Фернейский мудрец или пешки Большой Игры (СИ)

   Очень интересно дед рассказал о репродукции с картины, что висела в комнате. Оказывается правильное официальное её название "Колхозный праздник". Это действительно талантливо написанное полотно из 1937 года, про действительно весёлое событие в сельской жизни. Как бы ни очерняли современные либералы колхозное хозяйство, не унижали сельского труженика, но факты говорят, что на плечах именно колхозников держалась экономика всей страны. Были и очень зажиточные коллективные хозяйства. Конечно, картина написана из жизни именно такого хозяйства, а не хозяйства, находящегося в упадке. Несмотря на явный официоз художник, которого, кстати, звали Пластов Ааркадий, талантливо передал незыблемость народных традиций, восходящих ещё к древним языческим временам. На этой картине крестов и попов не увидишь. Не впишутся они туда. Зато символом Высших Сил выступает статичный портрет Сталина, единственный чётко читающийся персонаж, возвышающийся над шумной толпой. Вождь здесь напоминает божество, мудро смотрящее на своих подданных, на свою верную паству. Это явный языческий оттенок в этой картине. Можно понять так, что именно божество даровало этим людям изобилие различных плодов.

   Натурой для брызжущей оптимизмом полотна послужили несколько образцовых на то время хозяйств. Тема сельского праздника распространилась в стране после того, как Сталин в 1935 году сказал свою сакраментальную фразу: "Жить стало лучше, жить стало веселее!". Вот и на этой картине рядом с вождём приведена эта фраза. Прямо как цитата из Святого Писания. Сельский пир по случаю богатого урожая проходит, естественно, под открытым небом. Божество должно видеть чего и сколько оно подарило людям. Вот и здесь вы можете видеть огромное количество разнообразных блюд и напитков. Аналогия: рог изобилия у язычников. Блюд должно быть много, кажется, что эти люди всё не съедят, просто это физически невозможно, но на изобилии и заостряет взгляд художник. Аркадий изобразил праздник в динамике, в быстро меняющихся отрывках времени. Обязательным условием на таких праздниках была музыка и напитки, и соответственно, весёлые и задушевные разговоры "за жизнь". "....Пиры устраиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь". Смотрите внимательно, статичен только Сталин на портрете, остальные фрагменты картины словно мерцают, появляются и исчезают лица, руки, бутылки и стаканы. Люди беседуют, веселятся, танцуют, играют на инструментах. Смотрите, все люди разные, у всех свои индивидуальные черты, повадки, и надо думать, характеры. Все улыбаются, только несколько человек серьёзные: это молодой парень, играющий на гармошке и старик, сосредоточенно наливающий себе самогон в стакан. Он даже привстал, когда наливает себе из графина этот напиток. Ещё, обратите внимание, на возраст колхозников. Все люди разного возраста. Много молодёжи и среднего возраста, но много и стариков. За стариками особенно весело наблюдать. За одним столом, где больше всего стариков, стоит самовар, но чашек нет. Есть гранёные стаканы. Скорее всего, в этом самоваре что-то покрепче воды налито, так как старики уже пьяненькие. Виден один из гармонистов, который присоседился к этому столу, отставил свою гармонь, а сам занялся дегустацией самогона со стариками. Поражает естественная раскрепощённость народа. Художник старается показать, что эти люди всегда такие, что у них не жизнь, а сплошной праздник. Даже две собаки на картине, и те ведут себя хорошо, наверное, объелись. Но кто знает сельскую жизнь, тот понимает, что уже завтра эти люди будут много трудиться, ибо горек хлеб крестьянина.

   ".....Нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это - доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?"

   Несмотря на то, что ребята зачастую не высыпались и сильно уставали, им было у деда интересно. Цивилизация стала постепенно забываться. Особый восторг у ребят вызвало сообщение деда, что сегодня они ночуют в лесу в палатках. Ночевать будут совсем недалеко от усадьбы, метрах в двадцати. Но надо самим обустроить место установки палатки. Дед выдал две старые армейские палатки, три спальных мешка, три двухслойных коврика. Спальные мешки были когда-то рассчитаны на +5 градусов, сейчас дед сомневался, что и при +15 в них будет комфортно. Троица полдня с восторгом обустраивала свой лагерь. Оказалось это не простое дело. То топор забудут, то лопату. Приходилось бегать в усадьбу. Дед только посмеивался и спрашивал: "А если бы за 10 километров ваша стоянка была, что бы делали?". Ночью боролись с прохладой и комарами. Лежать на жестком ложе было неудобно, поленились натаскать побольше мха и еловых лап. Зато поняли, что без подготовки им в лесу не поздоровится. Дед признался, что сам эту науку постигал много лет, особенно, когда служил в императорской армии в лейб-гвардии егерском полку. Но, на эту тему дед не стал распространяться.