Ферма

Миссис Картер была на пробежке. Джейн считала, что она слишком много бегает и слишком мало ест. От этого-то у нее так мало молока. Взгляд Джейн упал на молокоотсос, лежавший на столе в ее комнате. Он был из тех, какими пользуются в больницах, более мощный, чем модели, продающиеся в магазинах. Он тянул молоко из миссис Картер с такой силой, что ее соски удлинялись, становясь похожими на розовые мизинцы. Миссис Картер беспокоилась, что эта «хитрая штуковина» может испортить ей грудь, но все же предпочитала пользоваться ею, а не кормить Генри естественным образом, так как он сосал слишком вяло: иногда, чтобы насытиться, ему требовался целый час.

Джейн приняла решение, сама не осознавая этого. Она заперла дверь. Включила радио. Положила радионяню на стол и приложила груди к молокоотсосу. Через мгновение пластиковые накладки прилипли к ним. Джейн не возражала против того, чтобы испортить их форму. Она не думала, что та когда-нибудь ей пригодится. Даже Билли не часто касался ее грудей, жалуясь, что те слишком малы и не могут доставить ему удовольствие.

Джейн закрыла глаза, представила себе Амалию – миссис Картер призналась, что думает о Генри, отсасывая молоко, так как это увеличивает его количество, – и оказалась права. Джейн потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы сцедиться, и она получила молока на несколько унций больше, чем при ручном сцеживании. Радионяня свидетельствовала, что Генри мирно спит.

После этого Джейн пользовалась молокоотсосом миссис Картер по нескольку раз в день. За несколько недель ощущение, что она делает что-то дурное, поблекло, как яркая футболка, которую слишком много раз стирали, но так и не исчезло полностью. Джейн начала отливать для Генри немного своего молока, потому что молока миссис Картер не хватало, тогда как у Джейн оно водилось с избытком, и потому, что это помогало Джейн верить, будто такая помощь идет на пользу всем.

– Не могу представить, что чувствует Тина и Эстер, живя в таких семьях, как наши, когда их дети так далеко на Филиппинах, – говорит Маргарет Ричардс.

Это подруга миссис Картер по колледжу. Симпатичная, с большими голубыми глазами и светлыми, почти белыми волосами. Она держит Генри на плече, и тот слюнявит ее блузку. Джейн незаметно для миссис Ричардс вытирает лицо Генри детским полотенцем, которое всегда держит наготове на случай, если малыш срыгнет.

Миссис Ричардс рассказывает о документальном фильме, который она снимает. Он посвящен филиппинским няням двух ее маленьких дочерей. Она никогда раньше не снимала документальных фильмов, но загорелась идеей, встретив на вечеринке, посвященной сбору средств для MoMA PS1[16], находящегося в бедственном положении продюсера, а он «загорелся желанием» ей помочь.

– Мы хотим понять, сколько внимания должно быть уделено детям и мне, – поясняет миссис Ричардс, похоже, не замечая, что Генри начинает кукситься.

Джейн смотрит на часы и с тревогой видит, что прошло уже четыре часа с тех пор, как он в последний раз ел.

Миссис Ричардс продолжает:

– Я считаю, будет полезным показать нас и их вместе, подчеркнуть, что они являются частью нашей семьи. Так будет проще удержать внимание зрителя. Ведь дело не только в нянях.

– Как приятно видеть, что ты снова отдаешься работе, хотя твои девочки еще так малы! С Клэй я так занята, что у меня и в мыслях нет вернуться на работу в ближайшее время, – восклицает Эмили Ван-Вик, тоже подруга по колледжу, оставившая своего ребенка дома с няней.

Джейн слышала, как миссис Ван-Вик сказала миссис Картер, что с ее стороны было безумием впустить в свой дом такую молодую и привлекательную женщину, как Джейн. «К чему искушать Теда?» – спросила миссис Ван-Вик, не зная, что Джейн находится за углом в библиотеке и собирает кукурузные хлопья, которые девочки миссис Ричардс рассыпали по ковру.

Джейн предлагает взять Генри, который хнычет и грызет кулачки, но миссис Ричардс делает вид, что ее не слышит.

– Конечно, мой Ксандер побаивается. Он говорит, дело не кончится добром. Вы знаете, одна почтенная жительница Верхнего Ист-Сайда, которая была замужем за успешным бизнесменом, снимавшим фильм о ее помощнице…

– Но все дело в том, как вы это делаете, – перебивает миссис Картер. – Гарриет Бичер-Стоу[17] не была черной. Искусство – это мастерство сопереживания!

– Именно это я и имею в виду, – соглашается миссис Ричардс.

Генри начинает плакать. Джейн берет его на руки, ругая себя за то, что не накормила малыша перед самым приездом подруг миссис Картер, хотя для этого пришлось бы нарушить режим. Ата предупреждала Джейн: матери любят, чтобы их дети перед друзьями были веселыми, не капризничали и не плакали.

Прежде чем Джейн успевает улизнуть, миссис Ричардс спрашивает:

– Ты филиппинка?

– Да, мэм, – неохотно отвечает Джейн.

Ей нужно покормить Генри прежде, чем он слишком проголодается, а он не станет есть здесь. Тут чересчур много людей.

– По тебе не скажешь.

– Ваш отец американец, верно? – улыбается миссис Картер, глядя на Джейн.

– Ты там родилась? – одновременно с ней спрашивает миссис Ричардс.