Ферма звезд на краю земли (СИ)

— Мне искренне жаль, что с вами так обошлись, — проговорил наконец гость. — Ничего. Все как-нибудь устроится. Дамиан Мертенс еще вернется… Видели бы вы, какой прелестный дом удалось нанять! Вам наверняка понравится, госпожа… Гаспар.

— Анастасия, — поправила я. Никак не привыкну, что это теперь моя фамилия.

— Очень приятно, Анастасия. Так вот, старый особняк, просторный, светлый, ухоженный, с собственным садом. Розы будете выращивать. Вы ведь раньше бывали в столице? Нет? Там есть на что посмотреть, уверяю.

— Оставьте в покое мою жену, Норберт, — перебил Тео. — Не нужно ее посвящать в наши дела, это лишнее.

— Я так не считаю. Посвятите, уж будьте любезны. Для начала хотелось бы узнать, кто вы. И какие у вас отношения с моим мужем.

— Прекрасные, — заверил Норберт.

— Деловые. Были когда-то, — мрачно процедил Тео. — А вообще… Норберт Мейер мой бывший ученик. В настоящее время, полагаю, занимает неплохое местечко в столичных университетах. Вас до сих пор курируют военные или обложили запретами и оставили наконец в покое?

— Берите выше, — улыбнулся гость. — Тайная полиция, специальный отдел. Мы никому не подчиняемся, кроме министра внутренней безопасности и короля. А я действительно добился кое-какого местечка. Того, которое должно было быть вашим, сложись все иначе.

Как я поняла, это что-то вроде местного ФСБ, подразделение, продолжающее запрещенные эксперименты в засекреченных лабораториях. И Норберт его возглавляет. Должно быть, неимоверно счастлив заполучить бывшего наставника в свое полное распоряжение. Я еще не знала, радоваться ли по этому поводу или огорчаться. С одной стороны, вроде не чужие. С другой — судя по реакции Тео, вовсе не друзья.

— Вы тоже опыты над людьми проводите? Изменяете сознание и все такое? — спросила я, а он усмехнулся в ответ.

— Что вы, это ведь незаконно. Мы занимаемся… скажем так, пропагандой. Борьбой с вражеской идеологией и неблагонамеренным влиянием. О нравственном здоровье общества печемся, если так яснее.

— Мой коллега не слишком интересуется человеком как личностью, предпочитает исследовать толпу. Как там? Народные массы, коллективный разум… — пояснил Тео. — Насколько я могу судить, вы продолжаете работать в этой сфере.

В памяти сами собой всплыли строки из протокола по делу Дамиана Мертенса. Лицо мертвой женщины с фотографии, окровавленное, с безумной улыбкой фанатички. Вот так маги его специальности интересуются человеком как личностью. Страшно представить, что они делают с коллективным разумом.

— Должно быть, это… Что-то необычное, — пролепетала я единственное, на что хватило вежливости.

Норберт кивнул с милой, немного смущенной улыбкой. Прямо скромный гений на службе человечеству.

— По мнению наставника, не слишком тонкая работа. Принято считать, что толпа груба и примитивна, но это не в полной мере так. — Он ненадолго задумался, словно одно только воспоминание о толпах доставляло удовольствие. — Вы знакомы с термином мурмурация?

— Вроде что-то такое слышала, но не помню, — соврала, надеясь, что термин не из тех, которые здесь знает каждый школьник, а мой магический встроенный переводчик не нашел аналогичного слова на нашем языке.

Оказалось, достаточно специфичный. Название природного явления, когда небольшие птицы, вроде скворцов, собираются в огромные стаи. Живое облако, взмывающее над землей как единое целое. Сжимается и рассеивается, рисует объемные фигуры, иногда даже похожие на летящую птицу. Они движутся синхронно, будто исполняют тщательно отрепетированный танец. Неожиданно и резко меняют траекторию, но никогда не сбиваются и не мешают друг другу.

Никто точно не знает, зачем они это делают. Самая распространенная версия, что таким образом спасаются от хищников, но часто мурмурация происходит там, где нет и намека на угрозу. Обычно перед наступлением заката. В сезоны, когда птицы не заняты гнездованием.

— Когда я впервые увидел это явление, еще ребенком, оно меня заворожило, — произнес Норберт с той интонацией, с какой обычно делятся дорогими сердцу воспоминаниями. — Будто это были уже не птицы, а нечто иное, принципиально новое. Наделенное особой волей и разумом, удивительное и прекрасное. Пожалуй, в тот момент, сам не осознавая, я выбрал дело всей жизни.

— Почему же вы не птиц изучаете? — переспросила я.

Что-то в его истории настораживало. Вызывало необъяснимую тревожность. Быть может, расскажи то же самое кто-то другой, я бы слушала с любопытством, но не из уст начальника секретного отдела, где маги проводят опыты с человеческим рассудком.

— С людьми все оказалось гораздо проще, — обезоруживающе улыбнулся он. Лицо его вдруг оказалось таким располагающим, что мне на миг даже совестно стало. Отнеслась с предубеждением, а ведь нас едва представили. — Впрочем, довольно об этом. Ни за что себе не прощу, если заставлю скучать такую очаровательную даму. Пусть с опозданием, но позвольте вас поздравить со вступлением в брак. Очень за вас рад, очень!