Фермер особого назначения

Успокоившись, я уже собрался продолжить движение, когда вдали услышал звук мотора. Я насторожился и прислушался. Едут сюда и, скорее всего, это те, на «Фольксвагене». Вот ну что неймётся людям? Нас и так мало осталось с этим зомби апокалипсисом, ещё эти ерундой маются. Хорошо, в лесу звуки далеко распространяются и я их заранее услышал. Похвалив себя за то, что свернул в заросли, а не остановился прямо на обочине, я закинул за спину «Сайгу», схватил карабин и выскочил на проезжую часть. Дорога впереди была прямая и только метров через двести поворачивала направо. У обочины росло довольно мощное дерево, и рядом пристроился немаленький пень. Идеальная позиция для стрельбы из карабина. Я прилёг за пенёк и приготовил оружие к бою.

«Фольксваген» выскочил из-за поворота и уверенно на скорости помчался по дороге. Дорога, хоть и грунтовая лесная, но сравнительно неплохая. Корни деревьев не мешают. Почему бы и не полихачить? Я навёл прицел на лобовое стекло со стороны водителя и выстрелил. Отметив краем глаза возникшую дырочку в лобовухе, тут же перенёс прицел на пассажирскую сторону. Но в это время машина вильнула, и пуля попала куда-то в боковое заднее стекло. Не останавливаясь, я опять выстрелил и в этот момент «Фольксваген» влетел в дерево метрах в сорока от меня. По-быстрому добив два оставшихся в магазине патрона, я бросил, карабин, достал из-за спины «Сайгу» и, на ходу передёргивая затвор, бросился вперёд.

Сквозь звук непрерывно ревущего клаксона были еле слышны стоны, крики и матерная ругань. Не разбираясь, кто, где сидит, я сунул ствол в разбитое боковое окно и выстрелил, потом, переместив ствол немного вправо, выстрелил ещё раз и только, после этого направил «Сайгу» на пассажирское переднее место. Единственный оставшийся в живых паренёк лет восемнадцати, явно кавказской национальности, смотрел на меня круглыми от страха глазами, совершенно забыв про пистолет, который держал в руках. Разговаривать и читать нотации не хотелось, тем более, что не я это начал, поэтому я просто выстрелил ему в лицо.

И вот тут меня прихватило. В глазах всё поплыло, земля зашаталась под ногами и в голове зашумело. Я нетвёрдыми шагами отошёл в сторону, согнулся пополам и меня вырвало. Ну да. Не каждый день такую бойню устраиваешь. И как бы себе не доказывал, что другого выхода не было, и они ехали меня тупо убивать, на душе всё равно было противно. Немного отдышавшись и придя в себя, я опять вернулся к «Фольксвагену». Открывать дверцы не хотелось, но патроны лишними не бывают. Поэтому я заставил себя обшарить и трупы и машину, стараясь не глядеть на результаты своей стрельбы. А результаты были впечатляющие. Четверо сзади были просто изрешечены. Ну да. Два снопа картечи в упор, это вам не фунт изюма. На парня на переднем сиденье вообще страшно смотреть было. Лучше всего выглядел водитель. Пуля попала ему в грудь, так что он просто лежал лицом на рулевом колесе без видимых повреждений.

Улов после обыска машины оказался небольшим. Два плохоньких ружья двенадцатого и шестнадцатого калибра, настолько раздолбанных, что я их и взять постеснялся, два обреза и один пистолет. И они с этим собрались воевать? Чрезвычайно самонадеянные люди. Хотя, не было бы у меня нормального оружия, мне бы и этого за глаза хватило бы. Единственное, что порадовало, это около тридцати патронов двенадцатого калибра и пятнадцать — шестнадцатого. Ну и две обоймы к пистолету. Пистолет я прихватил. Пригодится.

Чем дальше я еду, тем больше меня радует «Делика». Я уже даже извинился перед ней за то, что назвал её в том селе каракатицей. Никакая она не каракатица. Ласточка она. Пусть и неторопливая. По обыкновению от скуки стал копаться в себе. В последнее время я сильно ожесточился. Одно то, что в упор расстрелял машину с пассажирами, говорит само за себя. Помнится, когда за мной гонялись братья Климовы, я только и придумал, что спрятаться и замаскировать машину. Ну да, у меня тогда не было оружия. Но это не значит, что имей я тогда его, вступил бы в бой и убил бы их всех. А сейчас я это сделал, даже не задумываясь. Не я такой, жизнь такая? Помнится, так любила говорить молодёжь до катастрофы. Слабенькое оправдание. Хотя, всё-таки все поступки диктуются предложенными обстоятельствами. Просто, кто-то ломается и сдаётся, а кто-то карабкается изо всех сил. Мне, например, сдаваться как-то не хочется. Я ещё потрепыхаюсь.