Ферма трупов

— Буквально пару минут. Я как раз обслуживал покупателя, поэтому трубку взял Рик. Он сказал, что звонит Скарпетта — не может вспомнить, на какое время договорилась со мной. Я ответил — на восемь вечера, в среду, он передал ей. Вот и весь разговор.

— Подождите, — напряглась я. — Как она сказала?

Джон запнулся.

— Не понимаю — о чем вы спрашиваете?

— Когда Люси связалась с вами во второй раз, она представилась как Скарпетта?

— Так Рик сказал. Вернее, он просто передал, что звонит Скарпетта.

— Ее фамилия не Скарпетта.

— Вот черт! — произнес он после удивленной паузы. — Серьезно? А я думал… Тогда как-то странно.

Я представила, как Люси набирает пейджер Марино, и тот перезванивает ей, вполне вероятно, из дома Денизы Стайнер. Та, по-видимому, решила, что он говорит со мной, дождалась, пока он выйдет из комнаты, и узнала номер оружейного магазина в справочной. После этого ей оставалось только позвонить туда и спросить то, о чем мне сказал Джон. Странное чувство облегчения, смешанного с яростью, охватило меня. Люси убить никто не пытался — ни Кэрри Гретхен, ни Дениза Стайнер. Жертвой должна была стать я.

Напоследок я спросила Джона:

— Скажите, пожалуйста, не показалось ли вам, что Люси находится под действием алкоголя?

— Будь она пьяна, я бы ни в коем случае ничего ей не продал.

— А как она себя вела?

— По-моему, она куда-то торопилась, но вообще держалась очень мило, все время шутила.

Если Люси действительно на протяжении нескольких последних месяцев употребляла алкоголь в солидных дозах, то вполне могла выглядеть адекватной даже при таком высоком уровне как 1,2 промилле. Однако ее рефлексы и восприятие действительности не могли оставаться нормальными, и справиться с произошедшим на дороге ей не удалось бы. Я попрощалась с Джоном и набрала номер «Эшвилл ситизен таймс». В отделе местных новостей мне сообщили, что журналистку, написавшую материал об аварии, зовут Линда Мэйфер. К счастью, она оказалась на месте, и меня тут же переключили на нее.

— Говорит доктор Скарпетта, — представилась я.

— А, здрасте. Чем могу помочь? — ответила девушка — судя по голосу, совсем молоденькая.

— Я звоню по поводу одной из ваших заметок. Она касалась аварии в Виргинии с участием моей машины. Вы в курсе, что информация о том, что за рулем была я сама и меня арестовали за управление автомобилем в нетрезвом виде, не соответствует действительности? — спокойно, но твердо спросила я.

— А, да, мэм. Мне очень жаль, но я все могу объяснить. Сообщение об аварии пришло по телеграфу в тот же день, поздно вечером. Там говорилось только, что, как установлено, «мерседес» принадлежит вам и подозревается, что водитель — то есть скорее всего вы — находился под действием алкоголя. Я как раз задержалась допоздна, доделывая другой материал. Зашел редактор с распечаткой и велел поместить это в номер, если будет подтверждение, что вели действительно вы. Номер уже пора было сдавать в печать, и я уж думала, что ничего не успею. Тут вдруг на меня переводят звонок. Там какая-то дама говорит, что она ваша подруга и звонит из больницы в Виргинии — хочет сообщить, что вы не сильно пострадали в аварии. Она, мол, решила нас предупредить, потому что коллеги доктора Скарпетты — ваши то есть — все еще работают в наших краях по делу Эмили Стайнер. И поэтому она не хочет, чтобы до нас дошли сведения из третьих рук и мы опубликовали бы что-нибудь, что может встревожить ваших друзей.

— И вы поверили совершенно незнакомому человеку и напечатали все, как она сказала?

— Ну, она назвала свое имя и номер телефона, и я все проверила. И потом, если бы она не была вашей знакомой, откуда бы она узнала об аварии и о том, что вы занимаетесь делом Эмили?

Еще бы ей не знать, если это сама Дениза Стайнер и звонила из какой-нибудь телефонной будки в Виргинии после того, как пыталась меня убить.

— Как же вы проверили, что она та, за кого себя выдает? — спросила я.

— Я перезвонила по номеру, который она назвала, и она взяла трубку. Код был виргинский.

— Номер у вас остался?

— Вроде да. Наверное, в блокноте записан.

— Не могли бы вы посмотреть?

Я услышала, как она перелистывает страницы и шуршит какими-то бумагами. Через минуту, показавшуюся мне вечностью, она наконец продиктовала мне номер.

— Большое спасибо. Надеюсь, вы найдете возможность опубликовать опровержение, — сказала я. Мне уже было жаль девушку — кажется, ей и так пришлось несладко. Я понимала, что она никому не хотела причинить вреда, просто ошиблась по молодости и неопытности. Разумеется, ей оказалось не под силу противостоять психопатке, твердо решившей вовлечь меня в свою игру.

— Мы напечатали его уже наследующий день. Я могу выслать вам экземпляр.

— Это не обязательно, — ответила я, вспомнив репортеров, появившихся во время эксгумации. Стало понятно, кто допустил тогда утечку информации: миссис Стайнер не удержалась перед искушением получить лишнюю долю внимания к своей персоне.

Ответа на звонок по номеру, который мне дала журналистка, пришлось ждать долго. Наконец трубку снял какой-то мужчина.

— Прошу прощения, — начала я.

— Алло?