит и любим. Для рыцаря Дона Санчо вход в Замок любви закрыт, так как принцесса Эльцира, к которой он давно питает нежные чувства, не замечает воздыхателя — она помолвлена с принцем Наваррским. Мудрый Алидор, понимая, что Эльцира на самом деле не любит принца, решает помочь несчастному рыцарю: с помощью волшебства вызывает бурю, во время которой принцесса и ее свита — свадебный кортеж, направляющийся в Наварру, — сбившись с пути, оказываются у ворот Замка любви. Продрогшие и испуганные путники просят приютить их. Один из пажей Эльциры сообщает ей, что ворота откроются лишь в том случае, если она притворится, что любит рыцаря Дона Санчо. Однако принцесса предпочитает мокнуть под проливным дождем, но не лгать. Буря постепенно стихает, и принцесса засыпает под звуки прекрасной арии, которую поет вдалеке Дон Санчо. Идиллия нарушается зловещими звуками трубы — коварный рыцарь Ромуальд спешит похитить прекрасную Эльциру. Похищение — испытание пострашнее, чем ветер и дождь! Дон Санчо смело бросается на защиту возлюбленной. Во время поединка Ромуальд побеждает. Раненого рыцаря выносят на носилках к ногам принцессы; Эльцира глубоко тронута его мужеством. В порыве проснувшегося чувства она отказывается от короны Наварры и скрепляет свой союз с Доном Санчо нежным рукопожатием. Между тем оказывается, что под личиной Ромуальда выступал Алидор, чье волшебство помогло воссоединению любящих сердец. Принцесса Эльцира в сопровождении Дона Санчо вступает в распахнувшиеся перед ними ворота Замка любви, где в их честь устраивается пышный праздник.

Как видим, сюжет вполне отвечал духу времени и жанру. Другое дело, что его слабые стороны могли бы быть с лихвой компенсированы выдающейся музыкой. Но вслед за либретто музыка юного Листа не менее единодушно была признана «слабой, крайне поверхностной и в целом беспомощной». Подобная критика оставляет двойственное впечатление. Во-первых, если музыка «Дона Санчо» настолько слаба, куда смотрели члены жюри Парижской оперы, не только принявшие произведение к постановке, но и рукоплескавшие ему? Во-вторых, насколько объективно можно оценивать сочинение двенадцатилетнего мальчика, делающего первые шаги в творчестве? Перед юным музыкантом поставили изначально невыполнимую задачу, а потом подвергли его критике за то, что он якобы выполнил эту задачу не на должном уровне.