Ферма трупов

Он немного помолчал, потом, пропустив меня вперед в дверях, легонько коснулся моей спины.

— Кей, я полагаю, излишне предупреждать тебя — все, что ты увидишь или услышишь в ТИКе, не должно покинуть его стен.

— Ты прав, Бентон, это совершенно лишнее.

Выйдя из кафетерия, мы оказались в помещениях магазина академии. Вокруг было полно слушателей из числа офицеров полиции, все в красных рубашках, с надписями «ФБР» на всех мыслимых и немыслимых местах. На лестнице подтянутые мужчины и женщины вежливо уступали нам дорогу. Среди разнообразных цветов одежды, много означавших для посвященного, не было только синего — новых агентов не готовили уже больше года.

По длинному коридору мы добрались до вестибюля. На электронном табло высвечивалась надпись, напоминавшая посетителям о том, что бейджики необходимо держать на виду. Мы вышли из здания. День был просто чудесным. Идиллию нарушал лишь постоянный треск выстрелов, доносившийся откуда-то издалека.

Технико-исследовательский комплекс представлял собой три бежевых здания — сплошь стекло и бетон — с массивными двустворчатыми дверями. От остальной территории академии его отделяло высокое проволочное ограждение. Ряды припаркованных машин свидетельствовали о немалом количестве персонала, хотя никого из них я никогда не видела. Можно было подумать, что в то время, когда комплекс поглощает своих сотрудников или исторгает их из своих недр, все остальные спят или находятся в отключке.

На входе Уэсли остановился перед сенсорным модулем и цифровой клавиатурой на стене. Он приложил большой палец правой руки к сканирующему элементу и, следуя инструкции на дисплее, ввел пин-код. Электронный замок с легким щелчком открылся. Он придержал дверь, пропуская меня вперед.

— А ты, по-видимому, уже здесь был, — отметила я.

— И не раз, — подтвердил он.

Мне оставалось только гадать, что прежде приводило его сюда, пока мы шагали по безмолвному, залитому мягким светом коридору дли ной в два футбольных поля. Под ногами стелилось ковровое покрытие все того же бежевого цвета. В лабораториях, мимо которых мы проходили, кипела какая-то неведомая мне — во всяком случае, на первый взгляд — работа. Мужчины и женщины в темных костюмах и белых халатах трудились в маленьких отсеках и за стойками. Все было уставлено неизвестного предназначения приспособлениями и аппаратами, компьютерными дисплеями и системными блоками. Из-за глухих двойных дверей слышалось завывание циркулярной пилы.

Отпечаток пальца Уэсли потребовался еще раз — у лифта, доставившего нас в разреженную тишину второго этажа, где Люси проводила большую часть дня. Здесь находился искусственный мозг ФБР, а все вокруг представляло собой, по сути, гигантскую черепную коробку с кондиционированным воздухом. Стены и пол были тут приглушенного серого оттенка, а все пространство четко разделялось на идеально равные отсеки — как кубики льда в морозильнике. В каждом отсеке стояли два стола модульной конструкции с ультрасовременными компьютерами, лазерными принтерами и кипами бумаг. Люси заметить было несложно — она единственная из всех сотрудников носила спецформу Бюро.

Моя племянница сидела спиной, разговаривая по телефону через закрепленную на голове гарнитуру. В одной руке она держала стилус и делала какие-то пометки в электронной записной книжке, а другая порхала по клавишам компьютера. Со стороны ее можно было принять за композитора, подбирающего мелодию.

— Нет, нет, — проговорила она. — Один длинный звуковой сигнал и два коротких — значит, что-то не так с монитором, например, не в порядке видеокарта.

Заметив нас боковым зрением, Люси повернулась на стуле.

— Да, если только один короткий — это совсем другое, — объясняла она кому-то на том конце провода. — Тогда дело в системной плате. Слушай, Дейв, давай попозже созвонимся, а?

На ее столе я заметила еще один дактилоскопический сканер, наполовину похороненный под грудой бумаг. На полке над столом и на полу громоздились огромные тома руководств по программированию, коробки с дискетами и магнитными лентами, стопки компьютерных журналов и переплетенных распечаток на бледно-голубой бумаге с ведомственным штампом.

— Хотел показать твоей тете, чем ты здесь занимаешься, — сказал Уэсли.

Люси стащила гарнитуру с головы. Непонятно было, рада она нашему появлению здесь или нет.

— У меня сейчас дел по горло. Пара четыреста восемьдесят шестых все время выдает ошибки, — пожаловалась она, добавив для меня: — Мы разрабатываем программу «Комплексный анализ инцидентов насильственного характера» — сокращенно КАИН.

— КАИН? — удивилась я. — Оригинальное название для программы, которая поможет выслеживать убийц.

— Считай это жестом запоздалого раскаяния со стороны первого из них, — пояснил Уэсли. — Если проще — его преступление может пролить свет на все подобные.

— Наша основная цель, — продолжала Люси, — создать автоматизированную систему, которая будет как можно более полно воспроизводить происходящее в реальном мире.

— Другими словами, — уточнила я, — она должна думать и действовать как обычные люди?