Ферма животных

Животные устремились туда все как один. Наполеон, который вообще бегал редко, сам скакал впереди всех. Да, мельница была разрушена до основания, а камни, которые они кололи и таскали с таким усердием, валялись вокруг. Не в силах произнести ни слова, они стояли, скорбно глядя на бесформенную груду камня. Наполеон в молчании сновал взад и вперед, временами принюхиваясь к земле. Хвостик его стоял торчком, судорожно подрагивая из стороны в сторону, что у него всегда было признаком интенсивной умственной деятельности. Внезапно он резко остановился, как будто придя к какому-то решению.

— Товарищи, — начал он негромко, — знаете ли вы, кто виновник всего этого? Кто этот враг, который проник сюда под покровом темноты и повалил нашу мельницу? СНЕЖОК!!! — Он вдруг перешел на крик, и в голосе его зазвучала угроза. — Это сделал Снежок! Этот злобный предатель, думая нарушить наши планы и отомстить за свое позорное изгнание, прокрался сюда под покровом темноты и уничтожил плоды наших самоотверженных трудов! Товарищи! Здесь, на месте его преступления, я выношу Снежку смертный приговор! Звание «Животное-Герой» II степени и ведро яблок тому из вас, кто свершит над ним справедливый суд! Два ведра — тому, кто захватит его живым!

Животные были невероятно потрясены, узнав, что Снежок — виновник столь ужасного злодеяния. Даже от Снежка они этого не ожидали. Раздались крики возмущения, и каждый вслух стал предлагать свой способ поимки Снежка, если он когда-нибудь опять попытается вернуться. Почти сразу же на небольшом расстоянии от холма нашли в траве следы какой-то свиньи. Они прослеживались всего лишь на протяжении нескольких ярдов, но вели по направлению к дыре в живой изгороди. Наполеон глубоко внюхался в них и объявил, что это следы Снежка. По мнению Наполеона, Снежок, скорее всего, пришел со стороны фермы Фоксвуд.

— Медлить нельзя, товарищи! — воскликнул Наполеон, изучив следы преступника. — У нас много работы! Мы приступим к восстановлению мельницы сегодня же утром и будем строить ее всю зиму, не пропуская ни единого дня, невзирая на погоду. Мы покажем этому презренному предателю, что ему не удастся так легко погубить наш труд. Помните, товарищи: ни шагу в сторону! Мельница будет сдана в запланированный срок! Вперед, товарищи, к победе Энимализма! Да здравствует Ферма Животных!

Глава седьмая

Зима выдалась суровая. За штормовыми ветрами последовал мокрый снег с дождем и градом, а потом грянули и жестокие морозы, которые свирепствовали до середины февраля. Восстанавливая мельницу, животные старались изо всех сил, прекрасно понимая, что внешний мир следит за ними и что завистливые двуногие возрадуются и восторжествуют, если мельница не будет построена в срок.

Злобствуя, двуногие делали вид, будто не верят в виновность Снежка. Они утверждали, что Снежок совершенно ни при чём, а виной всему, дескать, недостаточная толщина стен мельницы. Животные, конечно, понимали, что это неправда. И все-таки на этот раз было решено класть стены в три фута толщиной, а не восемнадцати дюймов, как раньше, а это значило, что камней потребуется больше. Карьер долгое время был занесен снегом, и с этим ничего нельзя было поделать. Дело несколько продвинулось во время наступивших вскоре сухих морозов, но это был адский труд, а надежды уже не согревали их так, как в первый раз. Они постоянно мерзли и редко бывали сыты. Только Боксер и Кловер никогда не падали духом. Визгун произносил зажигательные речи о радости служения и о трудовых доблестях, но животных гораздо больше воодушевлял Боксер со своим вечным лозунгом: «Я буду работать еще лучше!»

В январе пищи стало еще меньше. Зерновую пайку сильно сократили, а взамен были обещаны дополнительные выдачи картофеля. Выяснилось, однако, что почти весь урожай картофеля померз в буртах, прикрытых слишком тонким слоем земли и соломы. Картофель размяк, почернел, и только малая часть его была съедобна.