Читаем Фернок 2 (СИ) полностью
Для заметки – я не дебил и никогда не стану геем”
В качестве дополнительного занятия Дэвид читал записки Безумного Джека - серийного убийцы, прославившегося своим искрометным чувством юмора. Не в меру пошлые, но отчасти остроумные, они затрагивали различные социальные темы, нося характер пропаганды бескомпромиссного образа жизни, из-за чего казались занимательными и ненадолго отбивали тягу к прочтению более серьезных художественных произведений.
Несколько лет назад их опубликовал и издал врач, работающий в психиатрической клинике Антнидас, предназначенной для лечения полоумных индивидуумов, чье нахождение в обществе представляет серьезную опасность. Несмотря на солидное число недовольных, раскритиковавших книгу за нецензурность и откровенную рекламу насилия, она сыскала немалую популярность в определенных кругах. А некоторые социологи, в том числе и известные литературные критики, так и вовсе посчитали ее премиальной, имеющей акцентный оттенок и выгодно выделяющейся на фоне современного безликого чтива.
Самый фанатичный нарушитель закона Мракана по сей день давал о себе знать…
Блейк - слегка чудаковатый коп, но весьма преданный работе. Его высказывания поначалу казались несколько наивными, но впоследствии приобрели более реалистичный оттенок.
- Что если попытаться поймать всех преступников сразу? Я понимаю, вы думаете, это нереально! Но ведь никто и не пытался, вроде! - Блейк больше любил справедливость, чем деньги, а вот его шеф, наоборот, пытался совместить полезное с приятным.
Фернок вспоминал о нем каждый день. И не раз. А
гораздо-гораздо чаще. Иногда ему мерещилось, что тень Дэвида, или сам Дэвид, преследует его. Но хочет не отомстить, а что-то сказать. То же, что и он.
И кроме этого, у него была еще масса душевных предчувствий, сильнейших волнений и уважительных причин жить, оглядываясь по сторонам.
Порой экс-комиссар совершал странные поступки, такие, как самые недавние, которые при всей непонятности реально было понять: пять минут назад он попросил Клайтона немедленно прекратить поиски Мэлори, назвав это занятие напрасным.
Агент обещал подумать, мол, несерьезно бросать начатое.
Реальную причину настояния Фернок озвучить не удосужился, списав все на потерю надежды…
“
Шок! Чернозадого эксбециониста, выпавшего из спортивной лиги за непристойное поведение, поймал наряд полиции, после очередной оральной авантюры, когда он пытался у спящего бомжа украсть его гениталии. Власти городка напуганно сообщают, что, скорее всего, приговором будет расстрел на электрическом стуле. Расстрел именно, а не поджаривание! С последующей конфискацией всей ворованной простокваши, которую неумытый извращенец ректально прятал на чердаке соседнего домишки.То есть, сначала изрешетят, а только после умерщвления включат подачу энергии” -
Дэвид Блейк и вправду временами следил за Ферноком, но приблизиться, подойти к нему все не решался.
“В ручье утекло слишком много воды”
- Призрак… - неуверенный преследователь сохранял двадцатиметровую дистанцию, стараясь держаться между проезжей частью и тротуаром. Учитывая высокую интенсивность машинного потока, образующего типичные дорожные пробки, его было практически невозможно разглядеть.
Глава девятая. “Новые неприятности”
В клинику Феодора поступил парень с отрезанными ушами. Запачкавшийся собственной кровью, он выкрикивал что-то инфернальное. Некоторые медсестры боялись к нему подходить, пока главврач не вмешался и не настоял, чтобы ему оказали помощь.
Сделав несколько необходимых анализов, они обнаружили в крови бесноватого наркотическое вещество. Это не прошло мимо новой спецслужбы, тут же передавшей Ферноку весть о смертоносном возвращении Демона Картронда…
- Это правда? – экс-комиссар не поверил так сразу, - Или вы, пообщавшись со мной больше необходимого, подхватили от меня заразное чувство юмора?
С ним встретился не Клайтон, как тот привык, а обладатель блестящей лысины - Гранвилл Эрнандес.
- Никаких шуток, вы что? Опомнитесь! – который всегда подходил к делу с большей ответственностью, - Надвигающаяся массовая психопатия не может быть шуткой…
Ну… - несмотря на кучу трудностей, через которых пришлось пройти, Фернок все еще старался надеяться на лучшее и не падать духом, - Катастрофы можно избежать. Если подобное стряслось один раз, совсем не факт, что инцидент обязательно должен повториться.
- Пожалуй – допустил Гранвилл, - Но опасения у нас все-таки есть. Небеспочвенные!
Фернок утомленно вздохнул:
- Говорите…
Агент недолго порылся в пиджачном кармане, чтобы достать бумажку с записанным адресом:
- Квартира больного. Скажите, что вы из полиции. Он не потребует от вас удостоверения, так как Картронд промывает память основательно…
- Что спросить?
- Кто продал дозу.
- Но вы говорите о проблемах с запоминанием…
- Не хороните чужие мозги раньше времени. Всегда существует небольшая вероятность, что страдающий от долгосрочного беспамятства проснется и выложит что-нибудь полезное.
Фернок с ужасом вспоминал самое суровое испытание, которое пережил Мракан-сити, впрочем, как и все остальные, кто присутствовал при уличных погромах, на чьих застывших лицах запечатлелся приснопамятный фобос (страх).
Декабрь две тысячи двадцать третьего года.
Неожиданно полицейская машина, перевозившая дротики, наткнулась на что-то, дважды перевернулась в воздухе и неудачно приземлилась на припаркованный у зеленистого двора грузовик. Погибли все, включая Далласа. А спустя минуту тела разбившихся утащили зараженные. Для чего - сам Бог не ответит.
Уничтожая на своем пути все живое, эти ходячие "тела" ежесекундно повторяли заученную фразу:
- Картронд! Картронд! Картронд! Демон Картронд! - их сатанинский вой пугал детей и стариков, уютно спрятавшихся в своих квартирах.
“
Стук-стук.
- Здесь есть кто?
Дверь в жилище больного была открыта. Фернок, давно разучившийся чему-либо удивляться, предположил, что причина кроется в недавно приобретенной недееспособности хозяина. На его вопрос “есть кто?” среагировали не сразу, лишь только когда он углубился в квартиру.
В тускленькой комнате с ободранными обоями и исполосованной (видимо, когтями домашнего кота, мелодично мурлыкающего под широкой кроватью) деревянной дверью сидел мужчина преклонного возраста, перебирающий стопку пожелтевших книг, годных на выброс.
Вспомнив недавний диалог с господином Эрнандесом, утверждавшим, что пострадавший – молодой парень, Фернок догадался, что перед ним кто-то другой.
- Чего вам надо? Отвяжитесь уже, наконец, от бедного мальчишки, и идите, занимайтесь своими тупыми никому не нужными делами. Ему и так несладко пришлось… - тихо проворчал дедуля.
Экс-комиссар потрудился объясниться:
- Я не совсем из полиции, хотя яблочко недалеко укатилось… - и поинтересовался насчет наркомана, - Меня интересует фрукт, ширнувшийся Демоном, недавно выписавшийся из больнички. Он вам сыном или внуком приходится?
Мужчина стал на порядок громче:
- Да какая к черту разница! – и явно занервничал, - Его поганая мать оставила мне на старость лет такое сомнительное счастье, а я должен еще узнавать от каждого гнилого продажного копа, что этот паразит, видимо, подхвативший от мамаши глупость, не сдержал любопытства и ввел себе какую-то дрянь, из-за которой, видите ли, чуть ли ни отдал концы!
- Попацифичнее, пожалуйста – потребовал Фернок, чье нежелание выслушивать первосортную брань в адрес близких было хорошего обосновано, - В конце концов, вы говорите о ребенке, которого, судя по всему, взялись тащить на себе, а не о каком-то незнакомце, на которого не может быть не пофиг!
- Не указывай мне, легавый! – рявкнул старик, - Свой выбор я уже давно сделал, и изо всех сил стараюсь о нем не жалеть…. – а потом…
“
- Погоди, тип! – пожилой, кажись, рассекретил личность незнакомца, узнав его по лицу, - Я тебя где-то видел.
“
- Да нет… - пытался уворачиваться Фернок, - Очень вряд ли. Вы ошиблись, спутали с кем-то – но от ловких глазенок дедка невозможно было спрятаться.
- Точно! – он покрутил указательным пальцем возле помрачневшей “дыни” собеседника, - Это ты, стервец…
- Что?
Шестое июля две тысячи одиннадцатого.
- Бизнес, говорите? – кровожадный лейтенант, страх Департамента, смотрел на директора оружейного предприятия, пришедшего в полицию для жалобы на соседа, который расположился всего в километре от места его работы, – У вас его больше не будет!
- Что? – услышанное чуть не довело посетителя до инсульта.
- Что слышал! – оскотинившийся Фернок в очередной раз сознался, как важны ему деньги, - Джереми, ситуация такова, вредный конкурентишка, мечтающий тебя финансово раздавить, предложил большую сумму и на твою печаль я принял приз. Часть твоей продукции уже захвачена, то есть, присвоена конкурентом, а тебя, считай, просто дисквалифицировали без твоего согласия!
- Так бывает…
- Ты знаешь что…
Человек, перед которым Фернок был смертельно виноват, очередной пострадавший от его бесстыдства, до сих пор помнил тот день, лишивший всего, что делало жизнь немного счастливее.
Экс-комиссар, не пытаясь оправдать свое скотство, опустил веки и произнес:
- Я теперь уже совсем другой…
Старик торжествующе загоготал на всю квартплощадь:
- А мне-то что? Ты мне вернешь работу, скот, или подорванное здоровье? – затем показал на пальцах, - Пять дорогущих операций на сердце отобрали накопленный за три десятилетия бюджет! Лекарства, препараты…
- Понятно – вздохнул Фернок, - Мы можем тут долго описывать, какой я недостойный. Я буду соглашаться с каждым вашим оскорблением, с любым обвинением, не разбираясь, насколько оно объективное – и горестно выдохнул, - Но я бы предложил во имя дружного завершения беседы все-таки позволить мне поговорить с парнем…
- Черт с тобой! – успокоился экс-бизнесмен, - Даю десять минут. Потом сваливаешь и больше никогда не показываешься на пороге!
Неприятный гость безропотно мотнул головой.
- Этого хватит…
Фернок открыл дверь комнаты, на которую показал Джереми,
и с непонятной опасливостью заглянул.
Он увидел болезненное зрелище: мужчина двадцати-двадцати пяти лет, совершающий неестественные физические движения, по-обезьяньи кривлялся и закидывал ноги на стену, видимо, пытаясь обрести паучью липучесть и научиться карабкаться по вертикальным поверхностям. А еще наркоман кричал громко, по-сектански:
- Картронд, приди! Меня с собой возьми! Картронд, приди! Меня с собой…
Экс-комиссар не мог смотреть на это, извергнув стандартное ругательство:
- Твою мать! – затем с ужасом захлопнул дверь комнаты и молниеносно выбежал из квартиры.
Уж такое жутковатое впечатление произвел на него комнатный шизоид…
Хонда Цивик.
- Ну, что, как успехи на фронте? – следующая встреча с Эрнандесом не помогла снять гнусный осадок, прочно укоренившийся в Ферноке, - Допросили пострадавшего?
- Угу, пятижды! – голос экс-копа отражал вспыхнувшую ненависть к этому делу, - Если под этим словом понимать недолгое выслушивание человеческого блеяния…
- Циничны не в меру – подметил агент, - Вы же знаете прекрасно, люди разговаривают…
Фернок чуток отодвинулся от лысого:
- Знать-то знаю. Но тот, к кому я пришел, был не совсем человеком в полноценном смысле – секундой позже он объяснил, - Человек – это, прежде всего, набор функций, отвечающих в разной мере за познавательную деятельность.
Если этих программ в системе нет, или они по какой-то причине деинсталлировались, то человек превращается в простое бревно, издающее нечленораздельные звуки.
- Эх…
- Поэтому-то я ничего и не узнал. Потому что пытался говорить с бревном…
Гранвилл, уже уставший от бесконечного общения с Ферноком, не прекратил свои попытки узнать, кто подсадил парня:
- Не отказывайтесь от дальнейшего участия. Мы, по сути, нуждаемся в помощи любого гражданина, а в вашей помощи нуждаемся вдвойне…
Экс-комиссар, честно, подумывал откреститься от конторы, но в данный момент очень не хотел кого-то огорчать:
- Поживем-увидим…
Он помнил свои страхи в двадцать третьем году…
Фернок не спал всю оставшуюся ночь. В голове невольно прокручивался эпизод "барного поединка". И то странное слово - Демон Картронд!
Картронд! Картронд! Картронд!
Потусторонние звуки казались наваждением, возникающим без внешнего раздражителя!
Впервые узнав о существовании Картронда, Фернок испугался. Одно название было зловещим. А теперь, воочию увидев вред от наркотика, не покидающий и задолго после принятия, еще раз убедился, что нисколько не ошибался: зло исходит не только людей.
Экс-комиссар обнадежил Эрнандеса:
- Не волнуйтесь. Буду помогать и дальше по мере возможности…
Понурив голову, агент скрытно улыбнулся, будто сильно обрадовался сему решению Эсмонда.
Наговорившись, он вышел из машины, за секунду до этого произнеся:
- Удачи вам!
Эсмонд:
- Она никогда не помешает…
Багровая ночь. Багровые реки…
Картронд устал ждать, наконец-то, найдя выход из “преисподней”. Из забвения.
Клуб “Раскат”, в котором недавно тусил Дэвид Блейк, превратился в большую кастрюлю с фаршем из крови, маленьких стеклышек и кусков оторванной кожи.
Резня началась с появления в клубе хромого типа, чье лицо по неясной причине скрывал глубокий капюшон. Танцующие на него поглядели, подумали, вроде, ничего особенного, очередной нарколыга, спутавший приличное заведение с притоном.
Кое-кому все-таки приспичило пристать к “мертвецу”.
- Эй, придурок, что мы такие молчаливые? – преградил ему путь смуглый парнишка в коротких шортах, весело подпрыгивая и держа в руках музыкальный плеер, - Не молчи, утомляешь!
- Робби, ради всего святого, пожалуйста, отвяжись от человека! – советовали парню друзья.
- Да, правда, отстань! Может, мистеру плохо, а ты донимаешь!
- Чувак, иди к нам!
- Сейчас! – пообещал Робби, и, подготовившись снять с молчуна капюшон, сказал: - Давай, брат, заценим твою симпотную мордашку!
Через минуту:
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Музыка играла. Робби кричал.
Убийца парню запястья ломал…
Друзья, поздно спохватившись, постарались оттащить психованного “аутиста”, но не смогли. Расправившись с юным задирой (кинув об стену, впоследствии чего тот сломал шею), он обратил внимание на других.
- Ах, ты сволочной утырок! – друг Робби попытался повалить психа, но поплатился пробитой башкой.
Заметив потасовку, посетители не растерялись. По приказу прибежавшего в зал руководства взбудораженная толпа в панике кинулась к выходу. Но психованный, отнюдь, был не один, таких “экземпляров” оказалось несколько…
И, к сожалению, не все незараженные смогли покинуть здание. Многих “утащили”. На то, что с ними сотворили там, было страшно смотреть…
Спустя сутки после произошедшего Эрнандес и Клайтон обсуждали, что делать дальше. Чувствуя явную неподготовленность в сравнении с полицией (их группировка сформировалась относительно недавно и, следовательно, на фоне древней системы государственных служб смотрелась очень неубедительно), они рассматривали вариант самоотставки и передачи власти кому-нибудь другому, кому-то, кто сможет добиться требуемого эффекта.
- Фернок… - Эрнандес предложил кандидатуру, - Он, думаю, без затруднений сможет заменить Торреса. У него антикриминал в крови…
- Думаешь, слишком разумно поручать руководство бывшему оборотню? – спросил Клайтон, которого грызли большие сомнения по поводу благоразумности идеи сообщника, - А?
Тот выразил мнение:
- Нам вовсе необязательно копаться в прошлом человека, чтобы поступить правильно! Для погашения очага наркопродажи нужен кто-то принципиальный, решительный и непреклонный.
- Возможно…
- Что плохого сделал Фернок при нас, скажи? Ничего! Только помог нам. И, к слову, до сих пор помогает. У нас нет повода сомневаться в его моральных качествах!
Клайтон:
- Мы призвались заботиться об общественной безопасности, а это требует детального рассмотрения всех имеющихся вариантов.
Эрнандес:
- Но Торрес гораздо менее способный, чем Фернок, что он, собственно, сам признал сегодня.
Клайтон:
- Это да. Босс сдулся. Никто и не спорит!
Эрнандес:
- Ну, так что делаем-то? Оповещаем комиссара о рассмотрении его кандидатуры? Или будем ждать окончательного ухода Торреса с поста главы? Решай, Вард. Как ты - так и я.
- Приятно слышать, что кого-то все еще волнует мое мнение…
Джереми Эдвардс – тот самый престарелый опекун наркомана, которому Фернок помог” потерять бизнес, вышел поздно ночью куда-то по делам, не оповестив парня. Он замышлял нечто темное.
Двое караулящих, увидев старика, ошивающегося возле одноэтажной парикмахерской на Кавендиш, подошли к нему. На лицо молодые, по глазам хитрые они потребовали от него обещанного чудо-вещества.
- Гони. Деньги при нас… - сказал один из них, - Распорядится сила свыше и, может, построишь новую карьеру и даже сумеешь избежать допущенных ошибок…
- Спасибо огромное! – старикан поблагодарил их за деньги, - Вот, держите… - всунув несколько шприцов предварительно
“загруженных” Картрондом, - Вот то, что вы заказывали. Отрывайтесь на здоровье.
- Что ж, и тебе не болеть!
Получив свое, парни довольно рассмеялись и ушли в сторону от основной магистрали. Через пару километров они очутились у невысокой заброшки, где могли спокойно, спрятавшись от чужих глаз, обрести искомое удовольствие.
За обезумевшим Джереми, пытающимся нажиться на горе глупых тинэйджеров, следил Фернок, расширивший охват своих исследований. Экс-коп с самого начала подозревал старика в продвижении тяжелого наркотика и, убедившись в верности данной гипотезы, ни капли не удивился.
“
Не определившись, как брать торговца, Фернок звякнул Эрнандесу.
Тот почти сразу взял трубку:
- Да, господин…
- Обойдемся без фамилий!
- Пусть будет по-вашему. Что вы хотели?
- Не торопитесь. Ночь длинна. Я только что выяснил, кто стоит за распространением Картронда.
- Адрес – попросил Гранвилл, - Я свяжусь со своим знакомым
из полиции, а вы приготовьте улики…
- Нет! – решил экс-комиссар.
- Что значит нет?
- Я сам разберусь.
- Но…
- Не обсуждается!
Фернок, чувствуя глубокую вину за нынешнее положение Джереми Эдвардса, не мог позволить, чтобы его надолго посадили. Он рвался самостоятельно поговорить с дедом, вразумить, объяснить недопустимость продвижения наркотиков…
“
Департамент.
- Бред! Вы не можете со мной так поступить. Не можете! Задача полиции помогать гражданам, а не портить качество их жизни. Это аморально!
Работа – единственный фактор, удерживающий баланс в страдающей от недопонимания семье. Без нее - пиши пропало. Джереми понимал это и изо всех сил, не жалея гордости, пытался сохранить.
Но кое-кому было с высокой горы на чужие проблемы, на семьи, на понятия…
- Да ну! – Фернок ни в какую не хотел идти на уступки, - А ты не пробовал взглянуть на ситуацию с другого ракурса и не заострять внимание на своих проблемах? – без всякого стеснения манифестировал абсолютнейшую беспринципность, - Ему же нелюбимая тобой полиция помогла приобрести твой бизнес, значит, улучшила качество! – в смеси с грязным сарказмом, - Всем-то улучшить не сможет, должны понимать.
Кому-то все равно придется отправиться ко дну!
- Не может быть… - Джереми схватился за сердце, медленно опустившись на низенькое кресло, попросив у жестокосердного лейтенанта попить, - Не может…
- Нелогично! – рассудил Фернок, - Если это происходит, значит, это может быть! Пора взрослеть и учиться принимать реальность – он с насмешкой подал посетителю стакан воды, налитой из пластиковой бутылки, - Иллюзии – детская самозащита от стресса, а вы уже далеко не ребенок! Ну, что, согласны?
“
Нагнувшись от не вовремя появившейся усталости, вылившейся в коленную дрожь, Фернок догнал молодых покупателей. Они быстрым шагом подходили к дому. Но для того чтобы отобрать у них вредоносное “лекарство”, возможно, понадобится применение силы.
- Стойте! – крикнул экс-полицейский, не позволив им распахнуть дверь заброшки, - Сюда вернулись, а иначе… – и наставил на них пистолет, подаренный расточительным Клайтоном, - В общем, уяснили!
Раскрыв рты, оробевшие мальчишки подняли руки вверх. Им пришлось отдать незнакомцу шприцы…
Через час. Эдвардс стремглав забежал в комнату к сыну и вколол ему…
- Принимай еще! Еще! – без разрешения собственного ребенка он “делился” с ним остатками Картронда, которые
из-за старческих недугов перестал вводить себе. Организм пожилого человека не всегда выдерживает действие столь сильного препарата, а непредугаданная реакция может спровоцировать летальный исход, - Прочувствуй силу! Прочувствуй мощь! Не отвергай этот дар!
Вдруг в квартире послышался посторонний голос. Крик, вызвавшийся прервать злодеяние безумного отца.
- Стойте! – появившийся в межкомнатном проеме Фернок оттащил Джереми от сына, мысленно попросив прекратить этот ужас с экспериментами, - Сидите тихо, я не хочу, чтобы вас арестовывали!
Глаза престарелого злодея засветились светом надежды…
В ту же минуту юноша, уже поддавшийся “магии” Картронда, с кулаками понесся на отца. Фернок, попытавшийся остановить взбесившегося сына Эдвардса, рефлексом достал пушку. Правда, это нисколько не помогло ситуации:
экс-полицейского отбросило на несколько метров, от ушиба наступила отключка, а неверный папанька, не успевший выронить и слова, был забит до смерти.
Чем все закончилось, Фернок сможет узнать только когда очнется, выпьет банку виски и придет в себя, узнав об анонсе регбийного матча…
Торрес попросил Клайтона и Эрнандеса “поймать” Фернока, обсудить с ним возможность его замены. Он, будучи вынужденным уйти в отставку, хотел видеть на своем месте ответственного и мозговитого человека. А экс-комиссар идеально подходил на роль главного винтика их недавно созданной системы.
Наполовину француз по материнской линии, Барнэйб Торрес родился в Вегасе и перебрался в Мракан-сити ближе к тридцатилетию из-за нескольких родственников,
перебравшихся туда же в облегчающем начале двухтысячных.
Основать новую спецслужбу нереально без крепких связей, которые Торрес заимел, занимая административно-судебную должность в одном маленьком районе Лас-Вегаса. Борьба с криминалом поначалу казалась ему плевым делом, но, как это часто происходит с мечтателями, возникшие в процессе трудности рождали различные фобии и постепенно отбивали интерес к полезной, но очень рискованной работе.
Фернок – свет в конце тоннеля для вымотавшегося Торреса, возможность передать бразды правления не уставшему.
Эрнандес решил назначить экс-полицейскому встречу. Клайтон же, сочтя данное решение поспешно обдуманным, предпочел остаться в сторонке и пронаблюдать.
- Кстати, где комиссар? – спросил слегка обеспокоенный Гранвилл, пытающийся дозвониться до бродяги Эсмонда с раннего утра.
Вард медленно помотал головой…
Фернок лежал в клинике, при этом хорошо помня то неприятное происшествие. Несколько ушибов, которые по заверению заботливых медиков не смогут поспособствовать подрыву здоровья, и трещина в ребрах, о которой мужественный пациент всячески пытался не думать.
За время своей больничной “отсидки” он принял в палате немалое количество знакомых. Но большинство из них не вызывало особого восторга. Самое удачное событие, на его взгляд – приход Миллеров, поддерживающих с ним дружескую связь.
Отчаявшись после потери мужа, Кайлен дважды расцеловала спасшего ее Эсмонда (хоть до постели у них и не дошло). Подрастающий мальчик, узнавший о смерти отца, часто спрашивал Эсмонда, каким он был и что делал. Экс-комиссар с радостью удовлетворял просьбы ребенка, напрягая фантазию, придумывая несуществующие истории из жизни отважного Джейкоба Миллера.
В последние несколько дней Кайлен начала мучить одна маниакальная идея, связанная с убийцей ее мужа. Женщина, не передать, как сильно, жаждала его смерти, не стесняясь просить о ней у друга. Сегодня она буквально требовала это от него.
- Исключено… - наотрез отказывался Фернок, - Я больше не убиваю. Говорил же. Да и нельзя так…
- Почему? – вдова так спрашивала, будто не понимала, что просит. За ее глазами пряталось сожаление, смешанное с невнушительной ненавистью, заставляющее добиваться от людей того, что они не могут или не хотят по целому ряду причин.
- Потому что это плохо – ответил экс-полицейский, - Да и не смогу я, даже если подарю тебе согласие.
- Потому что он в тюрьме?
- Что-то вроде того…
После недлительного разговора с матерью Фернок переключился на сына:
- Мне говорили, ты хочешь стать копом… - он вспомнил об одной мечте из веера желаний Гилберта, - Надеюсь, не вынимая из головы память об отце, о том, что с ним случилось, ты передумаешь и пойдешь более безопасной, но не менее ответственной тропинкой…
Для влияния на мальчика ему приходилось минимизировать и даже обманывать:
- Если бы мне дали возможность вернуться в далекое прошлое, я бы поставил жизнь иначе. Отказался бы от того,
что принял в итоге.
Гилберт впервые за долгое время заговорил:
- А что бы вы сделали? Не пошли бы в полицию?
Эта ложь Фернока была самой большой:
- Все так…
Наступило темное время суток…
Фернок не спал всю оставшуюся ночь. В голове невольно прокручивался эпизод "барного поединка". И то странное слово - Демон Картронд!
Картронд! Картронд! Картронд!
Потусторонние звуки казались наваждением, возникающим без внешнего раздражителя!
Но пациент не спал из-за кошмаров. Лишь ворочался в неудобной кровати, переворачивался с боку на бок, вставал и снова ложился.
Хорошо поразмыслив над тем, что делать дальше, он принял решение:
“
И, не предупредив персонал, покинул лечебное учреждение…
Через час |беглец” уже лакал кофе в просторном коттедже Барнэйба, сумевшего до него дозвониться и вкратце объяснить их идею. Поначалу Фернок сомневался, чего, впрочем, стоило ожидать от человека, провалявшегося в больнице несколько бессонных ночей. Но потом… все взвесив, экс-коп пообещал подумать над их предложением.
В ходе разговора у него появилась просьба к Торресу:
- У кого я могу узнать, чем закончился психоз парня, того, что меня чуть не шлепнул?
Француз признался невеселым голосом:
- Трагически.
Фернок чуть приподнял голову:
- Как же? Его убили?
Торрес предчувствовал, что его об этом спросят. Владея нужной информацией, ему не составило труда поделиться:
- Насколько вам известно, находясь под влиянием сильнодействующих наркотиков, люди часто напрочь теряют голову. А этот Картронд, созданный, видимо, для армейских целей, не иначе, и вовсе лишает рассудка.
Собеседник опустил очи:
- Знаю…
- Выбежав из того дома, наркоман получил прилив сил, прежде недоступный, и, посчитав себя богом, начал нападать на гражданских. Видимо, ему вкатили чрезмерную дозу – Торрес говорил быстро, уверенно, но безрадостно, как никто другой осознавая степень паршивости всей сложившейся ситуации, - Кроме отца, слава богу, никого не убил, но зато отправил двоих в больницу, впрочем, как и вас. По моим сведениям, один пострадавший до сих пор мается в реанимации…
- Понятно… - сказал Фернок, поднеся к губам дрожащий край белой чашки, - А как он умер-то? Произошла остановка сердца или что-то в этом духе?
- Не совсем – ответил макаронник, - У подоспевших полицейских не получилось его усмирить и они в целях самозащиты открыли по зомбированному огонь. Выстрелили двадцать раз, прежде чем тот залил кровью асфальт.
Взгляд Эсмонда, обращаемый на собеседника без поворота головы, был жестом сожаления.
- И впрямь трагично – согласился экс-полицейский, - Но по правде я думал, что этим всё и закончится…
- Погодите! – попритормозил его Барнэйб, - Так вы знали Джереми? Знали и не оповестили заранее?
- Я не мог…
- Это почему же?
Фернок смог уместить ответ в два слова:
- Секрет фирмы.
Через минуту, допив кофе, он высказался насчет идеи передать ему полномочия лидера “клана”:
- Многие неплохие люди вынуждены вращаться в кругах, где напрочь отсутствуют идеалистические мотивы.
- Это вы к чему? – спросил Торрес, не понимая для какой такой цели собеседник затронул основной вопрос философии.
- Объясняю. Мне эта работа не совсем подходит, я мечтаю совсем о другом…
- И?
- Но приходится ее выполнять. Так понятно?
- То есть, как я понял, вы хотите отказаться, очень хотите, но чувствуете, что не можете, поскольку любите держать ответственность за чужую безопасность?
- Все верно! – ответил Фернок.
- Так вы согласны?
“
- Нет. Не согласен – не допив кофе, он сказал хозяину, - Спасибо – и, разочаровав главу отказом, покинул дом.
Серьезно озадаченный, Торрес задумался, как им поступить…
Эрнандес встретился с Клайтоном. Главный уже оповестил их об отрицательном решении Фернока.
- Ну, что будем делать? – спросил лысый упитанного, - Комиссар уже принял решение. И ты знаешь, какое…
Вард громко подтвердил:
- Знаю!
- Ну, так что? – Гранвилл был настойчив, - Мы скажем ему про Басилио Моретти? Или из вредности утаим то, о чем он должен знать?
- Нет… - решил Клайтон, - Подобное скрывать беспринципно.
- Я аналогичного мнения – Эрнандес подписался обеими руками, - Желательно не затягивать…
- Да…
К вечеру Фернока вновь побеспокоил неуемный Барнэйб
Торрес, когда тот, готовя вкусно пахнущий ужин из макарон и яиц, синхронно похлебывая искрящееся шампанское, меньше всего хотел тратить время на разговоры с сотрудниками всяких спецслужб.
Но… не ответить на звонок он не мог. Из соображений вежливости и этикета.
- Але. Я вообще-то занят!
- Не кипятитесь, комиссар – начал Торрес, - Сперва выслушайте, потому что я очень сомневаюсь…
- В чем? – Фернок говорил раздраженно, по понятным причинам.
- Вряд ли после этой новости у вас не пропадет аппетит!
Мракан. Две тысячи одиннадцатый год
Лейтенант Эсмонд Фернок и сержант Дэвид Блейк уже долгое время пребывали в обезьяннике полицейского участка в центре города. Это испытание, устроенное Ферноком своему подчиненному намеренно, уже порядком затянулось. Разговор явно не клеился.
- Что еще за мальчик? – Блейк начинал горячиться.
- Неважно!
- А что мы тогда засели в этой клетке?
- А ты не понял психологему, дебил? Клетка – единственное подходящее для тебя место! Так что привыкай! – Фернок удобно устроился в единственном стоящем металлическом полукресле и даже закинул ногу на ногу. – А если и она не отрезвит твою бестолковку, найдется место и покруче!– он говорил медленно и четко.
Слова долетали от тугодума Блейка, как мячики для пинг-понга…
- И где мое место? – пытался сосредоточиться Дэвид.
- На живодерне, щенок! – не выдержал Фернок.
Впрочем, Блейк не понял этой аллегории.
- Так ты убил его?
- Не убил. Просто взял и отрезал язык, открыл ему рот и отрезал! - он нарочито смачно сплюнул на железный пол, - И теперь наш клиент ничего лишнего не скажет! Фернок закрутился на вертушке кресла, Я, в отличие от некоторых, остаюсь мужчиной! А мужчина должен отвечать за свои слова! - он остановил инерционное движение кресла шипованными подошвами.
- Эти ублюдки травят город наркотиками, им плевать на то, что дети остаются без здоровья, без родителей, без семьи! - оборот кресла закончился, - Я не по картинке видел, как действуют наркотики… - что-то в лице Фернока изменилось. Или это только показалось Блейку? - Да разве ты поймешь, я был тем мальчиком!
- Что-то я не пойму, лейтенант, к чему вы это?
Блейк никак не мог взять в толк, о каком мальчике говорит его начальник, но переспрашивать не стал. А Фернок продолжал свой странный монолог.
- Еще недавно я был совсем другим. Я деликатно обходился с преступниками, оставляя им право на жизнь! Но один дурацкий случай изменил меня в корне… - он ненадолго задумался.
- Тогда мне пришлось расследовать дело о крупной партии наркотиков из порта… - костяшки пальцев зацокали по металлическому столу, - Искал основного наркодилера! По агентурным данным он выступал под кликухой Украинец! В городе у него была целая сеть распространителей…
Блейк пропустил все это мимо ушей, накачивая свою сигарету “окаянным зельем”.
- И все шло своим чередом до того момента, пока наркотики не пришли в мой дом! В мой собственный дом! - внешне спокойный Фернок почти побелел, - И не превратили мою благонравную сестренку в монстра!
Казалось, Фернок заново переживает давнишнюю трагедию, но Блейк этого не заметил.
- Как только я открыл дверь своего дома в тот день, сразу же увидел разбросанные шприцы со следами крови… - он слишком хорошо запомнил все моменты того утра, - От дурного предчувствия сердце забилось, как заведенное! - Фернок судорожно заглатывал воздух белыми губами, а в это время его собеседник не спеша затягивался “травкой”, - Войдя в комнату, я первым делом увидел ее, вернее ее остывающее тело! Моя двадцатилетняя сестра лежала на полу, и ни одной кровиночки не было на ее лице... Обычная картина при передозировке! Что творилось со мной, я уже и не помню... – Фернок поник плечами, но потом быстро выпрямился, - Подсадивший сестру на героин ублюдок был ее бойфрендом, и сам он сидел, слегка наколотый, в соседней комнате. Наколотый, но живой! Это и решило дело! То был день моего первого преступления!
Последние слова Фернока прозвучали почти торжественно.
Блейк уже словил первый кайф.
- Затащил наркомана на кухню, прищелкнул его наручниками к батарее и спокойно пошел выбирать инструмент мести. В этот момент я, как ни странно, почувствовал удовлетворение!
- Он сразу же пришел в себя, умолял меня, просил о пощаде, предлагал деньги... Что за детский лепет? Я взял самый большой имеющий в нашем хозяйстве молоток и методично превратил черепную коробку ублюдка в расколотый арбуз! И на всю жизнь запомнил запах горячей крови!
Через полчаса после неудачного телефонного разговора прогневленный Фернок прибежал в мини-штаб конторы. Ворвался в кабинет всеведующего Торреса, как бешеный, и стал громко требовать “свидания” с арестантом.
- Где он? Я немедленно должен увидеть эту тварь!
- Тише-тише – шепнул управляющий, - Не надо так нервничать, комиссар. Могу уверить, итальянец прокукует в тюрьме строгого режима до конца жизни, ведь ему недавно стукнуло семьдесят девять. Это не тот возраст, который может позволить долго и счастливо мотать срок.
- Да не дай бог, если сдохнет в тюрьме! – не успокаивался Фернок, - Мне нужна его смерть, но только от моей руки, а не от чьей-то другой. Понятно?
Разгневанный посетитель поставил своих боссов перед фактом – он, как бы там ни было, должен поквитаться с Басилио Моретти. И лучше никому не заграждать ему путь…
“
Две тысячи двадцать второй год.
Фернок проснулся посреди ночи в холодном поту. Проснулся от многократно прокрученного в воспаленном мозгу сновидения.
– Я неплохой человек! Неплохой... – успокаивал себя он перед тем, как снова погрузился в царство Морфея…
Две тысячи одиннадцатый
- Вот тебе и... - только и смог молвить он, увидев перед собой не самое этичное зрелище - пьяного в зюзю начальника, развалившегося на "подогнанном" диване. Отекшее лицо и наличие полупустой банки в свисающей над полом руке поведали о Ферноке больше, чем мог бы рассказать о нем профессиональный психолог.
- Эсмонд? - тихим голосочком Дэвид проверил крепкость его дремоты. Он испуганно дернулся, когда храпящий Фернок открыл рот и с трудом произнес несколько слов, видимо, торопился поделиться маловнятным сновиденьем.
- Не хотел убить... Так плучилось... Не хотел... Я хроший... Хороший человек. Не хотел...
“
По просьбе влиятельного Торреса, способного обеспечить двум ненавистным сторонам долгожданную встречу, полицейские приняли Эсмонда Фернока и провели к задержанному.
Они с галантностью попросили вести себя корректно, “не делать глупостей”, на что экс-комиссар ответил:
- Можете быть уверены в искренности моего желания держаться по мере возможности. Постараюсь его не размазать…
Проведший до двери офицер предупредительно произнес:
- Вы сами передумаете причинять ему боль, как только увидите, в каком… - и открыл ее, - Все слова будут лишними. Вот, убедитесь!
Фернок благодарственно кивнул, разумно промолчав о своих не самых гуманных намерениях.
Но, как и предупреждал товарищ-полисмен, желание калечить итальянца, действительно, тотчас пропало: Моретти, ослабевший после проведения серьезной хирургической операции, давно распрощавшийся с имиджем жестокого гангстера, сидел на металлическом стуле и тяжело дышал, используя медицинскую трубку.
Старик с тонкой кожей и лысиной, занимающей пол головы спросил у вошедшего хриплым болезненным голосом:
- Кто вы, мистер? Что-то хотели спросить?
Широко раскрыв рот, Фернок смятенно выбежал из допроски.
Годы не смогли погасить жажду мести. Это получилось у одного мгновенья, которое экс-комиссар провел, находясь рядом с убийцей родителей. Сразу, после пренеприятнейшей встречи, стоящей настроения на целую неделю, он отправился на кладбище. Для того чтобы похвастаться перед достопамятной Джиллиан, перед девочкой, чью вдохновляющую доброту невозможно забыть.
- В прошлый раз, когда мы виделись, я не сдержал слово, убив двоих… - он (образно) заряжался милосердием, стоя у ее могилы, - Сейчас я никого не убил, хотя несколько предлогов было – хвастовство, если так это можно назвать, набирало обороты в геометрической прогрессии, - А последний повод – очень веский. Но и здесь я тебя не подвел…
Была ли Джил реальной живой дочерью, или это просто – ветер из окна, периодически пропускавший приятную прохладу – значения не играет. К потоку воздуха можно привязаться, если большую часть мучает удушье (повтор).
Один букет, второй… восьмой девятый.
Фонтанирующие страсти о формировании семьи, безжалостно захватывающие рассудок, время от времени посещающие того, кто попрощался с ветром, помогали не полностью, а лишь частично, ровно столько, сколько заказывала сущность попрощавшегося.
И где-то спустя несколько минут светлых мечтаний, после виртуозного погружения в неосуществимое будущее, до него доходило прозрение. Резко приземляющее. И все попытки улучшиться оборачивались тратой духовной энергии.
“
Глава десятая. “Отголоски”
Много лет назад:
-
Сукин брат! Ramo! (сука)- Questo? (что)
- Pigrizia? (лень)
- Cura! (осторожность)
Двое убийц, нахально распоряжающихся в чужой квартире, искали состояние семьи Ферноков, ну, или
какие-нибудь большие-малые деньги. На полу лежали два трупа с огнестрельными ранениями. Один принадлежал мужчине, по-видимому, главе семейства, второй, следовательно, его супруге. Преступники не могли не порыться в их карманах. Иначе зачем было мочить?
Дисциплинированные гангстеритто, ранее не допускавшие промахов, зациклились на бабках, из-за чего не заметили зашедшего в квартиру ребенка. Зашедшего и тут же выбежавшего, который, перед тем, как навсегда покинуть дом, увидел тела предков.
- Pi`u veloce! (быстрее)
- Un minuto pi`u! (еще минуту)
Говорили преступники на родном, на итальянском, лишь изредка переходя на здешний английский. Вообще чтобы влиться в крутой бизнес, не имеющий края подобно космическому пространству, желательно было владеть всеми выделяющимися международными языками. Гангстеритто старались учить их…
Мало-помалу получалось.
- Non portare! (не подведи)
- Non preoccuparsi, Moretti (не беспокойся, Моретти)
Узнав о судьбе лучшей подруги своей матери, о незавидной участи Феодосии Мартин, которая недавно получила страшный приговор – рак четвертой стадии, Фернок посетил дом для престарелых. Женщина не стала ложиться в больницу, считая своим долгом умереть в том же доме, где муж.
Пять лет назад ее супруг, загремевший туда же, куда и она, покончил с жизнью, выпрыгнул с балкона. С тех пор онкобольная не хотела возвращаться, надеясь, что в один солнечный день дух умершего родственника заберет ее с собой.
- Я не могу решить, что мне делать. Я запутался, подскажите… - одного счастья до сих пор не случилось, так к старухе постучало другое, в лице сына ее подруги, которую так до сих пор и не забыла, - Нашел по справочнику. Говорят, вы знали мою маму…
Эсмонд стоял перед ней и, не стесняясь показаться недостойным, лил слезы:
- Хочу просто получить ответы. Вы ведь сможете мне их дать, сможете, да?
Больная, повернувшись к нежданному посетителю, слегка побледнела от смешенных чувств. Столько лет, а пришел только сейчас… когда что-то понадобилось. Но хозяйка палаты смогла заменить равнодушие теплом и попросила зашедшего присесть.
Позже она сама наговорила такого, что у собеседника внутри все перевернулось наизнанку:
- Поверишь мне или нет, после смерти твоей мамы мы с мужем, упокой его душу, предприняли все, чтобы посадить
сволочь Моретти. И мы находились в шаге от успеха … - несмотря на неутешительный диагноз, Мартин говорила без малейшей запинки, совсем как здоровая.
- И что вам помешало? – спросил Фернок.
Феодосия призналась:
- Ты, наверное, меня возненавидишь, но нас перебил страх… - и своим признанием сделала беседу еще более трогательной, - Страх за наши жизни. У скотов вроде Моретти везде имелись свои связи и мы просто боялись, что он кого-то наймет…
Чувствуя вину перед сыном подруги, перед заботливым и сочувствующим Эсмондом, больная едва не заревела.
- Я понимаю – попытался успокоить Фернок, - Можете продолжать, если хотите… - он налил ей воды в глиняную кружку с отколотым краешком, - А если нет, можно и закончить диалог. На ваше усмотрение, в общем. Заставлять погружаться в ужасное прошлое, если вы сами того не хотите, я не буду…
Через полчаса после комплексного обеда экс-полицейский спросил у названной тетушки, что она думает по поводу всем известных фактов – его ареста и последующего заключения под стражу, а также внезапного освобождения.
- Скажите… вы ведь знаете, какое испытание я прошел не так давно? – Фернок опасался, что самый близкий (на данный момент) человек начнет критиковать и осуждать. Он, конечно, примет это, он проглотит любое мнение о себе, неважно, насколько отрицательное, но ему чисто по-человечески хотелось бы услышать что-нибудь другое, что-нибудь теплое, - Включаете иногда телевизор? Или прессой увлекаетесь?
- Ха-ха-ха… - широко улыбнулась старуха, - Может, я и обречена на мучительную смерть, может, и метастазы уже распространились в отдаленные органы, и размер опухоли увеличился до неоперабельного, но, поверь на слово, я еще не совсем отстала от жизни…
Ее кошачье непрямолинейное поведение Фернок расценил как попытку выразить неоднозначное отношение к темным моментам его биографии.
- Ну, так, значит, вы находитесь в курсе подробностей моего путешествия в тюрьму и обратно?
- Знаю… - махнула рукой Феодосия, - Я скажу так, все люди совершают ошибки, а такие люди, как ты, Эсмонд, заносчивые и ужасно неусидчивые, их еще и повторяют неоднократно. Поэтому ничему из того, что с тобой стряслось там, я не удивлена…
- Ужасно неусидчивым? Интересненько, это когда я таким был?
- Мать так передавала…
“
Побродив по палате, гость заметил на верхней полке невысокого шкафчика фотографии, вставленные в рамки из красного дерева, а на одной из них увидел…
- Не верится, это ведь я?
себя – маленького мальчика с красивым румянцем, синими перчатками, замурованного в теплую зимнюю куртку, которая сидела на нем как скафандр.
Он показал женщине снимок:
- Скажите, это я на фотоснимке?
Внимательно посмотрев, прищурив глазки, Феодосия подтвердила догадку Эсмонда:
- Да!
“
- E polizia? (а полиция)
-
Che Cosa ? (что)Обыскав квартиру, перерыв все верх дном, убийцы нашли весьма сомнительную сумму. Несколько честно заработанных тысяч долларов. Видать, Ферноки были не из богатых.
Не желая понапрасну рисковать, они покинули жилище, оставив за собой боль, разгром и смерть…
- Ненавижу!
“
- Миссис Мартин – Фернок с лицом, показывающим грустное любопытство, подошел к онкобольной, встал на колени, нежно взял ее за руку и уставился в глаза, - Что делать-то?
Женщина предполагала и ранее, что услышит подобный вопрос:
- Тебе не дают покоя мысли о мести, сынок?
Экс-коп ответил, поцеловав тыльную сторону ее кисти (ладонь):
- Всегда…
“
Феодосия опять улыбнулась, стараясь сиять жизнерадостностью в трудные для Эсмонда секунды:
- Хотела бы я в энный раз назвать грех убийством, зачитав библейскую заповедь, но, видят небеса, Моретти не заслужил прощения…
Гость не сразу поверил в услышанное – в то, что его, на первый взгляд, жестокую идею кто-то да одобрил.
Не отпуская кисть лежачей, Эсмонд спросил:
- Вы, правда, считаете, что радикальный способ,
применяемый в крайних ситуациях – выход из этой?
- А почему нет? – мотнула головой Феодосия, - Или потеря родителей не показалась тебе крайностью?
“
Женщина буквально завелась:
- Почему мальчик, ставший одиноким сиротой, должен страдать и ненавидеть жизнь, а кто-то, кто искалечил его детство, даже не раскаявшись, не попытавшись загладить вину, припеваючи топтать землю?
Не выдержав ее напора, Фернок попросил:
- Успокойтесь. Не смейте притягивать к себе мои проблемы. Вам с вашим здоровьем нужно думать о более позитивных вещах, уж точно не об убийствах и якобы необходимом насилии…
Получив от Эсмонда совет о невмешательстве, больная безутешно расплакалась. Снова. В третий раз за время их недолгой, но очень сентиментальной встречи.
- Я целых два года пыталась помочь тебе, хоть и не подходила к тебе, не навещала, потому что не обладала опытом общения с детьми и боялась усугубить. Соблюдала дистанцию…
- Ничего… - Фернок уже пожалел, что попытался запретить ей думать и говорить то, о чем, старушка, вероятно, хочет думать и говорить.
“
- Я могла бы перебороть неуверенность и стать чуть смелее, чуть решимее, могла ба постараться и не допустить твоего попадания в приют, усыновив вас с сестрой. Тем более супруг был не против. Мы какое-то время очень мечтали о детях…
“
- Меня приют устроил, не жалуюсь… - сказал экс-комиссар, - С родным домом, конечно, не сравнится… - и, глубоко вздохнув, - Но дом без родителей – уже другое место.
Выйдя на улицу, ловя перчатками падающие с неба снежинки, ребячески смеясь, убийцы поделили между собой деньги. Тому, кто помладше, сеньору Моретти, досталась меньшая часть добытой суммы. Но начинающий криминальный авторитет, уважая решение своего более взрослого и обученного грабежу и разбою товарища, не смел претендовать на что-то большее.
- Классно…
- Не говори!
Обнявшись, бандиты направились к центральному вокзалу Мракана. Довольные удачно проведенной кражей, сулившей материальный куш, не сильно задумывающиеся о будущем, беззаботно счастливые, они распрощались там и пожелали друг другу удачи…
И им, самодовольным выходцам из преступных семей, успешно игнорирующим мораль, было глубоко фиолетово на то, что в другой части города по их вине шатался порабощенный скорбью ребенок, который больше никогда не увидит родителей вживую! Только на фотографиях…
“
Перед уходом Фернок не единожды поблагодарил Феодосию Мартин, учтя ее точку зрения, пообещав подумать…
Уже подойдя к двери, чтобы оказаться в длинном коридоре, он, повернувшись, умело адресовал поклон и произнес:
- При всем желании вылечить вас, спровоцировать ремиссию у меня не получится. Я не доктор. А если бы был им, то у меня все равно б не получилось… - намеренно медленно, - Думаю, не стоит объяснять почему… - с трепетом, - Но зато мне под силу скрасить ваши последние месяцы. Я буду приносить еду, ухаживать за вами, рассказывать истории из своей жизни, если вам, конечно, это интересно…
Старушка его перебила:
- Звучит очень мило. Но не стоит, я еще не собираюсь на покой…
- Да… - опустил голову экс-полицейский, - Простите. Я зазнался – и закрыл дверь с той стороны…
“
Вернувшись на родину, в Рим, молодой
Моретти встретился с отцом, от которого огреб обидную пощечину. Он не спросил, почему, он не знал причину…- Пап…
Тот сам объяснил. Твердо, внушительно, строго.
- Молчать, щенок! Ты представляешь, как сильно унизил свой род?
- Я…
- Это пятно позора ничем не смыть…
- Что…
Недовольный “подвигами” сына,
Моретти-старший сунул наследнику под нос газетенку с его объявлением в международный розыск.- Убийства, шантаж, второсортный рэкет, дружба с сыновьями и дщерями моих врагов! Боже, я вырастил ублюдка...
Сын посмел возразить:
- Ты вырастил нормального парня, которому изначально не нравилось то, чем ты занимаешься, и который попробовал стать твоей копией только для того, чтобы ты мог его уважать. Вот и все, все же проще некуда! Об этом часто мама говорила! – возражение звучало с ранее отсутствующим в нем бесстрашием, - Но у него не вышло, к сожалению. Не получилось стать великим магом скрытности! А, может, и к счастью. И теперь ты, не зная, как помочь ситуации, срываешь на нем злость, виня себя за его испорченность…
Барнэйб Торрес предложил дорогому экс-комиссару несколько вариантов, о которых, если честно, он догадывался еще до их новой встречи, состоявшейся утром в четверг.
- Мы можем сделать так, что убийца ваших родителей тихо умрет в своей постели. Ну, знаете, спровоцировать инфаркт – плевое дело, особенно, когда речь идет о пожилом человеке…
- О человеке, которому вот-вот стукнет девятый десяток! – уточнил Фернок, - В принципе мне подходит, но… - и повернулся к хитрому лидеру антикриминальной спецслужбы, - Зачем убивать старика? Какую пользу можно из этого вынести? Я что, верну тех, кто ушел? Или кого-нибудь спасу?
- Вы рассуждаете вслух – остановил его Торрес, - Вам
кто-нибудь говорил, что некорректно делать это при деловых партнерах?
- Говорили… - вздохнул владелец Хонды, - Но запретить не смогли.
- Жаль…
Секундой позднее он спросил:
- А какой тогда другой вариант? Вырвать кишки и развесить по батарее, а потом, когда просушатся, угостить дворняг? Или что-нибудь поинтереснее?
Торрес:
- Нет. Второй вариант вообще исключает убийство. А о таком, которое вы описали, я бы не смел и подумать…
Фернок:
- Слава богу. А то начал видеть в вас второго себя. Мало миру одного такого, как я, так еще и…
Торрес:
- Простой разговор. Ознаменование новой жизни. Жизни душа в душу.
Фернок:
- Думаете, это успокоит меня?
Торрес:
- Должны надеяться…
Прошел месяц…
“
Феодосия Мартин умерла, не успев попасть в больницу. С утра ей заметно поплохело. Медсестра, заметив выступившую на старческом лике предупредительную бледноту, побежала кликать дежурного доктора.
Бегая туда-сюда по этажам, женщина выяснила, что медик отсутствует на своем рабочем месте и опустила руки (в фигуральном смысле)…
Узнав о случившемся, экс-комиссар (который еще месяц назад попросил передать ему, если что-нибудь подобное произойдет с подругой матери, оставив свой номер) поспешил проститься…
Число родственников умершей, близких и далеких, превышало три десятка. Но больше всех плакал Фернок, представивший на миг, что снова провожает мать, а не чужую для него женщину, Фернок, которого жительница дома престарелых видела всего несколько раз.
После обильного слезопускания в палате экс-комиссар созвал явившихся родных, знакомых и друзей Феодосии в актовый зал. И там, потребовав минутку заслуженного внимания, громко заговорил:
- Сегодня ночью из жизни ушел один очень хороший человек. Нужно собрать денег, желательно немало, и попытаться организовать достойные похороны…
“
- Вы все верно говорите! – сказал Ферноку мужчина с седой бородкой, в пыльном замшелом пиджаке, но с коллекцией дорогих автомобильных брелков, спрятанных в пачку, выглядывающую из кармана потертых штанов, - Но, простите, мне мое скупердяйство, видимо, подхваченное от моих нерадивых друзей из Канады. Хотелось бы знать, кто будет основным спонсором предстоящего мероприятия?
Экс-полицейский ответил уверенно:
- Тот, кто предложил. То есть, я…
Мужчина поглубже засунул брелки:
- Что ж, тогда нет вопросов…
“
- Мам, против вас с папой в год возбуждают по двести уголовных дел и вы, одни из самых больших авторитетов Рима, остаетесь на плаву, пользуясь влиянием… -
Басилио подошел к своей матери, к госпоже Моретти, чтобы обсудить новую волю отца, согласно которой сын должен в ближайшее время уйти из семьи.- Как бы я ни хотела, я не могу изменить его решение. Никто не сможет!
- Но почему? Я – член семьи, житель этого дома, я имею право в нем находиться!
Похороны закончились вполне благополучно. Фактор, предвещающий успех в рискованном деле (бывшего полицейского многие ненавидели, многие узнавали) – добровольное спонсирование обряда погребения. Фернок заплатил практически за все, взяв деньги из своего “тайничка”, оставшегося со времен расстрела молодых преступников – памятник, цветы ресторан…
Штаб борцов с криминалом.
Торрес дождался окончательно решения Фернока, только что проводившего Феодосию Мартин в иной мир.
- Что выбираем? – спросил глава спецслужбы, - Моретти будет жить или…
- Жить! – убежденно ответил экс-комиссар, - Больше никаких убийств. Я, хоть и мразь порядочная, но еще не дошел до того, чтобы мстить старикам…
- Ответ радует, признаюсь – Барнэйб взят телефонную трубку, - Значит, у вас все же есть сердце! – и набрал несложную комбинацию кнопок, - Прошу, соедините меня с комиссаром полиции, да немедленно!
“
Поговорив с дежурным, Торрес оставил телефон в покое и сказал Ферноку, буквально стоящему над его душой:
- За мной! Проедемте в участок…
“
Басилио все еще держали под арестом, по распоряжению мистера Клайтона. Два раза вызывали ему скорую…
- Где он? Там же? – спросил экс-комиссар у Барнэйба.
Тот послушно опустил глазки и помотал головой сверху вниз:
- На месте.
- Хорошо! – сказал Фернок, предупредив, - Запомните, каким бы злым ни был мой взгляд, как бы это фантастично не звучало, я ничего не собираюсь с ним делать!
На что Торрес просто дернул плечами:
- Да мне-то что? Как хотите, так и поступайте. Вам предоставили его на блюдечке, следовательно, отныне его жизнь находится в вашем распоряжении…
- Погляди, кто пришел. Это же сам… Эсмонд Фернок! Боже мой…
- Ага! Он самый…
- Чудовище, подстрелившее нескольких хороших копов, снова вернулось! – шептались глумливые полицейские, внимательно следя за каждым движением экс-комиссара, за его тяжелой медвежьей походкой, - Кто бы мог представить…
- Смирись, никто бы не поверил, не увидев!
Ферноку открыл допроску тот же офицер, что и в прошлый раз, который не мог обойтись без формального любопытства:
- Решили поговорить с ним на улице?
- Да…
- Замышляете что-то коварное?
- Нет, вам померещилось…
Зайдя, бывший коп показал скукожившемуся в уголке Моретти ключики от своего авто:
- Прокатимся?
- Для чего? – сжался старик, - Да и кто ты такой? Ты мне тогда еще не ответил…
Фернок бесцеремонно:
- Через час привезу обратно! Давай, на выход…
Эсмонд вместе с сестрой шатались по соседним дворикам, не боясь лазать по помойкам в поисках пищи, объедаться снегом и выпрашивать у прохожих…
Мальчик понимал возложенную на них ответственность: чтобы ни случилось, какие трудности не преподнесла бы им жизнь, они обязаны держаться вместе, как брат и сестра. Только так они смогут обрадовать ушедших на небеса родителей, доказать им, что они достойны считаться их детьми.
- Пристегнись! – Фернок, заняв место водителя, сказал сидящему на соседнем кресле итальянцу, - Если случится авария, то будет хоть какой-то шанс выжить…
- Кто вы? – спросил Моретти, уже не единожды и даже не дважды.
- Расскажу по дороге…
- Что, так нелегко ответить?
- Да. Сложно собраться…
Проходящие взрослые мило улыбались, глядя на мальчика с девочкой. Но помочь ничем не могли. Эсмонд каждые пять минут обнадеживал сестру, говоря ей ласковые вещи, интересуясь домашним заданием…
- Я не понимаю… - недавно пойманный и уже бывший гангстер начал волноваться.
- А тебе и не нужно! Приедем – сам все вспомнишь, без моей пятицентовой помощи…
- Эээ…
- Лучше давай помолчим, а? Успеешь еще наговориться…
Моретти прерывистым голосом:
- Как скажете…
Ферноки доказали, что брат и сестра – самая неразлучная пара, самый нерушимый тандем.
Их пример можно было считать образцово показательным - пример того, как “маленькие люди”, оставшись совсем одни, выкарабкались за счет совместных усилий, не дали себя в обиду, не погибли, не стали жертвами киднеппинга. Более того, они сами подобрали себе приют. Такая самостоятельность в столь юном возрасте не могла не восхищать.
Эсмонд научил сестру быть сильной, невозмутимой. И девочка следовала любым его наставлениям до тех пор, пока не подсела на иглу.
А дальше… вернулся мрак, некогда пошатнувший жизнь Эсмонда Фернока.
Через полчаса.
- Приехали… - произнес угрюмый водитель. Он открыл дверь, чтобы пассажир смог выйти, - Это здесь…
Итальянец послушно, “не тормозя”, покинул кабинную часть легковушки…
Фернок всю жизнь мечтал отомстить за родителей. Повзрослев, мститель узнал имя убийцы – Басилио Моретти.
- Где мы? Это место мне незнакомо… - сказал преступник, и впрямь не сразу вспомнивший улицу, по которой когда-то расхаживал с другом и направо-налево размахивал отцовским стволом.
- А я склонен считать по-другому. Ты был здесь…
- Когда же?
Фернок прояснил:
- Когда оставил после себя два тела, правда, забыв избавиться от карликовых свидетелей!
Услышав это, экс-гангстер повернулся к своему допрашивателю. Лучики морщинок забегали по его лицу от резких движений мимики.
- Так это ты… - поняв, кто этот загадочный тип, он обнажил желтые зубы, - Ты меня сдал.
- Я… - начал экс-комиссар, - Я – сын тех людей, которых вы убили. Твой приятель и ты…
- И да, я тебя видел. Моя фундаментальная память помогла составить автопортрет неосторожного грабителя с максимальной объективностью, с предельной точностью…
- Ты так сильно был озабочен баблом моих родителей, что тебе не было дела до какого-то незаметного маленького мальчика.
- И что? - Моретти не мог понять, - В твоей власти убить меня… – его взгляд не выражал сожаления, которого, возможно, ждал от него Эсмонд, но и злости тоже не мелькало, - Зачем надо было все это организовывать?
- Поверь, я бы мог… – сказал уже повзрослевший “маленький мальчик”, - Да вот только не вижу смысла…
Оценив великодушие экс-комиссара, Басилио выдвинул уместное предположение:
- Выгоду какую-то извлечь вздумал?
Тот, слегка наклонившись, в полуслух рассудил:
- Это выгода совсем другого типа. Не такая, которую пытались извлечь вы, стреляя в невиновных. Ее неспособен прощупать загребистый ворюга. Но человек сможет…
Поставил перед собой задачу найти его и сделать то же самое, что он сделал с родителями.
Немного постояв, Фернок и Моретти заметили в близлежащем сквере железную лавку и решили немного посидеть. Экс-коп попросил убийцу предков
рассказать про себя, про тот случай…
Басилио не мог ожидать такого снисходительства.
- Мои ночные прогулки угробили величайший в Италии клан Моретти, а я превратился в белую ворону. Мне нигде не было места, только в Америке. Здесь неосознанным предательствам уделяется меньшее внимание, чем где-либо еще…
- Как так вышло-то? – спросил Фернок, - Слышал про твоего отца. Говорят, был влиятельным чертом…
- Был… - сожалеюще пригорюнил итал, - Когда меня объявили в розыск, семье пришлось отправиться в бега. Потом кого-то убили, кто-то покончил с собой…
- Бежать? Неужели из-за тебя одного?
- Не только. Этим случаем воспользовались наши кровные враги. Матераццо, Франчезе, Ротелли…
- Понятно… - экс-коп прогладил вспотевшие от переживаний волосы и придвинулся к деду поближе, - Значит, ты, как и я, провел жизнь в бесконечном странствии…
- Выходит, что да! – взмахнул руками Басилио, - А что, крепыш, считаешь нас похожими?
- Нет – ответил Эсмонд, - Но что-то общее есть однозначно. Специфика моей жизни – идти неприятностям навстречу. Признаюсь, никогда их не сторонился…
- Ну… - призадумался итальянец, - То же можно сказать и про меня.
- Вот смотрю на тебя и думаю…
- О чем?
- Хоть убей, не похож ты на подонка…
Ночь подкралась беззвучно, призвав освещающую мир серебристо-серую луну – естественный спутник Земли. В это время нерабочая часть города дремала, лицезря свой пятый сон, а другая – осторожно бродила по утихомиренным улочкам, либо играла в медленные гонки.
Но к утру штат снова наполнится жизнью: людей станет больше, шум вернется к власти, изгнав тишину, а дальше все пойдет по накатанной, по давно составленному распорядку, по хитроумной программе, написанной самой жизнью.
Сохраняя необходимое молчание, разглядывая звезды на пятнисто-черном небе, итальянец задавался риторическими вопросами. Настал момент, он не выдержал и открыл рот:
- Знаю, не вправе просить у тебя… - пришлось снизить градус осторожности, забыть о непринятии риска, - И все же я осмелюсь.
Фернок еще больше себя изумил:
- Проси – впрочем, эта тенденция надежно укрепилась, - Только предупреждаю заранее, чтобы не возникло претензий, мир не фабрика по исполнению желаний, а я не джин из бутылки…
Басилио облегченно выпустил изо рта кусок воздуха.
- Слушай, если задумал убить, то так и сделай. Но не надо меня везти обратно, пожалуйста…
Экс-комиссара насторожило “ходатайство” дедка.
- Это почему еще?
Тот начал ленно объяснять:
- Ну, как сказать… - произошла короткая пауза, ознаменовавшая продолжение преинтереснейшего рассказа, - Отличий особенных нет. Если ты меня тут не прикончишь, то там мне точно настанет каюк. Не, мне не без разницы как подыхать. Да и потом, умереть от рук здравомыслящего человека, которому я сам испортил жизнь, умереть на улице, с прохладным ветром, приличнее, чем, находясь в грязнущей камере с безбожными уродами…
- Ты не понял! – чуть привстал Фернок, - Я не хочу брать на себя грех, а на твою жизнь мне по-прежнему наср…
- Так это все равно убийство! – определил Моретти, - Ты же теперь знаешь, что я умру там. А, зная это и все равно передав
меня им, ты фактически подписываешь договор на мою смерть…
“
- Убьют? С чего взял-то? Или решил сыграть на моей не бесконечной жалости, чтобы избежать срока?
Гангстер сказал:
- Я все же привык врать, в жизни порой приходится говорить неправду, но человек, позволивший тебе встретиться со мной, приготовил похоронную речь.
О магии ночи, тайной королевы мироздания, можно рассуждать вслух очень долго. В любом месте. В любой обстановке. Как, сидя в кафе-ресторане с милой девушкой с правильными чертами лица, как дома, уставившись глазами в засаленный монитор ноутбука.
Ночь имеет над нами больше власти, нежели день. Тайно активируя стелс-режим, она существенно снижает громкость издаваемых звуков, настраивая мозг человека на гармонию, мир и покой. Усыпление – ее оружие, лишающее сил и энергии.
- У меня возникнут неприятности, если я тебя отпущу. Понимаешь?
Фернок все думал:
“
- А у меня будет смерть… - слабо улыбнулся Моретти, - Чувствуешь разницу?
- Вроде как да…
А еще ночь - беспристрастная служанка, спасающая мир от надоедливого света. Безначально и непрекратимо, честно и добросовестно выполняющая свой благородный долг.
“
- Ладно. Можешь идти…
Басилио сразу не поверил и начал дотошничать.
- Что? Вот так… так просто могу? – макаронник заикался от состояния, вызванного потрясной сумеречностью.
- Пока да… Пока у меня не лопнуло терпение и я не передумал тебя не убивать.
- Я… я буду тебе должен?
Фернок, утомившись от бесконечных расспросов, включил
гиперболизированную строгость и несдержанно крикнул:
- Все, свободен!
Старик послушно закивал, затряс неровными пальцами, и, простужено покашливая, поднялся со скамьи. Перед тем, как скрыться за маленьким бежевым зданием, адресовал Ферноку последнее:
- Вероятно, со мной никто не согласится, как-нибудь переживу… Но именно то дерьмо, в которое я тебя однажды неосознанно втянул, когда ты был мелким, сформировало тебя настоящим мужчиной и человеком, неравнодушным к чужим бедам!
Экс-полицейский не издал и звука…
И потом уже, в думах, когда преступник свалил:
“
Но экс-комиссар чувствовал - дальше будет хуже. Утешительная приятность сегодняшней ночи - лишь небольшой презент за терпение. Можно сказать с уверенностью на девяносто девять процентов, что опасения по поводу недовольства Торреса его самоволием и другие дурные предчувствия вот-вот подтвердятся, и ему снова не будет спокойно.
Как говорится, хорошего понемногу.
Как сказал Фернок, мир не фабрика по исполнению желаний, и даже не сладкий завод Тима Бёртона.
Жизнь - игра, первое правило которой - считать, что это вовсе не игра, а всерьез.
Алан Уоттс
Барнэйба Торреса очень редко по-настоящему пытали подозрения, потому что он не привык им доверять. Сегодня они, как всегда, появившись из ниоткуда, не смогли его впечатлить. И тогда, возмутившись безразличием своего любимца, стали более настырными. Глава спецслужбы отбивался от них, как мог, но не получалось, ведь Фернок все не звонил…
Толковых версий, куда экс-комиссар мог увезти Басилио Моретти, не появилось. Однако престижная Хонда находилась под дистанционным наблюдением и сотрудники конторы могли без труда наблюдать за ее местонахождением.
- Чашку традиционного капучино, пожалуйста – заказал глава у подошедшей к нему беловолосой секретарши, - И еще, потрудитесь-ка связать с меня с господином Эрнандесом… - для большей вежливости он пытался отчитываться, - Мне это нужно, чтобы узнать кое-что очень важное…
До Гранвилла часто было не дозвониться: сначала слышишь длинные затяжные гудки, а потом, заспанным, монотонным голосом тебя оповещает автоответчик. Потом звонишь еще раз, почти забыв, что звонил минутой ранее.
- Давай, отвечай же…
На Торреса работало много народу, но он сам на кого-то работал и знал, какого это – отчитываться, получать выговор, чувствуя унизительную раздавленность, всегда поворачивающуюся со злобной усмешкой.
- Ну, почему ты не отвечаешь! – Барнэйб был готов разбить дорогостоящий сервиз, как сильно его нервировала невозможность достучаться до своих в моменты, когда они были очень нужны.
Через час Гранвилл отозвался - зашел кабинет с виноватой миной и попытался объяснить причину своего затянувшегося отсутствия и предстоящего отъезда.
- Меня вызывают в участок у центральной площади. Это все непросто…
Француз начал подозревать, что у дражайшего коллеги возникли проблемы:
- Я могу тебе помочь. Ты только скажи, в чем дело?
- Дело в том, что нам следует оставаться незамеченными, а не светиться везде, как будто мы работаем на самого президента! – не сдержавшись, Эрнандес ударил ладонью о край стола Торреса.
Позже лысый, придя в себя после набольшего стресса, захотел узнать причину, по которой его так долго искали:
- Для чего я понадобился?
Глава озвучил все опасения:
- Фернок пообещал привезти старика, как только поговорит с ним. Но его все нет, даже не удосужился позвонить…
Похоже, узнав о неприятностях друга, Эрнандес снова разнервничался. С куда большей силой, чем до этих откровений.
- Ты думаешь, комиссар мог заговорить с итальянцем о…
- Не знаю, честно. Это все на уровне предположений.
- Тогда зачем меня потревожили?
- Мнительность и подозрения в нашей работе – спасательный круг – предупредил Торрес, - Мы не должны спускать с него глаз, а иначе попадем под раздачу и сам понимаешь, как скверно закончим…
- Да-да, я понимаю…
- Вот что. Не сиди без дела. Отследи сигнал машины Фернока. Точнее, нашей…
Агенты, договорившись выяснить местонахождение экс-комиссара, прекратили панику. То же посоветовали и остальным проинформированным. Перед очередным уходом Эрнандес, приняв коричневую капсулу успокоительного, задал Торресу вопрос - мстить ли Ферноку в случае жесткого предательства? Человек, для которого пристрастное отношение к врагам спецслужбы было недопустимо, ибо по законам аналитики сие претит профессионализму, Барнэйб
ответил очень конструктивно:
- Любой вред, какой только можно нанести живому человеку, ему уже причинен, поверь мне. А исстрадавшихся мучить нелогично. Можно только потратить на них пулю и оставить в какой-нибудь луже…
Эрнандес же, не верящий в неиссякаемость, считающий, что все можно продолжить, что любой существующий процесс способен стать долгим, похожим на вечность, поспорил с боссом:
- Нет – уперев руки в бока, он зло улыбнулся, - Я думаю, ты преувеличиваешь, дружище. Можно попытаться открыть ему новый уровень страданий!
Торрес был непереубедим:
- Не-е-ет. Никто не страдал больше его…
Эрнандес:
- Почему ты так уверен?
Торрес:
- Потому что за время сотрудничества я практически изучил мистера Фернока…
Эрнандес:
- Ладно…
К ним вдруг зашел Клайтон с одной огорчающей новостью. Вспотевший, уставший, чувствующий резкий упадок сил, агент попросил не дуться на него. Конечно же, Барнэйб тут же поинтересовался, в чем дело.
- Комиссар на первом этаже…
- Что? – дернулся Гранвилл…
- Но без итальянца. Говорит, тот дал деру, а он его якобы не смог догнать…
Получив паршивый “доклад” Клайтона, эти трое и еще несколько агентов мигом спустились к Ферноку.
Экс-комиссар не мог их обрадовать. Сутулясь, смотря в пол, шевеля кистями, практически повторил слова Варда:
- Ублюдок надурил меня. Я побежал за ним, а урод уже скрыться успел… - и, театрально подняв вверх, - Но если это как-то утешит, то я могу постараться загрузить ваши мозги подробным пересказом…
Никто, конечно, ему не поверил. В особенности Торрес, давно научившийся отличать правду ото лжи:
- Ты - зажравшийся кретин, который не оценил наше расположение! – залившись криком, глава пару раз двинул
экс-комиссара по щеке, - Да ты никому не нужен, кроме нас, слышишь меня?
- Ага – Фернок сдержался и отвечать не стал, - Но если не нужен, то и черт с ним. Я, в отличие от вас, наоборот, сторонюсь людей, а не ищу их жалости, не ищу их внимания и мне по большому счету без разницы, наступит ли завтра.
- Как мы запели, надо же… - веселился Эрнандес, - А, может, тебе вообще плевать, будешь ли ты жить? Тогда позволишь нам грохнуть тебя?
Экс-коп не испугался пойти против них, он наговорил такого, что от бестактных полунамеков лысого не осталось и следа:
- Убить меня? Да ради бога – начало прошло весьма деликатно, - Если сможешь. А то я ведь и ждать устану, малыш Гранвилл, и сам займусь тобой. Ты побежишь кричать на помощь, а я буду кидать в твою спину кирпичи, пока один не угодит в затылок, потом ты начнешь конвульсивно дрожать и замолишь о смерти, когда я подойду впритык…
Зная все уязвимые места экс-прокурора, Торрес, полностью уверенный в собственной безопасности, решил поднадавить на больное:
- Я на самом деле непередаваемо рад за вашу Джил. Вовремя же ее забрали ангелы. Живя с отцом-ублюдком, есть риск стать фригидной…
Экс-комиссар подошел к болтуну на два метра ближе, встал к нему почти вплотную, собираясь вылить накопившуюся ненависть:
Фернок в уме:
“
Фернок на словах:
- Забавно, кто-то умудряется попадать в ад, совершая благие поступки, а ты вымостил туда дорогу, всего лишь сморозив не требующую фантазии бранную глупость.
- И…
Через два часа.
Морально отходя от скандала, чуть не стоившего жизни Барнэйбу Торресу, агенты пили чай и думали, что делать с Ферноком, чья злонаправленная деятельность могла как подорвать их авторитет в глазах уважаемой полиции, так и вовсе уничтожить.
- Я не знаю, парни… - вялее всех выглядел Клайтон, которому во время потасовки досталось локтем по лицу, - Плохо, конечно, вышло…
- Где находится Моретти до сих пор неизвестно – Эрнандес каждую минуту посматривал на наручные часы, проверяя время, - Если уроды снюхаются, нас точно выдавят…
Торрес погрузил губы в чай.
- Да уж…
-
Я на самом деле непередаваемо рад за вашу Джил. Вовремя же ее забрали ангелы. Живя с отцом-ублюдком, есть риск стать фригидной…- Ты, сука, мразь, а, ну, иди сюда, или тебе конец! Я тебя из-под земли достану, ты от меня не спрячешься! – вырубив Эрнандеса, вмазав Клайтону, Фернок жаждал добраться до главного, спрятавшегося в своем кабинетике на втором этаже…
Осатаневший пытался выбить дверь, бил по ней ногами, стучал, хватал вазы и разбивал их…
- Иди сюда, мразь, тебе не убежать от меня! Ублюдок!
Благо, психоз прекратился. Прошло десять минут и Фернок, которого затронуло подлое злорадство Торреса, взял себя в руки. Он покинул здание штаба за минуту до приезда полиции…
К антикриминалистам вдруг постучались. Три раза.
- Это посол – сказал главный, повернувшись к затихнувшим Эрнандесу и Клайтону, - Ничего, разговор пройдет нормально… - и, повернувшись, сказал, - Пожалуйста, заходите!
В кабинет заглянул…
Как бы вы подумали, кто?
- В ордене прививают привычку представляться с ходу. Меня зовут Дэвид Блейк… - гость присел на единственный свободный в офисе стул и, скрестив пальцы, постарался прояснить ситуацию, - Мастер Дум безмерно рад вашему прогрессу. Из простых мошенников вы за несколько лет эволюционировали в профессионалов по истреблению уличной швали.
Торрес любил получать похвалу и, слыша подобные комплименты, всегда надевал улыбку:
- Справедливый самосуд над тварями разной масти у нас в крови, господин Блейк, - Передайте вашему мастеру, что все идет по плану…
Дэвид пообещал:
- Обязательно…
Минутой позже Клайтон, который больше не мог молчать, рассказал пришедшему о выходке Фернока.
- Не все так гладко, у нас появилась проблема…
Гость, мечтавший провести дискуссию без обсуждения “препятствий”, нахмурился:
- Какая?
Им пришлось посвятить его в детали.
Глава одиннадцатая. “Вирус”
Спустя месяц. Горная вершина Эльбрус.
К Мэлори подошел фатуммен с одним важным сообщением:
- Мисс, лидер говорит, что вы готовы….
Девушка сказала:
- Хорошо…
Чунцин – город китайской народной республики стал первым испытанием для изменившийся Мэлори, для другой Мэлори, не той, что существовала до незабываемой красоты малазийских пейзажей.
Но… она отправилась на это опасное дело, отнюдь, не в одиночку, а в сопровождении мини-отряда обученных убийц, среди которых был ее старинный друг.
- Привет… - Дэвид Блейк успел запрыгнуть в вертолет до
отлета.
Остальные, так или иначе, знали Мэлори, но на порядок хуже.
Кроме того, Дэвид являлся самым осведомленным членом компании. Имея на руках карту внутренних “лабиринтов” небоскреба, который им поручили ограбить, парень также разработал план грабежа.
Все роли и функции каждого участника при совершении преступления строго индивидуальны. От их совместных действий зависело, будут ли Повелители Смерти обладать самым смертоносным оружием двадцать первого века.
- Что я тебе и говорил… - сказал Ворону Тигр – худосочный азиат с длинными черными волосами, завязанными в хвост, - Настоящее царство дверей и потолков…
- Все будет нормально – успокоил Блейк, - Мы в курсе, что от нас требуют. Я склонен считать, это - наша самая большая привилегия!
Мракан.
Фернок возвращался из магазина. Неомраченный, бестревожный, не злой. О неприятном разговоре с главой спецслужбы Торресом экс-коп уже забыл и старался не вспоминать. Ничего из того, что он пообещал антикриминалисту (вырвать глаза, проткнуть пузо, заставить съесть собственный мозг), конечно, исполнено не было, что свидетельствовало о наличии в чертах Фернока погашающей ненависть отходчивости.
К тому же этому способствовали и мысли об отдыхе, ободряющие, хорошо успокаивающие. Еда, ванна, просмотр телеканалов… Все самое доступное и то, чего при всей простоте часто не хватает.
Но… приятного времяпровождения не случилось. Беды будто шли по пятам, преследуя, ведя маньячную охоту на бывших полицейских: подойдя к дому, Фернок, который секунду назад почуял неладное, увидел бушующий огонь в своих окнах. И… не став стоять на одном месте, побежал.
“
Пытаться спасти жилье было уже “очень рано”. Пламя уничтожило внутреннюю отделку квартиры, а также сгорела большая часть ферноковского имущества. Погибла валюта и все его документы.
Не расплакавшись, не закричав, Фернок, опустив руки (образно выражаясь), молча повернулся в другую сторону и медленным шагом пошел назад…
“
Чунцин.
В районе городского подчинения под названием Бэйбэй построили год назад банк. Крупное многоэтажное здание, одно из самых высоких в городе.
Люди, оценившие работу правительства, его честный труд, проходя, поднимали головы, чтобы полюбоваться
серебристо-блестящей крышей этого шестидесяти трех этажного полунебоскреба.
Замаскировавшись под сотрудников финансово кредитного учреждения, фатуммены во главе с Мэлори, назначенной командовать отрядом, зашли внутрь. Уверенные в триумфе, преступники сразу же принялись к первой фазе операции, заключающейся в добыче сведений о секретном надежно охраняемом объекте.
По словам всезнающего наставника, ставшего инициатором их “крестового похода”, вещь, интересующая орден, находится в хранилище. В здании, как выяснил Блейк, поговорив с одним узкоглазым юристом, таких помещений было несколько. И все они располагались не выше пятого этажа.
На каком точно этаже – парень не сказал, видимо, потому что
не знал.
Дабы отвести от себя зарождающиеся подозрения, злоумышленники разошлись по разным сторонам и подходили друг к другу крайне редко, лишь для того, чтобы обменяться парой зашифрованных слов.
- Надеюсь, у какого-то из ошивающихся рядом китайцев найдется ключ-карта… - Тигр, не представляя, чем закончатся их похождения, какой оборот пример разгорающийся конфликт, пытался держаться весьма оптимистично. Зачем лишний раз напоминать себе, что находишься среди потенциальных врагов, которые в любой момент могут сдать тебя спецслужбам?
У Тигра имелось при себе ловкое оружие – ручка-шприц, помогающая избегать нудных и длительных допросов. Чтобы воспользоваться ею, ввести развязывающий язык препарат, уничтожающий волю, достаточно было просто коснуться.
Фатуммен проделал это с агентом, с которым болтал Дэвид, незаметно кольнув в шею. Эффект был неподражаем – это сработало почти мгновенно, то есть, сразу.
- Нас интересует место, где хранится глаз орла. Мы знаем, ты обладаешь этой информацией. Безрассудно противиться нам…
Вся недоступная для гражданских часть банка была у террористов как на ладони (если ладонь согнуть ковшиком).
Язык юриста, неспособного бороться с действием психоактивного вещества, созданного для получения скрываемых человеком сведений, тут же развязался:
- Третий этаж, дверь номер двадцать три…
- Ну! – оживился предвкушающий Тигр, - А дальше что?
- А дальше увидите лифт, спрятанный за легко отодвигающимся шкафом. Спуститесь по нему до нулевого этажа и вуаля!
- Ты говоришь про место, где руководство прячет глаз?
- Да…
- Отлично! – улыбнулся террор, - Миллион для тебя не припасен, к сожалению, но можешь не сомневаться, ты только что внес немалый вклад в стабилизацию мира…
Допросив парня, Тигр вернулся к своим. Помимо Блейка и Мэлори в ограблении еще участвовали бывшие агенты ЦРУ -Грек и Бумеранг. Их настоящие имена никто не знал. Их прежние личности давно похоронены и зарыты.
- Ну, как – поинтересовался Дэвид, - Не сильно его мучил?
Тигр заулыбался:
- Ты что? Я помог обрести ему единство…
- Ну, а на самом деле-то как?
- А на самом деле узкоглазый ничего не вспомнит, когда пройдет эффект.
Первая фаза операции (сведения) была успешно выполнена.
Мракан.
Машину Эсмонда Фернока, простоявшую без движения больше суток, решили угнать. Наверное, чтобы не скучала.
Тридцатидвухлетний автовор, вооружившийся набором для взлома, открыл дверь за двадцать с чем-то минут. Ему повезло, что никто мимо не прошел за это время и, соответственно, не “стукнул” копам.
- Отлично! – радостно крикнул пройдоха, слабенько сжав кулачки, - Супер… - и стал пытаться завести тачку, пользуясь знаниями, полученными несколько лет назад от одной из воровских группировок.
- Как же это круто! Ой! Дядюшка Сэм и не мечтал заиметь такое авто!
Но не все вышло так лайтово, как хотелось бы: когда у преступника получилось заставить машину пыхтеть, произошло нечто непредвиденное: Хонда взорвалась, поджарив незадачливого вора.
Сольный аккорд…
Чунцин.
Вторая фаза операции – найти администраторский компьютер и раздобыть код от двери хранилища. Мэлори пообещала заняться числовой комбинацией, а Блейк взялся ей помогать.
Минуту назад они избавились от двух охранников: Грек и Бумеранг, вспомнив приемы единоборств, которыми были обучены, очистили шухер.
- Твои предложения? – спросил Дэвид, глядя на девушку, казавшуюся немного растерянной.
- Здесь нет стационарного – подкинула волосы Мэл, - Здесь вообще никакого компьютера нет.
Напарник сообразил:
- Значит, код в другом месте – и, задумавшись, - Где,
по-твоему, можно его достать?
- У одного из сотрудников – подсказал Бумеранг, - Но проинформированного бессмысленно искать. Ежедневно в банке работает около двухсот человек. Мы не только потратим время…
- Но и потеряем шанс – договорила за него девушка.
- Это точно – согласился Дэвид.
Грек влился в беседу:
- Так и думал, что все окончится чем-то подобным… - и разочарованно произнес, - Я же предчувствовал, нашего опыта элементарно не хватит. Нужны конкретные знания, а не только мозги!
- Но труднодоступные знания рождает высокий интеллект – напомнил Дэвид, и, посмотрев на скучающую Мэлори: - Это не мое. Так говорил твой отец…
- Угу – не стала спорить красотка, - Верю. Он вообще любит всю эту причудливую философию…
- Что будем делать? – сделав несколько шагов назад, спросил Тигр и с некой обреченностью посмотрел на друзей, - Я лично не хочу попасться. Лучше сдохнуть, чем…
- Чем что? – спросил Блейк, - Ты про вероятность, что нас уже кто-то заметил и мог вызвать полицию?
- Да нет…
- Мы знали, на что идем! – громко произнес Бумеранг, - И жалеть о сделанном выборе недостойно воинов судьбы. Мы вернемся к мастеру с хорошими новостями, либо примем смерть…
- О, нет – поник взором Грек, - Как же я не хочу умирать. Тем более здесь, в компании китайцев…
- Успокойтесь! – не выдержал Дэвид, - Никто не умрет и никто умирать не собирается! Все вернемся целыми и невредимыми, расскажем, как есть. Если не смогли ничего достать, значит…
Но Тигр сказал правду, от которой ему, надеявшемуся Блейку, тоже стало не по себе, как и другим подписавшимся:
- Если вернемся, не принеся глаз, нас убьют – и добавил, - Так что в случае провала умнее вообще не возвращаться…
Зная отца лучше всех, Мэлори согласилась с Тигром:
- Но и скрыться вы не сможете. Вас отыщут в любом месте на Земле, где бы вы не спрятались, мои дорогие – а потом, чуть опустив голову, - Меня же, скорее всего, пожалеют. Не нужно называть причину…
- В этом и проблема… - приуныл Дэвид, - У нас нет пути назад. Только вперед!
- Да! – крикнув, подтвердил Бумеранг, - Этот путь нам нужно пройти!
Дэвид:
- Уж так тому и быть…
Грек:
- Я с вами до конца. Будьте уверены. Мне больше некуда, как и вам…
Тигр:
- И я…
Блейк таинственно улыбнулся, подумав:
“
- Отойдите… - Дэвид попросил расступиться.
- Что это он делает? – с подозрением прошептал Бумеранг.
Все завороженно пялились на сообразительного Блейка, продумавшего распорядок действий, любовались его обаятельным подходом.
Повернувшись на полминуты к друзьям, экс-полицейский предупредил:
- Отойдите еще хотя бы на пять метров. Вам же лучше. Сейчас здесь будет жутко вонять…
- Ну, спасибо тебе, брат – поблагодарил Бумеранг…
- Не за что!
Мракан.
Фернок, мечтая о хоть какой-нибудь компенсации (кто должен компенсировать – он еще не успел определить), рассматривал “останки” бедной Хонды, по словам очевидцев взлетевшей на воздух этой ночью. Также было странно, что прибывшие на место эксперты обнаружили тело, причем внутри машины. Личность погибшего пока не установили, но полицейский с обязательным выражением пообещал управиться за сутки.
Экс-комиссару, разумеется, тоже задали несколько вопросов.
На каждый из них он давал твердое “не в курсе”.
- У вас нет квартиры… Мы слышали, она потерпела пожар. Так сказали соседи… - подошедший к нему полисмен, составляющий умственный отсчет, попросил сказать, есть ли кто-нибудь, кого он подозревает в причастности к покушению, - Скажите, у вас имеются враги?
- Безусловно – ответил Фернок, - Но назвать их имена не смогу…
Копа настигло любопытство-затруднение:
- Почему?
- А толку нет! Вы ведь знаете историю моей интересной жизни – чуть позже гражданин объяснил, - Мои враги это все люди, которые здесь живут, учитывая меня самого. Никак не могу понять, зачем нужны какие-то имена, какие-то фамилии, если можно подозревать и допрашивать всех подряд?
Полисмен с улыбочкой:
- И то верно…
Чунцин.
Тигр:
- Хм, потрудись объяснить, для чего ты, засранец этакий, держал всех в неведении? Зачем понадобилась эта нервотрепка? Почему бы сразу не сказать о чертовой кислоте?
Дэвид:
- Так… Решил просто поиграть на ваших нервах!
Тигр:
- Ну, ты и урод, мать твою, Блейк…
Окончание второй фазы. Прелюдия третьей. Сигнализация…
Фатуммены, сумевшие решить вопрос с проникновением, не подумали о последствиях их облегчающего задачу метода. Кислота, примененная Дэвидом, могла уничтожить любой прочный сплав, но, увы, любое значимое повреждение в здании пробуждало пискливую сигналку.
Грек сообразил, как безотрадна эта авантюра:
- Ну, все, мы заперты в огромной железной банке…
Губы Мэлори дрогнули:
- Ты про что?
- Про автоматическую защиту помещений! – объяснил Блейк, - Ее создали, чтобы избавляться от таких, как мы!
- Да? – чуть не закричала девушка, едва сдержавшись, - Почему ты раньше не сказал?
Друг попытался объясниться:
- Во-первых, мне было велено молчать. Будь из вас
кто-нибудь на моем месте, поступили бы точно также, не сомневайтесь, подчинились бы без возражений! – он и сам нервничал не меньше ее, - Во-вторых, ты бы просто не согласилась….
- Ну, а в третьих?
Дэвид сделал пятисекундный перерыв, понадобившийся для структуризации распсиховавшихся мыслей:
- А в третьих я в ответе за наши жизни и я нас вытащу отсюда! Не надо волноваться! Паника парализует…
Девушка подуспокоилась, заставившись поверить Дэвиду:
- Хорошо…
- Ну, так, что решаем? – спросил Грек.
- Ничего… - ответила вдохновленная на побег Мэлори, - Берем то, за чем пришли, и уходим!
Бумеранг зашел в хранилище и, вытянув левую руку вперед, взял стеклянный сосуд с неклеточным инфекционным агентом. На колбе красовалась крупная надпись:
(Глаз Орла)
Мракан.
Пообедав у гостеприимных Миллеров, там же переночевав и отдохнув, Фернок отправился в Глухой Район (бывший Милдтен, где ныне правили более остроумные ребята, нежели панки и готы, как раньше). Там нередко бродили знакомые экс-комиссара, все еще благодарные ему за давно оказанную помощь.
Главарь местной воровской банды, знаменитый чрезмерным пристрастием к автоугонам, бывший гонщик, некогда вылетевший из соревнований за употребление допинга, принял Фернока как ближнего, с ходу спросив, что его тревожит.
Это был гараж. Весьма грязный. В котором ежедневно трудились незарегистрированные эмигранты, взятые под крыло преступной компании.
- Недавно полиция сообщила, мою машину кое-кто хотел ограбить. Но этот человек погиб. Взорвался вместе с ней. Кто подложил взрывчатку – не имею понятия. Могу лишь догадываться… - объяснил добрый визитер.
- Хм, вот так поворот… - автоугонщик почувствовал сильную неловкость, - Не меня ли ты подозреваешь, дружище?
- Нет – ответил Фернок и улыбнулся, - Хотя если сие – твоих рук дело, то я не сильно обижусь, обещаю…
- Правда?
- Ну, если даже ты это и сделал, то ты же не знал, что это моя тачка…
- Хорошо… - преступник попросил сказать, о какой машине идет речь, - А что за чика?
И через несколько мгновений услышал:
- Хонда. Темно-зеленая. С поперечно расположенным двигателем.
- Так-так… - король угонщиков решил блеснуть знанием истории, - Модель первого поколения появилась в тысяча девятьсот семьдесят втором, верно?
Фернок втянул губы:
- Тебе виднее. Я не интересуюсь такими несущественными тонкостями…
- Ну, в общем, чтобы ты знал… - “король” сказал как есть, - Я и мои люди к этому непричастны. Мы в последней раз угоняли
на позапрошлой неделе. Ну, а компактная Япония с ее упрощающими бюджетными решениями вообще не в моем вкусе, признаюсь. Я - эстет по большей части!
- Америка или Германия?
- И то, и то…
- Ладно…
- Может, ты еще что-то хотел узнать? Вспомни…
Ферноку страшно польстило, что отморозки со всех краев Мракана рвутся ему помочь.
- Возможно…
- Что?
Он подошел к своему незаконно действующему товарищу и, посмотрев ему в глаза с предельной серьезностью, спросил:
- Ты знаешь, у кого из твоих корешей можно было б раздобыть мощный взрывпакет? Такой, чтобы прогремел фейерверк…
Преступник пришел в замешательство:
- Так его же и в домашних условиях сделать реально. На каком-то сайте, я слышал, имеется неофициальная инструкция…
- Реально – согласился Фернок, - Но мне нужен быстрый вариант. Классический стиль.
- Так ты же, вроде, способный у нас…
- Ну, а кто спорит? Я бы мог найти все нужные для создания компоненты. Но рисковать не хочу, не пиротехник, знаешь ли…
- И правильно. Себя нужно беречь…
Чунцин.
Случившееся Мэлори предвидела задолго до западни.
Когда шайка фатумменов еще не успела добежать до лестницы, на этаж с хранилищем спустились вооруженные бойцы местного спецподразделения. Все успели отреагировать вовремя и спрятаться за углом. Все, кроме вечно медлительного Грека, замешкавшегося с сумкой. Он получил четыре пули в грудь, еще одно ранение – в горло навылет. И две пули в живот. Он держался какое-то время, за которое успел повернуться с бока на спину. Через несколько агональных мгновений боец спецподразделения, вызванного на подмогу встревоженным руководством банка, подошел ближе и добил короткой очередью в голову. Уже откинувшийся, Грек сжимал в руке пистолет.
Осторожно выглянув за угол, девушка тихо зарыдала…
- Я вытащу! – крикнул вскипятившийся Дэвид, нажав на кнопку пульта от рядом установленного динамита.
БУХ!
Взрыв унес семерых, испортив еще не остывший труп Грека…
Семь из восьми бойцов полегло. В живых остался лишь один…
- Нам нужно его добить… - сказала Мэлори, пытаясь противиться желанию обойтись без крови. Это, чувствовала
она, уже невозможно…
Блейк посмотрел на корчащегося от шока пострадавшего спецназовца и выразил мнение:
- Нет… - в нем пробудилась жалость, - Он должен жить…
- Но… тогда он сдаст нас, и у нас возникнут неразрешимые неприятности… – предположил Бумеранг - Цыпочка права, нужно облегчить участь пострадавшего! Стрелок попросту мог запомнить наши физиономии!
Мэлори согласилась с ним:
- Мы должны, Дэвид. Ради нашей безопасности…
Парень упирался:
- Нет и точка! – настаивал на своем, - Я не позволю вам убивать тех, кого необязательно!
А потом, отдышавшись:
- Хотите его убить? Хорошо! Сначала разделайтесь со мной – он был готов на все, даже пожертвовать собой, - Но, уверяю вас, друзья, из всех мозгов только мой содержит план эвакуации! И если меня не станет, вы точно здесь застрянете и не выберетесь…
Тигр подошел к Дэвиду, чтобы кое-что сказать:
- Тот человек ранен. Видишь же? Вдруг он и так умрет, но перед смертью поможет в составлении наших портретов…
И услышал все тот же ответ:
- Значит, такова его судьба! Умереть в реанимации – потом в более сдержанной форме, - Но не нам решать, жить ли ему. Мы и так грохнули семерых. Эту жертву еще можно назвать необходимостью. Тебе мало?
- Да нет… - ответил Тигр.
- Ну, и все тогда. Какие вопросы, я не пойму?
- Уже никаких…
- Вот! Видишь?
Успокоившись, Дэвид попросил товарищей помочь ему оттащить выжившего и собрать оружие с трупов…
Мракан.
Гранвилл Эрнандес целый час пытался успокоить взбесившихся автоугонщиков, приставших к нему с просьбой о прекращении карательных мер. Фернок рассказал всему бывшему Милдтену о деятельности новой спецслужбы, планы который ему сдал единожды допрошенный Эрнандес.
С той поры прошло два дня, но Фернок все не мог забыть обиду. И считал обязательным расплатиться с подлецами, подпалившими свой же подарок (Хонду).
Экс-комиссар и сам такое ранее проделывал…
Д
ве тысячи одиннадцатый год.Как только порядком запыхавшийся Вэйлонд показался на улице, господин Роше дружески подмигнул, захлопнув за собой дверь автомобиля. Случись с ним что-нибудь, Дрю бы никогда не простил себе бездействие, поэтому, чтобы предотвратить возможную трагедию, он крикнул напарнику:
- Беги!
Увы, до Мигеля не сразу дошла информация. А даже если б сразу, то… вряд ли бы это как-то помогло ситуации.
Неожиданно вспыхнувший взрыв, разнесший относительно новое авто и напугавший всех находящихся поблизости граждан, поглотил тело мистера Роше, как огнедышащий дракон из древней мифологии.
“
Фернок покарал карателя…
Когда мистер Эрнандес сел в машину, его Ленд Ровер… разделил судьбу компактной Хонды.
Через пять минут.
Вместо целого автомобиля на этом месте теперь валялись искореженные куски железа. Запаха плоти, спокойно горящей внутри уничтоженного салона, почти не чувствовалось.
Эсмонд, несмотря на свое обещание никого более не убивать, снова его не сдержал. Стоя в десяти метрах от “погибшего” Ленд Ровера, он позволил себе немного поехидствовать:
- Слепой пастух спутал овцу с волком. Кому рассказать, так никто не поверит ведь…
“
Чунцин. Банк.
- Мне сейчас придется переступить через себя… - Блейк явно жалел о том, что должен был сделать. Ему не нравились кардинальные способы решения проблем, принятые в группировке Повелителей. Но пойти против всех он не мог, да и было бы это слишком эгоцентрично.
Мэлори попросила его не опускать руки ради друзей, ради того, чтобы вернуться.
Друг пообещал:
- Хорошо…
Час назад.
До того, как фатуммены зашли в здание, Дэвид расшвырял у соседнего дома несколько “таблеток” нестабильной взрывчатки, работающей от сигналов дистанционного управления.
Впечатляющий радиус действия и некоторые другие весьма высокие параметры этих штучек означали, что они способны разрушить большое наземное строительное сооружение.
- Если мы это сделаем… - Дэвид мучился, глотал слюни, предчувствуя, как сильно его будет грызть совесть, - Если взорвем, то половина внимания будет направлена на взрыв. У нас появится шанс незаметно выбежать. Но этот шанс маленький и я не знаю, стоит ли смерть нескольких десятков невиновных наших жизней. Я запутался. Я, честно, пытался заставить свое сердце ненавидеть эту работу!
“
Тигр считал, что стоит:
- Вспомни, о чем мы говорили, вспомни, как я пытался тебя убедить пойти против зла, но что ты мне ответил?
Блейк вспомнил:
- Я обещал тебе подумать…
Фатуммен усмехнулся:
- Если бы ты думал быстрее, принимал бы решение резче, не трясся бы за свою шкуру, до этого бы не дошло!
- Да… - Ворон признал правоту Тигра, - Я виноват. Я это допустил и мне придется испачкать душу…
- Чтобы поступить правильно, нужно уметь жертвовать! – крикнула Мэлори.
Раньше фатуммен часто шутил, говоря, что «иногда нажатие одной кнопки может очень дорого стоить», допуская мысль о необходимости и полезности совершения глобального преступления с изрядной долей недопустимого оптимизма.
Сейчас, при возникновении такой чрезвычайной ситуации, эта ребяческая веселость исчезла…
“
Липкие от пробивающегося сквозь кожу пота пальцы Дэвида Блейка сменили переплетение и оба больших прижались к крупной красной кнопке.
Мракан.
Господин Клайтон передал главному о смерти Эрнандеса.
- У нас нехорошее дело, Барнэйб…
Из трубки:
- Что опять?
- Гранвилл… в общем, пришлю в сообщении. Мне тошно такое произносить…
Через минуту Вард отправил SMS-ку на номер Торреса с текстом:
Гранвилл Эрнандес скончался
Француз перезвонил.
- Ты сейчас серьезно?
- Нет, шучу…
- О, боже!
Клайтон огласил догадку:
- По мне, так все ясно, комиссар мстит за тачку и квартиру. Больше версий нет…
Торрес был уверен в себе:
- И действует крайне безрассудно, как я привык говорить, непрофессионально, забывает о неравносилии!
- Вы думаете, силы неравны?
- Нет! Я думаю, мы сильнее!
Около семнадцати часов дня. В Чунцине, в районе Бэйбэя, напротив коммерческого банка прогремел взрыв. Как сообщают активные пользователи социальных сетей, он унес двадцать три жизни, и еще сорок человек, получивших травмы средней и тяжелой степеней, были немедленно госпитализированы.
Поступают сообщения о сильном взрыве в районе Бэйбэя…
“
- Ура, выполнили! – а вот Тигр мог вполне их озвучивать, - Не знаю, можем ли мы считаться тварями, или мы просто ребята, на чью долю выпали такие превратности судьбы, но мы можем собой гордиться…
- Нет – возразил Блейк/Ворон, - Мы были призваны вершить правосудие, как нам объясняли. А в итоге убиваем, взрываем и плодим хаос…
Они ехали в такси, предварительно убив таксиста. Машину вел поедающий чипсы легкомысленный Бумеранг.
- Я думаю, что с нами будет со всеми…
- Не грузись! – посоветовал водитель, - И других не грузи. Мы все устали за сегодня…
Мэлори безутешным голосом:
- Мы оживили Китай. В плохом смысле…
Блейк:
- Это точно…
Живописный оранжевый закат, тепло встретивший фатумменов, окрасил в краски поднебесье. Повлияв на городскую атмосферу, природнился к голубому пространству над поверхностью Земли, именуемым небом. В итоге воцарилась цветовая палитра, затмившая все белые участки.
Такси припарковалось у четырехзвездочного отеля LandYatt…
Устало зевнув, Дэвид произнес:
- Мы приехали… - но долгожданного облегчения не наступило. Фатуммен не был уверен, что теперь ему вообще когда-нибудь станет легче…
Собрав все необходимые вещи, аккуратно разложенные по пакетам, они вышли из машины…
Мракан.
Все последние дни Фернок регулярно получал сведения от главаря автоворов о передвижениях Барнэйба Торреса и его подхалима Варда Клайтона.
Замышляя выбить из оборотней все секреты
функционирования их конторы, экс-комиссар был настроен очень воинственно. Снисходительность, конечно, проявится в нужный момент, но, уверялся отчаянный мститель, негодяи свое отхлебнут.
- Я тебе не приказываю, просто прошу, а ты мне… просто помогаешь.
- Дружба?
- Считай так, если хочешь… - Фернок, помня прошлые взаимоотношения с Тревором Мерфи (король автоугона), был уверен, тот не откажется от своих слов.
- Рад, что разрешил! – улыбнулся Мерфи, копаясь в капоте старинного Форда, пытаясь настроить холостые, - Боялся, не одобришь…
- Ну… - экс-комиссар вынужденно посерьезнел, - Я когда-то заикался не якшаться с ворами, но сейчас времена такие, иначе будет очень сложно и приходится плевать на принципы…
- Не хотелось бы считать себя мразью – отвлекся король, - Я вот видал упырей и похуже себя…
- Здесь-то? – поднял руки Фернок, - В этом городе? Говорю, ничуть не преувеличивая, ночной гуляка, употребивший больше, чем положено при повышенной температуре, может встретить таких же, под стать себе, ошиваясь в самом безобидном переулке…
- Значит, для меня не все потеряно?
- Значит, так…
- Ну, что, ходить вокруг да около не будем, дружба, мир и любовь? – протянул руку Фернок, - Помни, дважды предлагать не привык. Я сама самодостаточность…
Автовор ничтоже сумняшеся принял это заманчивое предложение.
- Так точно, комиссар!
И они обменялись рукопожатиями…
Благодаря перспективному товариществу с Тревором и Ко экс-коп уже на второй день после окончательного примирения носил в кармане ключи. Автовор снизошел и, выслушав просьбу человека, которого так и не успел достойно отблагодарить, подарил ему поддержанную, но надежную иномарку – комфортабельный минивэн бизнес-класса, принадлежащий испанской компании SEAT, предназначенный как для неискушенных бюджетников, так и для лиц с умеренными запросами.
Ферноку требовалась возможность быстрого передвижения. Вовсе не роскошь. Поэтому этот подарок он принял без возражений, разве что отстегнув пару шуток в своем стиле.
А еще автовор, выручивший с “колесами”, сообщил о нынешнем нахождении Барнэйба Торреса, приблизив друга на один шаг к разгадке тайн антикриминальной спецслужбы:
- Але – взял трубку Эсмонд.
- Автостоянка Траска. Он сейчас там…
- Кто?
- Твой любимчик. Мои парни все утро за ним ехали, сидели на хвосте…
- Не пойму, тебе так сложно назвать имя?
Француз кого-то ждал, не выходя из машины, ежеминутно копаясь в пыльном бардачке. Лежавшая рядом измятая газета с неинтересным заголовком и кучей раскиданных по соседнему сиденьицу спичек говорили о неуклюжести и апогейской развинченности главы конторы.
Изнуряющее чувство скоротечности времени заставляло стремиться наполнить смыслом каждый миг: Торрес брал газету, потом снова бросал ее; принимался за игру на мобильном телефоне, резко жал EXIT; проявлял неусидчивость…
Так и не дождавшись многообещающей встречи с мистером икс, обещавшим подъехать к стоянке еще в начале четвертого, он не выдержал и захрапел.
Внезапно мир перед глазами сузился и сознание окутала тьма…
Проснувшись от дискомфортного удушья, ласково проходящего ботиночным шнурком по шее, француз напряг все внутренние органы, все чувства, сосредоточенно вслушиваясь в каждый звук. Вымышленный страхом и реальный.
Вроде, пришло время спросить у загадочного душителя, что ему нужно, выслушать требования и, пройдя через огненный водопад стыда, удовлетворить их.
Барнэйб прошипел хрипло, афонически:
- Ты кто…
Шнурок стал сдавливать шею сильнее:
- Не задавай риторических вопросов. Твой лимит букв не бесконечен. В твоем распоряжении всего десять слов. Советую включить смекалку и живо построить мне спасительное словосочетание!
- Что тебе нужно?
- Притворимся, что ты ничего не говорил в адрес Джил и мы тот конфликт замяли. Но вопросы остались…
- К твоим услугам, комиссар…
Фернок, все последние дни и часы предвкушавший этот сладкий момент, ослабил хватку, позволив неприятелю нормально отдышаться. Затем вытащил из кармана куртки пачку тайно изъятых у мистера Клайтона фотоснимков с изображением неизвестных людей, пребывающих в коматозном состоянии.
- Это кто?
Увидев эти фото в чужих руках, Торрес немного позеленел. Было видно, он боялся и боялся сильно. Чего? Кого? Что это за люди? Больные? Здоровые, притворившиеся больными?
- Я не могу сказать…
- Значит, предпочитаешь смерть?
Торрес, повернувшись, заглянув экс-комиссару в глаза:
- Да.
Фернок, снова натянув шнур, схватив за промокшие от испарины волосы:
- Я серьезно! Что это за дерьмо? Говори!
- Вы не знаете, куда лезете! Могу сказать, наша деятельность - лишь верхушка айсберга! Наша смерть ничего не изменит…
- Глобально - нет, согласен, но на несколько мразей станет меньше, а это уже прогресс…
- Так вы меня убьете? – с остатком надежды умолительно спросил Торрес, - Или все же передумаете?
Положив ладонь на сердце, экс-полицейский ответил:
- Поверь, лично я даже не дотронусь до тебя – и, вспомнив, что уже касался его, поправился, – Больше не дотронусь… - после, не сказав “прощай”, вышел из машины.
Торрес полчаса не мог сдвинуться с места. Так на него подействовал стресс, полученный в процессе беседы с “комиссаром”. Впрочем, именно на такую реакцию неприятеля и рассчитывал Фернок, в очередной раз проявивший свою натуру психолога.
Как произошла смерть главы антикриминальной конторы?
Вновь задремавшего француза разбудил ослепляющий свет фар грузовика, ехавшего в его сторону на средней скорости. Барнэйб не успел покинуть кабину…
Чунцин. Первый этаж отеля LandYatt…
Блейк не мог выбросить из головы приставучую мысль. Мэлори обязана ответить взаимностью. Потому что их поход навлек на него совесть, раздирающую, заставляющую формировать нравственные обязанности даже тогда, когда ситуация требует закрыть глаза на мораль.
Просьба не показалась девушке неординарной, скорее, наоборот, понятной для человека с его переживаниями. Дэвид себе успел признаться раз пятьсот, а с другими предпочитал не делиться, но более проникновенные люди чувствовали, что с ним что-то не так.
- Видишь ли, иногда я забываю, кто я. Такие случаи участились. Будто одно заслоняет другое. Но ответа не найти, потому что его… просто нет!
Блейк говорил, как параноик. Чертовски трудно было распознать, специально или искренне выкладывая чувства.
- Ты четче сформулировать можешь? – Мэлори попыталась сделать свой взгляд максимально сострадательным.
Друг сказал прямо:
- Мне нужно, чтобы ты помогла мне узнать, кто я или что – выкрикнув, - И не надо только говорить мне, что я псих!
Затем напомнил в очередной раз:
- К тому же ты очень должна мне! Ради того, чтобы спасти нас, я загубил немереное количество жизней. И теперь мне предстоит гореть…
Девушка напрягла внимание.
- Не надо. Ты сберег и свою жизнь в том числе…
От этого Ворон вскипел еще больше:
- Да не нужна мне такая жизнь! Не нужна! – из его рта стали вылетать слюнные брызги, лицо налилось тяжелым красным цветом, - Жизнь, хозяином которой ты не являешься, потому что тупо не знаешь, кто ты! И я бы с радостью… - запыхавшись от психоза, он присел на стул, - Я бы с радостью распрощался с грузом, ни за что бы не подумал кого-то убивать, но… на мне лежала большая ответственность. Если бы ты погибла, если бы там с тобой что-нибудь случилось, твой отец уничтожил б пол мира, а я не мог этого допустить, понимаешь? И, выходит, иногда приходится жертвовать десятками, чтобы спасти миллионы…
Блейк пошел на жертву не ради себя. А, зная, что именно ты виновен в нашумевшем массовом убийстве, обладая хоть каплей совести, жить будет трудно. Он хотел, чтобы это как-то скомпенсировали и считал свои требования очень небольшими, даже скромными.
“Трудно считать себя частью общественной пирамиды, не замечая, как течет время”
Мэлори, не бессердечная, отзывчивая, пообещала помочь:
- Настанет облегчение - боль пройдет. А я… мне нужно
что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Когда у тебя это началось?
Блейк решил рассказать о том, как умер…
Крюгер поднял Дэвида вверх, и еще глубже пристроил свои лезвия, потихоньку прорезающие путь на поверхность через спину умирающего.
- Как тебе это, а? Правда, незаменимо приятно, когда кто-то невыносимо гадкий копается в твоих внутренностях? Ответь мне...
Блейк плюнул своему губителю в лицо. Это все, на что хватило силенок...
- Пока!
Крюгер выбросил изрядно похудевшего Блейка за ограждение. Тот в полете четырежды стукнулся головой и, неудачно приземлившись, повредил спину.
- Во сне, наяву, в состоянии обморока. Неважно, где, когда…
- Что с тобой? - Темнок посмотрел на открытую рану, и... все понял, - Держись! Я попытаюсь помочь тебе...
- Нет! - прохрипел Дэвид, - Уже поздно. Ты же видишь... – веки истекающего постепенно слабели, очи спешили закрыться, - Просто сделай кое-что, хорошо?
Демон схватил полумертвеца за руку. Это был своего рода знак согласия - обещание, что он исполнит его последнюю просьбу.
- Говори. Проси все, что хочешь.
- Говори. Проси...
Экс-коп истратил последние жизненные силы, чтобы вспомнить, как он называл себя в пьяном бреду.
- Сделай костюм для меня, такой же, как у тебя примерно, из твердой резины. И куда-нибудь помести его, так, чтоб было видно. Покрась в красный цвет, и назови...
периодически вижу это…
- Уход из жизни?
- Да…
- А свое возвращение ты не помнишь?
- Нет… Вроде, очнулся, стоя на ногах у дверей храма твоего отца. И это все, что я помню…
Блейк поднялся со стула, решив пройтись по коридорам гостиницы.
Мэлори высказала единственную доступную версию:
- Ты думаешь, мой отец причастен…
Друг перебил ее на полупредложении:
- Эмм, наверное. В общем, не знаю…
Вечер выдался намного более спокойным, чем день, являясь заслуженным отдыхом после рискованной операции. Но он удался, ведь вирус находился у них в руках и готовился к поездке на Эльбрус.
(Глаз Орла)
Глава двенадцатая. “Каннибал”
Это случилось ровно месяц назад. Тревор Мерфи, планируя устроить очередной дебош в автопарке с применением не смертельного оружия, был арестован.
Закаленный жестокостью улиц, натренированный, он
выдерживал различные пытки, битье, унижения… Но самым ужасным испытанием, которым вора подвергли “оборотни”, действующие под руководством Повелителя Смерти Барнэйба Торреса – душераздирающая и нервовыносящая сцена казни его друзей.
- Тебя убить или будешь смотреть, как умрут твои
отморозки, а, дружочек?
- Ничего не хочу…
Бедный Мерфи, прежде не чувствовавший себя так побито, сопротивлялся выпрыгивающему из сердца демону по прозвищу “гнев”, чтобы не наговорить лишнего и отдалить печальный исход настолько, насколько это вообще возможно.
- Ну, же, решай быстрее, я скоро устану ждать!
Садист вытащил щипчики, которыми на протяжении нескольких минут старался запугать схваченного, водя перед лицом, делая резкие движения…
- Уставай, и… иди к черту!
Он нашел повод применить их.
- Только не говорите, что вас не предупреждали, мистер Мерфи.
ВЫСТРЕЛ! Прошло мгновение ВЫСТРЕЛ!
- Ты помог мне, комиссар… - признался Тревор, тем самым исполнив свое давно возникшее желание, - Как только появился в моем гараже…
- Да ладно? – Фернок, одно время считавший себя корнем всех бед, никогда не верил, что кого-то способен
по-настоящему выручить, - Каким же образом, не раскроешь?
- Вернул уверенность!
Экс-комиссар требовал конкретики. В силу принципиальной неабстрактности.
- Хорошо бы еще знать как. Я, кажется, говорю вполне доходчиво…
Часто бывало, Мерфи старался придать словам символичность, чтобы не выглядеть пустым, не имеющим изюминки бандосом, произнося тяжеловесные двусмысленные выражения.
Временами в нем пробуждалось нечто поэтическое, похожее на необнаженную музу. Но талант, нуждающийся в скорейшем
высвобождении, гасила нечистая работа. А какой-то другой жизни, более честной, менее агрессивной, автоугонщик всячески сторонился. Боялся, что не привыкнет к ней, если попробует бросить свой “бизнес”. Ведь в случае провала вор будет до конца дней ощущать себя изгоем, вынужденным проживать в конфликтных условиях из-за врожденной неспособности “барахтаться” как все.
Возможно, бандитские устои, слишком контролирующие качество настроения, с течением лет начинают приедаться, прекращают казаться прикольными и превращаются в то, от чего хочется поскорее избавиться.
К тому же, антизаконная деятельность накладывает массу обязательств, от отношения к которым зависит судьба ближних и друзей. С возрастом нести ответ становится все труднее, и человек, когда-то перешедший на сторону анархии, начинает систематически оборачиваться.
- Ты ведь не так давно был совсем таким, как я, комиссар… - Тревор, смотря на Эсмонда, видел себя, только когда-то носившего полицейский значок, - Изгоем… - эта крепко установившаяся ассоциация сдружила его с ним.
- С чего бы? – не приемля подобных сравнений, Фернок посерел.
- Ну, знаешь. Как бы объяснить… - Мерфи нагнулся как вопросительный знак, - Тебя сослали на улицы за плохие дела, я же – доброволец. Но все равно наши биографии в каких-то моментах, не сразу уловимых, совпадают… - а потом выпрямился. Как восклицательный!
- Ну, знаешь… - повторил экс-комиссар ради стеба, - Образы, возникающие в сознании без внешнего раздражителя, устраняются принятием соответствующих лекарств, которые можно приобрести, имея на руках письменное обращение психиатра к фармацевту…
- Что? – Фернок выражался гораздо сложнее и разнообразнее, чем его друг/король автоугонов. Но пришлось стать чуть-чуть проще для того, чтобы собеседник лучше “улавливал”:
- Галлюцинации, приятель! От них лечиться нужно…
Сутки назад.
Вновь задремавшего француза разбудил ослепляющий свет фар грузовика, ехавшего в его сторону на средней скорости. Барнэйб не успел покинуть кабину…
Получив серьезную внутричерепную травму, глава спецслужбы, которая является контрольным пунктом Повелителей Смерти в Мракан-сити, попытался вылезти из расплющенного внедорожника.
Но Мерфи, выпрыгнув из тачки, не позволил раненому покинуть стоянку.
- Тебя ждет нечто пострашнее, чем пуля! Готовься!
Возмужав, Торрес посмел с ним не согласиться:
- Нет, меня уже ничего не ждет, ублюдок! – нисколько не сомневаясь в сказанном, он проглотил таблетку цианида.
Почувствовав себя козлом отпущения, Мерфи ругнулся:
- Вот сволочь… - мстителя распирало от того, что свинья, убившая двух его корешей, сдохнет не от его руки, - Проклятый самоубийца! Трус…
- Да с радостью, если бы не лень…
Дружелюбием по отношению к знакомым, легкостью, хозяйским складом характера и другими редкими для преступника чертами Мерфи отличался от большинства профессиональных угонщиков, оставляя у многих не слишком положительное в виду его “работы”, но и не совсем отрицательное впечатление.
- Лень – врожденный порок определенных людей, неизлечимый в большинстве случаев – сказал Фернок, - То есть, если ты вдруг одним дождливым утром проснулся и понял из-за какого-то ударившего в голову импульса, что она - твой личный крест, значит, все, спрятаться не получится, сколько не пытайся…
- Ну, не переживай за меня так – попросил друг, - Я не такой уж и плохой…
Экс-комиссар достал из черного, рваного в двух местах пакета банку виски и пригубил эти пол-литра в качестве успокоительного:
- Что могу сказать? Будем надеяться!
“
Фернок и Мерфи собирались прищучить единственного нетронутого заместителя Торреса – Варда Клайтона. Как это сделать, они не представляли только первые полчаса. Затем автоугонщик подкинул идею…
- Ну, что? По вашу душу, комиссар, мое предложение? Или хотите посоревноваться в оригинальности?
- Посоревноваться… - снова отпил Эсмонд, мечтая не расставаться с банкой, - Но сейчас нет времени для всяких глупостей, поэтому отложим…
“
“Невинная внешность ребенка как нельзя лучше подходит для того, чтобы дьявол вселился в его душу!” – Герольд Эймонт.
Психиатрическая лечебница Антнидас.
Сидя в одинокой камере, взаперти, скучала юная Эльза Мартинсон. Очень-очень давно, а, точнее, несколько лет назад, она, не справившись с приступом любопытства, сбежала из приюта, в который ее определил добродушный меценат Джон Вэйн, и помогла своему похитителю организовать ее побег.
Проходящая по спине дрожь, ощущаемая девочкой, ложась спать – навеянная обстоятельствами мысль, режущая и без того изрезанную психику.
А что если…
Дар, которым обладала непослушная леди, был подавлен сильнейшими препаратами, а ее холодное сердце, сердце Мертвой Королевы, было беспощадно разбито. Физически все так же не гладко: переломы, ушибы. Эльза смогла восстановиться через полгода, но… этого оказалось мало.
Когда любознательный психиатр спрашивал девочку, почему у нее не получается задействовать свою экстрасенсорику для организации очередного побега, то получал неоднозначный ответ: силы маленькой “волшебницы” идут из головы, но внутри, в душе все опустело. Неоткуда черпать вдохновение.
Конечно, причина в седативных, по крайней мере, так установили на совещании. А что если… Мертвая Королева в Эльзе умерла? Ее злая, ее негативная сторона!
Скорбя по ушедшему из жизни Герольду Эймонту, по одному из самых талантливых и ценнейших психиатров двадцать первого века, медики помнили, на что способна пациентка и боялись теоретизировать впустую.
- Я никогда не говорил, потому что не был уверен, но пришла пора вас проинформировать. Попытки девочки воспользоваться своей в кавычках магией прекратились незадолго после посещения Надзирателя. Вы законспектировали тот несчастный случай? Вы могли бы озвучить? – один участник совещания попросил другого рассказать подробности того дня, когда Мертвая Королева покинула жизнь юной Эльзы – девочки с очень необычными способностями и трудным характером.
Два с половиной года назад.
Эльзу, пообещавшую никогда более не использовать дар управления чужим разумом, перевели из камеры в палату. Из строгого, злого отделения в более уютное, не принадлежащее нетюремной части Антнидаса.
Девочке поверили, потому как она, не в меру сообразительная, напомнила о полном отсутствии родных, о безвыходности своего положения.
Главврач, осмотревший Эльзу, решил, что больная наконец-таки научилась контролировать гипнотические функции дара и когда-нибудь, может, еще не сейчас,
вернется в общество, обретет свободу, которую пришлось у нее отобрать в целях обеспечения безопасности окружающих.
Квентин Блэк часто расхаживал по Антнидасу, проводя свой личный “осмотр” пациентов. Узнав о помощнице Хэлвана, того самого серийного убийцы, мастера преступлений, Надзиратель появился в замке с негуманными целями.
- Вы уверены, что хотите… Та сила, которая заключена в ней, неподвластна… - дежурящий доктор попытался его отговорить, но элитный фатуммен проявил необходимую для убеждения настойчивость.
- Не уважаете! – улыбнулся злодей, - Мое сознание достаточно защищено от вмешательств всяких проказниц.
Врачу пришлось подчиниться…
Зайдя в палату, ничего не говоря, вертухай замахнулся дубинкой. Эльза, отбежав в угол, закрыла лицо ручками, и стала орать, звать на помощь. Попытки завладеть разумом зверя, блокирующего все входящие “голоса”, оказались напрасны, тщетны…
- Существует только один эффективный способ детского воспитания!
Бесчувственный подонок бил девочку и бил, по рукам, по голове, “рисуя” на ее лице крупные ушибы…
- Что, сучка, не можем пробраться в мой мозг?
Это продолжалось до тех пор, пока в палату не заглянули фраппированные медбратья и не оттащили его, закоренелого садиста, оттягивающегося на бедном ребенке.
- Что вы делаете? Она же мразь! Да отпустите! – четверо еле справились с одним, буквально вытолкав из палаты.
- Да она мразь! Отпустите!
Один из участвовавших в успокоении Квентина работников отделения, хорошо ознакомленный с соблюдением требований к профессионально-этическому поведению законников, произнес с глубоким вздохом:
- Ты зверь, Блэк, намного больше, чем эта девочка. И тебе самому нужно лечиться!
С того самого случая Эльза больше не могла никого загипнотизировать. В психушке ее продиагностировали, обнаружив внутричерепную гипертензию - последствие многочисленных ударов Блэка, также несколько других, менее значимых травм, неспособных сказаться на способностях.
- Исключительно на гипотетическом уровне, опять же, беря во внимание инцидент, произошедший с пациенткой, безусловно, допущенный нашим халатным отношением, могла произойти некая перенастройка системы, после которой навсегда отключились некоторые функции, делавшие ее особенной. Не нужно исключать и возможность того, что травма черепа могла убить коварную и мстительную Мертвую Королеву, оставив нам, простым смертным, только добротную половинку - беззащитную Эльзу. Обычную девочку-сиротку…
Имея в рядах врага своих соратников, Мерфи подробно докладывал Ферноку о каждом “движении” Повелителей Смерти, с каждым днем становясь на шаг ближе к развязке. Можно было попытаться и подтянуть другие связи, но, если честно, на данный момент они без трудностей справлялись вдвоем.
Союзники понимали, что для допроса Клайтона требовалась целая совестно отработанная стратегия. Экс-полицейский,
“богатый” на всевозможные оригинальности, предложил залезть в мозги фатуммена, чтобы “прочесть” мысли до того, как он, лишь пешка, пресмыкающаяся перед элитой, разжует цианид.
Обращаться к легавым было бесполезно. Уверенность Фернока в том, что орден подмял под себя всю систему, лишь
усилилась после нескольких неудачных попыток достать Клайтона.
- Ты знаешь, может, это и звучит неинтересно, но ситуации вроде нашей заставляют верить буквально во все. В то, во что не верил раньше…
- Ага! – согласился автоугонщик, - Набило оскомину…
- Вот-вот…
“
Фернок:
- В моей голове только что созрел план.
Мерфи:
- И какой же?
Фернок:
- Боюсь, такое тебе не понравится…
Спустя одну неделю.
Вард Клайтон вышел из метро, направившись в сторону высокого эскалатора. Он держал в руках журнальчик с несложными ребусами, пока поднимался. Гармонично, без колебаний, втайне от других душа неслась наверх. К новым возможностям, ранее недоступным.
Мастер пообещал обогатить, поставить на точку попрестижнее. Просто нужно было немного подождать, пока механизм, подготовленный для демонстрации широкому кругу влиятельных лиц Северной Америки, не запустится.
- Что за черт… - услышав какой-то голос, словно исходящий откуда-то извне, легкий, можно сказать, детский, адепт антикриминала попал под негативный откат, - Что за…
На него посмотрели окружающие, пошептались немного, обсуждая резко поменявшееся выражение мужчины.
Когда преступник доехал, когда поднялся, на Варда уставилась пятнадцатилетняя девочка, глаза которой… очень глубокие. В таких не долго утонуть. Алчный Клайтон - не Блэк, и сопротивлению вмешательствам его не обучали.
Преступник закрыл глаза и отключился. Ненакачанное тело стало передвигаться уже не по воле хозяина.
Неизвестное место.
- А вот и ты… - Мерфи немногословно встретил Варда, сначала плененного магией Мертвой Королевы, будто сбежавшей из фильма “Звонок”, затем виновными в самоубийстве его босса - мистера Торреса.
- Да он-он! – опять пошутил Фернок, неспособный обуздать собственное насмешливое остроумие, присущее гасконскому характеру, - Кто же еще?
- Да вижу… - опустил башку автоугонщик, - Так что делать с ним будем?
А находились они в гараже. В одном из многочисленных убежищ учтивого Мерфи, ценящего не только простор рабочего места, но и количество. На данный момент никакого ремонта там не проводилось. Только качественный допрос с использованием гаечных ключей и отверток.
- Предметов, подходящих для самой творческой пытки за всю историю мира – тьма! – крикнул Тревор, - Так что, не расстраивайся, нетронутым не останешься, я тебе гарантирую…
- И это все твое чудо-обиталище – подыграл Фернок, и обратился к провинившемуся… - Ну, что, Вард, мы такие миролюбивые? Я же, когда ломился в кабинет твоего босса, чтобы его поколотить, обещал, что попозже встретимся – он давно подготовил кулак для удара, - Почему ты мне не верил?
Эх, непонятно…
Клайтону закрыли глаза грязной тряпкой, хорошенько обмоченной в керосине. Пять минут с ним ничего не происходило. Но потом инструмент, предназначенный для резьбового соединения, оттяпал палец.
- А-а-а-а!
Затем второй. Безымянный…
- А-а-а-а-а-а-а-а!
Сначала заложник устал орать, потом ныть… Потом он просто уже шептал самому себе что-то, что сам не мог разобрать.
- Я лишь хочу…
Положив отсеченные пальчики в пакетик со льдом, в морозилку (Эсмонд не понял, для чего), Тревор поинтересовался самочувствием изувеченного:
- Ну, как, впечатлил аттракцион?
Вдруг преступник улыбнулся (и этого Эсмонд тоже не понял). И улыбка, казалось, принадлежала безумцу.
- О, да! – затем Вард спросил автоугонщика, - Ты мне пришьешь же их потом?
- О, да!
Экс, не врубившись, что происходит – почему Тревор и Вард обмениваются подмигиваниями, друг перед другом ухмыляются, задал вопрос:
- В чем дело? Есть что-то, о чем мне, по чьему-то ошибочному мнению, знать не положено?
Агент спецслужбы посмотрел на Мерфи так, будто тот замыслил выдать тайну.
- Тревор, ответь! – потребовал экс-комиссар.
- Есть! – ответил Тревор, снова открыв морозилку.
Автоугонщик облизнул кровь на пакете, не доставая пальцы.
Фернок:
- Что ты делаешь? Ты нормальный?
- Не совсем! – сказал тот, - Жизнь на улице такая беспощадная, промозглая, вынуждает не только красть машинки, но и приучает к каннибализму!
Экс еще раз повернулся к Варду.
“
И Мерфи, воспользовавшись моментом, вырубил друга гаечным ключом.
- Приехали!
Февраль
две тысячи десятого. Департамент полиции.-
Лично мне участие в общественной деятельности идет на пользу. Расслабляет, отвлекает немного, особенно от муторного рабочего дня...К лейтенанту Эсмонду Ферноку, уже собравшемуся отправиться домой, подошла расстроенная, чем-то чрезвычайно сильно обеспокоенная женщина. Она искала любого копа, который бы не отказался ее выслушать и, может, поддержать как-то…
Фернок смог, поскольку вид незнакомки, крупные слезинки, неухоженная шевелюра, круги под глазами, свойственные неврастеничным домохозяйкам, подчистую снес оптимистичный настрой. Но зато пробудил
какой-никакой интерес к ее истории.
- Вам чего?
- У меня украли автомобиль… - вначале причина, по которой женщина плакала, не показалась лейтенанту достаточно веской для такой истерии. Требовалось выяснить…
- У меня тоже крали! – произнес холодно Фернок, - И? Ну, давайте вместе поплачем…
- Да я еще не все вам сказала!
- Да?
Полицейский решил, что об этом лучше не в коридоре…
- Если ситуация сложнее, чем я думаю, и кое-как рассматривается вероятность инфаркта, тогда все же лучше обсудить в кабинете… - она живо дала свое согласие, - Просто там вас спасти будет куда легче, если вдруг прихватит сердце…
Приубравшись на столе, на своем рабочем месте, предоставив гостье стул и стакан воды, нужный для успокоения, Фернок присел.
- Ну, что у вас? Рассказывайте. Вообще я планировал идти уже, но…
- Машина не была пуста! – женщина забыла о воде, - На момент угона в ней находился ребенок! Мой мальчик…
- Что?
На следующее утро.
Фернок позвал ту миссис, которая приходила вчера. Позвал угонщика, как тогда казалось, виновного в исчезновении младенца, и запер их в своем кабинете.
- Не горю желанием участвовать при ваших разборках. Как все выясните - дадите знать…
Мерфи, который время от времени добывал для Фернока тачки, стал убеждать изотчаявшуюся маму:
- Я не похищал вашего сына! Честное слово, не похищал
Та громко взвыла:
- Ну, как же он пропал тогда? Сам по себе исчез, что ли?
Угонщик не терял упорства:
- Не знаю, понятия не имею! Да что от меня требуется, чтобы мне поверили? Поставьте себя на моё место!
После пренеприятной беседы с отморозком, оставившей самые мерзкие и гнусные эмоции, которые обязательно надолго засядут внутри, женщина высказала Ферноку все, что о нем думала:
- Надеюсь, вас когда-нибудь уволят и посадят. Вы не человек…
- Да ладно? – вердикт мамаши не сильно напряг лейтенанта, - Не может быть! Вроде, состою из кожи…
- Вспомнил, друг? Как ты ради моей задницы закрыл дверь и заставил мамашку выслушивать грязную ложь от человека, который…
Фернок догадался:
- Ты съел того младенчика?
Через час.
Они были уже не в гараже, а в каком-то тёмном доме, предположительно, на окраине, где-то за Эсайберс, или в противоположной деревушке возле Крэйсет Эйнс - наиболее опасного и беспокойного места.
Пропитанный влагой воздух норовил засесть в легких, от (мягко говоря) значительно увеличившегося количества невкусных запашков, исходящих из кухни, хотелось раздобыть пакетик; крысиный писк значительно усиливал остроту ощущений и, несомненно, добавлял картине красок.
Рядом с привязанным к стулу Ферноком лежала кукла, позже полетевшая в камин…
Мерфи безжалостно уничтожал вещи, которыми пользовался в далеком детстве. Считая их элементами недорисованного узора, он их ненавидел.
- Как так можно? – спросил экс-комиссар, когда тот вошел к нему, чтобы зажечь камин и “убить” очередную куклу, - Похищать людей, маленьких детей и съедать…
- Надеюсь, не заживо…?
“
- Не задавайте вопросы, ответы на которые не хотите
услышать! – посоветовал промышляющий каннибализмом преступник, - Или недостаточно хотите…
- Это риторика – объяснил Фернок, - Я знаю ответ…
- Да? – повернулся к нему Тревор, - И какой же?
- Тебе просто насрать, как когда-то было мне. Ты не
задумываешься о последствиях, прежде чем что-то сделать…
- Да ну!
- Не спорь. Я был точно таким же. Разве что не ел людей…
Заинтересовавшись раскаяниями пленного, звучащими крайне искренне, без фальша, без фирменного юмора
экс-полицейского, Мерфи попросил его рассказать. Скрестив руки, засучив рукава, псих посмотрел на него:
- Детей убивал когда-нибудь, комиссар?
- Было дело….
Две тысячи двенадцатый.
Мальчику не пришлось объяснять, что делать. Он и так все понял. Пытаясь сдержать накопившиеся эмоции, среди которых лидировал страх, Чарльз прокрутил барабан и приставил многозарядник к виску. Нажал на курок, и... ничего не произошло.
- Давай десять раз! Ты же не тряпка? Крути! - потребовал Фернок, желая поскорее увидеть на стенке расплющенные мозги стукача, - Не бойся, все будет хорошо.
- Что ж, комиссар, значит, права винить меня в том, что я не смог сдержать голод и полакомился парнем, у тебя нет! – взмахнул руками псих.
Но Фернок смело возразил:
- Ошибаешься…
Мерфи выразил небольшое замешательство и, сложив брови домиком, наклонился:
- То есть?
- Каждый может тебя критиковать. Даже я, далеко несовершенный, как видишь, убивавший детей, не опустился до такого. А это говорит о том, что между человекоубиением и человекопожиранием все же имеется разница. На первое
Гомо Сапиенс способны, если из-за чего-то сильно взбудоражены, а вот на второе…
Каннибал счел эти слова Эсмонда неаккуратным прямым оскорблением:
- То есть, я теперь не человек, комиссар? То есть, ты меня лучше во всем?
- Все относительно, хотя вообще да… - экс-коп ответил как думал, - По-моему, по своей природе глупые люди ближе к деревьям…
Февраль две тысячи десятого.
После ухода раздосадованной женщины, так ничего и не добившейся, Фернок подошел к Мерфи с вопросом:
- Скажи, только честно, мне нужно знать правду, знать, что случилось, ты ребенка не трогал?
Проглотив слюну, автоугонщик слукавил:
- Нет, не трогал! – нервно помотав головой, - В салоне вообще никаких детей не было! Показания той
ненормальной бредовы…
- В глаза смотри мне – потребовал коп, - Ты точно не обманываешь? Ведь если я узнаю, что…
- Слушай, а без угроз можно обойтись, святоша?
- Хорошо…
Формально задержанный был трудоустроен на одно из промышленных предприятий города, в котором проработал всего три недели с хвостиком . Затем по совету шефа подписал заявление на увольнение за прогулы и безделье. Нельзя было не подчеркнуть, его свободолюбивая душонка тянулась к экстриму.
Сколько бы Фернок не помогал Мерфи, не выручал, все сводилось к безнадежному выводу: преступники не меняются. Он, можно сказать, чувствовал это по себе, ведь сам в каком-то смысле являлся преступником.
“
Мерфи ушел на какое-то время, на час с чем-то, а вернулся уже с крепко сжатым в руке револьвером, ожидавшим своего предназначения. Псих несобранно приставил к подбородку круглое дуло.
Сказал:
- Прощай, комиссар, встретимся в преисподней… - и…
ВЫСТРЕЛ!
Спустя минуту.
Псих лежал на полу с раздробленным черепом. Ноги дергались какое-то недолгое время, потом прекратили…
Крови – огромная лужа, распластавшаяся на всю комнату.
Затем послышался еще один… ВЫСТРЕЛ!
Мертвая Королева, заново обретшая дар гипноза, совратила негодяев, заставив их покончить с жизнью ради нее – целомудренной, неприступной и совершенной. И Мерфи, и Клайтон стали жертвами стихии, от которой нет спасения.
Фернок не думал, что смышленая бестия отыщет его.
- Оказалось, я сильно недооценивал одаренных детей, будь оно неладно…
Девочка решила отдать дань уважения человеку, обеспечившему ей уход из лечебницы.
Вспомнив, что Клайтон мог что-то знать о Повелителях Смерти, экс-комиссар прирасстроился. Но девочка неожиданно утешила своего взрослого друга, пересказав ему информацию, которую прочла, “находясь в мозгах” у агента.
“
- А теперь нам нужно уходить, прямо сейчас… - вовремя спохватился Фернок, - Пока кто-то из услыхавших звуки стрельбы не додумался вызвать полицию. Что-то мне подсказывает, такие имеются…
Без разрешения прочтя переживания Фернока, оказавшиеся вполне весомыми, Мертвая Королева, которую можно было использовать как живое психологическое пособие с правдоподобно выписанным чувством детского цинизма, сделала одобрительный жест – пару раз кивнула.
Утро. В том же месте.
- Боже, что здесь стряслось? Это же самая натуральная дыра… Кто тут мог жить вообще? – полицейские, которых вызвал проезжавший мимо велосипедист, разносчик пиццы, нашли в доме не только застреливших себя Мерфи и Клайтона, но и кое-что поужаснее: на кухне, пострадавшей от грязной обстановки, лежали четыре двухлитровые банки.
Один из осматривающих полисменов подсветил фонарем:
- Черт, да это же пальцы!
- Что?
- Ну, человеческие, то есть…
- Бээ… - стоявший рядом напарник еле сдержал позыв к тошноте и, превозмогая себя, посмотрел на это, - Ужас. Все, давай, пошли!
- Да погоди, не можем пока что…
Следователь, появившийся в каннибальской “избе”, был уверен в необходимости проведения дактилоскопической
экспертизы (снятия отпечатков пальцев), по его словам, обусловленной убедительными причинами. В правомерности профессионального мнения сомневаться не приходилось. Уполномоченный осуществлять предварительное следствие, он признался, что прежде никогда не сталкивался ни с чем подобным. Это хорошо объяснило его интеллигентно-недоуменное поведение.
Эксперты, которым пришлось несладко из-за дорожных пробок, слегка припозднились, появившись на месте преступления только через час.
- Мы куда? Я не пойду обратно!
Фернок, пообещавший врачам Антнидаса вернуть Эльзу, столкнулся с трудностью – девочка не захотела возвращаться. Тогда экс-комиссар, не собираясь рисковать собственной жизнью ради ее сомнительно-полезного пребывания в клинике строгого режима, задал вопрос, означающий его неравнодушие к судьбам тех, кто его когда-то выручил:
- Представим. А что ты будешь делать? Типа тебе есть куда идти?
- Нет! – громко ответила Мертвая Королева, - Но в сумасшедшем доме мне больше делать нечего…
- Наде же, какая вы, леди, непослушная… - вздохнул Фернок, - Представим. Я могу чем-то помочь?
Эльза:
- Да!
Эсмонд:
- Как?
Эльза:
- Просто иди своей дорогой.
Эсмонд:
- Тогда всего хорошего – и повернулся…
Отойдя на десять метров, он приостановился и спросил у нее:
- Раз мы вместе через что-то прошли, так скажи одно, для чего ты убила тех нескольких, которые желали тебе счастья? Зачем нужно было вынуждать соседа-ровесника вешаться у себя в квартире? – позже объяснил причину любопытства, - Я не осуждаю. Сам не лучше. Эти люди мне, вероятно, недостаточно проинформированному, пока кажутся абсолютно невинными. Но мы оба знаем, просто так ничего же не делается!
Мертвая Королева, постепенно отдаляющаяся от него, не останавливаясь, ответила вопросом на вопрос:
- А зачем ты заставил мальчика стрелять в себя? - опустив голову, Фернок никак не прокомментировал. Но Эльза подбодрила его коварной улыбкой, - Вот видишь? Я тоже плохо проинформирована!
“
Экс-полицейский снова остался без союзников. Без Мартинсон, без Мерфи. Но у него, наконец, впервые за долгое время появился реальный шанс добиться правды.
Фернок, все последние дни и часы
предвкушавший этот сладкий момент, ослабил хватку, позволив неприятелю нормально отдышаться. Затем вытащил из кармана куртки пачку тайно изъятых у мистера Клайтона фотоснимков с изображением неизвестных людей, пребывающих в коматозном состоянии.- Это кто?
Неизученные последствия ДТП, опыты над коматозниками, нестыковки анализов крови Мэлори – все это просто не могло быть совпадением!
Как передала Эльза, некоторые продажные пластические хирурги добровольно работают на Повелителей Смерти и разживаются похищениями.
“
Что потом делают с похищенными - она не сказала. По-видимому, Клайтон, к сожалению, не был в курсе всех дел Торреса.
Насильственно меняют внешность?
Полностью разочаровавшись в Мерфи (каннибалами вообще никто не очаровывается), Фернок все же оставил себе минивэн, на вечную память о “незаменимом друге”.
Центр пластической, эстетической хирургии и косметологии “Борьба с обреченностью”.
Ежедневно это разрекламированное место посещало свыше трехсот мраканидов, половина которых выглядела весьма фотогенично, отчего маниакальное желание стать еще красивее могло объясняться лишь их дикой закомплексованностью, заставляющей гнаться за модой. Также предлагался ряд нововведенных услуг, среди которых числилось и изменение голосовых данных.
Почти все работники центра – лауреаты нобелевской премии, отлично зарекомендовавшие себя специалисты. Даже у разочарованных результатом, как ни странно, не оставалось сомнений в их мастерстве.
“
Появление в здании экс-копа никого не зацепило. Ни один посетитель не узнал в нем известного на весь город оборотня, совершившего в своей жизни много плохого, как и… пожалуй, немного хорошего.
Такая повышенная невнимательность объяснялась сильным желанием клиентов поскорее дождаться своей очереди. Это весьма облегчало задачу: Фернок мог с легкостью подходить, задавать вопросы…
- Здравствуйте, вы не владеете информацией, где здесь находится кабинет главврача? На каком этаже, а?
Молчание показало, что многие из них пришли в первый раз, и, так же, как он, не знали, что и где находится.
Простояв в центре несколько минут, чуть менее получаса, Фернок убедился в своей правоте насчет комплексов: встречались разные люди, но откровенных уродов, бедняг с сильными недостатками внешности, не попадалось.
Надеялся увидеть толпу инфантильных дегенераток, прилюдно позорящих своих мужей, и… получил это. Только желания раскидываться тезисами так и не появилось (видимо герои притчи о городском терроризме и походах против демократии не любят тезисы).
С одной болтушкой среднего возраста не прокатило, так
экс-коп обратился к парню с не выдерживающим конкуренции старым смартфоном, видимо, купленным по самой скромной цене.
- Здравствуйте, я к главврачу. Номер кабинета знаете?
Парень ответил, так и не удосужившись оторвать взгляд от дисплея.
- Занят, извините…
- Ничего-ничего…
“
Фернок пробродил по коридорам, толкая людей, не зная места, до того момента, пока не привлек к себе внимание неофициального работника центра: человек в пиджаке, со строгими чертами лица, долгое время притворявшийся, что читает газету, связался с охраной.
Экс-комиссар, чье сысковое чутье притупилось по ряду причин, начиная от легкого недосыпа, заканчивая противными духами испорченных мамаш, не заподозрил слежки.
Фернок, попытавшись еще раз узнать чертов кабинет этого чертового доктора, который всем заведует, подошел к молодой обнимающейся паре. Но наткнулся на…
- Детектив Бейкер! - шатена среднего роста с лохматой шевелюрой и видом, будто тот совсем недавно пережил вечеринку с шумным джазом и легкими наркотиками.
Экс-коп постарался сохранить вежливость, чтобы не дать составить о себе плохого мнения:
- Очень приятно…
- У меня есть право уговорить вас проехать со мной в участок… - Бейкер, явно недоспавши, на миг призадумался для выноса наиболее оптимального решения, - Но, зная отношение ребят из отдела к вашей персоне, я не буду его использовать. Ограничимся разговором в машине. И если за время беседы вы мне не покажетесь одичавшим каннибалом, застрелившим пару человек в доме на шоссе Уэрс, то будете отпущены…
- Да ну? – экс-комиссар незаметно вздохнул, обрадовавшись, что все обойдется без наручников, - Постойте… я прямо сейчас должен раскошелиться на признательность и упасть в ваши объятия?
Бейкер встряхнул свои патлы вверх/вниз:
- Как пожелаете… - и, подойдя к автомату для покупки
двойного экспрессо, предупредил, - Моя развалюха стоит слева.
Фернок попытался догадаться:
- Невнушительная драндулетина одноразового использования, серенькая, мастерски навевающая уныние, с ужасными шинами, воняющими собачьей мочой?
Детектив:
- …
Фернок:
- Это ваша машина???
Сутки подходили к завершению. Солнце садилось. Но птицы, вернее, бескорыстные уличные певцы, продолжали радовать слух. Мегаполис с одной стороны умирал, а с другой – оживал, наполняясь новыми красками, невидимыми в дневное время суток.
Художники лучше других чувствуют мир, зная, что окружение состоит из формы и содержания. Первое (форма – дома, постройки, мосты) оставалось неизменным, а вот второе, имея протеический характер, становилось полной противоположностью своему предшествующему состоянию, не выглядя способным даже частично походить на него.
Бедных на эмоции пьяных гуляк это не трогало, как и прирожденных пофигистов с манией величия, для которых прогулка - не что иное, как обязательный переход от одного пункта к другому.
- Честно? Боялся, что мне вот-вот наступит конец… - признался Фернок, усевшись рядом с Бейкером. Его тачка и впрямь была не шик.
Детектив улыбнулся:
- С чего же это? Думали, я – тот каннибал?
- Нет… - экс-коп пристегнулся (на всякий случай), - Думал, вы один из них…
- Постойте… - парень заморгал глазами, - Я что-то не вник. Один из кого?
Фернок:
- Уже неважно…
- Если у вас есть что-то, что способно помочь следствию, выкладывайте прямо сейчас. А не то…
- Арестуете, посчитав меня обжорой, перешедшим с
хот-догов, в которые обычно добавляют собачатину, на человеченку?
- Повторюсь, в доме на Уэрс обнаружили ваши отпечатки. Вы там были, правда, пока неизвестно, для каких целей…
- А я что-то отрицал?
- Хех, вы просто поняли, это уже бесполезно… - Бейкер производил крепкое впечатление доверчивого, малоопытного и немного неловкого копа, которому еще нужно учиться и учиться.
- Эй, не забывай, с кем говоришь! – взорвался Фернок, резко перейдя на ты, - Ты для начала хотя бы потрудился узнать, кого допрашивать собираешься. Я с успехом провел несколько десятков боевых высокосложных операций. Восемьдесят процентов из них помню до сих пор… - и затем тут же успокоился. Что-то его размягчило, утихомирило, - И я не думал, что после всех тех заслуг, которые грешно оспаривать, мне будут угрожать арестом всякие малопроницательные хорьки с невысохшим на губах молочком…
- Эсмонд, я…
- Все, разговор окончен. Больше не преследуйте! –
экс-комиссар громко захлопнул дверь “драндулетины” и быстрой походкой вышел к дороге.
Кабинет управляющего центром.
Определить, что человек нервничает можно по частоте его морганий, по быстрым движениям пальцев, по высокому голосу. Все эти признаки наблюдались у мужчины в пиджаке со строгими чертами лица, долго притворявшегося газетным читакой.
Он говорил по телефону:
- Нет, не получилось. Внимание цели перехватил какой-то неизвестный тип, видимо, полицейский. Затем парочка ушла, и с той секунды Фернок больше не появлялся… - но не психолог вряд ли заметил бы за ним волнение, - И что-то мне подсказывает, больше не появится. Если вас так напрягает беспокойство дочери, мы можем взять его внешность для разработки. Клон будет готов через месяц…
Глава тринадцатая. “Ученица”
Мэлори сказала:
-
Кто бы ты ни был, я тебе не дочь! Мы совершенно не знакомы и мне от тебя ничего нужно!Фатум настоял:
- Но сейчас тебе нужна моя помощь! Моя защита! Ты даже не представляешь, как здесь опасно! Город буквально разлагается, позволь отвести тебя в укрытие!
После той самой неожиданной встречи Мэлори отправилась в Китай, где познакомилась с первым из наставников отца – старейшим учителем, из милосердия приютившим их на несколько дней. За неделю Виктор дал дочери то, что та
никогда не рассчитывала получить – правду. По крайней мере, так он это преподнес.
В маленьком домике, сплошь пропитанным китайской культурой, выражающейся даже в мелочах, Виктор перечислил все правила добра и зла, смерти и жизни, рассказал о тонкостях постоянства и конца. Поведал то, что сложно для восприятия.
Параллельно Дум попытался настроить дочь против остальных, чтобы обрести над ней полную власть. Для вселения безотказного доверия пришлось цинично пройтись по родным.
- С самого детства тебя кормили ложью по поводу отцовства! – верховный фатуммен говорил высоко, проникновенно, - Мать переживала за тебя. Вернее, была склонна так считать… - и зачастую обман удавался, - На самом деле она боялась только за себя, сильно ревнуя тебя ко мне! Для того чтобы ты никогда не покинула Америку, чтобы также впустую растратила лучшие годы своей жизни, она подставила меня, не позволив родным сердцам воссоединиться…
- Квентин говорил, что любит, убеждал тебя в этом. Но в момент уничтожения города оставил незащищенной, на расправу обезумевшим зомби. И именно из-за его напускного безразличия ты чуть не погибла.
- Грязный коп, с которым ты жила, пытался тебя приручить. С ним бы ты точно не стала счастливой! Он, нагло игнорируя твои интересы, вынуждал любить какую-то девчонку, которая даже не являлась твоей родной дочерью, от одного вида которой тебя тошнило! Вы два года потратили на безыдейный быт, пытаясь найти в этой бездне, отнимающей и время, и молодость, что-то утешающее, что даже вам самим не нравилось!
Иногда компромисс – единственный выход устоять на льдине, плавающей посреди безразмерного океана. Мэлори, обволоченной напыщенной фальшью, пришлось согласиться с услышанным, даже поверить, хоть и насильно…
Первый день.
- Преодоление боли для человека равнозначно становлению кем-то другим, кем человек никогда не надеялся сформироваться. Изначально наша система, система большинства, действует в противовес истинному, ставя акцент на незначительном, на том, что не слишком нужно!
- Почему? – спросила Мэлори.
Хозяин домика посещал гостящих не больше двух раз в сутки, тратя весь день на рыболовлю, на посев, на непременное чтение даосских канонов! Самобытный стиль жизни старика вытекал из преемственности консервативных традиций государства, отрицающий все современное.
Туристы, иногда проходящие мимо “окрестностей” его уютного убежища, боялись и близко подпустить мысль о такой жизни, что нисколько не удивляло китайца. Городским чужда природа без универмагов и аптек, их пища, растерявшая все полезные функции – стократно переработанные полуфабрикаты, содержащие вредные укорачивающие век вещества, а литература, как и прочие сферы деятельности (к книгам про “Спауна” отношения не имеет), давно превратилась в ремесленный заработок.
- Потому что человек не хочет подниматься выше! – ответил Дум, - Его устраивает та, средняя по мнению общества, планка, которую он занял!
- Ты так надменно рассуждаешь о людях…
- Потому что я их знаю!
- Любой другой на твоем месте уже бы умер от страха. Но ты все еще держишься. Ты сделана из стали, как я, а потому нерушима, как крепость! Я устал величаться, глядя на тебя, на свою дочь!
Основные отличия китайцев от западников и стран СНГ - спокойный темперамент, сдержанность в привычках, стремление достижения гармонии и умеренности во всех своих начинаниях. Это объясняет тот давно признанный факт,
что они обладают хорошим здоровьем и душевным спокойствием. Люди, не склонные к опрометчивости, менее подвержены болезням и несчастным случаям, и, следовательно, у них куда больше шансов прожить дольше.
В таком поведении китайцев виноваты бывшие фанатичные проповедники принципа «золотой середины» - Конфуций и Лао-цзы – утверждавший, что для лучшего проживания человек обязан идти по среднему пути, избегая крайностей.
- Я знаю людей… Настолько хорошо, что могу определять их судьбу, руководствуясь лишь одним единственным критерием… - зрачки Виктора “бегали”, как сильно он старался добиться расположения дочери, убедить, что из всех путей ей подходит только путь фатуммена, что ей стоит начать служить под его руководством, чтобы потом самой руководить.
- Каким?
- Своим мнением!
Умеренности и морали в Поднебесной больше, чем в других странах мира. Пять основных часто встречающихся пороков - алкоголь, наркотики, курение, азартные игры и случайное сближение в Китае считаются страшными грехами. Разумеется, перечисленные ограничения не распространяются буквально на всех. Грешников полно в любой стране.
- Ты знал Квентина? – Мэлори после долгих терзаний, наконец, решилась озвучить мысль-догадку, мучившую ее уже
больше месяца.
Змеино улыбнувшись, повиляв режущим, не хуже ножа, взглядом, отец произнес:
- Да…
Китайские врачеватели – приверженцы точки зрения, что большинство психических расстройств являются последствием неправильного образа жизни. Под “неправильным образом” они понимают и безнравственное поведение.
- Иногда я бываю неправым, и прошу у людей прощения. Моя безответственность самым негативным образом сказалась на судьбе Квентина, а, значит, и на ваших отношениях. То, что вы повстречались – случайность, а, вернее, еще одна моя вина. Ты так настрадалась с ним...
По легенде жил на свете мальчонка, странствовавший в индийской пустыне. Он потерял близких в деревне, в которой остановился на неделю: некоторых братьев расстреляли, некоторых - поместили в местную тюрьму-темницу. Туда же бросили и мать...
Невинность не может цвести под землей. Она должна быть растоптана!
И братьев, и мать казнили, в темнице. Забили до смерти. Там же и оставили гнить...
- Глядя на Квентина, на мальчика, который вырос в тюрьме, на изолированного от всего мира, брошенного, я видел другого человека. Я представлял своего старшего брата. А изгнал я Блэка, потому что не мог смотреть на призрака. Это отвлекало меня от долга следить за балансом на Земле…
Виктор, имея дворянские корни, родился в семье, оказавшейся среди кочевых племен, бродивших по пустыням в поисках еды и крова. Он стал едва ли не единственным уцелевшим во время большого индийско-китайского террора. Можно спокойно утверждать, юноше страшно повезло не подхватить пулю.
Отец, дворянин-аристократ, европеец, принявший Ислам, выгнал семью, а позже сам покинул дом по неизвестным причинам. Опасаясь всеобщего позора, Думы оказались в тупике и по инициативе матери отправились в бесконечное странствие…
- Мне так больно, что я предал память Изабеллы…
Детей у Виктора было несколько. Однако, чтя принцип “всем не уделишь”, будущий антиамериканский террорист не спешил просить о прощении у всех брошенных любовниц. Остановившись на Мэлори, чья мать лишь раз переспала с ним во время двухнедельного заокеанского отпуска, он решил раз и навсегда разобраться с вопросом передачи наследства. Кто возглавит империю после его смерти?
- У Квентина имелось много причин меня ненавидеть. И даже больше. Но твое присутствие в его жизни, твое внимание и твоя красота помогли ему забыть орден, хоть и не полностью, раз Мракан чуть не пал…
Китайцы менее привередливы в восприятии окружающего мира. Они не любят алчность, но и не признают полное самоотречение; испытывают сильно отвращение к употреблению наркотических веществ, но не столь яростно осуждают курение, считая, что при соблюдении умеренности польза от распространенных скверных привычек не может считаться пороком и осуждаться.
- Значит, идея уничтожения принадлежала тебе? Радикальное решение?
- Изначально, пока я не придумал более разумный способ, способ поэтапного искоренения зла…
Очень значимую роль в экономике Китая продолжает играть сельское хозяйство, в котором занято шестьдесят процентов населения. Растениеводство имеет, в основном, зерновое направление и выращивание зеленого чая. Главные земледельческие районы страны расположены в Восточном и Северо-Восточном Китае.
Второй день.
Мэлори готовилась к первому испытанию весь прошлый день – к вечеру она окунула руки в горячий раствор, стиснув от боли зубы. Дум не позволил ей высунуть кисть, получив в свой адрес несколько варварских ругательств и ненамеренных плевков на чисто-стерильный пол их “территории”. Эта так называемая тренировка выносливости предназначалась для повышения и увеличения болевого порога.
“Перед небесами Богочеловек страдал и сильно мучился”
- Ты сможешь, только ты и никто больше! Держи! Когда-то мне тоже хотелось все бросить, но я часто специально сжигал себе руки! Давай…
Ночь.
Ошпаренная кожа дико зудела и мешала уснуть. На остальные части тела данная “процедура” подействовала также негативно: им было холоднее, чем обычно. Девушка часто переворачивалась с одного бока на другой, чувствуя странный дискомфорт в животе, появившийся еще четыре недели назад. Вероятно, вчерашняя попытка стать божественнее (как говорил Виктор) через самоистязание усилила этот непонятный тревожный симптом.
Рядом, на соседней кровати, сидел самодовольный папашка. Не спал. Держал в руках планшет, с помощью которого “лазил” в интернете.
Улыбаясь, он сказал Мэлори:
- Постарайся вздремнуть, моя детка, программа на завтра не из легких…
- А ты?
- Еще не ложился. Вот увлекся перечитыванием второсортной статьи о том, как вера в экзорцизм сгубила психику одного трусливого клерка, и не могу оторваться. Написана студенткой Оксфордской академии, между прочим…
Отыскав положение поудобнее, девушка закрыла глаза. И сама не заметила, как уснула. Но прежде по ее правой щеке прокатилась слеза…
Третий день.
Виктор был поклонником исторического фехтования (фехтования с учетом мелочей, на которые ныне многие фехтовальщики активно закрывают глаза), и не поленился рассказать это дочери. Кроме того, глава ордена заставил ее саму примерить белую экипировку, а поверх нее - металлизированный токопроводящий жилет, дополнительная мера безопасности для рапиристов.
- То, чем мы непременно займемся - тончайшее искусство наносить удары, не получая их. Его история уходит вглубь веков! – помимо практики Дум не в меньшей степени уважал и теорию, - Я помню ее почти наизусть. В старые времена, давным-давно, в Японии и Китае было распространено обучение фехтованию на бамбуковых палках. А в древнем Египте воины фехтовали на палках со специальной рукоятью, хорошо предохраняющей руку, держащую шпагу!
Мэлори пропустила это мимо ушей, и по команде отца надела традиционную маску с металлической сеткой.
Четвертый день.
- Настало время для самого трудновыносимого, для самого мучительного и страшного этапа наших тренировок! – это было понятно по лицу Виктора, зачем-то доставшего
короткоствол со встроенным глушителем, - Я в тебя сейчас выстрелю, в правый бок, а ты должна будешь набраться силенок и вытащить инородный объект из своего тела до наступления сковывающего обморока. Все, что тебе потребуется для предотвращения инфекции и смерти от болевого шока, лежит на подоконнике! – Дум показал дочери старую медицинскую энциклопедию и открытую медаптечку.
Удивительно, глухой хлопок прозвучал тише, чем лязг затвора!
Оставшись одна, Мэлори дотронулась до простреленного плеча.
“
Ей стало страшно. Ненастные опасения сбылись, причем в точности, как и предупреждал жестокосердный отец.
Раненая, не устояв на ногах, инстинктивно поползла к подоконнику, находящемуся от нее всего в паре метров. В мыслях вертелось лишь “выжить”. Многие, кому не посчастливилось побывать на ее месте, характеризовали свое ощущение в момент ранения, как сильный удар, вызывающий падение. Но, увы, не всех бедняг, когда-то загибавшихся от огнестрела, просто испытывали.
“
Мэлори обнаружила в книжке закладку, лежавшую у той самой страницы, которая была нужна – приятный подарочек от папы, несущественно облегчивший высокосложную (для нее) задачу.
Выдержка из текста «Набор для промывания раны требуется использовать в правильной последовательности». По словам внутреннего голоса, любой недочет мог привести к фатальным последствиям.
“
Первое, что пришлось – самостоятельно вытащить пулю.
Мэлори осторожно, медленно, со вскриками нащупала дырку и засунула пальцы под кожу, предварительно опустив руки в целебные раствор с добавлением перекиси.
Прошло полчаса.
- Как ты там, не умерла ли еще? – Дум зашел посмотреть, - Боже… - и увидел Мэлори, справившуюся с самым тяжелым заданием: пуля лежала на дне тарелки с углубленным дном, вместе с окровавленным пинцетом для извлечения. Много кипяченой воды в банках (часть воды была разлита), очень много бинтов…
Девушка сжала рукой горло и жалобно прохрипела:
- Нет, как видишь…
Довольный, Виктор вслух подтвердил очевидное:
- Не умерла… - показал ученице два белых пакета, - Я успел прогуляться, пока ты познавала мощь исцеления. Кое-что прикупил из еды. Тебе понравится, гарантирую - и бросил на пол. Из них вывалилась куча всякой всячины, - В городе такое не попробуешь…
У изнемогшей не хватило силы на ненависть…
- Ты совсем спятил? Как ты мог!
- Ой, не распыляйся. Тебе не идет быть злой. Признаться,
изначально не хотелось подвергать тебя этому нудному испытанию… - ментор открыл холодильник, чтобы поместить туда продукты, - Какой же солнечный выдался денек… - и убедительно посоветовал Мэлори принять душ.
Пятый день.
Добровольно спровадить мечту до ворот – как похоронить частичку себя. Прежде чем это делать, убедитесь, стоит ли жертва извлекаемой выгоды? Помните, сказал Орфей, без жертв нельзя вернуться, вспоминая уход прекраснейшей Психеи.
Мэлори очень… очень хотела добраться до ближайшего аэропорта и отправиться домой. И упорная борьба с желанием поначалу оставалась лишь поводом выжить во тьме неизвестности, в которую ее, не купив разрешения, загнал неуклонный догмат Виктор Дум, чью преинтересную личность покрывал непроглядный туман секретов - тайн, о существовании которых ведал лишь орден.
Днями он испытывал дочку, повторяя одно и то же, только в разной форме:
- Можешь не надеяться, мать и город ты больше не увидишь, по крайней мере, не в ближайшие годы. Но я даю слово, слово отца, пройдет буквально еще несколько месяцев и эта новая утопическая жизнь станет твоей. И ты расхочешь возвращаться…
Девушка все еще боролась:
- Этого я и боюсь… - надеялась очнуться и понять, что все приключившееся с ним - не более, чем многоуровневый сон, - Стать другой…
Зная о жизни лучше кого-либо, Виктор наотрез отказывался с ней соглашаться:
- Любой прогресс невозможен без метаморфоз. Чтобы расти вверх, не падать, мы должны меняться…
- Я готова плакать…
- Ну, если угодно…
- Вот только вселенная не заметит твоих слез, а я отнесусь к ним с оптимизмом, как к слезам младенца. Подумай, стоит ли их тратить при таком раскладе?
Мэл не озвучила ответ:
“
Семейная жизнь, временами трудная, порой утомительная, переобременяющая, но осмысленная, целесообразная, обрывается в самый тихий, в самый неожиданный миг. В один день все рушится – ребенок, к которому так долго привыкал, к которому почти привык, который еще чуть-чуть и был бы любим, погибает в автокатастрофе. Причина ее – туман (неизвестно).
Ты выживаешь. За тобой идет человек – (неизвестный) туман.
Его намерения – (неизвестные) туман.
Все, что произошло за несколько, без сомнений, поганых минут, эмоционально сошлось в едином образе и обрело конкретную форму: образ человека-тумана, выползшего на свет фонарей из закоулочного мрака.
- Я – Виктор Фон Дум, посланник Доктора Фатума. Его имя держит в страхе весь преступный мир. Иди ко мне, моя дочь. И мы будем вместе сжигать плохие города!
Затем, под действием “волшебных” трав, пережитый кошмар забывается, приходя лишь на минуту, когда льются слезы. Это не премия, а номинация – навязанная попытка передать правление отпрыску. Но… не всякая награда дарит счастье.
Существует всего сорок кровавых контрактов – сотня договоров, налагающих особую ответственность: при их провалах лица, поклявшиеся исполнить обещание, данное ордену, теряют всю родню. Фатуммены вычисляют и вырезают всех близких провинившихся.
Это – одна из заповедей кодекса. Под честностью
подразумевается лишь абсолютная преданность Виктору, и ничего более. Сама правда может изменяться бесконечное количество раз, подстраиваться под варварские нравы лидера.
Все началось с поисков знаний…
Несколько десятилетий назад.
В конце темной аллеи показался неестественно яркий свет. Он манил путника к себе, как призрак. Растянувшись вширь, ныне это место походило на магистраль. Прошлое заблудившегося покрывал град злых воспоминаний. Да-да... Именно таким мистер Мэйсон (Виктор Дум) представлял себе сон - бесконечный путь вперед, выход из которого определяется, отнюдь, не по доброй воле спящего.
Во сне человек - раб, заложник. И не больше... Ричард Мэйсон полжизни посвятил сновидениям, и в процессе глобального изучения натыкался на десятки нюансов. Его мучили вопросы: что? как? из-за чего? Но это, отнюдь, не огородило ученого от дальнейших исследований, а, наоборот, только разожгло огонь амбиций.
И вот, в голове Ричарда, словно семя, созрел план: открыть университет в районе Пятого Авеню. Но где взять средства? Контакты? Осуществление таких идей, как правило, требует ресурсов, сил и, глупо отрицать, широких связей.
Если отмотать время назад, лет так на пятнадцать, и вспомнить юные годки ученого, его смелые поступки, многочисленные свидания с соседкой, игры с младшим братом и поездки с отцом в Чикаго, то мир увидел бы совсем другого Рика Мэйсона – полную противоположность нынешнему ботанику.
Да! Раньше выдающийся лауреат с абстрактно-гуманитарным складом интеллекта жил совсем иной жизнью: никаких забот, минимум моральных норм, клубы и тусовки! Оттого Мэйсону было крайне стыдно вспоминать прошлое. Отнюдь, не о таком юношестве грезил приемный сын часовщика. "Но время подобно ребенку, ведомого за руку: смотрит назад" - аргентинский поэт, новеллист, прозаик - Кортасар Хулио.
Время вспять не повернешь. Задавались ли, почему Господь ввел такие рамки? Для чего поставил ограничения? Не лучше ли отдать механизм управления жизнью и смертью в руки человека? Если и есть какое-то объяснение такому решению Всевышнего, то оно упирается в моральные устои: узнав своих детей получше, Бог решил не дарить им вседозволенность.
Шахматы - древняя индийская игра. Победа в партии напрямую зависит от интеллекта, почему, собственно, они считаются беспристрастным и прямым развлечением.
Личность состоит из этих качеств, из "контр". И ведь очевидно, распри иногда происходят внутри людей. Да! Принято считать, человек обладает мышлением, склонен к творчеству, во многом более продуман, чем животное! Все это, безусловно, правда! Но звери... душой чисты! Их суть защищена от злого умысла, от алчных побуждений. В них не найдешь тех мерзких черт, присущих Гомо Сапиенсам.
И, разумеется, содержанием звери восхищали лауреата. А что касается людей... так он один из них! Он вынужден любить, прощать их, терпеть, а порой льстить и лицемерить, менять окрас по необходимости... Нельзя сказать, что ложь - его конек, но вот, что оно - лучшее средство выживания, можно!!! И вот сегодня, очередная встреча не прошла без лести и легкого двуличья.
- Мистер Кейн - ученый, еще сонный, почесал затылок.
- Да - отозвался тот самый деловой приятель Рика - Луций Кейн, во многом похожий на своего отца: такой же твердый с виду, немногословный, сдержанный человек, - Вы хорошо подумали над собственной идеей?
- Ни над чем другим я не думал лучше - Рик даже поклонился стойкому предпринимателю, по праву считая лесть своим спасением.
- Вы хотите начать сейчас, мистер Мэйсон?
- Не нужно медлить. Я готов на жертвы. Только назовите цифру. Для меня бюджет не главное - Мэйсон явно нервничал, но пытался скрыть, - Я продал Кадиллак, попрощался с мамиными бусами. Я все отдал. Все! Лишь бы осуществить идею...
- Что ж, у вас большая сила воли - улыбнулся довольный
встречей мистер Кейн, - Кроме этого, я наблюдаю настойчивый характер, весьма незаурядный ум и творческий подход к решению проблем - ему редко везло на фантастически находчивых парней.
Они оба получили от разговора массу удовольствия. Но грез по поводу карьеры, самых безрассудных идей у Мэйсона в рассудке водилось куда больше, чем у пожилого, без конца курящего табак Луция, пять лет назад похоронившего обоих сыновей.
Будущему террористу, без капли злобного сарказма, было искренне жаль своего первого партнера. Луций поведал об автокатастрофе, о трагической гибели Питера и Тома уже на следующем “свидании”. Грусть, печаль, тоска и все такое. И все, что могло спасти Луция, это человек. Один человек. Умный Человек. Этим человеком был Ричард Мэйсон.
Луций считал, счастье заключается не в материальных благах, а в наличии светлых идей. За первую неделю сотрудничества старик изучил основные черты характера Ричарда, а также разглядел в нем потенциал, так необходимый их ремеслу.
Первые семь дней молодой философ посвятил свободному общению с Люцием, а вторая - ушла на кастинг. Приглашенные, все до одного, оказались талантливыми, творческими, амбициозными людьми.
Вроде, не существует идеала, невозможно сыграть лучшую роль, но, признаться, Мэйсон не мечтал о таком наборе сотрудников. В результате, на мольбы ученых отозвались лучшие из лучших.
Постройка здания заняла чуть больше пяти месяцев. Разрешение на постройку - дело рук Луция. Ох, как повезло ученому! За достаточно короткое время он обзавелся надежнейшим другом, связями и успешно влился в бизнес.
Пока не возникало сомнений, жизнь Ричарда бьет ключом, играет новыми красками, помогает без угрызений совести ставить в приоритет строительство универа.
- Идея! - воскликнул Луций, - Не всегда она приносит счастье. Ведь, грех скрыть, бывают идеи и злые, вредные. Они толкают нас на дно. Если перестать сопротивляться им - начнешь тонуть. Чтобы не подпустить вредную идею слишком близко к разуму, достаточно близко для нашего падения, мы обязаны советоваться с совестью.
В своем вопросе, адресованным Луцию, заядлому
правдолюбу, ученый допустил риторику.
- А иначе что?
Луций лениво почесал затылок:
- А иначе все, к чему шел, потонет вместе с тобой. Это так, сынок. Жизнь не всегда дарит второй шанс. Не все допущенное возможно исправить, не все разрушенное - возродить.
Исходя из этой беседы, из всего, что произошло за последние несколько недель, Ричард решил - он должен стать кладезем знаний, источником!
На вопрос "как" - не сыщется ответа. Пока... пока вопросник сам не найдет его. И все же сейчас, мечтал Мэйсон, когда ждать осталось каких-то там пять месяцев, можно подготавливать почву, делать первые шаги и думать. А там уже и университет со всеми вытекающими последствиями!
Забот не оберешься. Всякий рано или поздно приходит к данной мысли, перед тем как совершить что-то поистине значимое. Что хотел получить от жизни Мэйсон, так это, бесспорно, богатство. И не материальное! Все, состоящее из атомов, можно, так или иначе, уничтожить: леса сжечь, скалы разрушить…
Идея... что может быть ценнее? Мэйсон считал, уют, любовь, старость, лишенная забот... Но Кейн уверял, это ложь и обман, навязанные ощущениями, рожденными неизменчивой повседневностью. У каждого действия есть мотивация - та самая идея. Вор ворует из-за идеи, спонтанно появившейся и подтолкнувшей на мысль совершить преступление. Психически больных людей принято считать опасными для общества из-за разброса в их головах различных "вредных" идей.
А преступники, объяснял всезнающий Луций - люди, не сумевшие сдержать "вредные" идеи под замком, а потом признал, это - чертовски сложная задача! "Вредные" идеи выбирают, в кого вселиться, и большинство "избранных", к сожалению, поддаются губительному соблазну.
Ричард всячески сопротивлялся согласию со своим почти наставником. Но прошло еще две недели: предпринятые попытки себя не оправдали, переубедить старика оказалось не под силу. У ученого возникло резкое желание сбавить темп. И осталось только согласиться, принять эту правду. Если Ричард и дальше хочет дружить с Кейном, он обязан идти вслед за ним, не оступаться, во всем его слушаться, принимать к сведению каждую озвученную им заумную цитату.
В конце концов, Кейн - далеко не самый худший вариант. Судьба скупа на фортуну, поэтому ученый не смел сомневаться...
- Обрести себя - ваша первая задача - напомнил Кейн
ученику.
- Я пытаюсь сделать это со времен пустыни и Индии - опустил голову Мэйсон.
- На это уходит вся жизнь.
- Неужели ее нужно потратить?
- Жизнь... непредсказуема для большинства, тем она и прекрасна. Но познавший основы управления ее механизмами, ее принципами, рискует утерять вкус.
- Вкус... к чему? - заинтригованный хитросплетениями незаурядной философии, заоблачной, внеземной, Мэйсон питал все больший интерес к общению с Кейном.
- К жизни. К бытию. К существованию. Разве интересно жить, зная все на свете? Вкус придает безызвестность...
- Да... но вы... вы сами говорили, что нет ничего ценнее знаний – Мэйсона будто ввело в ступор.
- Верно. Но цена их велика - Кейн, как бы странно не выглядело, всегда носил библию в кейсе, перед обедом он читал по две строки, перед отъездом на работу - по три.
Шкафы с церковной литературой занимали треть его квартиры. Вся атмосфера в жилье старого философа была настежь пропитана теизмом. Являясь преданным христианином, Кейн не стыдился показывать людям любовь к богу, и проводил досуг, толкая о боге пафосные речи.
- Жизнь часто ставит нас перед выбором. Приходится обманывать ее - искать альтернативу. Но в таком случае подбор решений приводит к риску - к риску разозлить жизнь, предать судьбу.
- Значит, жизнь сама определяет, что...
- Нет - прервал учтивый гуру, - Она указывает нам путь, освещает тропу, по которой нам предстоит пройти. Главное, не свернуть…
Минутой позже коллеги заказали такси, с чувством ностальгии проехались по родным улочкам ученого, по его родному краю, затем зашли в кафе, посидели и разошлись. Этот день надолго запомнится Мэйсону...
Чудесность вечера лучше ощущалась после тяжелого рабочего дня, полного разных впечатлений, ни первого и ни последнего в жизни работяги. Мэйсон любил
созидание: даже во время досуга голова была забита не столько его проведением, сколько поиском ремесла.
Людей его типажа принято считать созидателями. А Мэйсона и вовсе - "кудесником". Кудесником снов! Он, как колдун - ночами не спит, копается в томах заумных энциклопедий, ищет ответы, грызет гранит, и когда что не выходит - кусает локоть. Мэйсон любит сны, раз изучает их природу...
Еще в детстве он этим страдал, задавался. Приемные родители с теплотой и кротостью относились к нему, почитали все его увлечения!
К юношеству интересы куда-то исчезли, запропастились. Предки думали, это навсегда: прошедшие детские грезы. Но нет... Наболевшее вернулось и с новой силой увлекло Мэйсона.
Во время следующих встреч Кейн не раз напоминал ученику об одном из своих главных принципов: верить в этом мире можно только себе. Но к этой несомненной истине он добавлял: нельзя взять и отнять у человека шанс войти в доверие.
Одна из главных идей Кейна - принесение гармонии, которой, по его мнению, так не хватает сегодняшнему социуму. Философ давно заметил нарастающий регресс: нынешнее поколение привито новыми пороками, лишено былой нравственности, в правительстве полно наглецов-либералов, на улице - продавцов "плохими" сигаретами, система обучения в стране весьма далека от идеала!
Кейна по праву можно считать "человеком десяти достоинств". В отличие от большинства озлобленных зазнаек, Луций не бранил страну и не желал расправы над бюрократами, не признавал он и физического давления, поддерживая дипломатический подход.
Педагог, какую роль играл для Ричарда коллега, словно спустился с небес для мудрых поучений. Мэйсон видел в Кейне второго Иисуса, или, по крайней мере, очень хорошую правдоподобную попытку изобразить праведника, принципиального, честного, неподкупного...
- Наша новая беседа будет посвящена... как вы думаете, кому?
Вопрос "педагога" поставил Мэйсона в тупик.
- Не знаю - потряс он головой.
- Поговорим о Ное и затронем тему великого потопа - важнейшего события в истории человечества. Надеюсь... вы слышали о нем?
- Я не мог о нем не слышать. Он конфигурировал в библии - богохульную часть ответа Кейн пропустил мимо ушей, дабы не ссориться с таким талантливым человеком, как Ричард Мэйсон.
- Браво. Впрочем, другого ответа я бы и не принял. Не знать библию просто невозможно. Пройдемте со мной в офис.
Пока они шли, Мэйсон то и дело встречал до боли знакомые лица. Он обменялся взглядом с Лукрецией, пожал руку Патрику, сказал "здравствуй" всегда веселому Стиву Моррисону из отдела продаж.
Кейн арендовал комнатушку в здании фирмы по производству дрелей. Слоган: "Дрели на любой вкус".
- Мы на месте – гуру показал комнатушку...
Не сильно жалуя мудреца за откровенный срач в помещении, Ричард рывком заскочил в нее. А Кейн театрально взмахнул руками и подпрыгнул к потолку:
- Здесь я отрываю душу от тела!
- Простите... что… что вы делаете? - Мэйсону показалось, что он неверно расслышал уважаемого ментора.
- Отрываю душу - повторил Кейн, - Это - процесс погружения, мистер Мэйсон, выход в астрал! Вероятно, вы о нем слышали. Термин-то вполне распространенный…
- И чем это может быть? Просто я, правда, не знаю.
И тут Кейн вновь изумил Ричарда.
- В учебной терминологии называется медитацией, от латинского - размышление. Это - ряд духовных упражнений, но, к счастью, немногие из знатоков когда-либо покидали плоть. Это ведь запретные знания…
Из уст Ричарда посыпались вопросы.
- И, предполагаю, не зря их запретили. Это крайне рискованно, да?
- Покидать тело? Учитывая, что не всем из практикантов удалось вернуть душу? Разумеется! - таков ответ был вполне ожидаем. А потом Кейн добавил от себя, - Но риск - залог успеха, зачастую. Без него на гору не взойдешь…
- Это я уже понял - пожал плечами Ричард, - И все-таки, как вы достигли таких высот?
Их диалог окончился улыбкой учителя:
- В горах я был давно…
Через три минуты они оба покинули офис, создав расписание...
Решение было принято, день первого сеанса - четверг. Мэйсон, смелый практик, не решался предположить, каковы его шансы освоить "размышление". Он вообще не любил вдаваться в предсказания.
“
Настал четвертый день недели. Четверг.
Кейн все с той же доброй улыбкой встретил Мэйсона. Оба в пиджаках. Рукопожатия. Все так официально, как, впрочем, и всегда…
- Готовы ли вы к оправданному риску, дружище? - Кейн не мог не упомянуть о нем...
Мэйсон собрался с духом и ответил...
- Да, готов!
- Хорошо. Вы могли дать отрицательный ответ, повернуться назад и уйти. У вас было право на это, была возможность! Но знайте, я нисколько не сомневался в вашей смелости, и, простите меня за синдром Ванги, я заранее знал ваш ответ. Я, поверьте, в силу накопленного жизненного опыта редко в ком-то ошибаюсь. Итак… - Кейн подготовил все самое необходимое для начала сеанса, но заядлому христианину было не обойтись без оберегающей молитвы... – Приступим!
- Сначала мы прочтем акафист. Это моя небольшая формальность. Так мне удастся подсказывать вам... А вообще, знаете, молитвы никогда никому не вредили.
Мэйсон согласился и на это. Он никогда ничего не имел против обращений к Господу. Наоборот, вера присуща человеку, и чтобы совершить что-то по-настоящему великое, необходимо проявить ее, например, посетить собор Святого Патрика…
После удачно проведенного обряда учитель нарисовал мелом круг. Однако Мэйсону это действие напомнило некий мистический ритуал. Кейн поменял термин "мистика" на "метафизику", объясняя, что "размышление", скорее, относится к последнему, а первое - термин, чересчур эмоциональный. Мистики, объяснял Кейн, как таковой не существует. Призраки - беспокойные души усопших, они посещают места, которые были знакомы им при жизни, но людям по причине отличий условия бытия невозможно их увидеть.
- Запомните, образованный человек никогда не свалит незнание на мистику. Он до последнего будет стараться найти ответ и дать происходящему логическое объяснение. Ему не нужны суеверия. Имейте это в виду, Ричард. Чтобы забраться наверх, нужно научится относиться ко всему с должным хладнокровием.
- Ага - согласился ученый. По крайней мере, спорить не стал...
Когда человек вдруг увидел призрака или обрел возможность видеть призраков, происходит нарушение. Такие случаи Кейн называет "аномалиями".
Мэйсону это название показалось вполне так подходящим... Аномалия, феномен, что-то из ряда вон выходящее...
Необъяснимых явлений - мир. Кто знает... Может быть, Господь специально наложил запреты? Может быть, неспроста мы мало знаем о своем мире?
Если человек будет задаваться этим вопросом, не ровен тот час, когда он почувствует себя чужим и, возможно, сойдет с ума от столь страшного предположения. Предопределяющие судьбу человека силы, так называемый "контроль", не терпят вмешательств в процесс - в процесс жизни.
Попытка вмешаться карается. Господь внес целый ряд ограничений. И только такие мудрые люди, как Луций Кейн, умеют обходить запреты, избегая наказания. В него-то, в Луция, и верил Ричард, верил в то, что "педагог" поможет ему с познанием. Впрочем, жизнь его делилась на этапы - хорошее начало, затишье, восход...
Детство - отличный старт, много грез! Юность же ученого, по его выбору, прошла неинтеллектуально. Но настала взрослая жизнь, и Мэйсон сказал себе, что ж, пора наверстывать упущенное! Чем, собственно, и занялся…
Проучившись в школе совсем недолго (лишь последние классы), Ричард смело шагнул вперед. И... испугался длины шага. Он перепрыгнул выше своей головы, чего не мог от себя ожидать.
Семя - особая многоклеточная структура сложного строения, это - первый этап. В жизни человека все происходит по похожему сценарию. Все начинают с
чего-то, даже злодеи...
Шестой день.
Вернувшись к жизни кочевника, Виктор навсегда покинул Америку…
Мэлори проснулась в шесть утра. Выполнить комплекс гимнастических упражнений “на сегодня” не получилось. Из-за очередного наплыва дискомфортных ощущений,
посещавших уже не только по ночам. Рассказать отцу о проблемах самочувствия девушка не решалась. Боялась нарваться на негативную реакцию при подтверждении ее ужасных и одновременно прекрасных догадок…
“
Но, похоже, что в данной ситуации эти предположения могут считаться только ужасными, и никакими другими…
Услышав легкий ор, она полуголой вышла на улицу.
Выясненная причина не ввела в удивление: мужчины, Виктор и пожилой китаец, как всегда, дрались на палках. Полноценным состязанием это назвать не получалось(из-за немолодости китайца), но кое-какое удовольствие расслабительного характера, действительно, приносило им. Заметив закрывшуюся длинным полотенцем Хейли, Дум изложил вкратце:
- Силамбам – удивительная вещь. Искусство боя на палках, распространенное среди южноазиатских Tамилов с первого века нашей эры…
Да и бой – не бой, больше походил на попытку развлечься. К тому же Виктор, не забывая о гигантской разнице в физическом состоянии (возраст дерущихся был примерно одинаков, просто Рок не старел) поддавался хозяину домика. Убедившись в малоинтересности “представления” (подобные мысли закрадывались еще до визуального ознакомления с игрой), девушка зашла обратно…
Подумала там про себя:
“
- Хм… - произнес Виктор, заметив за дочерью смятение. И пропустил разок по лицу…
Заключительный день.
С утра парочка, приехавшая в Китай неделю назад, собрала вещи и покинула дом. Премудрый мастер Дамин (значение имени – добродушный) пожелал им всего наилучшего, пообещав помнить их визит до конца жизни.
Дума ожидал белый лимузин.
“
Практика показала, наверное, уже в пятитысячный раз – любой, кто встанет на пути у Доктора Фатума, пожалует в царство Танатоса.
Результат: десять расстрелянных тел лежат на дороге.
Единственный выживший, успев спрятаться, вовремя забежать в укрытие, едва не онемел от испытанного потрясения.
Настороженный взгляд дочери потребовал срочных объяснений. Виктор не смог ей отказать:
- Этих сельских червей, назовем их классически, крестьянами, нужно учить правильным манерам, иначе воцарится хаос на их же земле. Кто, если не я…
Не сдержав возмущения, Мэлори крикнула:
- Ты убил их! Убил просто так!
Облизнувшись, поправив галстук, посмотрев в боковое окно и подергав головой, “добрый” папаня, которого распирало от
мысли о собственном благодушии, сознался:
- Ну, наверное. Ты, скорее всего, права, да…
“
Блюстители порядки появились лишь через полчаса. За это время фатуммены уже давно уехали…
Спустя два дня. Снова Эльбрус.
“
Снова горы. Снова храм.
- Ты довольна, что обрела смысл жизни, Мэлори?
Девушка услышала голос… и, обернулась. На троне восседал доктор Фатум в железной маске, в зеленом капюшоне, в зеленом пиджаке с красным пионерским галстуком…
Две тысячи седьмой год:
- Доктор Фатум тайно держит в страхе весь преступный мир. Мы помогаем вершить справедливость и, таким образом, определяем судьбу всего мира. Мы вестники судьбы, мы воины ее! Ты пришел по адресу, ведь я вижу в твоих глазах. Вливайся! А вот, собственно, и наш повелитель...
Дум провел Вэйна к их вождю. Фатум восседал на деревянном невысоком троне и все это время, не издавая звуков, следил глазами. Его лицо закрывала железная маска, что было под ней - никто не знал.
Она принужденно кивнула…
Глава четырнадцатая. “Психо – часть первая”
- Эй, не забывай, с кем говоришь! – взорвался Фернок, резко перейдя на ты, - Ты для начала хотя бы потрудился узнать, кого допрашивать собираешься. Я с успехом провел несколько десятков боевых высокосложных операций. Восемьдесят процентов из них помню до сих пор… - и затем тут же успокоился. Что-то его размягчило, утихомирило, - И я не думал, что после всех тех заслуг, которые грешно оспаривать, мне будут угрожать арестом всякие малопроницательные хорьки с невысохшим на губах молочком…
- Эсмонд, я…
- Все, разговор окончен. Больше не преследуйте! –
экс-комиссар громко захлопнул дверь “драндулетины” и быстрой походкой вышел к дороге.
Вернувшись домой, Фернок случайно обнаружил на кухне, рядом с газовой плитой, прослушивающее устройство. Мощные “жучки”. Данная аппаратура вызвала массу агрессивных подозрений. Вопрос:
“
“
Экс-полицейскому пришлось включить компьютер и забраться в мировую сеть, чтобы посмотреть, сколько стоит уникальный обнаружитель, позволяющий выявлять жучки и прочие неприятные вещицы, нарушающие личное пространство.
Сайт с нужной продукцией он нашел всего за несколько минут. Затем задумался, заказывать прямо сейчас или повременить.
“
И решил не рисковать, а приобрести…
Вестер Бейкер появился на работе слегка униженным, если не сказать жестко опущенным: шеф с наездом отругал за неудачную попытку, уволив его коллегу, с которым детектив проработал пять лет, вынудил установить слежку за Эсмондом Ферноком…
- Я уже говорил вам и готов повторить! – полностью концентрируя внимание на расследовании, Бейкер до сих пор не придал значения своей лохматости, - Не думаю, что бывший комиссар, которого принято подозревать во всех смертных грехах, причастен к убийству Хейли и тем более к каннибализму. Это - бездоказательный бред, попытка повесить обвинение на невиновного, не загружая себя поисками настоящего преступника…
Начальник отдела, расположенный к экс-полицейскому крайне негативно, обязался пересмотреть свою позицию.
- Допустим! Но нам ведь нужно хоть что-то, что могло бы оправдать бывшего копа…
Бейкер убедил:
- Это - вопрос времени, уверяю…
Шеф – чернокожий толстяк с седой бородкой, с черными очками и сигарой во рту (для вида) решил не упираться рогом и дать работнику еще один шанс:
- Неделя, Бейкер! Не сможешь предоставить доказательства, опровергающие основную и самую, на мой взгляд, логичную версию, твой девчоночий вой слушать не будут и Фернок попадет под арест…
Тяжело вздохнувшему детективу осталось сказать:
- Хорошо… - и закончить напряженный разговор.
Бейкер посидел на стуле несколько секунд, внутренне подведя итоги прошедшей беседы, спросив у себя, все ли необходимые меры были предприняты.
“
Прошла неделя, за которую детектив ничего полезного не узнал. Глава полицейского управления, тьфу-тьфу, уже перестал печься о Ферноке и подсунул Бейкеру другое не менее поганое задание:
- Отправишься в Антнидас. Сейчас же…
Подчиненный раскрыт рот:
- Что?
Такие приказы в восторг не приводят.
- Что слышал! Ты совсем не смотришь новости? – начальник задал вопрос, содержащий грубую провокацию, - До тебя в психушке уже солидно потоптались. Но толку, увы, никакого не принесло. Поэтому данное дело предстоит нам разгребать...
Парень попросил рассказать в деталях:
- Что приключилось, поведаете? Мне легче идти туда, находясь в курсе произошедшего…
Раймонд Адамсон (имя-фамилия руководителя рабочего коллектива) выпрямился и начал рукой подбирать верный жест.
- Система безопасности, установленная в прошлом году, дала сбой. Персонал лечебницы на какое-то незначительное время лишился электричества…
Бейкер выдвинул догадку:
- И за это время, недолгое с ваших слов, стряслось что-то чудовищное?
Шеф сознался:
- Им так показалось…
- Что?
- Согласно разумному предположению, кое-кто из неуравновешенных получил доступ к отделению шоковой терапии. Там психопат вволю оторвался, жестоко поджарив другого менее экспрессивного пациентишку…
Бейкер покрутил головой из стороны в сторону:
- Боже…
Адамсон продолжил невеселую байку:
- Все надеялись обойтись меньшей кровью, но не вышло. Виновника так и не нашли, а спустя ровно сутки погиб еще один больной…
Бейкер:
- И требуется всех допросить?
Адамсон:
- Всех пациентишек, склонных к насилию, к членовредительству, к убийству…
Полицейский изъявил о нежелании разбираться:
- Не хотелось бы тратить время на…
- Без всяких! – крикнул начальник, - Либо сейчас же подписываешь увольнительную и навсегда валишь из органов, либо мужаешься и, как стойкий оловянный, мать его, солдатик берешь это дерьмо на себя – и припомнил, - Я тебе и так простил Фернока, так что выпендриваться и ломаться не в твоих интересах!
Вестер раскатисто зевнул и махнул рукой, мол, это дельце ему таки по рылу и он незамедлительно приступит к выполнению:
- Ладно…
Антнидас.
Зловещий замок, обнесенный со всех сторон высоченной каменной оградой, над широкими вратами которого висит кривая вывеска с названием клиники, продолжал жить своей жизнью. Ежечасно путаясь во врачебных интригах, в гуще трагедийных событий, это мрачное сооружение с успехом зарабатывало на репутацию обители скорби.
Доносящиеся из окон лечебницы бесноватые крики распугивали бездомных котов и собак, а обеспокоенные столь тяжелой работой эскулапы каждые двадцать минут выходили на улицу, чтобы выкурить очередную сигаретку. Затем с опущенной головой возвращались обратно – в четырехэтажную интерпретацию ада!
Доктор Элиот Флорес, почувствовав необходимость предупредить коллег, напомнил персоналу, скопившемуся в коридоре отделения для особо буйных:
- Вы не забыли, что случилось в две тысячи седьмом? Когда оказалось, что один из нас, речь об уважаемом мистере Дупи, проводил незаконные опыты с психикой больных…
Все присутствующие поморгали глазами и отрицательно покачали головами:
- Нет – сказал стажер Флореса, молодой человек по фамилии
Томпсон, - Я не знал Дупи лично, так как просто еще не работал в то время, но вы мне часто о нем рассказывали…
Элиот подтвердил:
- Да-да, все верно. Психиатр, ставший пациентом. Саркастично звучит…
- А-а-а-а-а-а-а-а! - Дупи побежал к детишкам, надев противогаз. Бегал за ними, издавая сумасшедшие вопли, подплясывая. Напуганные с дрожью прятались в кустах, забегали в подъезды, потом выбегали из них.
- Я Призрак - существо, живущее в ночи! - дьявольская забава прервалась с появлением демона-защитника, а вместе с ней и вопли психопата!
О дне, когда мистер Дупи показал свое истинное лицо, все еще помнили. А последние не курьезные обстоятельства
конкретно обледенили души врачей, выстраивавших самые абсурдные версии ради слабого утешения.
- Эх, выяснить бы, кто стоит за пропажей ключей… - ушел в себя Томпсон, - Все остальное второстепенно…
Вчера вечером, узнав об очередном действии злостного преступника, чья личность осталась инкогнито, опытный психиатр и его ученик сошлись во мнении, что большинство мелкотравчатых историй начинаются с разгрома гардеробной…
Детектив Бейкер пришел очень кстати, когда большая часть персонала уже потеряла надежду. Полицейский, еще не успев изучить план здания, задал каждому медработнику по несколько вопросов…
- Анализ исходной документации говорит, что подобные нарушения нормы уже происходили… - он обратился к Флоресу, который, пожалуй, был способен полноценно удовлетворить его любопытство, - Напомню, данное законспектировано в ваших же бумагах…
- Все так – признался врач, - Никто и не пытается скрыть, что в больнице какое-то время работал латентный садист…
- Об этом все должны помнить! – воскликнул Бейкер, отряхнув край воротника, - Чтобы точно избежать неприятного прецедента…
- Может быть… - скрестил руки Флорес, - Я и так всем часто напоминаю о призраках. Ну, вы поняли, о чем я…
- Разумеется – подтвердил детектив, - Такое невозможно забыть.
- Да… - понастольгировал док, - Человек и впрямь верил, что может самостоятельно покидать плоть, когда вздумается, и превращаться в привидение…
- Дупи застрелили, насколько мне известно… - припомнил детектив, - То есть, он, действительно, покинул плоть…
Собеседник несильно засмеялся:
- Ха-ха, да-да, вы правы. Ой, как же необычно обсуждать
шизофреников…
- Надо думать…
После двух-трех бесед с врачами Бейкер перестал верить в свои способности. Оказалось сложно уложиться в отведенный лимит и не подвести шефа. Для этого он обратился к самому сомнительному человеку, с которым был знаком.
Эсмонд Фернок, не забыв, чем закончилась предыдущая встреча с детективом, потрудился напомнить:
- Ты помнишь мою фразу про губы и молоко?
Прикусив язык, Вестер произнес:
- Вроде… - парень пытался не реагировать на грубые попытки экс-полицейского спровоцировать его на оскорбления.
- Так в чем тогда проблема? Почему я опять тебя вижу? – а Фернок явно не хотел разговаривать.
Нежелательный товарищ тихо ответил:
- Потому что так нужно. Без вашей помощи меня могут уволить. Я и так из-за вас пострадал…
- Что? – экс-комиссару не понравилось последнее словосочетание, - Из-за меня? Ты совсем деградировал или упражняешься в искусстве притворства?
Бейкер промолчал ради сохранения вежливости.
- Эй, малопроницательный хорек? Я с тобой говорю!
Всячески избегая конфликта, лохматый сказал:
- Как бы неприятно было признавать, но даже сейчас, спустя несколько лет, полиции все еще нужны профессионалы вроде вас, Эсмонд. Вам не мешало бы немного переосмыслить…
- То есть?
- Ну, знаете, подрессировать свой язык, научиться
обходиться без необоснованных оскорблений, спокойно меня выслушать и сделать выводы…
Природа центрального парка Мракан-сити кое-как сдерживала урбанистический натиск, оставаясь натуральной, не испорченной серостью, ближе к серединной части озелененной территории.
Рядом с этим эстетичным местом, с парком, стоял автомобиль Бейкера. Сам же детектив вышел из машины, предложив Ферноку немного прогуляться, мол, это полезно для легких, для головы и в кислороде содержатся вещества, способствующие правильной работе сердца. Тот, несмотря на
пока что негативное отношение к копу, учел рекомендацию.
Идя по аллее, Бейкер рассказывал:
- В дурдоме бардак… - медленно, не спеша, - Я был там недавно…
- Психи психам рознь – сказал Фернок, - Ничего такого в том, что иногда с ума сходят сами врачи.
- Возможно, вас это и не удивляет.
- А должно?
- Почему? Нет…
Вдруг они остановились. По велению экс-комиссара.
- Что от меня требуется? – вопрос был прямым, - Давайте уже определимся…
Детектив:
- Оптимизировать ситуацию. Возможно, вы будете должны несколько дней пожить в клинике.
- Для чего?
- Чтобы, скажем, провести там самостоятельное расследование, как вы наверняка умеете, и постараться выявить убийцу.
“
- Боюсь, не получится – Фернока тормозило прошлое, а именно его десятилетняя отсидка в Антнидасе, - Я не хочу туда возвращаться…
Бейкер удивился:
- Возвращаться? – выяснилось, детектив еще многого не знал о своем new-соратнике. Но ранее скрытые факты всплыли на поверхность, - Вы о чем?
- А тебе не говорили? – усмехаясь, спросил тот, - Было дело, лежал там, но не потому что псих, а из-за подставы…
Бейкер:
- И сколько лет?
Фернок:
- Не поверишь. Целых десять.
Две тысячи двенадцатый год.
- Объясните мне, как долго я еще здесь пробуду? Когда меня, наконец, выпишут?
- Не знаю, не знаю... - загадочно поводил плечами получивший спецпредписание главврач, - Вам еще предстоит целый курс лечения.
- Доктор, да вы в своем уме? - сорвался Фернок.
- Пару-тройку лет, а то и больше - отговаривался глав, записывая что-то в блокнотик.
- Доктор, но вы ж не слепой! Вы же видите, я абсолютно здоров! – пациент продолжал настаивать, - Слепые оптику не носят.
- Вы находитесь в ПКСР! Знаете, что это означает? Психиатрическая клиника строгого режима! Вы что-то совершили, а желающих упрятать вас далеко и надолго оказалось чересчур много! - Доктора, наконец, прорвало: - За что они так с вами?
Эсмонд чем-то приглянулся психиатру.
- Разве это важно, док? Был бы ствол, а патрон найдется! Значит, есть за что, – Фернок помрачнел, - Может быть, они и правы, что изолировали меня от общества, хотя...
- Раз вы так рассуждаете, значит, вы не самый потерянный человек, поверьте моему опыту! - произнес обычно не склонный к сантиментам врач, - Даст бог, и выйдете на свободу...
- А из-за чего тогда вы там оказались? Десять лет? Столько времени… - Вестер идиотически выпучил глаза, оттопырив нижнюю губу, - Сказать честно, немалый срок для психически здорового человека…
- Сам знаю – Фернок не мог скрыть чувство собственного позора, - Но ведь жизнь на то и жизнь. Главное, не забывай об ее изменчивости и тогда тебя ничто не сможет поразить…
После признательного рассказа о десяти годах психушки детектив продолжил детально посвящать Эсмонда в нюансы преступления.
- На месте убийства нашли испачканный кровью гибкий нож с заостренным лезвием.
- И? Его использовали в качестве оружия убийства?
- Да.
- Поподробнее. Мне надо знать, что послужило причиной гибели пациента.
- Эксперты голословно утверждают, смерть наступила от разорванной аорты. Беднягу не только поджарили, но и основательно порылись в его желудке…
- Ого… - экс-комиссар представил степень обеспокоенности загнанных врачей, - Это случаем не каннибалы?
- Мда уж… - скромно ухмыльнулся Бейкер, с хрустом откусив припасенное в кармане яблоко, - Вы как-то уж слишком чёрно шутите. Мои уши давно отвыкли от такого юмора…
Фернок не стал вести полемику:
- Как все больные…
Антнидас.
Придя во второй раз, детектив обнадежил доктора Флореса, наблюдавшего нарастание паники среди пациентов. Охранник по имени Дентон, бородатый низкорослый негритос, провел зачастившего гостя до отделения, на котором в данное время находился врач.
- Теперь вы не одиноки. Я подтянул человека, который вызвался помочь…
Доктор изобразил на лице некое подобие утешительной улыбки, после чего волнение и холодность снова вернулись.
Через час.
“
- Вы у нас сами когда-то числились, так?
Прибывший не замедлил с ответом:
- Так…
Недовольный, Флорес попросил детектива отойти с ним в сторонку.
- Можно вас на пару минут?
Бейкер дал согласие:
- Конечно…
Видя “прекрасное” отношение персонала, экс-комиссар специально подлил масла, крикнув отдалившимся в спину:
- Я что-то соскучился по камере!
- Так… - отойдя от неугодного гостя на десять метров, психиатр серьезно посмотрел в лицо Вестера, словно проверяя его отношение к собственной идее, - Вы кого привели? Вы вообще предполагаете о возможном отрицательном эффекте его взаимодействия с пациентами?
Бейкер не растерял уверенность в себе и продолжил гнуть линию:
- Конечно…
- Да? – опустил брови Флорес, - А я вот, более опытный в общении с людьми, склонен думать несколько иначе…
- Как же?
- Что премногоуважаемый господин Фернок, которого вы нам навязываете, не будет полезен, а, скорее, наоборот, только ухудшит ситуацию…
- Может быть! – Вестер помотал вверх/вниз головой, - Но я не уверен…
- Почему? – спросил психиатр.
Полицейский сказал так, как считал:
- Потому что ей уже некуда ухудшаться.
- Разве?
- Абсолютно…
Фернок стоял и думал:
“
Он “мог в любой момент повернуться и уйти”. Но его что-то удерживало. Возможно, полицейская совесть!
- Ну, так что? – Бейкер задал один и тот же вопрос уже в четвертый раз, - Отказываемся от услуг Эсмонда Фернока, теряя последнюю надежду на нахождение преступника, или переступаем через упрямство и объявляем о начале первого этапа уважительного сотрудничества с ним?
Флореса почти уломали:
- Уговорили… - почти, - Но как бы сильно ваш милый друг не помог этой клинике, никогда он не будет выглядеть в моих глазах положительным персонажем, а уж тем более героем. Надеюсь, услышали?
Полицейский уставился в стену:
- Пфф, никто и не говорит, что он герой… Как вы вообще могли так подумать?
“
Психиатр и детектив вернулись к Ферноку для оглашения решения:
- Посоветовавшись с мистером Бейкером, я решил, что, действительно, стоит попробовать протестировать вас, так сказать… - Флорес любил разбрасываться сложными терминами, распространенными в медицине, - Мы оставим вас на пару дней, выделим койку…
Экс-комиссар выдвинул условия:
- И будете эти два дня послушно следовать всем моим инструкциям. А понадобится мне, поверьте, гораздо больше, чем какая-то обсосанная кровать с порванным матрасом и
сожранными ножками...
Врач недобро улыбнулся:
- Хм, забавно! А больше ничего не хотите?
Деловитый Фернок почесал возле носа:
- Почему же? На руках будете носить…
“
Флорес:
- Хорошо, будь так. Любая прихоть за ваше терпение…
Оставив товарищей наедине, психиатр спустился на второй этаж (беседа прошла на третьем).
- Ну… - Бейкер внимательно посмотрел в глаза своего нового напарника, - Как вам он?
- Урод… - ответил экс, - Каких поискать надо!
Вестер рассмеялся:
- Пха-ха-ха-ха! Да не, думаю, искать как раз таки не нужно…
Фернок:
- И то верно! Сами найдут…
Ошарашенный не помнил, сколько дней или недель, или месяцев длился его шок. Но постепенно какие-то смутные обрывки памяти стали возвращаться. Первое, что он вспомнил, был казенный металлический стол с закругленными углами.
"
- Что происходит? Я не спрашиваю, почему он здесь, но на каких основаниях? - главврач психиатрической клиники строгого режима Антнидас расспрашивал у дежурного из Центрального полицейского департамента.
- Устное распоряжение комиссара Фроста! - автоматически повторял офицер.
- И сколько нам держать его?
- До полного выздоровления. Дальнейшие директивы вы получите спецпочтой! - офицер не добавил ничего более конкретного…
- Боюсь, что с таким шоком выздоровление не наступит никогда! - жаловался главврач коллегам... - Он не может и слова вымолвить! - Те сочувственно кивали. - Подобное не лечится!
Спустя несколько дней пациент впервые заговорил.
Сменный санитар тут же доложил об этом главврачу.
- И-и-и-и-спуга-а-а-а-а-а-лся! Его вс-е-е-е пугаются! - психиатр от удивления снял очки, - Вс-е-е-е без исключения боятся!
Он с ужасом вспоминал разговор дежурного врача и полицейских крыс, действующих по указу комиссара Фроста.
“
- Место убийства можно увидеть? Или у вас тут соблюдается строжайшая секретность? – требования Фернока не казались чрезмерными. Врачи, ранее услышав просьбу полисменов никого из посторонних туда не пускать, были вынуждены пойти на уступки.
Флорес позаботился, чтобы экс-полицейского пропустили в отделение.
- Вот и началось наше расследование… - произнес шатающийся без дела детектив Бейкер, - Это классно…
- Не путайте, произошло уже два убийства. Вот здесь нашли кровь и тело… - Флорес включил свет.
Оценив неблагоприятность обстановки, порождающей отрицательнейшие эмоции, Фернок сказал:
- Слышал историю, один подросток родом из Миссури выбросился из из-за упорства тупой матери, которую
устраивала жизнь, проходящая в жутко антисанитарных условиях… - это был неоднозначный намек, - Прочитав статью, я посчитал парня дебилом. Видимо, поленился поставить себя на его место. Но теперь мне самому как-то резко расхотелось жить…
Психиатр и подошедшая к ним медсестра адекватно восприняли критику.
Замечание Фернока имело под собой очень вескую почву:
шкафчики и стены были измазаны омерзительной смесью, похоже, кетчупа и горчицы, а две койки, стоявшие посередине помещения, испачканы чем-то коричневым, по запаху напоминающем экскременты. Плюс на полу валялась
плюшевая игрушка - серый медвежонок с отсутствующим левым глазом и рваной переносицей, а также вся комната была в мелких осколках фарфора…
- Мы… мы просто не успеваем убираться… - попыталась выкрутиться девушка, - Бывает ведь… - ее волосы были средней длинны, не доходя до плеч. Густые, на одном уровне брови; длинные ресницы, из под которых на мир смотрели светло-голубые глаза. Спокойный, уверенный и добрый взгляд всегда вселял чуточку тепла в тех, с кем ей приходилось пересекаться. На подбородке небольшая впадинка. Характер, как и лицо, был таким же: добрым и искренним, сильно контрастировал с постылой атмосферой Антнидаса.
- Нет, дело не в успеваемости. Это свинство невозможно оправдать… - спокойно произнес экс-комиссар, поставив условие, - Значит, так, пока не уберетесь, не вылижете все дочиста, я не зайду сюда. А если я не осмотрю место убийства, то вряд ли смогу быть полезен.
Флорес вспетушился:
- Да вы, верно, с ума сошли! Когда же нам убираться?
Экс-комиссар остался принципиальным:
- Когда хочешь. Я все сказал…
Бейкер, трижды извинившись за поведение своего
горе-напарника, последовал за Ферноком. Недовольным голосом он попросил его остановиться:
- Эсмонд, вы вызвались помочь! Мы ведем расследование, а, значит, обязаны работать в любых условиях.
Субъект притворился, что не слышит.
Тогда уедливый детективишка повысил тон:
- Эсмонд, я с вами разговариваю!
Субъект методично провел пальцами от середины подбородка вдоль нижней челюсти к скуловой кости и вискам.
Реакция экс-копа была неожиданно жестокой: он подошел к приставучему мистеру Бейкеру, схватил за воротник обеими руками, ударил коленом в пах, легонько, и костяшками саданул по почкам…
Затем озверевший направил кулак прямо в челюсть. Результат - голова Вестера развернулась на девяносто градусов, щека вмялась от удара, и рвота вперемешку с кровью и пострадавшими зубами плеснула в черную урну. Побитый сполз по стеночке. Фернок подготовился ко второму удару, чтобы добить, но… вовремя опомнился.
- Хватит! - Бейкер обтер рукавом порванные губы, - Я больше не буду приставать к вам…
Экс-полицейский, не прося прощения, сказал:
- Считай это моим добрым предупреждением, невинным таким…
- Ага… - поднявшись на ноги, детектив попробовал успокоиться с помощью юмора, - Очень добрым. Я заметил…
Став помягче, Фернок произнес:
- Не будешь нарываться – долго проживешь. Это первое правило самобытного борца с дворовой швалью…
- Хе-хе… - засмеялся побитый, - О котором постоянно забываешь…
Пришло время экс-копу включить свой сарказм:
- Человеческий мозг так устроен. Хорошего не помнит…
Детектив продолжил за него:
- А плохое всегда запоминает…
С чем его напарник согласился:
- Это да. Твой случай – яркий пример…
- Да я даже спорить не стану…
Через пять минут.
Отряхнувшись, разглядев в зеркале синяк, проверив содержимое карманов куртки, пощупав в правом нагрудном свой сотовый, Бейкер спросил несколько поутихшего Эсмонда:
- Может, скажете, для чего понадобилось меня так лупить? Это выглядело социопатично даже с вашей стороны…
Ответ экс-комиссара был, как всегда, до запредельности загадочным:
- Потребовалось кое в чем убедиться…
Но подобный диковатый стиль общения уже не так сильно возмущал детектива.
- И вы, конечно же, не потрудитесь объяснить?
Фернок улыбнулся:
- Конечно же, нет…
Героя романа добивали воспоминания…
Всевозможные события настолько беспокоили больного, что он совсем потерял сон и аппетит. Особенно сильно «псих» переживал за будущее Темного города...
- Он перешел грань! Кто-то должен его остановить! - задумчиво произнес Эсмонд Фернок, прочитав в утренней газете статью под заголовком «Загадочные террористы насаждают хаос в Мракане».
Он попросил вызвать своего лечащего врача.
- Смотрели газеты? Мне надо кое-что сделать, прежде чем я сгнию здесь заживо! Я должен срочно кое с кем встретиться, доктор. Но прежде надо найти этого человека! А он, как я слышал, из Мракана давно уже свалил. Так вы возьмете деньги или нет?
Он не решался сказать о них врачам. Те могли не понять и предложить ему пройти курс, находясь непосредственно в лечебнице, чего бывший пациент не просто не хотел, а… боялся.
- С вами все хорошо? – отходчивый Бейкер заметил, что его обидчик выбился из сил, присев на скамейку напротив мужского туалета…
- Не совсем… - признался Фернок, взор которого выражал глубокое беспокойство.
- Что такое? Что-то серьезное?
- Пожил бы здесь с месяц – понял бы. А так, лень расписывать…
- Ясно…
Больше детектив выспрашивать не стал…
К вечеру. Гостю, который уже собирался идти домой, сообщили о чистоте помещения. Флорес был настойчив и непереубедим.
Ферноку, снова обругавшему непредусмотрительный персонал, пришлось повременить с уходом.
- Уговорили, поработаем. Не зря же я смотивировал вас на уборку…
Появившись в кабинете шокотерапии, избавившимся от лишней мебели, от хлама и грязи, экс-комиссар опустился на колени и стал пристально щупать пол. Он быстро узнал двадцати миллиметровую толщину традиционной кафельной плитки.
“
Некоторые квадраты оказались треснутыми. Их можно было снять, можно было туда что-нибудь спрятать, под ними…
“
Проводя такие тщательные обыски, Фернок ощущал себя гением, стоящим всей полиции североамериканского континента, еще до получения результатов. А когда что-то получалось лучше, чем отлично, он и вовсе забывался.
Вот и сейчас прозорливой ищейке страшно фортануло - подтвердилась его версия.
“
Экс-коп снял треснутую плитку, за которой были хитро спрятаны использованный шприц и маленькая колба с неизвестной жидкостью.
“
Кабинет Флореса.
Психиатр получил от Эсмонда “подарки” – найденные в кабинете шокотерапии вещи, предположительно, оставленные убийцей.
- Вот, полюбуйтесь. Индивидуум – прирожденный фигляр, умеет надежно прятать...
- Что ж… - как бы сильно док, резко поменявший мнение, не хотел отблагодарить Фернока, он не спешил величать его всеми существующими титулами, - Какие предположения?
Пришло время для фирменной шутки.
- Думаю, вам пора открыть глаза и начать чистить кадры…
Флорес сделал непонятливое лицо:
- В смысле?
Как и все ответы экс-комиссара, этот прозвучал неподвластно человеческому пониманию:
- В прямом!
Их очаровательную беседу перебил внезапный приход Бейкера:
- Ой, извините, что без стука…
Хозяин кабинета осторожно поинтересовался:
- Вам что-то понадобилось?
Детектив помахал руками:
- Да нет, в общем-то… - и, отдышавшись после длительной беготни по развилистому коридору, назвал цель своего визита, - Я шел себе спокойно, прогуливался и вдруг обнаружил нечто гадское...
Фернок на него странно посмотрел:
- Нечто… какое?
Интеллигентный Бейкер покосился:
- Эмм, неважно…
Все санитары, медсестры, доктора, включая главврача и его заместителя, мистера Флореса, столпились в столовой. Охая, мотая головой, сжимая руки на груди, они не могли поверить… что это случилось в третий раз.
- Камеры наблюдения, так понимаю, в местах общественного питания у вас не предусмотрены? – этот вопрос Фернока был адресован любому, кто вызовется ответить.
Признав оплошность, главврач клиники, Гарри Элмерз,
попытался объясниться:
- Мы планировали оснастить все помещения камерами и даже металлодетекторами, чтобы больные не могли воровать режущие столовые приборы вроде вилок, но, как видите, не успели…
- А чему удивляться? – сказал экс-коп, - У бестолковых иначе не бывает…
Причина паники – труп поварихи, обнаруженный десятью минутами ранее. Кисть тучной женщины (весящей сто пятьдесят килограмм) с торчащей из посиневшего рта ложкой сжимала предмет странной формы.
Никто не решился подойти к похолодевшей мертвячке ближе, чем на три метра, кроме… как вы думаете кого?
- Народ, не хотите узнать, что у толстушки в руке? Ладно, я сам… - Фернок, в энный раз проявив похвальную решительность, сделал несколько шагов вперед и наклонился…
Детектива сгорал от любознательности:
- Что там?
Экс-комиссар разглядел добычу необаятельной стряпухи:
- Пустой шприц! Точно такой же, какой я нашел в том вонючем офисе…
- Мда… - прыщеватый Элмерз, с детства страдающий обширной аллергической реакцией, чуял, если в ближайшее время виновника беспокойства не найдут, лавочку придется прикрыть, - Вот мы и долечились…
- Так, к чему возмущения, я не пойму? Вы чего-то другого ожидали, идя на эту работу? – спросил прыщеватого Фернок, - Полуголых эквилибристок, готовых прыгнуть на голову и задушить в объятиях? – его это нытье выводило по страшной силе, - Или, может, хотели получать по двадцать пять тонн долларов в неделю?
Стоящего рядом Бейкера улыбнуло выражение про “эквилибристок”.
Ненавидя хамство в любом проявлении, Флорес
по-товарищески заступился за шефа.
- Слегка приутихнувшие амбиции пошли бы вам на пользу, мистер Фернок! – и многие присутствующие с ним согласились, - Хотите, чтобы вас перестали все подряд держать за сволочь? Тогда научитесь уважать других…
Экс-комиссар не хотел никого переубеждать:
- Хороший совет. Подумаю, воспользоваться ли…
Элмерз, ненавидевший суматоху в рабочее время, попросил всех своих коллег разойтись по рабочим местам и ничего, ничего не говорить пациентам. Его тревожил один факт – Фернок реально мог оказаться прав насчет причастности персонала к убийствам.
- Никаких побегов не было за последние пять месяцев…. – сказал он, опустив голову, - А тот фрукт, которому единожды удалось сбежать, сейчас преспокойно отлеживается в камере, сидит на тяжелейших препаратах. Состояние волнообразное, но ближе к хроническому…
- Как? – спросил Бейкер.
- Что, простите? – не скумекал главврач.
- Как больной разработал и осуществил план побега втайне от персонала?
Элмерз замешался:
- Кхм…
Но экс-коп будто уже знал ответ:
- Да как-как. Помогли снаружи…
Глав, дрожа губами:
- Стойте, вы же… - и носом тоже, - Вы же не думаете, что и вправду кое-кто из моих подчиненных перешел все грани морали, выпустил особо опасного субъекта, и теперь тот ходит и убивает людей?
Фернок, сохраняя прежнее лютое спокойствие:
- Это же физически возможно, так?
Глав:
- Так…
Фернок:
- А все, что возможно физически, допустимо и практически, запомните…
- Да! – влез детектив, - Вспомните, кстати, про вашего Призрака… - чтобы вставить свои несколько центов, - Эдгар Дупи, как я понял, поначалу казался всем вполне себе уравновешенным и спокойным человеком, а в итоге, сами знаете что…
- Ну, хорошо… - сломался Гарри, - Убедили.
Экс-полицейский облегченно вздохнул:
- Ну, наконец-то…
Глав обратился к Вестеру:
- Пожалуйста, вы наиболее активен, продиктуйте последовательность моих действий. Так мне будет гораздо легче сориентироваться в этом наступающем безумии…
Детектив посмотрел и на Фернока, и на Элмерза:
- Без вопросов…
Эсмонд положил руку на плечо директора, шепнув на ухо:
- Вот и помирились…
На сим беседа закончилась!
Дентон, бородатый низкорослый негритос, пил кофе. Работая в охране и получая низкую среднюю зарплату, он не жаловался на жизнь. Его почти все устраивало. Кофепитье каждые пять минут, просмотр интересных журнальчиков, возможность прогуляться по окрестностям замка…
- Кто здесь? – но сегодня сотрудника напрягало что-то необъяснимое, по всей вероятности связанное с теми убийствами, совершенными при невыясненных обстоятельствах неизвестным лицом, - Ау!
Получив необходимые навыки для обеспечения безопасности объекта, афроамериканец без раздумий подался в караульщики.
- Эй! - заметив (практически почувствовав) чье-то негативное присутствие, Дентон включил фонарь и выжидательно осмотрелся по сторонам. На дворе царила тьма, - Наверное, мне просто почудилось… - выключив, негр вытащил из правого кармана рубашки носовой платок и избавился от выступивших капелек сладкой испарины, - Фух…
Прошла минута, две… Никого не разглядев, охранник вернулся в будку, взял в руки термос и включил универсальный музыкальный плеер.
Прогрев нутро сладким чаем, а мозги замудренными вопросами, сказал тихо-тихо:
- Прощай, дружественный Лос-Анджелес, папка вконец оскотинился, променял тебя на Мракан…
Пока потенциальная жертва жанра “хоррор” (негров убивают
чаще) упивалась напитком, получаемым с помощью заваривания, и слушала увеселительную музыку конца восьмидесятых, убийца вышел из кустов, приблизился к будке, к мини-убежищу Дентона, и стал наяривать беспокойные круги вокруг нее.
Ничего не подозревающий, сторож, увидев его, сказал бы, мол, очередной непримечательный лунатик, какими богат стационар. Но настоящие психи не дают о себе знать, пока сами не захотят, чтобы их увидели. Ими управляет нечто большее, нежели просто зверские инстинкты. Это неподвластно здравому рассудку, а, точнее, банальному, обделенному яркими творческими неповторимыми образами, самопроизвольно всплывающими в воображении.
Дентон – истинный мечтатель, сидел и говорил вслух:
- Так, можно беззаботно провести время до самого утра, а потом, поменявшись с доходягой Карлосом, завалиться на диван в собственной квартире… - и нет сомнений, его бы незамысловатые желания сбылись. Они в принципе легко осуществимы. Всего-то дождаться конца смены и свалить. Но… не все так просто.
Запасенный терпением, силой воли и страстью, не уступающей прихотям охранника, маньяк подождал, когда жертва совсем расслабиться, чтобы напасть в самый неожиданный момент.
Хищник выбил палкой стекло. Осколки посыпались на спину пригнувшегося Дентона.
- Что за? – сторож встал, выпрямился и… круто поплатился, - Кх-кх-кх…
Ночной охотник полосонул ему по горлу чем-то очень-очень острым.
Из-за обильной утечки красной жидкости мир вокруг негра перевернулся на триста шестьдесят градусов. Потеряв
равновесие по причине чувства смертельного удушья, он, более не в силах сдерживать кровотечение, медленно опустился на колени.
Хрипя, афроамериканец спросил:
- Ты кто?
- Я - Сидней Вэллорс! – ответил убийца, - Но ты зови меня Рисунком!
Заключающий ненависть, громкий, инфернальный, пронзающий ушные перепонки голос провел негра до адского пристанища!
Умирая, Дентон заприметил краем глаза обезображенный (либо замаскированный) face психопата – широкая красная улыбка на белом, как концентрированное молоко, мешке. При этом лицо показалось нарисованным…
Замок.
- Бьюсь об заклад, я только что слышал чей-то искренний крик… - Фернок как-то призаткнулся, - Да, точно…
Все остальные (Бейкер, Флорес, Элмерз) оглянулись.
Детектив не удержался:
- Какие еще крики? – признавшись, - Не знаю, вам показалось. Лично я ничего не слышал… – и это было правдой, - Не искренних, не лживых, никаких…
Доктора и вовсе не подали голоса.
Глава пятнадцатая. “Психо – часть вторая”
Бейкер, Флорес, Элмерз
и Фернок обнаружили труп Дентона, разукрашенный доброй порцией надрезов разномастной степени глубины и протяженности. На испачканной кровью (и чем-то еще) рубашке охранника была оставлена подсказка, практически раскрывающая личность убийцы с кабалистической мотивацией.Экс-полицейскому стоило только произнести:
- Ясно, старый знакомый, видимо, пробудившийся после длительной спячки и учуявший аппетитный приятный запашок человеческого мяса… - как все на него оглянулись.
- Кто? Кто? – заактивничал детектив.
Фернок еще долго стоял и гипнотически смотрел на дело рук Сида Вэллорса. И только через несколько минут, собравшись с духом, решил поведать одну “презабавную” исторьицу…
- Когда я еще вас всех не знал, легче относился к фэншую и носил погоны…
Две тысячи седьмой год. Департамент полиции.
Часы уже отобразили час ночи, а уважительно относящий к службе Эсмонд
Фернок, ненавидящий сачковать, сидел у себя и заполнял рабочий журнал, ставягалочки над именами подчиненных. Правда, это не относилось к ленивым и часто косячившим.
Будучи человеком-своенравием, старающимся смешать коммерческий успех с нравственной принципиальностью, он часто выглядел двуличным и не определившимся. Например, после заполнения журнала лейтенант задался вопросом: хороший грамотный коп, прекрасно знающий свое дело, приносящий немало пользы, но небрежно истребляющий представительниц прекрасного пола, или его увольнение и последующее воззвание к спящей справедливости?
“
“
Дилемму усложнял один досадный факт. Убийца – типичный оборотень, работает в полицейском Департаменте экспертом по анализу брызг крови. Фернок скрывал это от всего отдела, в том числе и от Дэвида Блейка.
Даже для наполовину принципиального человека нахождение рядом такого развязанного индивида, как Сидней Вэллорс, казалось тяжелейшим испытанием наряду с пожиранием просроченного дизельного топлива в огромных количествах.
Ближе к утру.
Услышав дверной стук, Фернок быстро отреагировал:
- Да, можно!
В кабинет вошел тощий полицейский, кажущийся чуть припуганным, либо сильно стеснительным. Гостю было присуще
}высокоспецифичное для типичных шизофреников эмоциональное расстройство, выражающееся }в резкой смене настроения с отрицательного на положительное и }амбивалентное.Лейтенант посмотрел на вошедшего с долей обоснованной неприязни:
-
Ты? Зачем пришел?Оборотень довольно заухмылялся, насмешливо фыркнув:
- Пхах… - взмахнул руками, - Как видишь!
- Рано радуешься – предупредил Фернок, - Я сказал Дэвиду, чтобы он занялся поисками урода. Вернее, поисками тебя! Да-да, все так…
С психом-экспертом только что произошла та самая смена:
- Что? – от отрицательного к положительному, - Ты посмел одну из своих гиен навести на мой след?
Лейтенант ответил с небывалым легкомыслием:
- Да! А чему тут возмущаться?
Сид не мог поверить:
- Но я все это время считал, что мы заодно, обдумывая дальнейшее сотрудничество с тобой!
- Считал… – Эсмонд поморгал, - А мне оно надо? Любой наш разговор, неважно, длинный или быстротечный, это повышенный риск для меня.
- Но…
- Смирись, ты уже давно превратился в обузу и очень вряд ли здесь нужен…
Гость присел и положил ногу на ногу.
- Спорно! – а еще Вэллорс был невероятно самоуверен, для латентного женоненавистника, - Я-то способен потерпеть, а вот за язык… ручаться не могу! Он может стукнуть куда-нибудь повыше, и тогда…
- Так! – Фернок побагровел, - На что это мы намекаем? На предательство?
Эксперт не переставал злобно вышучиваться, становясь все дерзее и невыносимее с каждым пройденным мигом:
- На контратаку в случае нападения, если ты вдруг вконец потеряешь совесть, Ферни, и удумаешь сдать мою позицию врагам!
Хозяин кабинета заверил:
- Речь контролируй, я не стукач… - а потом про себя, когда уличный изувер уже было поверил:
“
- Пока! – сказал Сидней, и живо удалился из офиса.
Доктора Флорес и Элмерз поняли – их недавний товарищ с несобранным взглядом находится в курсе происходящего безумия. Фернок по правде понял это только сейчас, когда…
- Не молчите, вы ведь знаете что-то! – Бейкер не отставал от него.
- Знать-то знаю… - сказал экс-комиссар, - Но есть одна сюжетная нестыковка, которая запрещает утверждать…
Директор клиники, Гарри Элмерз, потрепал его за рукав:
- Какая? Ну же, не молчите! Быть может, от вашей решительности зависят наши жизни…
Ферноку пришлось сознаться в очередном из многочисленных преступлений, совершенных под воздействием лейтенантского кресла.
- Человек, на которого я подумал, уже давно мертв…
Детектив тихо промолвил:
- Значит, ожидаю услышать нечто в духе живой мертвечины Питера Джексона…
Дэвид Блейк, заподозрив разлад в отношениях шефа и Сида Вэллорса, задумал поговорить со вторым. Фернок, как обычно, оставался скрытым и таинственным. К нему бесполезно подходить…
- Что у вас? Почему не дружите?
- Да знаешь… - виртуозная двуликость Сида пробуждалась даже в общении с такими простоковатыми парнями, как Дэвид, - Да не хочу ничего. Надоело все…
Блейк мало-помалу подбирался к сути:
- А как же работа?
Вэллорс, пользуясь хрестоматийностью собеседника, заранее подготовил ответы.
- А черт с ней, с поганой… - сплюнул на пол, - Другую не найду, что ли? Ты, помнится, сам тут глотку надрывал, доказывал всем, что я - человек, приспособленный к самостоятельному проживанию в городских условиях, что я не пропаду…
- Было дело… - вспомнил Дэвид, - Ну, а хотя бы какие-то мысли по поводу новой работенки имеются?
- Ой… - Сид так не хотел это затрагивать, - Да, конечно! Попрошу брата куда-нибудь меня пристроить. В конце концов, он обещал, что если я свалю отсюда, то меня…
- Понятно…
Вечер.
Пообещав приехать днем, ближе ко второй половине, Дэвид не смог. Чтобы как-то замять вину, он отправился к уволившемуся Сиднею вечером.
Где мистер Вэллорс проживал – Блейк прекрасно знал. Господа-полицейские приятельствовали уже дольше года, периодически доходя до дружбы, и за это время уже успели обменяться адресочками.
На часах – восемнадцать двадцать пять. Сид не отвечал на звонки.
“
Но Дэвид научился не спешить, не волноваться. Мало ли, по каким причинам товарищ не смог добраться до трубки. Может быть
, потерял…“
Поднимаясь по лестнице на второй этаж (коричневое трехэтажное здание находилось в Малой Сицилии, рядом с
Хэллоуин и Эдисон-стрит), он пытался скрыться от не покидающего ощущения чего-то разочаровывающего.“
Д
верь квартиры оказалась открытой. Зайдя внутрь, полицейский обнаружил капли крови на золотистом линолеуме.Сам хозяин находился в комнате с телевизором и аквариумом.
Вернее, его обезображенное побоями тело с пулевой дырой в затылке и выдавленными глазами, которые еще не так давно смотрели преувлекательную передачу о стихийных бедствиях.- Что вы на меня так пялитесь все? – закончил Фернок, - Да, убил. Но Сидней был хуже, та еще тварь…
- И думаете, вас это как-то оправдывает? – поспорил Флорес, радый подтверждению собственной гипотезы о безжалостности экс-комиссара, - Вас – человека, поклявшегося поддерживать закон!
- Конечно, нет… - вступился за рассказчика Бейкер, - Но, может, сейчас не будем педалировать тему чужих спорных поступков и все свое внимание направим на поиск убийцы?
- Я за! – подпрыгнул Элмерз, позже обратившись к Элиоту, - Право, коллега, не нагнетайте…
Зам свыкся к такому общественному решению:
- Вы правы. Я что-то отошел от темы…
- Да ничего! – сказал Фернок, - Я и сам считаю себя тем еще ублюдком.
“
Экс-комиссар на время отошел от болтовни, лишь занимающей время, и попытался проанализировать, связав воедино все имеющиеся факты.
Если нарушитель спокойствия не живой мертвец, разгуливающий по территории Антнидаса, значит, скорее всего, он либо А – родственник мертвеца, либо B – его близкий друг, с которым он коротал детство.
Маньяк нанес Дентону несколько несмертельных резаных ран, либо прежде чем добить, либо после – не имеет значения. Некоторые из них выглядели как фигуры. Такие увечья невозможно нанести случайно. А Вэллорс, погибший от руки своего же босса, очень любил рисовать…
“
Жизнь Вэллорса прошла на окраине, в город же парень перебрался спустя год после наступления заветного тридцатилетия. Толчком послужил дельный совет родного брата, который умер от сердечного приступа незадолго после смерти Сида.
Больше… Фернок ничего не знал о семействе Вэллорсов. И, признаться, не больно-то и рвался. Все это дерьмо с убийствами, психушками, тяжелыми препаратами… его давным-давно заколебало.
Попытавшись продвинуться вперед, экс-комиссар оказался в тупике по причине отсутствия полномочий, необходимых для осуществления парочки важных звонков. И только Бейкер, удачно оказавшийся “под лапой”, мог помочь продолжить расследование.
- На кого работаешь? – спросил Фернок у порядком уставшего детектива, - Имя пастуха назови…
Вестер напряг постепенно отказывающую память, нуждающуюся в хорошем отдыхе, в прекрасном сне.
- К-к… - упрямец прикинулся, что не сообразил, - Какого пастуха?
Экс не любил возиться с тугодумами:
- Сам знаешь…
- Раймонд Адамсон! – щелкнул пальцами Бейкер, - Знакомы с ним? Или хотя бы слышали?
Фернок шепотом:
- Не... – а потом нормальным голосом, - Какой-то новенький, что ли? Шеф, шефик…
Детектив смело опроверг это предположение:
- Новенький? Нет, работает давно!
- Сколько конкретно?
- Два года…
Экс-комиссар:
- Всего-то? Ну, это еще очень мало, так что, да, твой пастух - новичок…
Бейкер:
- Что от меня нужно?
Фернок:
- Доступ к базе данных…
Детектив попросил:
- Поясните…
- Ты запишешь куда-нибудь все имена и фамилии пациентов и врачей, чтобы потом пробить их у себя во время прочтения биографии Вэллорса, в которой могут иметься строки, посвященные его знакомым, родственникам или друзьям – товарищ бывший коп решил подуспокоить загруженного следователя, - Это долго, но легко. Когда-то сам так подбирал. И я знаю, как еще можно упростить…
- Как?
- У эскулапщины наверняка хранится журнал учёта приема. Бумага такая с именами вновь поступивших и не только. Всех-всех-всех пациентов. Они будут обязаны его предоставить, если у них попросят. Так, напрокат дать…
Бейкеру, чье “путешествие” изрядно затянулось, ничего не оставалось, кроме как смириться с данным раскладом:
- Так уж и быть, оповещу мистера Адамсона.
- Что ж, будем надеяться…
Вернувшись в стены Антнидаса, напарники обратились к Элмерзу. Потребовали журнал.
Первым выступил Фернок:
- Нам понадобились имена всех психически нестабильных, находящихся на лечении.
Ну, а детектив его поддержал:
- И да, срочно. Время – наше все!
Главврач не сразу вник в суть их просьбы:
- Как именно мне вам помочь?
Экс-комиссар приставил ладонь к подбородку и задумчиво завел глаза в потолок, заросший паутиной.
- Кажется, журнальчик подойдет на роль путеводителя…
Заинтересованный в скорейшем окончании расследования и поимке психа, директор не мог отказать:
- Вот… - подсунув им старомодный портфель с выглядывающей из него толстенной папкой, - Здесь записаны все, кто на данный момент проходит лечение в нашей клинике. Не сомневайтесь!
Фернок подбоченился и скорчил рожу:
- Что вы? Не посмею…
И еще Элмерз предупредил:
- А помеченные крестиками - недавно выписанные пациенты!
Вестер Бейкер, самый интеллигентный из двоицы, отблагодарил исполнительного доктора:
- Большое вам спасибо…
Отпетый скромняга, Гарри попросил:
- Ну, какие еще слова благодарности? Оставьте их на потом, когда, я, действительно, совершу что-нибудь, за что меня можно будет похвалить…
- Вот… - Фернок передал папку Бейкеру, напомнив, - Это твоя ахиллесова пята на время расследования. Если не придашь должного значения или отнесешься к выполнению с недостаточной серьезностью, погоришь…
Детектив прикинул, чем все может завершиться:
- И тогда сумасшедший либо еще двух человек прикончит и сам потом повеситься, либо что-нибудь другое с собой сделает, как вариант, либо раскроется с новой стороны и просто смоется. Уедет куда-нибудь, где его никто не подумает искать…
Экс-коп пригрозил:
- Ага, и тебя попрут с работенки…
Бейкер под давкой чувства угнетающей беспомощности широко раздвинул рот:
- В смысле?
Фернок улыбнулся:
- Ха-ха, думаешь, я не сообразил, для чего ты здесь обретаешься? – и оказался полностью прав, что вывело незадачливого копа из себя, - Тебя прессингует мистер Адамсон тире твой крутой руководитель, который, видимо, до чего моральный садист, что специально набирает всяких дураков, чтобы возник прекрасный повод поиздеваться над кем-нибудь…
Не психуя, не проделывая никаких выкрутасов, коп просто сказал:
- Ну, спасибо…
Собеседник ответил:
- Ну, пожалуйста, дурак…
Пообещав, почти поклявшись хранить строгую конфиденциальность, касающуюся преступлений Фернока,
Бейкер вернулся в отдел и залез в базу данных.
На уме детектива крутились ключевые фрагменты расследования – имя и фамилии убийцы из прошлого.
“
Он, преисполненный собственной значимостью и великой ответственностью, незаметно подкрадывался к истине.
“
Через несколько минут Бейкер вспомнил, что требуется сделать, и забрел в нужное меню, получив столбик с перечнем имен/фамилий. Кликнул правой кнопкой, выбрав нужную комбинацию. Нажал Enter – подтвердить. После выполнения этих действий всплыло окно на половину экрана с двухабзацевой статьишкой.
Полицейский принялся читать.
В марте 2006 года Сидней Вэллорс, окончивший юридический факультет, задушил семнадцатилетнюю Мэри Тейлор и через два дня зарезал ее сестру – Лизу. Преступление было совершено в ночное время суток, очевидцев не нашлось. В июле 2007-го Сидней проделал аналогичное с тремя студентками университетского колледжа Лондона, чьи тела нашли в Озере Усопших спустя одну неделю после убийства. В январе 2008-го маньяк зарезал преуспевающую модель Вирджинию Джей, обвиненную в 2005-м за разбойное нападение на коммерческую организацию.
Всех жертв связывал одинаковый почерк – раны в виде рисунков на спине и груди.- Крутой чувак был – сказал Бейкер, опустив глаза на абзац ниже.
В мае две тысячи седьмого был убит и сам Сидней. От чьих рук – так и не выяснено. Однако тот, кто это сделал, предоставил неопровержимые доказательства виновности мистера Вэллорса в вышеперечисленных преступлениях. Спустя год самые юные жители улиц, на которых когда-то бесчинствовал маньяк, мальчики и девочки, придумали частушку:
Наступление темноты,
Женофоба бойся ты!
Давай, Сиди, возвращайся!
И в Рисунка превращайся!
- Это все?
В статье больше ничего не было. Никаких имен. Ни про родителей, ни про друзей.
“
Через пятнадцать минут.
Начальник набрался терпения и выслушал просьбу подчиненного. Затем огласил решение:
- Жди, салага, здесь. Я скоро буду…
Детектив стал пытаться предвидеть ближайшее будущее:
“
Начальник справился быстрее, чем ожидалось. Подбежав к Бейкеру, он передал ему несколько листов с собранной по убийце информацией.
- Здесь все! – уверил шеф, цепляясь за душу копа воспаленными глазами, - А если что-то и не найдешь, имей в виду, дружок, ты плохо искал…
- Ну… - детектив не узнал своего босса, - Хорошо.
Вновь вернувшись в родной кабинет, Бейкер стал рассматривать полученные бумаги. На них была подробно расписана жизнь убитого – место работы, связи, семейные отношения…
“
Полицейский без сожаления угробил на это занятие сомнительной полезности больше трех часов. Чтобы хоть
что-то нарыть…
Первый час – погружение в детство маньяка. Прошел без открытий.
Второй – чтение и дальнейшее перечитывание текста, посвященного рабочим годкам Сида. Его посещаемость, успешность, раскрытые дела…
Ну, а третий оказался решающим, подытоживающим все против и за. Нашлась только одна совпавшая фамилия. И… одно имя:
Питер Холл – крестный отец Сиднея Вэллорса, бывший педагог, в две тысячи девятом по решению суда был признан невменяемым и помещен в психиатрическую клинику за расчленение собственной ассистентки.
Бейкер буквально повторил слова Джейкоба Миллера:
- Детективам запрещается верить в совпадения! – и побежал оповещать Фернока…
Антнидас.
Экс-комиссар ответил на звонок:
- Але – рядом с ним по-прежнему стояли Флорес с Элмерзом, находясь в ожидании какого-то решения, - Так, это что за дела, ты там где вообще шляешься? Пойми, я уже устал тут находиться. Есть хочется, знаешь ли, спать…
Из трубы приглушенно донесся волнительный голос Вестера:
- Слушайте, ваша идея была великолепной!
Фернок аж обрадовался:
- Других не подкидываю…
- Я нашел сходство! Аналогичные имя и фамилию.
- Да? – он сам не поверил, что его советы могут так быстро подвести их к разгадке, - Ну, назови…
- Питер Холл! Этот человек хорошо знал Вэллорса. Пусть проверят его камеру. Больной должен до сих пор сидеть в ней…
- Хорошо…
Закрыв слайдер, экс направил взгляд к расслабившемуся директору:
- Некий Питер Холл… - произнес он хрипло, - У вас такой числится?
Завертевшись на месте, Элмерз чем-то поперхнулся:
- Да - было заметно, что-то сильно напрягло главврача, - Вас провести к нему?
Фернок ответил:
- Желательно…
“
Элмерз остановился у камеры под номером шестьдесят два. Второй этаж…
- Вот!
Экс-комиссар поблагодарил:
- Спасибо… - и, попросив ключи, стукнул носком ботинка по двери, - Готовься, нам предстоит кое-что выяснить, прежде чем я от тебя отстану…
Он зашел туда так быстро, словно забежал. Вид Холла – это имидж шаблонного зека: человек с татуировками, с какими-никакими мышцами, бритоголовый…
Фернок же, построивший в уме образ психа, надеялся увидеть тощего лунатика с костлявыми ручонками, а не такого…
- Чего забыл здесь, легавый? – Холл изрек горилльим голосом, - Хочется пошуметь?
И тогда в голову вошедшего вторглось ядовитое опасение.
“
- Постой, ты как узнал, что я работал в полиции? Тебе кто-то сообщил?
Пациент ничего не ответил, приготавливаясь к тому, что умел лучше всего – к хладнокровному жестокому убийству.
- Кто-то оповестил о моем скором появлении?
Прошла секунда… две… и затрещала замочная скважина.
“
Хитрый Флорес, (к этому времени) избавившийся от вечно путающегося под ногами, надоедливого, глупого Гарри
постучался.
- Холл, ты его убил? Ты прикончил копа?
За дверью:
- Да! – громко ответил псих, - Убил! Размазал по стенке!
Фернок, заломивший супостату руку, выбивший ему пару зубов, сломавший несколько пальцев, смог в столь тесном пространстве одержать верх – прижимая к его исцарапанной шее отвертку, шепотом грозился зарезать, если тот не будет говорить под его диктовку.
- Ну, смотри тогда, открываю! – Элиот достал из кармана халата увесистую связку, вставил в замок нужный ключ, повернул дверь на себя и…
Увидев побитого Холла и доминирующего над ним экс-копа, злодей наставил пистолет, но… тот точным движением вогнал закаленный стерженек отвертки ему в горло.
- Я… - заместитель директора не сумел договорить даже до середины предложения. Попытавшись избавиться от стержня, он только обрек себя на фатальное кровотечение.
Далее удар локтя в затылок оглушил пациента.
Фернок сказал на прощанье уже мертвому Флоресу, продолжив за него:
- Кусок залежавшихся экскрементов, который за свою никчемную жизнь ничего не добился, разве что смог стать никем…
“Выбравшись” из душной камеры, экс-коп наткнулся на тело застреленного в упор Элмерза.
- Да уж… - чуть покашляв, он вытащил SIM-карту из сломавшегося в ходе драки сотового и умело вставил в незаконно присвоенный мобильник директора, - Так…
- Фернок! – Бейкер пришел не вовремя. Мягко говоря,
чуть-чуть опоздал. Мертвые доктора это подтвердили, - С вами все хорошо?
- Да нормально… - гордый экс-коп не знал другого ответа, - Жив, как видишь.
Посчитав, что сейчас не самый подходящий момент для требования срочных объяснений, детектив решил попытаться сам во все вникнуть. Состояние Фернока выглядело как тревожное, переживающее усыпляющий эффект мощнейшего психоза. Пришедшего периодически ловила мысль, что его товарищ неожиданно спятил и начал без разборки убивать всех подряд. Но эту опаску развеяли ругательские выклики запертого Холла…
- Понял? – спросил Эсмонд.
Вестер трясущимися пальцами залез в сигаретную пачку, но не нащупал там ни одной оставшейся “змейки”. И тогда его взгляд помутнел от пробудившейся жажды никотина.
- Понял…
“
Бейкеру не понравилась эта идея, из-за чего детектив, разумеется, попытался отговорить напарника:
- Послушайте, я уверен, ваше решение поспешное. Пусть допрос проведут в участке, более стерильно, что ли…
Но Фернока невозможно было переубедить:
- Стерильно, говоришь? – коп со своей неготовностью к грубым нарушениям казался ему слишком наивным для такого рода работы, - Пожалуйста, идите подметать в прихожей, а мы справимся как-нибудь без вашего нытья…
Питер Холл никогда раньше не имел дел с молотком. Психа вообще били крайне редко, и то, лишь санитары однажды, не сдержавшись, разок врезали по первое число. А тут экс-комиссар, куда более изобретательный в вопросе пыток, взял инструмент для разрезания. Убийца подумал, сейчас самая пора довериться внутреннему зову и вырубить глупую мужскую гордыню…
- Не надо, мужик! Не надо… - глаза Питера осмысленно взмолились.
- Почему же?
- Я все скажу…
- Да даже если не будешь упираться и сразу согласишься поделиться информацией о своих ночных похождениях… - Фернок провел ножницами по гладкой щеке крестного Сиднея, - Для наказания, так, чисто для формальности нужно же тебя немножечко помучить…
Ножницы еще чуть-чуть и сделают дело, а молоток отложен на случай, если Холл окажется крепким и достойно вынесет первую пытку. Экс-комиссару, жаждущему чужих мучений, не терпелось приступить.
Все, что происходило в последующие полчаса, Бейкер без капли сожаления пропустил, закуривая в коридоре. Он, отыскавший в другом кармане не начатую пачку, не мог, да и не хотел лицезреть процесс так называемого допроса. Для детектива, привыкшего к более цивилизованным методам,
это было чересчур не по-людски…
За одной сигаретой – вторая. Пока Фернок “разговаривает” с психом, полицейский успеет осилить весь запас табака. Но что-то подсказывало небезразличному Вестеру:
“
Выкурив, он не удержался и зашел в помещение, где напарник издевался над Холлом.
- Так, что здесь… - начав говорить громко, детектив резко опустил голос чуть ли не до шепота. Увиденное его разочаровало.
Руки Фернока… все были в крови, до самых локтей. Лицо Холла с трещинами на лбу, с длинными царапинами, с вырванными кусками кожи напоминала кашу, в которую неопытный повар, прежде чем поставить вариться, добавил кучу несовместимых ингредиентов.
- Перетрудился… - молвил экс-комиссар, - С работягами такое случается…
Бейкер заставился спросить:
- Вы узнали, что хотели? - но ему с трудом давалось управление ртом, - Допросили?
Усмехнувшись, садист сказал:
- Оскорбляешь. У меня все становятся сговорчивыми…
Пациент рыдал, но старался делать это беззвучно, боясь повтора.
- Ты… ты повредил ему лицо? Господи…
- Не волнуйся ты так за него. Он того не стоит. Да и большинство нанесенных травм точно заживут через
месяцок-два. Но да, есть причина для опасений. Некоторые шрамы все же останутся… - он говорил это с такой безразличностью, с такой легкостью, что детективу становилось не по себе, - На память от высоконравственного дядюшки Фернока…
- А как же…
Ничего не объясняя, экс-комиссар покинул комнату. Бейкер ушел вслед за ним.
Прошло где-то десять минут. Холл перестал ныть.
Установив отсутствие предмета спора, борцы за общественный покой немного помолчали. И лишь потом, когда гнев поутих, детектив опять докопался.
- Пожалуйста, не увиливайте, просто объясните, для чего нужно было калечить его, а? Зачем такое неприкрытое насилие? Вы же могли убить…
Фернок остался непреклонен:
- Мог, и правильно бы сделал. Нет ничего зазорного в кончине какого-то третьесортного душегуба…
Кое в чем Бейкеру пришлось с ним согласиться:
- Не буду спорить, обществу бы вы помогли, а вот себе… - чтобы хитрым образом напомнить о совести, - Себе вы только б навредили.
- Что ты мелешь? – экс-комиссар посмотрел напарнику в глаза так, будто тот являлся его близким, может, каким-то дальним родственником или лучшим другом, которому не было плевать на него, - Что?
- А вы не помните?
- ?
- Как рассказывали о желании…
- О каком?
- Перестать убивать… Чтобы соблюдать самоназначенные правила, вы должны держать это в памяти.
- Я обещал твоей маме, что больше не буду убивать… - по правилам, немаловажным для ортодоксальных католиков, у которых вера играет определяющую роль в жизни, перед посещением кладбища требуется посетить храм, чего Эсмонд не делал, никогда, - Я не сдержал слово…
- И я уверен, вы его помните, но забываете, как и все мы порой… - Бейкер говорил, пока у его собеседника не проступили мелкие трудно заметные слезы. Это был поучительный и очень душевный монолог, нацеленный на выявление лучших черт внутреннего мира Эсмонда Фернока, дабы прогнать зверя, который время от времени вселялся в него, - Забываете не из-за пробелов в памяти, а потому что, скорее всего, мы так устроены. Человеческое непостоянство…
- Это верно… - экс-комиссар чуть не забыл передать детективу показания Холла…
- Ладно, не будем о грустном – видя оторопелое замешательство собеседника, Вестер энергично махнул кистью, - Предлагаю не тянуть резину и посвятить меня в детали произошедшего…
Успокоившись, Фернок начал рассказывать:
- Эти уроды действовали сообща, используя образ убитого мною Сиднея Вэллорса. Док регулярно выпускал бешеную гориллу, чтобы та разделывалась с первым попавшимся под горячую руку, а затем возвращалась в клетку…
- Но зачем? – коп сделал недоумевающий вид, - Какова мотивация? Что-то у меня не складывается...
Тот ответил уже спокойно, без раздражительности.
- Ну, доктор преследовал сугубо корыстные цели, хоть и до ужаса глупые. Чтобы, оценив степень риска, которому подвержен персонал клиники, власти начали выделять больше средств на выдачу зарплаты…
- А-ха-ха-ха! – Бейкер непреднамеренно засмеялся, - Вот это поворот. Врач, мда…
- А теперь, стало быть, хочешь выяснить мотивацию Холла? – догадался Фернок.
Детектив сказал:
- Ну, да…
- Так ее нет…
- В смысле? Как?
Экс-коп ответил:
- Так вот... У психов не бывает. Забыл?
- А…
Антнидас – царство психических недугов, обитель скорби и дом ужасов – попрощался с ними навсегда. Своего бывшего жителя, Эсмонда Фернока, он отпустил с невидимой улыбкой. Немногим на Земле известно, что дома, не все, некоторые, способны на эмоции. Психиатрическая клиника, расположенная в глухой части Мракан-сити (рядом поместье Вэйнов, кладбище, дом
Двигаясь в сторону дороги, где можно будет выловить такси (авто копа отвезли на штраф-стоянку в Эсайберс-стрит за неправильную парковку и назвали размер штрафа) и добраться до города, экс-комиссар адресовал Антнидасу:
- Прощай… - так тихо, что детектив, нешуточно увлеченный стандартным копанием в телефоне для поддержания имиджа сверхзанятого человека, ничего не услышал.
Они быстро остановили машину. Красный Ram Pickups.
Доброволец, согласившийся подвести их, крикнул:
- Парни, побыстрее, прошу! Что прямо как черепахи, ей богу? Мне вообще-то в два места еще нужно будет заехать…
Вестер Бейкер, самый интеллигентный из двоицы, отблагодарил исполнительного доктора:
- Огромное спасибо!
Фернок просто промолчал, проявив свою неискоренимую гордость.
Агентство "Отбор" – единственное, эффективно осуществляющее розыск и поиск людей в государствах Северной Америки на профессиональной основе. Некоторые искавшие пытались осуществить подобное через бесплатные онлайн и телефонные директории на недавно созданных и еще не раскрученных интернет-ресурсах. Но у них ничего не получалось и тогда они, не теряя надежду, обращались в Отбор.
К некоторым, чьи родные находились поодаль, представители агентства обращались сами. Если, конечно, об этих людях сообщали какие-нибудь их друзья, или близкие знакомые…
Сдружившийся с Ферноком, Бейкер захотел ему помочь. Чувствуя, что экс-комиссар не такой уж и плохой человек, каким выглядит во время приступов неконтролируемой злости, коп задействовал юридические связи и знакомства.
Чудо! Через неделю уже появился результат. Тогда детектив, позвонил Ферноку и попросил его явиться по адресу:
- Шестнадцатая улица. Дом номер десять. Здание конторы…
- Какой? Что это вообще за такое?
- Адрес…
- Чего?
- Знаете, вам так скажут лучше. Серьезно. Да и, поверьте, это, возможно, станет для вас преприятным сюрпризом…
Ничего не ответив, напарник бросил трубку.
“
Фернок остановился у каменных перил моста раздумий, пытаясь привести в действие механизм веры – то, что до недавней поры заставляло держаться. Обладая хорошей памятью, экс-комиссар даже спустя два часа не забыл
проверить озвученный детективом адрес.
Решил, будет не лишне вбить в Google. Мало ли изменится реальность…
(Мракан-сити Улица 16, дом 10)
Мало ли…
Образно: он повторно зажег свечу, но поставил на холодный подоконник. Это - предостережение, чисто символическое: чтобы, если не получится призвать тепло, огонь погас самостоятельно, чтобы не обжигать один и тот же палец дважды. Ожог через кожу проникает куда поглубже, в душу (чисто символически), пламя внутри разыграется и его будет не просто унять…
Немного подкрепившись, Фернок оделся, перезвонил Бейкеру и пообещал проверить…
- Я еще дома…
Большой очереди не наблюдалось. Появившегося в коридоре здания агентства экс-полицейского гостеприимно пригласили в главный офис. Управляющий учреждением подбежал и безотчетно пожал протянутую руку.
- Мэтью Нельсон! – представился он, - А вы, должно быть, легендарный Эсмонд Фернок, раскрывший нынешнему поколению кучу новых вариантов поведения в обществе…
Клиент повергся в смущение:
- Вы о чем?
Мэтт попытался объяснить, что имел в виду, говоря о вариантах.
- Я всегда симпатизировал честолюбцам. Стремление делать что-то лучше большинства, конечно, имеет ряд минусов, например, тщеславие, но, склонен считать, таких людей можно и нужно уважать за их способность выделяться средь толпы…
- Лесть… - остановил его Фернок, - Коней попридержите. Я ее не очень люблю.
- Ааа… - управляющий немного замешкался, - Как скажете!
Пришло время узнать, что у них есть:
- По какому поводу понадобился?
В офис зашла парочка сотрудников, тайно позванных Мэттом. Они и должны были провести с клиентом беседу.
Но сначала Нельсон объяснил, почему ситуация гостя их так заинтересовала:
- Мой очень надежный знакомый, можно сказать, друг, мистер Бейкер осведомил о вашем несчастье. И мы, умея суммировать сведения о нюансах различных катастрофических происшествий и преступлений, как, например, недавно совершенное ограбление банка в Китае, угодившее в наше поле зрения, запечатлели нечто весьма любопытное…
- То, что, по вашему мнению, имеет ко мне какое-то отношение? – экс-комиссар показал на себя указательным пальцем.
- Да, естественно… - Мэтью ушел, подарив возможность
Ферноку поговорить без третьих лиц.
Гостя попросили подойти к включенному ноутбуку, стоящему на столе мистера Нельсона. Агент кликнул левой кнопкой мыши, открыв нужный файл. На
семнадцатидюймовом экране появилась видеозапись не самого высокого качества, но все же с достаточной для непривередливого просмотра четкостью.
Мужчина попросил:
- На сорок девятой секунде приостановлю. Внимательно приглядитесь к лицу повернувшейся, прошедшей возле настенного стенда…
Экс-комиссар чуть-чуть сгорбился, навострил зрение и сделал взгляд оценивающим.
- Д-о-г-о-в-о-р-и-л-и-с-ь.
“
Агент нажал на паузу.
Лицо черноволосой женщины было похоже на лицо Мэлори. Сильно похоже.
- Видите?
- Пффф… - Фернок будто не заметил очевидного сходства, - И это повод меня беспокоить?
Мужчина почувствовал некоторую оторопь:
- Простите, мы…
- Да все хорошо - экс-комиссар медленно привстал, - Вы просто хотели помочь…
Следующее сотрудник агентства произнес сугубо в утешительных целях, притворившись горюющим:
- Я все понимаю. От этой жизни мне и самому хочется отчаянно курить, потреблять табак в немыслимом количестве…
Обезнадеженный клиент молвил на прощанье:
- Не стоит, это вредно… - и, плотно завязав непослушные шнурки, безрадостно покинул кабинет.
Обжигать палец не пришлось. Свеча погасла как только огонь догадался, что не сможет вернуть тепло в квартиру…
Бейкер, не захотев вновь беспокоить Фернока (подумал, что у заносчивого борца с шизофрениками может быть не все хорошо с настроением), явился в дом агентства. В двадцать часов вечера.
Кабинет управляющего оживленно встретил детектива
- Присаживайся! – Нельсон начал с формальных вопросов, - Чай? Кофе?
- Можно… - вмиг “сломался” вошедший, улыбчиво предупредив: - Но танцевать не собираюсь…
Хозяин офиса сказал:
- Ну, танцы я и по телевизору могу посмотреть…
И началось дружное распитие сладких безалкогольных напитков…
Глава шестнадцатая. “Остановка”
“
Проходя около книжной лавки в Историческом районе, Фернок застукал сильно ссорящихся молодоженов. Застал за предосудительным занятием: парочка вела себя слишком вызывающе, особенно это касалось парня. Кавалер не просто кричал, а… бил свою пассию.
В первый раз экс-комиссар просто прошел мимо…
Ночуя у Миллеров за неимением квартиры (жилье сгорело в адском пламени, в живых остались только кухня и одна из трех комнатушек, та, которая самая неуютная), Фернок ловил себя на дискомфортных мыслях, от которых, впрочем, давно мечтал избавиться.
Детектив Бейкер, не изменяя традиции, звонил один раз в день, делился рабочими проблемами… Экс не мешал ему длительно и нудно изливать, так как поговорить-то было больше не с кем.
Напарники обусловились встретиться у Центра
пластической, эстетической хирургии и косметологии “Борьба с обреченностью”. Фернок только сейчас поведал цель своего предыдущего визита, который, в общем-то, и познакомил их. Или причина крылась в удачном стечении обстоятельств?
- Неужели по-вашему разумно доверять психопатке? – Бейкер поразился, узнав источник, от которого экс-комиссар получил информацию о возможной причастности руководства центра к похищениям людей, - Никогда бы не подумал…
Фернок считал своей обязанностью переубедить детектива:
- Эта девочка (речь шла об Эльзе Мартинсон/Мертвой Королеве) и вправду не проста, и, может, слишком рано научилась убивать. Но ни одного повода усомниться в ее честности она не дала мне…
Более коп не смел возражать:
- Хорошо-хорошо. Я же ничего не говорю. Но постарайтесь обойтись без поспешных решений! – он хотел, чтобы все было цивильно, - Итак, золотое правило: прежде чем кого-то обвинять, нужно иметь при себе что-то, что можно предъявить в качестве доказательства причастности к такому-то преступлению!
- Хех! – усмехнулся напарник, - Это у тебя все так интеллигентно, в точности как прописано на листе. А я - человек самобытный, да и характер такой, привык добиваться правды кулаками. Цивилизованное видение борьбы и прочие альтернативы безраздумно посылаю… - тяжело вздохнул и выпучил губу, - Надеюсь, не нужно объяснять, куда?
Адриан Герреро (человек со строгими чертами лица, неофициальный сотрудник) добился временного заместительства центром…
Мужчина говорил по телефону:
- Нет, не получилось. Внимание цели перехватил какой-то неизвестный тип, видимо, полицейский. Затем парочка ушла, и с той секунды Фернок больше не появлялся… - но не психолог вряд ли заметил бы за ним волнение, - И что-то мне подсказывает, больше не появится.
Заняв неожиданно высокую должность, он приступил к поиску кандидатов – людей с нужными критериями внешности, характера и голоса, чтобы не тратить на “превращение” чересчур много хирургических усилий. Потенциал новых технологий не был досконально изучен, и сейчас подводятся предварительные результаты научного исследования по проекту “клон”. Не преувеличивая, можно утверждать, первый год подарил Повелителям Смерти океан безжизненных тел: многие подопытные сошли с ума, покончили с собой, умерли от инсульта и от других недугов.
Дум приказал Герреро послеживать за Ферноком, если тот объявится в коридорах центра, а при возможности похитить и подключить к аппарату жизнеобеспечения для создания второго “экс-комиссара”. Испанец сообщил, что понял приказ.
- Если вас так напрягает беспокойство дочери, мы можем взять его внешность для разработки…
И был, конечно, намерен его выполнить в соответствии с ожиданиями лидера.
Адриан рос в бедняцкой семье, в деревне. И всем тем, что у него потом появилось, он был обязан заботливой лиге ассассинов, приютившей его после пожара, уничтожившего родное поселение, накормившей, обеспечившей кров.
- Клоны… - Адриан часто повторял это слово, вспоминая душещипательные крики последних выживших, ныне доносящиеся изнутри головы, - Как же я по вам скучаю…
Вдруг в кабинет испанца забежали незваные Бейкер и Фернок. Детектив потратил все эмоции на то, чтобы его взгляд
казался негодяю максимально грозным, сверлящим.
- Вы кто… - дрогнула губа Герреро.
Экс-комиссар подошел к нему вплотную, схватил за воротник рубашки и сильно тряхнул:
- А то ты не знаешь!
Испанец спросил:
- А вдруг? Я что, по-вашему, со всеми должен быть знаком?
Ранее дружелюбный, Бейкер созрел, что Фернок всегда действует в одиночку, а он, по сути, только присутствует. Желая это как-то исправить, полицейский возмужал - взял инициативу допроса в свои руки и громко, медленно, внятно объяснил мерзавцу, что к чему:
- Игнорировать инструкции не в ваших интересах. Если мы покинем это грязное здание с пустыми руками, вас либо арестуют, либо, скорее всего, убьют ваши же соратники– даже экс-комиссар, стоявший рядом, удивился нежданно проявившейся напористости Вестера, которая, видимо, ранее дремала.
Он подыграл, ради накала:
- Ошибаешься, друг, это не здание, а оазис для дебилов, желающих стать обманутыми. Смотри, не свались в обморок, если увидишь четыре десятка спрятанных тел, половина которых больше никогда не пошевелится.
Детектив надел улыбку, неопределенную, не злую и не добрую:
- Постараюсь…
Просеча ситуацию, Адриан прочувствованным голосом заговорил, тягуче растягивая слова:
- Всю жизнь, сколько себя помню, я увлекался мифологией Древней Греции. Перечитывал много раз одну и ту же энциклопедию, чтобы заново пережить все эти чудесные пропитанные эпиком истории, которые не покажет современный кинематограф
- сперва бравые допросчики не понимали, к чему он ведет, но, поднабравшись терпения, дождались сути, - Но для меня мифы остались на уровне фантастики, то есть, я даю себе отсчет, что это все вымысел. А вот глава ордена… - последовал ожидаемый перерыв со вздохами и учащенным сердцебиением, - Для него они – реальность!- Глава… - Ферноку понравилось, куда завел испанец, - С этого момента, прошу, поподробнее.
- Мой наниматель, Виктор Дум, свято верит, что мифы – неоспоримая быль, что бессмертные титаны, плюнувшие на смертных, когда-то уживались с нами, на Земле. А себя считает божеством, подобным греческой мойре, но из-за фамилии в конечном итоге назвался Фатумом. Это – олицетворение судьбы, древнеримский аналог мойры…
- Дальше… - попросил Бейкер, - Очень увлекательное фэнтези…
Мистер Герреро продолжил:
- Итак, Виктор Дум - жесток и полон амбиций, отправляется в крестовый поход, как византийский рыцарь. Захватив четверть китайского города, где жили убийцы его братьев, он собрал ораву фанатиков, которым был жизненно необходимо дать стимул для новых убийств, чтобы потом повести их за собой. Объединяющий сердца и души смысл, оправдывающий самые непростительные и грязные деяния! Все это изначально затевалось для жалких попыток очиститься от грехов, отогнать совесть…
Экс-комиссар завершил познавательный монолог Адриана:
- Кажется, мы слишком глубоко погрузились в теорию! – и его замечание имело место быть, - Забыли о практике…
- Н-н… - испанец начал заикаться, - На что вы намекаете?
Бейкер, наслышанный о безрезультативных поисках напарника, задал вопрос, опередив тем самым своего гуру Фернока:
- Вам что-нибудь известно о нынешнем местонахождении Мэлори Хейли? – показал фотографию девушки, - По официальной информации, она скончалась, но…
- Вы больной! – не сдержавшись, крикнул заместитель, - Мертвых воскресить невозможно. Так о чем вы, черт возьми, говорите? Я не знаю, кто на этом снимке!
- Уверен? – взгляд Эсмонда едва не порезал лживого фатуммена, - Я прогрессирую, могу научиться читать мысли…
- При всем уважении – обратился к нему детектив, - Но мистер, скорее всего, говорит чистейшую правду – и стал произносить с закрытыми глазами, опасаясь негативной реакции, - Самым подходящим вариантом будет смириться. Ваши попытки вернуть ушедшее выглядят мило, но безрассудно по меньшей мере…
- Вы знаете, что такое чудо, господин Бейкер? – спросил Фернок, - Это – незакономерное событие, выходящее за рамки.
Бейкер больше не мог допрашивать Герреро и по другому поводу:
- Я должен уговорить Адамсона и получить у начальства орден на обыск, ведь без него любая попытка предпринять что-то кардинальное будет считаться незаконной, и враг может этим воспользоваться…
Адриан уловил подходящий момент:
- Все верно, детектив, вы очень смышлены! Даже не сомневайтесь, я обязательно воспользуюсь, если вы двое сию секунду не уберетесь отсюда и не позволите нормально работать!
Самообъявленным антипреступникам пришлось немедля покинуть центр. Бросив заключительный презрительный взгляд на испанца, экс-комиссар зловеще прошипел:
- Я еще вернусь к тебе, подожди, и на все заставлю ответить. Ты просто пока в меня не веришь, но когда твой мозг просветлеет, поверь, будет уже поздно…
Герреро противно улыбнулся:
- Вы что, перешли на откровенные угрозы?
И получил ответ:
- Я лишь рассказал бульварный анекдот…
В машине детектива:
- Как думаешь, достоверности в его признаниях насчет лидера достаточно для продвижения нашего, с позволения сказать, расследования? – спросил Фернок.
Бейкер любил бодрящие напитки, они помогали ему не засыпать на работе. А кофе в банке дает шанс поддерживать тонус в любых условиях. Коп поднес к губам алюминиевый контейнер и не спеша отхлебнул.
- Признаюсь, я весьма не уверен, что эти сведения нам как-то помогут. Виктор Дум…
Экс-комиссар согласился:
- Пожалуй, никак. Да и будет ли кто-нибудь в здравом уме выдавать реальные данные главы опаснейшей группировки? Стукачество, пусть и вынужденное, сулит смерть. К тому же у вожака наверняка пятьсот фамилий и девять тысяч имен…
- Вот-вот.
Спустя час. Исторический район…
Пройдя возле той же лавки во второй раз, увидев ту же инспирирующую сцену, Фернок сказал в полуслух:
- А к черту!
Он хотел было вмешаться, но маленько припозднился: к этому времени грубиян уже замахнулся и ударил свою девушку.
Что-то не поделив с прилетевшим в лицо кирпичом (камень расквасил нос и раскроил губы), обыдловатый наглец потерял равновесие.
- Что ты тут устраиваешь? Это что, такой способ самоутвердиться? – подбежав, экс-коп пинком отогнал неинтеллигентного мужлана.
Парень не просто закричал, он… заплакал.
Девушка посмотрела не мужчину то ли с испугом, то ли с пытливым интересом.
Чувствуя, что данный поступок может показаться мисс не больно благородным, Фернок живо начал оправдываться:
- Извиняюсь, если вас сильно смутила реакция незнакомца. Я какое-то время пытался научиться относиться к происходящему вокруг с надлежащей толерантностью, но, видимо, мне, живой частичке этого мира, чуждо безразличие…
Она не стала его упрекать, не начала ругаться, а понимающе подняла подбородок. Именно на такую адекватную реакцию и рассчитывал ее беспристрастный спаситель…
Отойдя на несколько метров, Фернок вдруг приостановился.
- Черт, телефон где-то выронил! - и быстро перепроверил карманы, - Надо же…
Отсидевшись дома несколько часов после получения травмы, требующей квалифицированного лечения, теперь уже
калека-грубиян высказал девушке массу претензий.
Началось с банального:
- Ты почему не пожаловалась на него копам, интересно? Он ведь мог убить меня…
Его вторая половинка, хрупкая с виду, миниатюрная, явно неспособная постоять за себя, тихо ответила:
- Потому что ты мог со мной сделать то же самое. Вспомни свой бзик…
Невоспитанный ухажер с гиперболизированной жалостью к себе стал ругаться прерывисто, с оторванностью:
- В подавляющем большинстве случаев при таких травмах люди не обходятся без вмешательства хирурга… - громко ругаться, - Так, почему, сука, из нас двоих только я должен печься о собственной безопасности и снимать разжиревшее рыло этого ублюдка на телефонную камеру?
- Ответь!!!
Девушка молча заперлась в другой комнате…
Пробыв в душном кабинете доктора всю первую половину следующего дня, парень отправился в клуб - на танцевальную вечеринку, устроенную в честь Дня города. Бинты, закрывающие большую часть лица, вызывали у компаньонов плохое любопытство.
Одним из таких вопросников был Оливер Истмен – давний приятель пострадавшего Дика Санчеса, который в прошлом не раз помогал ему в выборе авто (отец Дика – богач, нефтемагнат).
- Что с твоей милейшей внешностью, дружище? – оставаясь в своем репертуаре, Истмен посмотрел на Дика взглядом скромного гения, - Упал с мотоцикла? – он не говорил, а, скорее, змеино шипел.
Громкий pop-музон нисколько не мешал их общению.
- Вот… - травмированный полез за мобильником, - Взгляни на урода, который со мной проделал сам видишь что…
Внимательно приглядевшись, Истмен охнул:
- Твою мать! Да это ж…
Две тысячи двадцать второй год.
Полуоглушенного и как-то разом сникшего Оливера Истмена привезли не в полицейский участок, а в некий дом с холодными и сырыми комнатами. Именно здесь Фернок и присоединившийся к нему комиссар Хорренс решили допросить задержанного. Здесь же должен был состояться и негласный суд над убийцей полицейских!
-
Как тебе это место? Хотя вопрос, конечно, неуместный! Разве не по фигу, где сдохнешь? - Фернок начал без прелюдий. Он оглядел грязные углы огромной безжизненной комнаты, со стен которой свисали такие же грязные обои, - Я пообещал комиссару, что сука, убившая трех добросовестных копов, будет найдена! А обещания свои я всегда выполняю!Истмен смотрел на него невидящими глазами.
-
А вот за твою дилетантскую попытку убить меня я не дам тебе умереть быстро и без боли! Даже не надейся... - Фернок говорил медленно и обстоятельно, как университетский профессор, - Будет много мучений, криков и визгов! Ты сам пока не вник, во что вляпался! Ниче, поймешь в процессе…Оливер Истмен с отбитыми почками и переломанными ребрами, с раздробленными пальцами и лицом, напоминавшим переспелую сливу, все еще мог говорить, но его никто не слушал. Он из последних сил, полушепотом умолял своего истязателя о быстрой смерти…
- Я поработал на славу! Но последний аккорд этого реквиема принадлежит вам, комиссар! - Фернок передал Хорренсу магнум и театрально закрыл пальцами уши.
Но Хорренс неожиданно для него попросил его выйти…
- Тебе есть, что сказать мне? - устало спросил он у избитого.
- Да! И знаешь, что я скажу? Суки вы все! Это не я преступник, а вы! Вы убийцы и мрази, продажные и беспринципные! - вместе со сгустками крови Истмен выплюнул несколько выбитых зубов, - Что, собрался меня наказать? Да ты не меня наказываешь, а себя! Понял? Себя ты наказываешь…
- Зачем ты убил этих людей? Что они тебе сделали? - комиссар все так же бесстрастно перебивал его, - Ты и сам должен знать, что! Но тебе плевать! - Хорренс закрыл глаза, - Сдохни! - прошептал он и нажал на курок.
- Что с тобой, э? Ты… ты с ним знаком?
Реакция Оливера оказалась до боли подозрительной. У друга сложилось устойчивое ощущение, что тот узнал его обидчика…
- Ага! – мотнул головой Убийца Полицейских, - Встречались!
Один раз, кажется…
- Что надумал?
- Пока выразить трудно…
Громкость играющей музыки несколько снизилась.
- А ты попробуй… - попросил Дик. Он был готов на все, лишь бы отплатить обидчику.
- Ну, хорошо… - про свои грешки, а именно про хладнокровное устранение нескольких копов Истмен, естественно, промолчал, а вот о Ферноке… рассказал все, что знает, - Этот урод, который тебя отколошматил… на мне тоже однажды отыгрался. Неслабенько так…
- Кто вы? - спросил младший сержант, опуская стекло. Тип повел себя более чем странно. Вместо слов он кинул в салон патрульного форда незагашенную сигарету. Это окончательно вывело Магуайера из себя! Коп выскочил из машины и... уперся грудью в дуло пистолета.
- А зачем тебе знать мое имя? К чему оно тебе, ведь ты все равно сейчас умрешь!
Последним, что успел увидеть младший сержант Рид Магуайер, была лучезарная улыбка убийцы…
Один короткий хлопок не привлек внимания окружающих. Оливер Истмен не нашел ничего лучшего, как затащить тело на переднее сиденье и положить голову на руль.
- Привет тебе от доктора!
Вытащив фотоаппарат и несколько раз сфотографировав убитого, охранник с отсутствующим видом, посвистывая, пошел прочь от машины.
Дик хотел конкретики:
- И?
- Что и? Чуть не завалил и все! Грозился вольнуть с огнестрела. Я еле-еле смог спровоцировать у него приступ сострадания слабеньким щенячьим поскуливанием. Да и, предполагаю, за меня заступился кто-то другой… - Оливер нервничал, стараясь случайно не ляпнуть про убийства, - Держался на одном волосочке от смерти. Правильно сказать, меня спасло чудо.
Мистер Санчес заказал выпивку – шампанское на двоих.
- Ну, а в чем ты провинился? – он выдвинул версию, - Так понимаю, этот Фернок, по-видимому, считает себя чересчур крутым, всюду ища возможность заступиться за слабых. Ты… на кого-то наехал?
Чтобы не “спалить контору”, друг сочинил историю, аналогичную санческой:
- Да. Каюсь, не выдержал и засветил незнакомой грубиянке. Тут, значит, подходит господин Фернок, ничего не говоря, заламывает руки и отводит в близлежащий подвал. Там угрожает расправой. Берет ствол и тычет в меня им…
- Офигеть… - расширил зрачки Дик, - И что ты попытался предпринять? Обращался в полицию?
- Нет – сказал хитрюга Истмен, - Все было бы без толку. Вдобавок с ним находился какой-то коп, видимо, напарник или близкий знакомый. Я уж всех подробностей не знаю…
- Какой?
- Да тот, которого убили в начале две тысячи третьего. Джеймсом, вроде, звали…
- А фамилия… - Дик поднапряг память, - Случаем не Хорренс у него? Или ты не помнишь?
Оливер оживился:
- Хорренс? Да, кажись, такая…
- В общем, не буду называть тебя трусом.
- Да ладно?
- Да. Мне стало ясно, почему ты промолчал… - друзья друг друга поняли, - На твоем месте я бы тоже не произнес ни слова. Но сейчас иная ситуация…
- Что предлагаешь?
- Хороший вопрос. Надо поразмыслить…
Потребовав еще шампанского, Истмен напомнил приятелю о его влиятельном папане, который, если возьмется за дело, то обязательно все “отрегулирует”.
Выпавший из кармана Фернока телефон чудным образом оказался в руках девушки Дика. Та, прознав о недобрых намерениях закоренелых товарищей (Оливер часто посещал квартиру Санчесов), охваченных антигуманными чувствами, попыталась узнать адрес своего заступника…
В полусгоревшей квартире послышалось дверное постукивание. Быстрое и частое.
“
Открыв, Фернок увидел старую знакомую.
- Ага… - он измерил гостью оценивающим взглядом, - То-то я и заметил, что в последнее время предметы очень часто стали убегать от своих владельцев. Решили, значит, извиниться…
- Вы не подумайте… - девушке показалось, хозяин находится не в духе.
- Да не посмею даже – экс-коп как-то быстро подобрел, - Я просто не выспался. Да еще…
- ?
- Моя жизнь не предрасполагает к здоровому образу…
Фернок пришел в квартиру, чтобы просто взять кое-какие вещи, немножечко прибраться и навсегда ее покинуть. Он не надеялся отыскать телефон… но так получилось, что тот сам к нему возвратился.
Девушка передала находку и, ничего более не молвив, ушла. Благодарный не успел произнести заветное “спасибо”,
“
а перед ним уже стояла пустота.
Но к вечеру обеспокоенная, странно ведущая себя, она
позвонила Эсмонду, рассказав о предполагаемых нехороших замыслах Дика:
- Вы знаете, боюсь, мой парень узнал вас и хочет…
- Позвольте, постараюсь угадать… – произнес экс-полицейский, без злости, без раздражения, с холодным безразличием, - Жаждет подставить? Убить? Посодействовать моему аресту?
В трубке воцарилось минутное молчание, означающее согласие.
Спустя минуту девушка призналась:
- Может быть. Мне точно неизвестно, что у них на уме.
Фернок умел приставать:
- У кого у них? – но был в меру любезен, невозмутим и безэмоционален, очень вежлив и внимателен к деталям разговора, а также любил все уточнять и разъяснять.
Останавливался на не очень существенных (для других)
подробностях. Нетороплив, порой даже медлителен. Любил получать на свои вопросы подробную и исчерпывающую информацию. Не любил неопределенность. Отличался внутренней собранностью, - Кого он там подтянул?
- Вы с ним знакомы… - Сэнди Дэвенпорт (имя и фамилия девушки) смогла заинтриговать экс-полицейского. А подобное получалось у очень немногих.
- Надо же… - ее собеседник обожал этот возглас, - Ну, хотя бы малой информацией поделитесь?
- Сначала скажу как зовут. Так, думаю, будет лучше.
- Хорошо, пожалуйста
Первая частичка полученных сведений о коварном сообщнике господина Санчеса вызвала крайнее и чрезвычайно неприятное удивление.
Он уже миновал лесопарк, когда за углом ближайшего дома нос к носу столкнулся с… Оливером Истменом.
“
- Что за встреча? Не кажется ли тебе, придурок, что мы слишком часто стали пересекаться? Или ты следил за мной? - экс-коп внимательно посмотрел в глаза охранника.
Ответа не последовало, но выражение холодного спокойствия в глазах Истмена немного смутило его.
“
- Вали-ка отсюда, а не то, сам знаешь…
- Вы шутите? - картинно улыбнулся Истмен.
И снова Фернок почувствовал некую подсознательную тревогу! Уж больно нынешнее поведение Истмена не вязалось с его животным страхом, проявившимся во время их прошлой встречи. Но и сейчас он оставил это без внимания.
- Все, проваливай, сегодня я убивать тебя не буду...
- Зато я буду! - неожиданно выкрикнул охранник.
- Что?
И тут случилось то, чего Фернок ну никак не ожидал… Истмен резко выхватил беретту с глушителем и выстрелил! Все это произошло настолько быстро, что Фернок, за долгие годы службы доведший свою реакцию до совершенства, на этот раз даже не дернулся.
Ах, этот момент неожиданности! Схватившись двумя руками за живот, Фернок стал медленно оседать на землю. Уже лежа, он попытался было подняться, вцепившись посиневшими кистями в декабрьскую наледь, но повторный выстрел снова отбросил его в сугроб.
Проверим твое пальтецо на прочность! – Истмен пнул ногой поверженного Фернока и злорадно усмехнулся.
Контрольного выстрела в голову он делать не стал. Клиент выглядел мертвее мертвого!
- Ты никто в этой жизни. Понял? Никто! Никто! Никто!
Сбросив с лица ликующую маску, убийца тут же превратился в отстраненного "ботаника", совершающего свою вечернюю прогулку по "Аллеям страха".
- А, этот… - Фернок приутих.
- С вами все хорошо? – поинтересовалась Сэнди,
испытывающая нервное раздражение.
- Да-да – ответил мужчина, - Бывало и хуже. Я просто…
- Вспомнилось что-то мрачное?
- Ну, в общем-то да – ему нашлось, что сообщить, - Истмен, белобрысый приятель вашего парня, замешан в нескольких немотивированных убийствах, и его в принципе стоит опасаться. По крайней мере, вам.
Мисс Дэвенпорт никогда никому не рассказывала о своих страхах по поводу неровной дружбы Дика с Оливером, стараясь не вмешиваться в их внерабочие дела. Но была несказанно рада узнать, что кто-то разделяет ее опасения.
- Ох, я так и знала. Прям чувствовала, непростой фрукт…
- Вот-вот! – Фернок с кокетливым жеманством скрывал самовосхищение, - С представителями подотрядом жвачных нужно вести себя поосторожнее, пока они не стали козлами отпущения, как прощелыжник Истмен… - это выражение незаметно рассмешило Сэнди, - Чувствуя себя вечно опущенными, козлы ненавидят людей…
И тут девушка почувствовала какое-то несмелое теребление:
- Надеюсь, вы ничего не сделаете Дику? На Оливера же глубоко плевать. Пусть сволочь платит!
- Да не бойтесь – успокоил экс-комиссар, - Только если вновь поднимет руку.
Дэвенпорт сказала:
- Ладно…
По окончанию полезно-информативного диалога Фернок оделся во все сезонное и выскочил на улицу. У него уже созрел наполеоновский план по приструнению ошалелых приятелей.
“
Через час.
Скула Истмена, сидящего за рулем красного пикапа, подрагивала, когда он рассказывал о том, как нелегко ему было в молодости. А рассказывал Убийца Полицейских добравшемуся до него экс-комиссару.
- Так, перечислим, родители били, не удалось закончить институт, поступила жалоба в комитет и уволили с работенки за неуспеваемость, ок, неплохо, что еще придумаешь? Как мечтал попасть в телевизор? – Фернок прижимал дуло сувенирного кольта, оснащенного лазерным целеуказателем, к щеке, да с такой силой, что она поранилась о зубы несостоявшегося злоумышленника, - Ну-ну, я жду, по какому случаю заткнулся? Или твой язычок от усталости отказывается рожать новый фольклор?
- Клянусь… - мастерски передавая мимикой оттенки своих переживаний, прищученный нервозно глотал, - Так как при разговоре с другом мою голову заполоняли разные не совсем светлые идейки, я не посмел бы даже рассмотреть вариант насильственного лишения жизни… - ему бы поверил кто угодно, - Если вы не поскупитесь на милосердие, то обещаю,
что больше никогда меня не увидите… - но только не Фернок!
- Конечно, не увижу! – подготовившийся к очередному убийству, - Я нормофил, с умершими не трахаюсь… - и хладнокровно исполнивший приговор, – И даже не общаюсь…
Прозвучал выстрел. Пуля прошла через голову, шею и вышла навылет через плечо.
Экс-комиссар не сразу покинул кабину пикапа. Он взял у убиенного пачку неочищенных фисташек, поллитровку колы и надкушенный гамбургер.
“
Диком Санчесом занялся Вестер Бейкер, проследивший за ним от его дома до бензоколонки. Планируя покинуть машину, чтобы подзаправиться, парень услышал негромкий стук в боковое стекло. Мысленно расценив это действие со стороны неизвестного лица как посягательство на спокойствие, водитель набрался злобы и произнес:
- Что вам надо?
Открыв дверь, детектив подсел к нему:
- Предупредить о неблагоприятных последствиях, которые возникнут в случае вашего упрямства.
- Какие на фиг случаи? – сильно поднятые брови Дика означали возмущение, - Представьтесь, прошу!
И Бейкер достал значок полицейского:
- Достаточно убедительно, как считаете? Мм?
Санчес на миг разорвал связь с окружающим миром из-за протяженного вздоха:
- Ладно. Говорите, что хотите…
- У меня к вам появилось предложение…
Санчес:
- Какое?
Бейкер:
- Отвяжитесь от мистера Фернока, перестаньте со своим папаней строить козни за его спиной, и тогда мой отдел не станет приносить вам и вашей семье массу неприятностей. Идет?
Отрицательного ответа не должно было поступить. И… не поступило. Дик – хулиган по своей натуре, манерный, бесчестный, но не дурак, он согласился пойти на эту малоприятную унизительную для него сделку. Но перед завершением короткой беседы поинтересовался:
- Ок, забыл о травме лица. Поговорим начистоту, что именно произойдет со мной, если я вдруг кое-что пересмотрю и нарушу данное обещание?
- Ну… - детективу это все очень надоело, - Как минимум разбирательство. Сначала спокойно спросят, когда вы в последний раз били свою девушку. Вы по ясной причине слукавите. И если страхи полиции насчет вашего непозволительного рукоприкладства подтвердятся, то вас, конечно же, не посадят. У вас есть крутой отец, помните. Но смыть пятно позора, которое скажется на репутации семьи, исправить этот недостаток не удастся никаким отбеливателем. И тут совершенно не будет иметь значения качество продукта, а уж тем более цена…
Дик сказал:
- Убедили – и через секунду, - Это все? Могу быть свободным?
Вестер ответил:
- Можете! – с высокомерной презрительностью…
Оставшись без внимания дотошливого копа, мистер Санчес кое-что вспомнил:
Сутки назад.
- Месть Ферноку - функция исполнительного помощника, носящая чисто номинальный характер! Я не буду принимать участие в его убийстве… - хвастался Оливер, - Но оно произойдет, и скоро. Я нанял кое-кого весьма надежного…
Опасаясь спровоцировать подрыв репутации из-за возможных (как предупреждал Бейкер) неприятностей, Санчес надумал позвонить в полицию, чтобы предупредить о вероятности покушения на Эсмонда Фернока. Но… увидев вдали еще мелькающее авто детектива, забил на заправку и надумал догнать.
“
Поговорив с Санчесом о нанятом Истменом киллере, Бейкер весь день следил за Ферноком. Не приближался, но и не упускал цель из виду. Выжидал…
Двадцать часов вечера. Экс-комиссар дошел до магазина, расположенного неподалеку от дома Миллеров. Возвращаясь обратно, он услышал выстрел.
“
- Я тут… – детектив выглянул из угла дома, - Просто присматривался!
Фернок, чье лицо упорно отказывалось выражать благодарность, неуважительно попросил его:
- Прибери за собой…
Бейкер попытался объяснить:
- Либо Санчес, либо Истмен, неважно… В общем, кто-то из них заказал вас. Хорошо, что я занялся этим делом и оказался рядом, когда…
Экс-комиссар вздохнул:
- Да, хорошо… - спорить с очевидностью не имело смысла.
Машина Бейкера, припаркованная совсем неподалеку, стала следующей локацией их деловой беседы. Начал Фернок, и, как всегда, со своих трудноразрешимых проблемок:
- Вот как раз из-за таких ситуаций меня начинает преследовать недобрая мысль, что абсолютно каждый, кто живет и дышит, хочет меня грохнуть… - но его можно было понять, - Порой мне кажется, я сам этого хочу сильнее всех…
Детектив счел необходимым попытаться успокоить развинченного напарника:
- Ничего, пройдет. Главное, теперь мы в курсе, чего от них можно ожидать…
- Да уж. И это, кстати, самое поганое – когда экс-коп брал себя в руки, то отпускал какую-нибудь умность, - Незнание приносит облегчение…
Прошел час. Но они, будто неспособные наговориться, все еще сидели в авто. Труп к этому времени уже забрали копы, занялись выяснением личности киллера…
Вдруг Бейкеру сообщили по сотовому:
- Да!
Из трубки:
- Мистер Истмен, которого вы искали, найден мертвым на перекрестке Парковой и Грин. Обнаружен в кабине красного автомобиля с продырявленным черепом…
Детектив резко снизил тон, в голосе послышалось бесконечное отчаяние:
- Понятно… - мобильник медленно скатился по его щеке.
- Что? – Фернок сделал непонимающий взгляд, - Что-то случилось? – хотя понимал все прекраснее некуда, - Баба ушла к другому? Сократили? Грозятся обчистить квартиру?
А Бейкер все ждал, когда он опомнится. И, видимо, напрасно…
- Эй, не молчи! Ты же помнишь, я безмолвие не уважаю… - соратник все не останавливался, как специально, - Не приемлю ни под каким соусом. Даже под острым, под
мексиканским!
Полицейский, стараясь сохраниться флегматиком и спасти остатки самообладания, произнес очень сдержанно одно короткое предложение:
- Вы заигрались…
Устав постоянно что-то отрицать, Фернок стал автоматически соглашаться с любым обвинением:
- Ну, пусть будет так! Это все?
Глаза его друга налились изумлением:
- А вам мало? – спросил Бейкер.
Экс-коп предложил:
- Может, откинешь ребячество? – напомнив, - Эй, тебе память не отшибло? Ты же убил того урода, который собирался в меня стрелять!
Каверзно проступающая конфузность спровоцировала на лице детектива подобие слабой улыбки:
- Но я ведь, считайте, защищался. Он и кого-то из гражданских мог убить, если б вдруг заподозрил слежку – его “парализовало” ритмическое возникновение
противоречивейших чувств к самому себе, к Ферноку, к самой ситуации, - И вообще, зачем вы сравниваете? Это далеко не одно и то же…
Экс:
- Не-е-е-е-т. Что ты? Это монопенисуально (значит, однохуйственно)…
- Боже… - не вынес Бейкер, прижав пальцы ко лбу.
- Без него обойдемся! – настоял экс-комиссар, - Приведенные тобою случаи, то есть, наши, практически идентичны, если не сказать одинаковы. Ты защищался, да, допустим, а я, чтобы не ждать, сразу побежал в атаку. Как видишь, не зря… - и за этим последовала очередная умность, - Напомни, что от перестановки слагаемых не меняется?
Положив руки на руль и опустив голову, детектив честно сдался…
- Эх, только бы не забыть, что я подписался на добровольное сотрудничество с отъявленным убийцей, активно оправдывающим свой каждый ужасный поступок.
…Первые впечатления сулили неожиданно тихий и мирный вечерочек. Фернок читал Гилберту книгу, точнее,
астрономическую энциклопедию, купленную по скидке в недавно отреставрированной мраканской обсерватории, не работавшей аж с тысяча девятьсот девяносто седьмого года.
Кайлен отправилась за покупками, предупредив, что вернется поздним вечером. Мальчик, привыкший оставаться в гордом одиночестве, не сильно нуждался в компании дяди Эсмонда. Поэтому, когда тот получил крайне тревожный звонок, Гилб пообещал не шалить и спокойно дождаться маму.
- Так, не нервничай! Как это бьет? Что он делает? – отойдя в коридор, Фернок весь напрягся.
Из трубки доносились пронзительные выкрики неконтролируемого Дика. Заплаканная, сбитая с толку кошмаром происходящего, Сэнди попросила его немедленно явиться, “пока не произошло непоправимое”.
Нешуточно встревожившись, экс-комиссар пообещал:
- Я буду у тебя через полчаса, максимум, через час! Жди!
- Запрись где-нибудь подальше от греха и не смей выходить, поняла?
- Он невменяем! Я не знаю, сколько еще продержусь…
- Так, давай без не знаю. Все, выхожу…
Фернок быстро надел брюки и попятился к двери. В голове стучала мысль:
“
Перед уходом крикнул Гилбу:
- Маме скажешь, что срочное!
И юный познаватель послушно кивнул.
Сэнди скинула адрес квартиры компактной SMS-кой. Вызвавшийся выручить, экс-комиссар за сорок с лишним минут добрался до пункта назначения. Такси ловить не пришлось - подвезти сумасброда согласился уступчивый водила, за время поездки рассказавший немало преинтересных историй о жизни на Аляске.
Словесно отблагодарив, Фернок сунул ему несколько долларов и побежал к дому Дэвенпорт.
“
Предощущение беды раскрылось еще до входа в подъезд. Коснувшись пальцем кнопки дверного звонка, он очень надеялся, что ему откроет Сэнди и обрадует - скажет “все хорошо”.
- Давай, это я!
Надежды не оправдались…
Сильный сердечный стук ознаменовал запуск работы всех механизмов чутья ищейки. Ловя себя на мысли, что семейными разборками, заканчивающимися “огненным” финалом, ныне никого не удивишь, Ферноку становилось еще невыносимее.
В итоге ему открыл Дик, от которого за версту разило спиртным, как из разграбленного революционными матросами склада, промычав нечто невразумительное:
- Эм, а вы уже нас как-то посещали, да? - парные органы опоры с трудом удерживали пьяницу, - Были?
По вылупленным зрачкам, напоминающим бильярдные шарики, непрошеный посетитель понял – Санчес нетрезв, а потому не стал даже пытаться выяснить у него, чем завершилась потасовка.
- Пропустишь? - безмятежно молвил Фернок, - Только взгляну, оценю обстановку и уйду. Мне неинтересен ваш быт…
- Нееетт! – замахал руками парень, - Не надо нам проверять обстанов…
- Тогда я сам пройду…? – более не напрашиваясь, тайный знакомый Сэнди брезгливо оттолкнул пьянчугу и рывком вбежал в квартиру.
- Эй, ты чего, приятель? – свалился на спину Дик, - Вернись, чтоб тебя…
Из комнаты донесся ошеломляющий крик:
- А-а-а-а-а-а-а! – Эсмонд всю свою жизнь старался относиться к чужим невзгодам и смертям с тем же человеческим трепетом, что и к своим.
Правда, не всегда получалось, но сейчас… все вышло именно так: увидев обильно растекшуюся на полу лужу знакомой жидкости, он прошел вглубь комнаты и обнаружил расцарапанное покрытое синяками тело мисс Дэвенпорт, неудачно спрятанное за раздвинутым диваном.
“
Фернок захотел убедиться в страшной догадке и, низко наклонившись, проверил у лежачей пульс… который не смог нащупать.
Произнеся обреченное:
- Понятно… - он вернулся в коридор к пьяному с уже недобрыми намерениями…
- Что? – Дик до сих пор не смог подняться.
- Выметайся! – приказал незнакомец.
- Ну, я…
- Нукать будешь позже! – грубо выдворив убийцу из квартиры, Фернок быстро отыскал ключи (лежали в куртке Дика) и закрыл дверь на два замка.
На улице:
- А куда мы? – парня качало в разные стороны, он не смог бы пройти по бордюру или узкому мостику, не устоял бы даже на слегка шаткой поверхности... Он то падал, то - поднимался.
Враждебно настроенный, экс-полицейский предупредил:
- Туда, где тебе не понравится…
Заброшенный строительный объект.
Площадка, на которую Фернок доставил медленно протрезвляющегося Санчеса, когда-то принадлежала коррумпированному богатею Джиму Траску и, соответственно, его “корпорации зла” - Trask Industries.
В одном из секторов находилась свалка битых кирпичей. Там, обретя абсолютную свободу действий, Фернок отшвыривает убийцу ударом ноги в самую грязь, берет кирпич, бросает - промахивается. Берет второй – попадает, разбивая парню нижнюю челюсть.
Неспособный открыть рот из-за сковавшей боли, Санчес подобрал выроненный экс-копом пистолет, из которого тот недавненько прикончил Истмена, и… выстрелил ему в туловище, защищенное лишь тонким весенним куртоном.
Но прежде чем свалиться, экс сумел докончить начатое – третьим кирпичом добил мразь. Попал в висок…
Свинец быстро напомнил о себе: почувствовав сильнейшее жжение в области живота, Фернок резко покраснел и, болезненно запыхтев, опустился на спину. Он позабыл, что находится не дома…
Мир стал значительно страшнее, а сектор превратился в одну большую бездну, охватившую раненого своими бескрайними крыльями…
Осязание пропадает. Появляется что-то другое, прежде незнакомое. Потерянное сознание под сладким предлогом перемещается в другой мир, не желая ничего знать о состоянии поврежденного тела.
В лучший мир…
А что может восприниматься уютнее полусбывшихся мечтаний?
Глава семнадцатая. “Семейный отдых”
Теннесси - на востоке , один из так называемых штатов Юго-Восточного Центра считался неплохим курортным решением, сыскавшим уважение у европейских туристов с западническими пристрастиями.
Преимущественно положительные отзывы “опробовавших” Теннесси внушали уверенность заинтересованным лицам, успешно мотивируя на покупку тура.
Одно из хвалебных мнений принадлежало семнадцатилетней девушке из Люксембурга Джулии Ховарт:
Привет всем тем, кто хотел бы посетить Южную Каролину в Америке!))) В ЮК я прожила год и поэтому могу сказать точно, что этот штат сочетает в себе удивительно много разных аспектов: место подойдёт и для тех, кто любит пляжный отдых и для тех, кто любит экскурсии, клубы, рестораны и тд... Первый город, который я посетила и в котором я прожила целых 4 месяца - это Мёртл Бич. Город расположен прямо на океанской линии (Атлантический океан) и безумно красиво выглядит. По всему городу полно баров, ресторанов, красивейших тематически...
Но Теннеси – просто чудо! Даже еще лучше Каролины…
Одно - двадцативосьмилетнему выпускнику университета южного Иллинойса Малкольму Куку:
Я все думал оставлять ли отзыв и таки решил оставить. Знаете что я скажу вам ребята? Теннесси это благородное место. Вот круче просто нет! Я бы многое отдал чтобы еще раз там побыть! Продал бы велик, половину комиксов, бейсбольную униформу… Это поистине прекрасно и даже трудно все передать… да и невозможно я думаю это надо просто увидеть
Еще одно, довольно короткое - решительному противнику пасхальных кроликов в Париже Алексу Спенсеру:
Теннеси… я надеюсь к тебе вернуться!
Эсмонд Фернок, обдумывая, где провести следующие две недельки, тоже клюнул.
- Надо же, там официально разрешено производство особого вида американского , названного по имени штата!
Сегодня, кое-что переосмыслив, он позволил себе капельку недостающей беззаботности - осмелился подойти и поцеловать свою любимую женщину.
- Ну, иди сюда, хватит ускользать…
Сегодня Мэлори не пыталась увильнуть из его знойных объятий, как, например, вчера, когда у нее почему-то пропало настроение, стоило Эсмонду приблизиться на метр.
- Ты убедился, Джиллиан спит? – девушка не скрытно волновалась, что приемная дочь может застать их в неподходящий момент, за миг до наивысшего кипения страстей!
- Эх, ты так сильно переживаешь, что она увидит твои патетичные исполненные пафоса изгибы и примет за неопытную исполнительницу стрип-пластики? – экс-коп утонул в груди любимой, познав всю роскошь пышного тела, услышав множество приятных возбуждающих шептаний, половина которых была “живым” эхом его одержимости.
Поездка, изначально запланированная ровно на месяц, обернулась окончательным переездом всего “семейства симпсонов”: получив приглашение от дальнего родственника, Фернок тут же забыл о славном Теннесси и кукурузном вискаре. Им предстояло ехать в совсем другое место, официальное прозвище которого - “Штат сокровищ”.
Монтана граничит на севере с канадскими провинциями: , и , на востоке - со штатами и , на юге - с , на западе - с .
Путешествие сулило массу приятных, незабвенных впечатлений, поэтому имелся веский повод поторопиться. Сумки были собраны уже к вечеру. Оставалось лишь здорово выспаться и, встав ранним-ранним утром, когда мир еще девственен и добр, завести машину…
Фернок вел себя так, будто ждал этого дня долгие годы, а, если сказать точнее, без приуменьшений, всю свою бренную жизнь.
Наступила часть суток, предшествующая дню. Потирая ручки перед завтраком, он готовился к тому, чтобы молнией выбежать из квартиры. Кукурузные хлопья, небрежно раскиданные по битой тарелке, залитые холодным молоком, не вызывали прежнего восторга. Весь интерес пропал к ним уже на третьей ложке…
“
Так и не доев, Фернок крикнул своим:
- Собираемся!
Спустя один час.
Езду под негрустную музыку усложнял июльский солнцепек.
Но одной жаре не под силу испортить настроение. Хлопки в ладоши и радостные выкрики игривой детворы; звучное щебетание птиц, доставляющее массу эстетических удобств; красочные вывески с неоновой подсветкой, компенсирующие архитектурную блеклость некоторых невысоких зданий.
- Ну, что хотела сказать мне? – не отрывая кисти от руля, Фернок улыбался и громко говорил, иногда пытался петь, временами вынужденно подавляя свой творческий порыв, - А?
Мэлори сидела на соседнем кресле, справа.
- А на что ты рассчитываешь? – пила грейпфрутовый сок из бутылки.
Водителю приходилось часто отвлекаться на ответы, что, впрочем, его ни капельки не раздражало. А наоборот…
- Да хотя бы на спасибо. Большего добиваться пока не собираюсь. Я же еще не доставил нас…
Джил, надежно укрытая пледом, сопела в просторном салоне. Лежала сзади и не реагировала ни на какие звуки.
Просыпаясь на несколько минут, чтобы только изменить положение головы, девочка засыпала вновь. И так раз за разом, вплоть до окончания их дорожного путешествия.
- Нет, я бы, конечно, мог попробовать, но… - Фернок уверенно тронул Мэлори за колено, - Есть офигенный шанс вмазаться в какое-нибудь препятствие! Пока все хорошо и рисковать очень не хотелось бы…
Первое время, первые несколько месяцев, Хейли критически относилась к его “острым” жестам, грубым манерам, но потом стала постепенно привыкать к ним. И уже спустя какой-то временной период, где-то в течение года, такое немного распущенное поведение прекратило вызывать неприязнь.
- И мне тоже… - она положила голову на плечо Эсмонда, чем вызвала у него неподдельный интерес к дальнейшим прикосновениям и добрую улыбку.
Водитель решил:
- Может, тогда попритормозим, что ли? Спешить-то некуда… – и, чуть сбавив скорость, свернул влево, погнав машину по неровному извилистому шоссе, - Закаленная предосторожность – залог долголетия. А я еще и за ваши жизни отвечаю…
День в дороге “подарил” жуткую усталость. Хотелось отведать что-нибудь помимо чипсов, регулярно запиваемых сочком и шипучей газировкой. Фернок, тот еще гурман, целых полчаса искал местечко попрестижнее. Простые забегаловки его не устраивали, а езда туда-сюда с целью высмотреть подходящую кафешку отнимала бензин.
“
Под влиянием Мэлори он согласился подкинуть монетку - Макдональдс или итальянская кухня? Повторно бросить ему не позволят…
К вечеру улицы залил мощнейший дождина. Каждый, додумавшийся посетить забегаловку, не торопился возвращаться в авто, считая, что мудрее пересидеть, дождаться, когда перестанет бить ливень, чем промокнуть до нити и пожалеть.
Кроме Макдака и ресторана, где цена явно выше, чем в менее колоритном общепите, поблизости находилось двухэтажное
кафе с усыпляющей музыкой и необычным
мультиевропейским стилем, показавшееся Ферноку оптимальным решением для получасового отдыха.
- Так и не встала. Храпит весь день… - усевшись за столик, расположенный рядом с окном, пытаясь приноровиться к ритму грохочущей молнии, он вспомнил о девочке.
- А почему, не в курсе? – спросила Мэлори, - Я так, сильно не контролировала, но она, вроде, успела выспаться за ночь …
Экс-коп дождался заказанного кофе, попросив сотрудника заведения не медлить со вторым.
- Ничего из ряда вон выходящего. В ее возрасте организм
ведет себя непредсказуемо. Поведение бессбойное, но немного
нестабильное. Чисто по себе сужу…
Спагетти со шницелем принесли через двадцать минут. Ароматное и горячее блюдо не успело остыть, как оказалось в желудке изрядно проголодавшегося Фернока, мечтавшего оттрапезничать еще в первой половине дня. Некоторые посетители порой оглядывались, что нисколько не выглядело удивительным: этот мир давно не видал столь ненаедного товарища.
- Я тут обдумываю, как мы будем жить… - запихивая в рот голландский сэндвич (последнее заказанное блюдо), он грезил вслух.
Мэлори взяла обеими руками чашку кофе, в которую мгновение назад плеснула изрядную долю коньяка:
- И как успехи?
- Если по-хорошему, то в достатке. У моих родственников, которых, признаться, я очень давно не видел, поскольку уйму лет не выезжал за пределы серого мегаполиса, имеется состояние. Не миллионы, но нам, приученным к средненьким условиям проживания и уборки, хватит с головой…
- Ух ты…
- Главное, поймать момент, ухватиться за подвернувшуюся возможность… - Фернок, чувствуя сухость во рту, решил, что
будет не лишне попросить чайку, - А дальше этот процесс развития пойдет автоматически. Исчезнет загружающая мозги нужда печься о насущном…
И в мыслях:
“
Чтобы найти место для ночлега, нужно было обратиться к персоналу заведения. Хотя… подсказать подходящий отель мог любой местный.
Избавившись от чрезмерной стеснительности, Мэлори обратилась к худощавому администратору:
- Где здесь можно остановиться, вы не знаете?
- Да… - увидев неприлично смазливую для здешних мест
девушку (основной женский контингент это недовольные мамочки с ожирением второй степени) парень заметно засмущался, - Можно проехать три километра и там будет шикарная, хоть и дорогая гостиница – на этом он не остановился, считая своим долгом перечислить все имеющиеся варианты, которых было не очень-то и много, - А если проедите немного подальше, приблизительно полторы-две мили, то увидите чуть более простую, чуть более доступную, но зато пользующуюся спросом у приезжих.
В обмен за рекомендацию Хейли не пожадничала и подарила администратору улыбку:
- Благодарю…
Фернок, запихивая в рот очередную бутербродину:
- Мы что, уже идем…?
Вернувшись в машину, сев на переднее кресло, Мэлори взяла в руки купленную в ближайшем от кафе магазинчике газету.
Заголовок “Британский режиссер, сценарист, актер и кинопродюсер Эдгар Говард Райт набирает каст для своего нового фильма в жанре черной комедии” очень привлек ее внимание.
Она повернулась к Эсмонду:
- Смотрел что-нибудь из его фильмографии?
Заведя автомобиль, тот насуплено пристегнул ремень безопасности и положил ладонь на рычаг коробки передач:
- К сожалению…
Улыбнувшись, Мэлори спросила:
- Почему это?
Хорошо подумав, водитель ответил:
- Потому что ахинея жуткая.
Но вопросы не прекратились:
- Почему?
- Слишком специфично. Райт – жестокий юморист, снимающий дозированную пошлятинку, не предназначенную для масс.
- А для кого?
- А для любителей подобного. Если копнуть поглубже историю кинематографа, то откроется очевидный факт, что комедийный жанр исконно добрый, чьи лучшие представители разительно отличаются от триллеров-ужасов Карпентера и грустных драм Финчера. Я не люблю, когда противоположности пытаются скрестить… - вырулив на проезжую часть (итальянская спортивная машина проехала вперед, чуть не задев их), Фернок продолжил объяснять, - Просто такой подход не совсем по вкусу. А вообще я чрезмерно требователен к любому искусству, без разницы, книга это или фильм. Мои запросы слишком высоки. Угодить сможет далеко не каждый кинодел…
Когда совсем стемнело, дождь прекратился, чего, впрочем, стоило ожидать, если учесть, что выпадения каких-либо осадков синоптики вообще не прогнозировали.
- Сколько там, в королевстве обжорства, сказали нужно ехать? Ты сообщишь, когда нужно будет повернуть? – экс-комиссар установил, гордость мешает признанию, что езда его изнурила, но бороться с этим он не захотел…
Мэлори взялась за косметику:
- А ты определился, в какую поедем?
- По большому счету все равно. Деньги у нас имеются. Волноваться, что не хватит, глупо, как по мне…
- Значит, выбираю я?
- Если так угодно, если уверена, что не подведешь…
Мэлори, заботясь о сохранении их общего бюджета, не отдала предпочтение более дорогой. Она очень долго училась сдерживаться и в итоге преуспела в “дрессировке” собственных потребностей.
- Тогда в более дешевую…
Фернок же, втайне мечтавший сделать эти дни лучшими в жизни, пошел на уступки: зная интересы своей женщины, перечеркнул бюджетный вариант.
- Нет уж, я решил, к черту мелочиться. Отночуем там, где
попрестижнее, чтобы в случае финансового неуспеха у родственников было нестыдно вспомнить первые удачные часы.
Брюнетку это приятно удивило…
Джиллиан, проспавшая в машине тринадцать часов (!!!), протерла глаза и посмотрела в окно. По невысохшим каплям на стекле она определила – недавно сыпал дождик, а по зеванию Эсмонда – сейчас, скорее всего, ночь или околоночное время.
- Как ты? – поинтересовался усталый зевака, услышав звуки сзади, - Ничего не беспокоит?
Потягиваясь, девочка ответила:
- Неа…
Фернок продолжил (вдалеке уже виднелась освещенная фонарным светом гостиничная вывеска):
- Классно. Вот тетю Мэлори тоже ничего не беспокоит. Разве что покупка новой туши от любимого производителя! - снова уверенно тронул ее за колено, - Верно рассуждаю?
Мэл полушепотом призналась:
- Да…
Ехать оставалось всего полкилометра! Приготовившись к выходу, Джиллиан аккуратненько сложила подушки и свернула одеяльце. Когда машина остановилась, а рев двигателя превратился в слабое едва слышное урчание, она помогла Эсмонду с пакетами, в которых хранилось все самое необходимое. Глава семейства, естественно, взял больше вещей.
У входа в отель.
Небритый мужчина, ошивающийся возле двери, встретил
Фернока недобрым взглядом. Невозмутимо стряхнув с плеча сигаретный пепел, этот коренной житель, никогда не отличавшийся приветственностью и дружелюбием по отношению к приезжим, привязался с расспросом:
- Вы же не из Колорадо, не так ли?
Мэлори он сразу не понравился, впрочем, как и Джиллиан, подметившей в уме едкий запах чеснока и дырки на джинсах.
“
Экс-комиссар, чувствуя ухудшение настроения, ответил с не меньшим негативом:
- А тебе какая разница? – тут же придумав, к чему прицепиться, - Или Колорадо содержит наибольшее количество лениво худеющих жиртрестов, обладающих материальными благами, которые помогли бы тебе накопить на новые штаны?
Небритый, сделав взгляд таинственным, почти что демоническим, слегка коварным, просто отошел. Ничего не предпринимая, не затевая драку…
Мэл и Джил это показалось слишком подозрительным. Они подумали, местный что-то скверное замыслил против Эсмонда…
- Я вас пропускаю – мужчина включил поддельную
вежливость, зная, что выбранный такт может вызвать больше неприятных ощущений, - Отдыхайте на здоровье, но ради себя самих не забывайте, всем когда-то приходится платить…
Хейли не вынесла и спросила:
- Поправьте, если ошибаюсь, из ваших уст только что вылетела угроза?
Фернок пытался подавлять гнев, высказываясь про себя,
какими усилиями даётся эта видимая сдержанность.
- Нет-нет, Иисус с вами! - Фрэнки (это имя было выгравировано на ключном брелке, торчащем в левом кармане рубашки местного) примирительно выставил ладони вперед, - Это же просто предупреждение. Купили газетенку в милом киоске, забыли отдать деньги, значит, отдадите их в другой раз, но чуть больше в качестве моральной компенсации…
Чуя, что продолжение беседы не сулит благоприятный исход, экс-комиссар взял Джил за руку и, оттолкнув Фрэнки, сказал:
- Идемте!
Тот, вытащив из коробки последнюю “палочку” и глубоко затянувшись обрыдлым дымком, громко засмеялся:
- Ха-ха-ха-ха-ха-ха…
Далее все перевернулось и пошло наискось. Невоспитанный курильщик – первый гвоздь в доске. Прежняя гладкость
куда-то ушла, запропастилась… Регистраторша гостиницы оказалась на редкость непонятливой.
- Отдельного номера нет!
Фернок подумал:
“
- Как? – его сильно смутил этот ответ, - У вас же престижная…
- Никакого престижа! – рассерженная мадам шумно ударила по столу, - Что уставился, толстая морда? Гостиница покруче находится в нескольких милях отсюда!
Повернувшись к Мэлори, начавшей потихоньку разочаровываться поездкой, экс-комиссар выдал
комично-жалобный взгляд:
- Видишь ли, какова незадача? Мы с тобой малость ошиблись местечком. Сильно увлеклись, пока ехали, вот и проворонили нужную гостиницу…
Решив, что не стоит требовать у приемных родителей большего, Джиллиан сказала, мол, ее вполне устроит и этот отельчик.
- А. может, все-таки не будем привередливыми и здесь переночуем?
Но Эсмонд, дав слово доставить их в другую гостиницу, намеревался сдержать его.
Посмотрев на унявшуюся регистраторшу и аффектированно
поморщившись, он сказал:
- Мой язык не повернется назвать эту идею хорошей…
Через полчаса.
Заплатив (довольно немало), сняв два не самых простых номерка (один простой, второй – двухместный), сориентировавшись в комнатном пространстве, Эсмонд и Мэлори приняли душ. Вдвоем.
Затем, тоже вдвоем, улеглись спать.
- Спокойной ночи – шепнул он.
- Спокойной… - шепнула она.
Джиллиан ночевала этажом ниже. Но нельзя сказать, что с комфортом: долго проворочалась из-за того, что проспала полдня. Непривычно мягкие подушки и синтетическое недостаточно теплое одеяло через два часа попыток отключиться стали как родные.
…Мэлори проснулась посреди глубокой ночи, обнаружив себя окруженной цветами, аромат которых, несравненный, чарующий, вызывал легкий полуобморок. Неизвестные экзотические, похожие на травянистую рудбекию, такие же жгуче-оранжевые, и розы – красные богини любви.
Приготовив этот сюрприз, Эсмонд нарядился во все белое – пиджак, брюки, только ботинки черные (постеснялся взять обувь идентичного цвета). Подойдя к ней, кавалер начал мысленно подбирать самые красивые и необычные выражения, озвучивая их в порядке очереди:
- Ты безвозмездно проаккомпанировала мне куплет. Значит, дальше мы сможем создавать мелодии вместе… - после первой удавшейся попытки выражаться в таком стиле стало значительно легче, - Играя в синхронном дуэте с тобой, ничто не в силах расстроить. Ни поперечная ларинготомия с рассечением щитовидного хряща, ни творческий кризис, растянувшийся на тысячу лет, ни даже смерть…
Романтик намекнул глазным жестом, что сейчас от него стоит ожидать решительных действий. Не вставая с кровати, усыпанной бардовыми лепестками (их Мэл так и не заметила), девушка замерла. В таком неподвижном состоянии она пробыла почти минуту, стараясь смаковать каждый миг наслаждения, ловя себя на мысли, что подобное происходит лишь раз и пережить это нужно достойно, так, чтобы полученных эмоций хватило на остаток дней, чтобы потом не жалеть. Боясь пошатнуть иллюзию, боясь каданса, боясь пошевельнуться…
Надышавшись после длиннющего перерыва, Мэлори спросила:
- Опасаешься изменений?
Эсмонд ответил “как на духу”:
- Мне дорог ритм… - и, потревожив карман, достал коробочку. В отличие от большинства, кому когда-то приходилось делать предложение, его рука нисколько не дрожала. Он был самоуверен, как никогда, ни капли не волновался, - Но я также даю себе отчет, эволюционному процессу нужны предпосылки. Вечность не живет по одной формуле.
Коробочка открылась.
- Держи. Это тебе…
Оценив взглядом бриллиант, Мэлори распознала в этом чудесном украшении обручальное кольцо.
- Можно взять время подумать? – радость проотсутствовала до ухода колебаний. Это продлилось двухминутье, - А?
- А нужно ли? – улыбнулся Эсмонд, - Мне кажется, мы уже давно все обдумали…
Вздохнув, красавица сказала:
- Точно… - и позволила ему надеть кольцо себе на палец, - Ты прав, пожалуй…
- Видишь? – сказал экс-комиссар, непередаваемо пресыщенный, радый согласию, - Это не страшно…
“
За несколько секунд до утвердительного поцелуя в голове пролетели флэшбеки - приятные отрывки прошлого, связанные с Мэлори:
Красотка, которой на вид не больше тридцати, подмигнула Эсмонду.
- Я пришла выручить вас.
Голосок оказался милым, но не наивным, вполне подходящим для "женщины с характером".
Фернок засмущался.
- Очень приятно слышать. Как именно?
- Многим насолил, испортил жизнь, допустил массу непростительных ошибок и сейчас с трудом стараюсь замять хотя бы четверть. Но вашему бывшему я ничего не делал! Так что понятия не имею
- Ты могла бы подпустить меня поближе?
Дева не молвила и слова против, даже тогда, когда он начал целовать ее гладкую шею, спустя мгновение опустился языком до груди, резко снял вспотевшие трусы.
- Я люблю тебя - отбросив в сторону комплексы, он был готов повторять "люблю" до утра, - Попытался забыть про тебя, но не смог.
- Еще, еще! - крики покрасневшего Эсмонда мешали заснуть бедным соседям, не раз вызывавшим полицию в стокманский "притон". Мэлори лежала с приоткрытым ртом, упершись в подушку, взвывая от наслаждения и полуболи.
- Ты знаешь… - Эсмонд подошел к ней вплотную, - Я, как высококвалифицированный игрок в любовь, приврал, стараясь придерживаться идеально подобранной тактики, чтобы отступить и атаковать с тыла…
Перед губным прикосновением принято смотреть только в глаза партнёра. Безотрывно. Это необходимо человеку для считывания эмоций и желаний другого.
- Мы будем обмывать виктории, переживать провалы…
Эсмонд сквозь губы шершавым краешком своего языка нашел язык Мэлори. Непарные выросты научились игриво тереться. Другие органы тоже заработали сами по себе, все еще оставаясь нераздельными частями организма, но более не подчиняясь воле владельцев.
Мозг не был способен на простые признания вроде “хочу тебя”. Что говорить о витиеватых словесных цепочках...
Через десять минут.
Спраздновав, они просто легли. Решили еще поспать, чтобы скоротать время до утра.
“
“Открываешь глаза в ожидании того, что увидишь продолжение затянутой сцены поездки и… резко обламываешься”
В первый раз – нет.
Проснувшись, Фернок встал в приподнятом настроении.
Это Джиллиан разбудила. Несколько раз постучала в дверь. Воспитанная (даже чрезмерно) и продумывающая каждое действие, она боялась нарушить родительский покой, но на часах – двенадцать, самое время позавтракать.
- Да, можешь зайти… - глава семейства потратил несколько минут на уборку кровати.
Девочка только-только приоткрыла дверь, как тут же получила вопрос от Мэлори:
- Как спала?
И услышала зевающее:
- Нормально…
Никто из троицы есть не захотел, поэтому вынеслось решение: в первой половине дня будет легкая необязательная трапеза в первой попавшейся закусочной, во второй половине обед, там же, где вчера они сидели перед дешевым отелем, а ужин наступит по возвращению в гостиницу.
Завтра, по словам Фернока, состоится продолжение путешествия. А сегодня…
- Заедем к одному типку, увлекающемуся довоенной историей… - он высунул автоключи из кармана штанов, завел машину, примагнитил руки к рулю, - Там посидим немного, часа два...
Мэлори, снова взявшись за косметичку, задала уместный вопрос:
- Он кем-то тебе приходится?
- Родственником по маминой линии… - следующее Эсмонд произнес с не завуалированным сожалением, - Я его никогда не видел, разве что на выцветших фотографиях…
И в уме:
“
К родственнику компания попала через два часа. По пути, как и планировалось, состоялся поход в забегаловку - небольшое кафе с ограниченным ассортиментом блюд, работающее по системе самообслуживания, похожее на кафетерий.
Они пробыли у крестного матери Эсмонда сутки. Потом также сели в машину, также поехали. Ночевка в чужом доме и разговоры по душам разнообразили “странствие”, что бесспорно пошло только на пользу.
Монтана граничит со штатами на востоке, на юго-востоке, на юге, на юго-западе и западе. На севере - с Канадой.
По примечательностям рельефа Монтану можно разделить на две области: горы на западе штата и равнины на востоке.
Живописность ландшафтов порой прямо таки зашкаливала.
Взаимосвязь природы, (горы, реки, зеленые луга, занимающие
куда больше пространства, чем сама дорога) ее контактирование с человеком на высоком духовном уровне, с обществом, надоумила Эсмонда перечислить в уме все значения диалектики. От Гераклита до Сократа.
Многогранность этого термина, искусства вести спор, поражала, но она ничто по сравнению с визуальной роскошью, издавна поглотившей север Монтаны.
- В местном парке живут-поживают бурые гризли… - напомнил Эсмонд (уже ранее об этом говорил), - И это естественно. Мы находимся в медвежьем уголке Америки…
Вспомнив просмотренную утром передачу, Джиллиан поспешила добавить:
- И хищные млекопитающие семейства куньих! Росомахи…
Учтивый папаня не забыл похвалить:
- Молодец, ты растешь в интеллектуальном плане, становишься начитанной…
Фауна Монтаны и впрямь считалась сверх разнообразной: пасующиеся стада черных бизонов, длинношерстные белые козы, горных баранов с закрученными рогами, утонченные пятнистые олени, суровые лоси…
- Как думаешь, мы увидим какое-нибудь большое животное? – спросила Джил.
Эсмонд тихо:
- Возможно.
- Тебе бы лично хотелось?
- Не против…
Поддержанный Кадиллак с универсальным кузовом, купленный в прошлом месяце по приемлемой цене, имея душу, мозг, никогда бы не подумал, что уже так скоро будет использован для высочайшего человеческого постижения – исследования мира, “омывающего” город с четырех сторон. “Безграничный океан”. “Безграничные просторы вселенной”, которые за вечность не окидаешь взглядом, укрытые бескрайним синим небом…
- В Монтане, я слышала, находятся два очень крупных национальных парка… - Мэлори попыталась вспомнить выдержку из ознакомительной статьи, посвященной достопримечательностям штата, - Глейшер на северо-западе и юго-западный Йеллоустон, кажется…
Эсмонд не понял:
- К чему это? – но попытался угадать ход ее мыслей, - Захотелось съездить?
Грамотно соизмерив возможность и желание, девушка заставилась отказаться от этой идеи:
- Нет, будет лишняя морока с ездой. Нам ведь еще придется долго осваиваться…
Водитель посчитал это умозаключение вполне благоразумным:
- Верно…
Впереди виднелся сосенный лес, надежно скрывающий озеро.
“
А вот Мэлори, у которой, судя по всему, природа не вызывала бурного интереса, даже не взглянула в окно. Чуть позже, видимо, из-за пробудившегося стремления к материнству, она задала неожиданный вопрос:
- Хотел бы завести ребенка?
Эсмонд, давно готовый к таким поворотам “сценария”, прямого ответа не предоставил. Скорее, неловко уклонился:
- Ты что, уже собираешься рожать? – не сразу, прошло несколько секунд, - У нее спроси… - под “ней” имелась в виду Джил, - Ты же не хочешь, чтобы она жила во лжи?
Девушка попыталась притвориться, что обиделась, сказав:
- Я надеялась на несколько другой ответ…
Фернок:
- Ну, извини, не всегда выходит так, как мы хотим – на мгновенье убрал от руля руки и освежился глотком Pepsi, - Конечно, поговорить попытаюсь, поищу нужный подход. Но если встанет в позу и не согласится, то придется смириться… - и, тихо рыгнув, вышвырнул опустевшую банку в окно.
Ругнувшись втихомолку:
- После чертовой газировки мучает изжога… - он заметил пробежавшую по лицу Мэлори грусть, и, не вслух извинившись, пообещал еще раз:
“
Следующая остановка –
двухэтажный гостевой дом, где внутренняя архитектура была сплошь пропитана контрастом между старым и новым, ветхим и современным. В одной из комнат продавались географические карты и книги – идеальные пособия для путешествующих, отобранные непосредственно руководством.
Снявшим номер кое-что передали.
- Возьмите… - подошел мужчина средних лет с густыми усами, эластичным ремнем и маленькой бабочкой,
Мэлори заинтересовалась:
- Что это?
Эсмонд сказал:
- Посланьице от родственника. Мы не просто так здесь остановились…
Конверт быстро вскрыли и пробежали глазами письмо.
Прочитав, Мэлори поняла, что оно предназначалось, кому-то другому.
- Я не…
Перебив, Фернок объяснил:
- Здесь неделю назад жила одна эстонка. Скончалась от скоропостижного рака. Ее дальние близкие, оказалось, корнями связаны с моими. Меня же попросили приехать и забрать конверт, чтобы при встрече передать последние мысли умершей…
Больше их в гостинице, находящейся посреди широкого леса, ничего не задерживало. Но… они решили дать колесам отдых и остаться до утра…
Этот рай – крепость, построенная воображением находящегося при смерти, развалилась на множество камней.
Когда Мэлори спросила Эсмонда о том, что еще не успело произойти:
- Ты ведь сохранил жизнь Басилио Моретти?
Эсмонд приоткрыл рот, сделав вид, что не знает с ним:
- Что?
Насколько верно происходящее?
“Открываешь глаза в ожидании того, что увидишь продолжение затянутой сцены поездки и… резко обламываешься”
Во второй раз – да.
Во сне разум полностью отдается сновидению, но, несмотря на это, не забывает хронологию реальности. Если ж засекает какую-то “колючую” нестыковку, наглую попытку реальности передать одно из своих событий сну, мигом уходит из сна, возвращаясь в реальность.
И если ложь желанней правды, то грубо возвращенный испытывает сильный дискомфорт. Особенно первые несколько минут. Он говорит про себя:
“
Лежа в реанимационном отделении, весь обвешанный трубками и катетерами, больной только-только вышел из состояния тяжелейшей комы. Память к нему постепенно вернулась, это произошло в течение одной минуты.
Рядом, на стульях, сидели Кайлен Миллер и детектив
Вестер Бейкер, по чьей заслуге врачи позволили им наблюдать за пациентом, которому накануне сделали несколько жизненно важных капельниц.
Очнувшись, Фернок горько прохрипел:
- Твою мать… - ни жуткая засуха во рту, ни разлившаяся по всему телу неприятная слабость, ни вонючий запах лекарств не “вытягивали столько cил”, как жажда отключки, мелькающая в его глазах, - Ну, помогите ж мне вернуться обратно…
Кайлен было невыносимо тяжело смотреть на такого Эсмонда, равно как и слышать его. Вид мертвого супруга не вселил в нее столько безнадеги, как, казалось бы, живой
человек, которого смогли спасти.
И каждый раз, когда он повторял:
- Верните… - каждый раз, когда шевелил бледными губами, - Чтобы я смог сделать то, что планировал, но не успел…
Даже у Бейкера, у мужчины, все колыхалось внутри. То ли слабая женщина…
Выйдя в коридор, посетители решили обменяться впечатлениями, отнюдь, не самыми светлыми. Детектив, с которым Кайлен познакомилась еще два дня назад (Фернок пробыл в отключке четыре), выказывал сильнейшую взволнованность. Очевидно, ситуация окончательно забрела
В тупик.
- Опасения подтверждаются одно за другим, а он так не вовремя очнулся…
У миссис Миллер задергалась верхняя губа:
- Почему? Что могло произойти за двадцать часов?
- Это… - Бейкер выглядел психом, растерявшимся, утонувшим во мгле неуверенности, - Это так сложно выговаривать, вы бы знали… - в его глазах больше не мерцал огонь надежды, - Если бы только представили, как…
- Я готова! – вызвалась Кайлен, “толчками” помогая копу собраться, - Я сделаю все, что в моих силах. Вы нужны Эсмонду, Вестер…
Прекратив трястись, парень приготовился озвучить неутешительную перспективу:
- Я скажу честно, как есть.
А желающая выслушать любой, даже самый страшный вердикт, женщина сильно наклонила голову вниз:
- Говорите…
- В его случае лучше было б умереть… - Бейкер, никогда прежде не произносивший ничего подобного, фантастически чувствительный, начинал себя ненавидеть за излишнюю искренность, - Мне так не хочется расстраиваться, параллельно расстраивая вас, но жаль, что он пришел в себя. Это плохо для него…
- В смысле? – Миллер поднесла три пальца ко рту.
- Его либо посадят сразу, как только врачи дадут выписку, либо, вероятнее, казнят… - расплакавшись, Вестер достал носовой платок, позже передав его собеседнице.
Та задумчиво прошептала:
- Его ведь, вроде, уже приговаривали к стулу…
- Ну, и приговаривали, было, да, и что с того? – а у копа слезки все лились, и лились, - Это же не значит, что не смогут приговорить еще раз, это ж не преграда какая-то. Могут сто раз отменить, а на сто первый привести приговор в исполнение…
- Из-за чего? Что он натворил? – Кайлен переживала за Эсмонда так сильно… как когда-то тряслася за Джейкоба.
- Я рассказывал… - детектив убрал со щеки последнюю каплю, - Убил человека…
- При каких обстоятельствах? Убийство было спланированным?
- Никто не знает точно, ведь преступник еще не допрошен…
- Личность жертвы?
- Молодой тип, но точный возраст не помню…
- Ах, так…
- Но на Эсмонда… на него повесили двойное убийство, а я знаю, знаю точно, почти наверняка, что человек, который лежит сейчас в палате и скучает по коме, по отсутствию реакции на внешние раздражители, не мог убить женщину. В смысле одну из ушедших в ту ночь…
Кайлен попросила рассказать:
- Как это случилось? Как такое вообще допустили?
И детективу пришлось подчиниться…
Пятнадцать часов назад.
В полицейский участок, где работал Бейкер, пожаловала
крупная шишка – Волкер Санчес, отец Дика.
Раймонд Адамсон хорошо знал Волкера, они часто общались и в далеком прошлом даже дружили, были очень близки по духу и до сих пор временами помогали друг другу критикой.
- Я только что пережил то, чего никогда не пожелаю злейшим врагам, Раймонд… - на морщинистых щеках старика (богачу было семьдесят три) остались следы ночных слез, - А ты знаешь, других у меня нет…
Бейкер находился рядом и все прекрасно слышал. Когда же шеф попросил его “свалить”, он продолжил слушать, но уже стоя за дверью.
- Убийца Дика сейчас находится в реанимации… - Адамсон озвучил давно известный факт, - Неизвестно, выживет ли…
Санчес-старший по-акульи оскалился, обнажил зубы и десны:
- Лучше бы не выжил!
- Поддерживаю! – сказал коп, - Тем более личность народная. Вам понравится…
- Что за…
И достал из коммуникабельного сейфика пару фотографий с Ферноком.
- Ой… - старику сжало сердце, - Боже, как же так-то…
- А вот так! – в данной беседе Адамсон выступал суровее, чем обычно, - Такое у нас общество! Прощаем тварей,
разжиревших за счет чужих страданий, а потом они нас благодарят, отнимая жизни у наших детей!
- Ты прав. И, я считаю, с этим беспределом пора заканчивать…
- Да уж, наверное!
Господин Санчес, вспомнив, что погиб не только Дик, но и его вторая половинка, милая заботливая Сэнди, поинтересовался:
- Что насчет второго убийства?
Адамсон не мог соврать:
- А вот с ним не все так просто. Если в первом случае вина Фернока очевидна, то есть, ясно, что он убил вашего сына, то по поводу плачевного ухода миссис Дэвенпорт есть подозрения, что…
- Я знаю ваши подозрения! – друг был категоричен, - И если даже представить на миг, что они верны, что мой сын, тьфу-тьфу, виновен в смерти своей прекрасной супруги, то… - и прям, - Если это вовремя не скрыть, несмываемый позор ляжет на весь мой род. А я хочу… хочу умереть спокойно, с гордо вытянутой головой. То же могу сказать и о жене, и о своем втором сыне.
- А как же убитая, Волкер? Родители Дэвенпорт, ее родственники… Они же никогда не узнают правду. Многие будут винить невиновного, думать на другого…
Пожилой бизнесмен, прошедший и не через такое (армия, рэкет, игра на два фронта), уныло сгорбился:
- Да, я даю отчет, это будет выглядеть по-сволочному.
Мне самому крайне гадко от того, что в голову лезет подобное, да и с матерью избранной Дика я очень хорошо знаком. Чудесная женщина… – а коп меж тем забарабанил ногтями по столу, - Но иначе нельзя. Жена и сын, родной братик Ричарда, они серьезно пострадают, если вдруг откроется та неприятная истина…
Санчес почувствовал колики в груди и полез в карман за таблеткой.
- Все правильно – перестал стучать Адамсон, - Выход ты и сам знаешь. Приписываем Ферноку убийство Сэнди…
- Все выйдет легко? – позаботился Волкер.
- Достаточно – коп невысоко взмахнул руками, - Ты щедро спонсируешь меня, а я связываюсь со знакомым экспертом и ребята переделывают улики, копаются в бумажках. Твой Ричард, конечно, не воскреснет…
Богач подметил:
- Что к сожалению…
- Зато останется чист!
Бейкер все услышал…
- Вот так вот… - он не ждал какой-то реакции от Кайлен, наоборот, опасался ее…
- Значит… - женщина с досадой покрутила головой, - Нашу вину преувеличивают, а разобраться в произошедшем даже не пытаются…
- Правильно! – бешено воскликнул детектив, - Богачи играются нашими жизнями, как шахматными фигурами. Им нет до наших страданий никакого дела. Мы для них просто материал. Они могут убивать, делать, что вздумается, а мы… - крутя руками и подпрыгивая, он все больше выходил из себя, - Мы не элита! Мы этого не можем, нам не разрешено...
Врачи, возмутившиеся громкими разговорами в коридоре, попросили Вестера уйти…
Ночь.
Достав ладонью до живота из-за одержавшего верх любопытства, Эсмонд нащупал бинты. Он, не задумываясь о последствиях, попытался сорвать их, но… Кайлен, сидящая возле его койки, не позволила это сделать. Попридержала его руку.
- Не стоит…
Дернувшись, подстреленный бесторопно отвернулся и произнес…
- Регулярно переживая за чужое самочувствие, за чужое будущее, как-то забываешь о себе… - замолчал на несколько мгновений, притих, и, вновь ожив, спросил: - Знакомо?
Эсмонд не сомневался, что услышит:
- Конечно…
Кайлен всегда отличалась добротой.
Заняв исходное положение, поудобнее улегшись на спину,
экс-полицейский принялся медленно рассказывать.
- Я обещал одной женщине поездку в Теннесси, где-то в середине лета - грусть, исходящая от него, утеряла тот утренний мертвецкий осадок, потеплела и стала удобоваримой, - Хотел сделать предложение руки и сердца, и чего там еще… - как ни странно, после всего пережитого в его словах все еще проскальзывал юмор, хоть и в очень скромной дозе, - Не получилось… - в очень умеренной.
Палата просматривалась и прослушивалась. Фернок об этом не знал, но автоматически сработавшее чутье ищейки, словно живущее отдельно от него, подсказало:
- Что-то здесь не так…
Опасение, высказанное вслух, заставило миссис Миллер осмотреться.
Глава восемнадцатая. “Непослушный наркотик”
“
В гостиной царила темнота, лишь огонь от свечек дарил свет. Детектив, старательно поддерживая видимость адекватного человека в рабочее время, в нерабочее сходил с ума. В буквальном смысле: говорил сам с собой, перед огнями…
- Фернока хотят убить… за что? Какого черта? – это, несомненно, приносило ему массу туманного удовольствия. Неспособный выразить эмоции прилюдно, социопат выражал их в полном одиночестве, - Вопиющая несправедливость!
Задумав недоброе, Бейкер оделся и перед тем, как покинуть жилище, захватил нож и вязаную маску.
Раймонд Адамсон шел беззаботной походкой и посвистывал, как самодовольный индюк. Прохожие частенько на него оглядывались, возмущенно ворочая челюстью, приговаривая что-то полубранное…
Вдруг нагловатый начальник полиции не сдержался и громко воскликнул:
- Какой хороший день!
Наклевывалась выгодная сделка, ему вот-вот должны были вручить нехиленький аванс.
Но, погрузившись в мечту о здоровом отпуске, Адамсон напрочь позабыл о соблюдении безопасности. Раньше его отточенная интуиция срабатывала по принципу автомата, а сейчас в силу затмившего разум восторга притупилась. Утрата инстинктивных способностей, пусть и временная, чревата необратимыми последствиями!
Зайдя в арку Театрального переулка (название в честь Императрицы Театра), легкомысленный полисмен услышал сзади себя чьи-то шаги.
Обернувшись, он интуитивно полез за оружием. Но, не успев им воспользоваться, был прижат к грязной стене здания.
- Ты кто?
Взгляд незнакомца прятала маска. Такие обычно носят типичные грабители.
- Тебе не стоило, слышишь? – зашевелив ртом, Бейкер сразу спалился, - Не стоило!
И шеф его узнал:
- Ах, это ты, сукин сын? Так знай же, придурок, ты совсем спятил, слетел с катушек, и после этой не самой остроумной выходки можешь больше не появляться на работе!
- Я весь дрожу…
Раймонд уверялся – супостат его не тронет.
Однако нынешний Вестер уже не тот терпеливый прихлебатель, которого знал отдел: он схватил горе-начальника за подбородок, вытащил нож-раскладушку…
- Прощайте - а затем разрезал горло слева направо.
Выбежав из закоулка, начинающий маньяк освободил лицо.
Получив смешанные ощущения, такие, которые невозможно передать словами или мимикой, серьезно побледнев, детектив стошнил на крышку люка.
Перед глазами все мелькало, словно нагромождение цветастых спецэффектов, склеивающихся некой слизистой субстанцией, а ушной звон, дошедший до уровня вербальных глюков, повелевающих волей, чуть не наделал трещин в черепе.
В коттедж Волкера Санчеса позвонили, сообщили о смерти господина Адамсона, так и не успевшего выполнить
продиктованные условия сделки. Старика “добила” эта
печальная новость, перевернувшая верх дном весь его хрупкий мирочек.
- Проклятье!
Какими-то другими завязками в полиции богач не мог похвастаться, а время поджимало. Задаваясь, что можно предпринять, чтобы сохранить репутацию семьи, Волкер пролистывал записную книжку. Разумеется, для самоутешения, поскольку в ней точно не было ни одного телефона какого-нибудь грамотного сысковика иль
юриста.
К седьмому десятку расхотелось иметь что-либо общее с кадрами, душа затребовала отдых и мистер Санчес перестал поддерживать всяческие взаимоотношения с загребущими представителями правопорядка.
Чувствуя, что на этот раз перехитрить закон не получится, он наглотался успокоительного и спустился вниз, на первый этаж коттеджа.
- Что с тобой, пап? – к Волкеру подбежал сын, только что простившийся с Ричардом (похороны состоялись рано утром, пришли все, за исключением двоюродных сестер Дика, они не смогли с ним попрощаться, так как находились за границей), - Тебе нехорошо?
С горестью посмотрев в сторону дивана, Старик попросил парнишку:
- Присядь…
- Ты…
- Мне нужно кое-что тебе рассказать о твоем брате, о Ричарде. Только пообещай, матери ни слова…
Сынок готов был поклясться:
- Если это что-то такое, что может ей навредить, я ни за что не передам ей. Не сомневайся.
- Молодец…
Несмотря на окружающую дороговизну повседневности Санчесов, выглядящую максимально аутентичной, на антикварный сервиз в застекленном шкафу, на набор ювелирных икон, привезенных из Европы в конце позапрошлого года, их посиделки напоминали обычную семейную беседу. Отец говорит с сыном. И все…
- В прошлом я говорил уже, и не раз, твой брат не был идеален - Волкеру с трудом давалось признание, - А, может, и хуже…
- Например? – качнул плечами сынишка, - Нарочитости за тобой не заметил…
Но глава семейства более не смел минимизировать. Ему пришлось открыться:
- Просто все не решался озвучить опасения. Утаивал правду ради сохранения нашей чести…
- А сейчас что такого случилось? – парень постепенно вникал, - Это как-то связано с Диком?
- К сожалению…
скорее всего...
- И что же он натворил?
- Видишь ли, я отказывался замечать явное, вводя в заблуждение не только вас, но и самого себя. Вероятно, тот Фернок не убивал Сэнди.
- Как?
Волкер подошел к сервизу:
- Все указывает на то, что к ее смерти причастен сам Ричард.
- Сын, мне чертовски неприятно признавать, но… - не дослушав, брат Дика с наплывшим огорчением покачал головой в стороны и поднялся на второй этаж…
Одна свеча зажглась. Вторая. Третья…
Отомстив господину Адамсону за (несостоявшийся) заговор против Фернока, Вестер Бейкер явился домой и громко, с заметным облегчением выдохнул воздух.
“
- Хотят причинить вред моего другу, какого черта? За что?
Но убийство одного поднадоевшего шефа было явно запоздалой и недостаточной мерой, поскольку не походило на стратегическое поражение противника. Скорее, на одухотворенный порыв благородной души
мстителя-одиночки.
Наутро.
Неизвестный диагноз, сочетающий в себе как ненависть, так и сердоболие, насильственно принудил Бейкера к продолжению:
“
- Меня прислал уважаемый мистер Адамсон… - зайдя в аптеку, Бейкер попытался притвориться чересчур жестким копом, что, в общем-то, получилось на ура, учитывая его нынешнее душевное состояние, - Он сказал, здесь хранятся
секреты…
Нестройный англичанин Хэппи Бролин, торгаш, носящий маскировку честного фармацевта, попытался обмануть. Это послужило своеобразной проверкой для Вестера.
- Вы ошиблись. Я не знаю никакого Адамсона…
“
- А я склонен думать иначе – и сунул под нос удостоверение, - Так понятнее?
- Я… - торгаш забоялся, - Я пытаюсь работать легально…
- Ну-ну! – посланник Адамсона оказался недоверчивым, прожженным, - Знаю ваши песни. Кинули спайсы, перешли к препаратам, эффект которых вызывает не меньшую эйфорию, чем те же наркотики…
Становясь в позу принципиального дипломата, Хэппи выказывал бойцовское упрямство:
- И чем моя братия смелых и решительных обязана вам? Мы, вроде, денежно отделались за последний месяц! Да и, кстати, где сам начальник? Без его присутствия платить не стану!
Детектив внимательно выслушал барыгу, но, признаться, имел несколько иное мнение на этот счет:
- Уверен, станете – он объяснил ему, - Видите ли, если я сделаю так, как вы мне говорите и оповещу мистера Адамсона о вашем отказе сотрудничать, то, боюсь, поиск новой крыши обернется для наркобизнеса крахом. Никакая приватизация не сможет вернуть безвозвратно потерянное. Ваше пребывание вне тюремных стен встанет под вопрос, и тогда…
Британец попросил легавого остыть:
- Не продолжайте… - вздрогнул, как от удара кулаком, униженно сгорбился, не смея поднять глаз, - Я готов заплатить столько, сколько скажете. Только назовите цифру…
И Бейкер вновь улыбнулся:
- Другое дело… - а потом выяснилось, что деньги не являлись конечной причиной его прихода, - Но не стоит, приберегите бабки на будущее.
Хэппи осталось облегченно вздохнуть, поднабраться силенок для продления беседы и узнать, чего хочет коп.
Больница.
Во время прошлой встречи Эсмонд тихо признался Кайлен, что переживает, мол, за ними может вестись беспрерывное наблюдение. Тонкий намек на вероятность прослушки, хоть и не сразу, но постепенно дошел до женщины.
А сегодня она, отважившись на риск, пронесла пистолет Джейкоба, незаметно подсунула его больному под спину. Делая вид, что целует Эсмонда в ухо, шепнула:
- Это оружие, на всякий случай. Поможет и защититься, и сбежать…
В коридоре стоял полицейский офицер. Мисс Миллер пропустили лишь из-за связей, приобретенных благодаря браку с Джейкобом.
- Ты сможешь ходить?
Экс-комиссар, у которого все по-прежнему болело, лежал уже неделю без улучшительных изменений. Но почему-то был уверен:
- Если сильно понадобится… - вероятно, из-за своего волевого характера.
- Прекрасно…
Потом Кайлен шепнула еще раз. После, (намеренно) оставив сумку, попрощалась и покинула палату.
Смекалистый Эсмонд, получивший шанс спастись из-за помощи не менее сообразительной подруги, взглянул на часы:
“
Больше ждать было нельзя, могли прийти, забрать сумку и раскусить цель частых появлений миссис Миллер.
Офицер заходил к Ферноку всего раз в два часа, хоть и обязан был это делать гораздо чаще. Увлекаясь перепиской с незнакомкой из facebookа, кроссвордной газетенкой, игрой в тетрамино на мобильном телефоне и прочей незначительной мелочью, он подчистую забывал о своих прямых обязательствах. Из-за чего, собственно, и погорел.
Подъем с превращается в муку, кажется, что невозможно оторвать голову. После недельной лежки ноги, пробывшие в напряженной неподвижности, онемевшие, отечные, работают плохо, по крайней мере, опираться на них очень тяжело. Ходить получается, но с превеликим трудом…
Услышав звук падающего тела, офицер оторвался от журнала.
- ???
Зайдя в палату, он увидел, что пациент лежит на полу, просит о помощи…
В это время экс-комиссар погружает руку в сумочку, достает оттуда мощный электрошокер, парализатор с парализующим эффектом, опробывает на офицере – бьет в колено. Устранив препятствие в лице слабого и, по-видимому, неопытного полисмена, Фернок берет форму обездвиженного, кладет на кровать, укрывает и, сильно прихрамывая, пытается одеться. В качестве побудительного мотива использует воспоминания о мелодиях талантливого блюзмена Роберта Лероя Джонсона, которому посвятили несколько документальных кинофильмов. Один из них «Слышишь, ветер завывает?»
Если сбежит, то первым делом раздобудет наушники, чтобы снова проникнуться
)))На втором этаже стояли два плотных копа. Покачиваясь, разговаривали о насущном. Удачливому пациенту (если так можно выразиться) удалось проскочить. На первом никого, кроме таких же занятых медсестричек, словоблудствующих интеллектуалок, перетирающих что-то чисто женское.
“
Испытывая потерю терпения, Фернок стремительно шагнул к выходу.
Очутившись на улице, экс-комиссар свернул налево и скрылся в мрачном дворике.
“
Дом Санчесов.
Решив тряхнуть стариной, Волкер занялся просмотром видеозаписей, снятых на черно-белую пленку, ставших цветными после постобработки. Зачарованно следя за мимикой, жестами, позой и движениями женщины в юбке, своей еще молодой жены, танцующей на экране, он грустно ностальгировал, проводя холодный вечер на диване в гордом одиночестве.
Но по закону жанра должен был раздаться очередной неприятный телефонный звонок, который омрачил бы все удовольствие, что, собственно, и случилось. Богач лениво потянулся за трубкой.
Прислонив к уху, спросил:
- Кто это?
Нисколько не переживая за фиброзно-мышечный аппарат толстосума, потревоживший озвучил пренеприятную весть, вторую за неделю:
- Мистер Санчес, спешу оповестить, час назад мистер Фернок сбежал из клиники – затем, после мимолетного затишья, от него поступило предложение, - Хотите, чтобы мы проконтролировали увольнение сотрудников, допустивших это?
- Нет… - голос Волкера сразу стал тише, - Прошу, не выносите сор, не надо никого увольнять…
“
Почувствовав онемение подбородка и нижней губы, затем всего рта, Санчес-старший начал “тонуть” в диване. Жалобно взвывая, ужасая худыми жилистыми руками рядом мяукающую кошку, беззвучно лакающую молоко, свалился на ковер лицом вниз.
Стал глотать пыль, собравшуюся за два дня неуборки, пытаться ползти…
“
Но напрасно.
А кошка меж тем продолжала лакать…
- Фернока! Фернока! Ты не можешь… Ты не можешь убить Фернока! Просто не умеешь! – договорившись с властными покровителями Хэппи о вооружении одной недавно сформировавшейся уличной банды, согласившейся помочь за вознаграждение, Вестер Бейкер стал прилюдно демонстрировать безумие, - Никто, никто на Земле это сделать не сможет! – смешно тряся пальцами у собственного носа, он ходил взад-вперед по гаражу, где состоялась их сделка, - Никто!
- Кхм –кашлянул для виду Хэппи, - Мистер, с вами все хорошо?
- Что… - детектив опять услышал голос, тот самый, который недавно приказал ему любой ценой оберегать жизнь Эсмонда Фернока, - Я его чувствую на уровне, эмм… - ни женский, ни мужской.
И, повернувшись к барыге Бролину, расширил зрачки:
- Лучше не бывает!
Другой преступник, тот, что заведовал тиром и оружейной лавкой, подтянутый, высокий, произнес:
- Да уж, по вам заметно…
Отойдя от бандитишек на несколько метров, Бейкер вновь заорал:
- Фернока! Фернока! Его никто не убьет! Он бессмертен! Никто не убьет Фернока!!!
Полицейский участок. Месяц назад.
Ища что-нибудь увеселительное, планируя закупиться в каком-нибудь клубе легкой дурью, такой, от которой не возникнет привыкания, Вестер Бейкер нашел в кабинете шефа (случайно) порошок, внешне похожий на Крэк – наркотик, являющийся сильной формой кокаина.
Отнесшись к находке с ветреностью, он взял ее себе. А “заценил” уже у себя дома.
Двадцатишестилетний Ридли Пауэрс, проживающий на Хэллоуин-стрит, снова пустил Фернока к себе. Отказать уважаемому господину парень не мог, поэтому на первый вопрос “не побеспокою?” ответил согласительным жестом.
Обрадовавшись гостеприимству старого знакомого, экс-комиссар заступил за порог божественной обители.
Ридли не просил ничего рассказывать. Ему было достаточно, что они снова увиделись. От сочинения невероятных историй, наглого преувеличения реально сложившихся экстремальных ситуаций и прочих попыток увлечь хозяина Фернок добровольно отказался. Но… пробыл в гостях довольно недолго.
По телевизору показали захват дома Санчесов.
Обязательный ведущий объяснил ситуацию:
- Семеро вооруженных головорезов, чей мозг, предположительно, находится под влиянием неизвестного сильнодействующего нарко-вещества, грозятся пристрелить хозяев полутоэражного здания, известных многим гражданам Мракана своей активной благотворительностью. Напоминаем, в прошлом году семья Санчесов выделила около пятнадцати миллионов на лечение тяжелобольных детей.
Фернок произнес в уме:
“
А потом вслух:
- Прости, придется покинуть тебя… - и уже у двери: - Но ты не расслабляйся, я обязательно вернусь, если не застрелят и не арестуют…
Меж тем…
- Господа, сложите оружие и сдавайтесь! Если выполните эти условия, наказание будет минимальным! – столпившиеся у окрестностей дома Санчесов, полицейские использовали рупорный громкоговоритель - полезный предмет, порой помогающий достучаться до преступников, - Но запомните, время на обдумывание предложения ограничено! Если в течение получаса не получим заложников живыми и невредимыми, то будем вынуждены принять радикальные меры!
В доме:
Разбросанные по всему холлу первого этажа трупы телохранителей, хорошенько нашпигованные пулями, усиливали панику в сердцах.
- Фернок… Они хотят убить Фернока! Мы не должны… не должны допустить! – Вестер Бейкер, подсадивший группировку на тот же наркотик, который сам употреблял, и позже ее возглавивший, все также неприкаянно ходил и повторял, - И не допустим! Лучше сами умрем, но Фернок, герой нашего времени, будет жить!
Руки его спятивших сообщников были сплошь покрыты затейливыми татуировками, по-видимому, выражающими определенную символику. Умирающий (либо очень плохо чувствующий) от сердечного приступа, Волкер спросил психа-главаря:
- Так это он вас послал, собаки? – несмотря на свое безвыигрышное положение, старик смел дерзить, - Ах, вы ублюдки…
- Да! – подтвердил в прошлом детектив, ныне преступник, - Послал… - совершенно не подозревая, что данное действие может негативно отразиться на судьбе кумира, Бейкер продолжил юродствовать, - Дал очень много денег, чтобы мы, избавившись от вас, запущенных уродов, очистили его светлое имя!
На улице:
После многочисленных бесполезных попыток установить с убийцами контакт стало ясно - преступная “эпидемия” вышла из-под контроля. Готовые к любому повороту, отчаявшиеся законники согласились бы сотрудничать с кем угодно, даже с…
- Кто это, черт возьми? – вдруг один из них заметил ссутулившуюся фигуру, приближающуюся медленным, но спокойным шагом, - Мне не мерещится?
Эсмонд Фернок собственной персоной!
- Ну, что, чем помочь могу?
Ошарашив нетактичных и нерелевантных полицейских своим внезапным появлением, экс-комиссар навсегда закрепил за собой почетное “звание” самого безрассудного человека на свете.
Но те не сразу приняли его благородную снисходительность. Нужно было немного поломаться:
- А с чего вы взяли, что от вас требуется какая-то помощь? – и напомнили о его нынешнем статусе, - Мы вас, кстати говоря, разыскиваем за убийство. Но раз уж сами пришли, то…
А он в свою очередь напомнил им о ситуации:
- Ребята, я так понимаю, вы в полном дерьме, а, стало быть, без меня опять никак…
- Какой же вы все-таки наглый! – воскликнул коп.
- Угу – считая, что каждый человек, даже самый непутевый и глупый, имеет право на собственную точку зрения, Фернок не стал это оспаривать, - И представить не сможешь, насколько…
Тут же возник вопрос:
- Допустим… - озвученный после недолгой передышки, - И что вы хотите?
Экс-комиссар:
- Слово.
Полицейский:
- Какое?
- Что оставите меня в покое, если все завершится малой кровью.
Фернок был вынужден солгать:
- Убийство - случайность. Парень ни с того ни с сего начал кидаться кирпичами. Я кинул в ответ, попал разок, тот в меня пальнул, потом я, по-видимому, желая поквитаться, так как чувствовал приход старухи с косой, кинул еще раз – копы заинтересованно слушали, - А, как считали мои подчиненные, когда я еще был одним из вас, пригретым формой паразитом, второе попадание летально…
В доме:
- У них заговор против Фернока! Против Фернока заговор? Да что же за несправедливость-то такая! – с губ Бейкера уже стекала пена…
Жена Волкера и его сын с тягой наблюдали, как их старик потихонечку “отходит”. Преступники не разрешали ему принять лекарство.
- Сжальтесь, пусть он выпьет! – плакала супруга, сидя на полу, обнимая застреленную кошку, - Он же умрет…
- И справедливо! – крикнул детектив, - Ферноку тоже порой не хочется жить из-за таких плебеев, как ваш муженек! Фернок тоже человек, а вы обращались с ним, как с животным… - затем подошел к плачущей, выхватил неживую кошку и откинул в сторону. Похолодевшее тельце шмякнулось о край стола, - Вот так вот обращались, поделом вам, сволочи!
На улице:
- Тянете время… - сказал экс-комиссар, посматривая в окна коттеджа, - Пока тут размышляете, доверять ли мне, носителю ангельского характера, в очередной раз ставшему жертвой обстоятельств, или нет, их попросту грохнут. И, как думаете, кто будет виноват?
Посоветовавшись между собой, пошептавшись, копы озвучили окончательное решение:
- Хорошо, идите – но предупредили, - Коль отважились взять инициативу в свои руки, значит, и отвечать за последствия будете вы. А насчет совершённого преступления, пусть, и непредумышленного, обязательно потолкуем после окончания операции.
Фернок настроился:
- Могу приступить к выполнению?
И услышал:
- Можете!
В доме:
- Вы думаете, вам сойдут с рук издевательства? Дискредитация? И кого? Моего лучшего друга?
На улице:
Для участия в опасном задании Ферноку понадобилось несколько вещей – пятиминутье моральной подготовки, устное разрешение на использование “огнестрела” при крайнем случае и рация для возможности связаться.
- Вы хотите, чтобы вам выдали оружие?
- Не надо, у меня есть…
- Значит, так… - Фернок придумал, как обхитрить тех разбойников, - Вспомнил старую школу, в ее времена слова об отступлении были зашифрованным призывом… - и всем собравшимся его идея показалась замечательной, - Ну что, поностальгируем?
В доме:
- Ошибаетесь! Вам ничего не сойдет!
На улице:
Неслышно вздохнув, Фернок потянул ручку входной двери.
Хотелось рисковать или нет - деваться было некуда.
“
Его задача – договориться с главарем группировки, поспособствовать освобождению Санчесов.
“
Сверху, со второго этажа, доносились всевозможные ругательства. Снайперы контролировали окна, но, плохо видя цели из-за тюли, стрелять не решались. Сочли, что будет безопаснее, если кое-кто “пятнистый” подставит шкуру и попытается уладить конфликт миром. Полиции выпало
счастье повстречать всеми разыскиваемого экс-комиссара…
“
Поднявшись и повернув голову влево, Фернок увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть, по крайней мере, в этом доме:
- Ты?
Угрожая пожилой женщине и ее (избитому) сынку расправой, Бейкер безумно улыбался. Но… посмотрев на вошедшего, ухмылочка мгновенно слетела с лица.
- Вы???
- Что здесь происходит?
Бандиты вмиг поскладывали пистолеты, опустились на колени и волчьим воем стали называть Фернока богом.
- Я это… - вначале из-за мутного взгляда и заторможенной моторики детектив показался товарищу мертвецки пьяным, - Я отомстил за тебя, вытрепав этим тварям все нервишки…
- Телохранители внизу… - помог вспомнить Фернок, - Даже если не ты их убил, то все равно теперь сядешь.
В лучшем случае двадцатилетний срок пропишут, на снисхождение не рассчитывай. Не те обстоятельства…
Бейкер:
- Да плевать! Сяду – так сяду! Главное, я всему миру доказал,
что ради вас многие готовы пойти на войну…
- Стоп! - заметив за Вестером вызывающую неадекватность, экс-комиссар понял, что сейчас слишком рано говорить о приговоре, - С тобой все хорошо?
Бейкер:
- Да, вроде…
Фернок неожиданно попросил:
- Зрачки покажи.
Бейкер приутих:
- Что?
- Поближе подойди…
- Я не понимаю…
Фернок любознательно заглянул в воспаленные глаза детектива:
- Что ты принимал? – но стоило ему обнаружить знакомые симптомы, ответ уже не понадобился.
Декабрь две тысячи двадцать третьего года.
- Джон - выбравшись из воспоминаний, Фернок вернулся в настоящее, - Реально стремно. Нет мыслей, кого могут звать Демоном, за исключением тебя, разумеется?
Высокоинформированный, Спаун знал абсолютно все:
- Это - наркотик - и его сведения зачастую удивляли Эсмонда.
- Что?
- Такое название дали веществу, схожему по действию с наркотиками. Колоссальное влияние на организм и, как правило, спастись нельзя, если попробовал. В большинстве случаев результат приводил к неминуемой гибели: полная потеря рассудка, страсть к суициду, кома, летальный исход...
Через три месяца.
- Хотел спросить у тебя, Джон.
- ?
- Признаки употребления наркотика… какие? Хотя бы косвенные назови, характерные для Картронда…
- Нетрезвый взгляд, большие зрачки, зелень на лице…
- Зелень… и зрачки!
- Я не понимаю, о чем идет речь! – Бейкер смятился, - Мой друг жив, то есть, ты, жив, а они тебя хотели обидеть!
- Жив-жив – успокоил экс-комиссар, - Ответь, что ты употребил? Картронда? Где ты откопал эту дрянь?
- Что… - детектив схватился обеими руками за голову и… начал истошно реветь.
Фернок позаботился о Санчесах. Через минуту все покинули дом, кроме изнемогающего Волкера, который, казалось, еще чуть-чуть и “сыграет в ящик”.
- Я не знал, что это начнет меня убивать. Я подумал, прежде чем взять!
Дома, у себя,
Вестер Бейкер насыпал себе немножко порошка на руку и жадно снюхал:- Ух ты, ледяное блаженство… - сказал он, “улетая” куда-то, куда не попадает никто, кроме избранных, - Блаженство!
Фернок, глядя на постепенно “уходящего” детектива, покумекал:
“
- Плохо… - заметил экс-комиссар, - Плохо подумал.
- Если я умру, то и обидчик твой жить не должен! – Бейкер направил ствол на издыхающего Санчеса, сказав, - Прощай!
В следующую секунду произошел выстрел.
Но никто не умер. Разве что… палец Бейкера, отделенный пулей от кисти. Это заставило копа издать звонкий визг.
- Пора… - точно по мгновению волшебной палочки Фернок схватил малахольного дружка за непокалеченную руку и силой повел к выходу.
По пути они говорили:
- Что ты делаешь?
- Спасаю наши жизни! Нужно успеть оказаться снаружи до того, как эти уроды придут в себя и, разобравшись, что к чему, начнут палить.
Сдав Бейкера проголодавшимся копам, позже объяснив причину его злокозненного поступка (в которую невозможно поверить так сразу), Эсмонд Фернок обратился к полицейскому, с которым говорил перед тем, как войти в коттедж:
- Хозяин остался там, с ними…
Проверив на сотовом время, полицейский спросил:
- Что они делают?
- Помаленьку отходят от не самого здравого состояния. Мозги почти переработались в компост…
- Как думаете, есть шанс, что преступники не начнут по нам стрелять? По вам ведь не стреляли!
Фернок объяснялся, как всегда, очень эрудированно:
- Эвентуально все допустимо. Поведение нормального-то человека в отдельной ситуации нельзя спрогнозировать точно, а уж их…
- Было страшно, признайтесь?
- Ничего. Запашок риска сбивает вонь, исходящую от собственных подмышек и великолепно дополняет картину боевика, снятого не камерой, а зрением.
- Ну, да, ну, да…
Когда Бейкера повезли на принудительный медицинский осмотр, преступников арестовали, а Волкера отправили в ближайшее лечебное учреждение, на Фернока надели наручники.
- Для чего? Вы меня что, не отпустите? Я же помог…
- Садитесь в мою машину! – произнес лейтенант, - Быстро!
Экс-комиссар последовал совету.
Не дожидаясь пояснений от копа, Фернок решил подсластить
Ему службу накопившимися догадками. В уме установил, что правильней будет начать с мыслей о распространителе:
- Этот парень, которого я попросил отвезти в больничку для проведения ряда исследований, для анализов, может никогда не вернуться.
- В каком смысле? – спросил коп.
- Да все вы поняли. В переносном! – Фернок незаметно вытащил отмычки, - Простые наркотики разрушают мозг, а эта штука делает с ним кое-что пострашнее…
- Расскажете поподробнее? – коп уверенно повернул ключ зажигания, - Но только в участке…
- Картронд – вещество, распыленное бывшим психиатром, которое чуть не уничтожило город, теперь, по-видимому, поставляется в другой дозировке.
- Интересно. Примем к сведению и, когда парень поправится, обязательно его допросим. Спасибо вам, Эсмонд.
Фернок уже избавился от “кандалов”.
Коп потребовал:
- И да, сдайте оружие. Вы, как-никак, арестованы…
Фернок пристегнул его правую руку наручниками к рулю автомобиля.
- Сдам! – и забрал назад свою пушку, - Но как-нибудь в другой раз, договорились?
Полицейский униженно охнул, когда ловкач, закрыв дверь, оставил его “прикованным” к рулю. Смышленая Кайлен положила в сумку не только шокер, но и набор отмычек, чем безумно выручила Фернока.
Снова вырвавшись из лап коварного закона, недруга всех честных и независимых господ, экс-комиссар пересек небольшую аллейку. И уже через несколько минут крыша аристократичного коттеджа спряталась за другими, более высокими постройками.
После серии убийств, совершенных Питером Холлом, Антнидас… закрыли. Пациентов оперативно “раскидали” по разным психушкам, оборудование отдали государству, а часть лекарств – высококвалифицированным фармацевтам для
профессионального распространения.
Подъехав на такси к новому жилищу Вестера Бейкера, отнюдь, не слишком дружелюбному, Эсмонд Фернок, неуверенно (переживая, что за ним может вестись слежка) зашел в здание клиники и обратился к первому попавшемуся на глаза члену персонала.
- Я готов заплатить вам, если организуете свидание с одним недавно поступившим субъектом… - начал он с напыщенной резкостью, - Вот… - и показал мужчине полиэтиленовый пакет, туго набитый крупными купюрами, - Впечатляет?
Задумавшись, медсотрудник почесал веснушчатую переносицу:
- Да, пожалуй… - и согласился провести незнакомца, предложение которого стоило дороже тридцати среднестатистических зарплат.
- Здесь… - они остановились у двери изолятора. Секундой позже мужчина объяснил, почему, - Больной пытался сбежать, с ним еле справились…
Фернок мысленно осудил “гида” за жалобный тон:
- Ничего-ничего, вам не привыкать!
Тот не осмелился спорить:
- Да уж, это точно…
- Скажи, кто тебе дал наркотик? Ты просто скажи. Ну, же. Соберись и вспомни. От этого зависит судьба многих невинных…
Вестер сидел на кровати, вяло покачиваясь, зомбировано твердя, в полуслух:
- Картронд. Картронд. Картронд… - растеряв весь интерес к действительности, пациент не соображал, что происходит, - Картронд…
- Ну, же, Бейкер! – Фернок пытался “вернуть” его к жизни, но все без толку, - Мне нужно знать!
На какое-то время больной отошел. Сфокусировав мысли и внимание, попытался “влиться”:
- Я…
- ? – экс-полицейский проявлял недюжинную напористость в связке с терпением.
- Сейчас…
Полицейский участок. Месяц назад.
Ища что-нибудь увеселительное, планируя закупиться в каком-нибудь клубе легкой дурью, такой, от которой не возникнет привыкания, Вестер Бейкер нашел в кабинете шефа (случайно) порошок, внешне похожий на Крэк – наркотик, являющийся сильной формой кокаина.
Отнесшись к находке с ветреностью, он взял ее себе. А “заценил” уже у себя дома.
Дома, у себя,
Вестер Бейкер насыпал себе немножко порошка на руку и жадно снюхал:- Ух ты, ледяное блаженство… - сказал он, “улетая” куда-то, куда не попадает никто, кроме избранных, - Блаженство!
Наркотик провоцирует в человеке зацикленность на чем-то одном. Если принявший Картронда не получает никакой команды, как, например, зеки СтоунГейта, давно заучившие приказ Блэка громить улицы, то он сам выбирает, на чем помешаться.
- Нужно отомстить за Фернока! Его все обижают! Нужно за него отомстить! – считая экс-комиссара единственным другом, товарищем, способным поддержать в любой момент, вытащить из любой сложной ситуации и по-братски впрячься, детектив зациклился на его защите, - Нужно отомстить! Надо вступиться!
- Прекрасно, а теперь ответь, что тобой руководило? Для чего ты совершил убийство и потом устроил все это?
Рассказав о находке, детектив (уже бывший) посмотрел на посетителя глазами, полными то ли радости, то ли первозданной грусти. Они не были налиты слезами, но, чувствовалось, могли намокнуть в любую секунду.
- Просто ты - мой друг… - молвил Бейкер, - Я не мог иначе…
Получив столь оригинальное объяснение, экс-комиссар не знал, как правильнее воспринимать своего ярого заступника:
- И это все? Вся причина?
Ну, а больше пациент ничего не сказал, вернувшись в
исходное нездоровое состояние. Но перед уходом доброжелательного гостя спросил:
- Эсмонд…
Тот обернулся, и:
- Да, чего хотел?
- Ты ведь никогда не умрешь, верно? – тело наркомана охватил нездоровый озноб, - Ты не умрешь, я прав? Ты будешь жить, чтобы продолжать быть моим другом?
Экс-комиссар успокоил его:
- Хорош выдумывать. Такие, как я, не умирают… - и тихо-тихо закрыл за собой дверь, - До скорого!
Покинув лечебницу, Фернок созвонился с полицейским, которого приковал наручниками к рулю. Тот был очень зол на него, но говорить, не ругаясь сквозь зубы, мог:
- Черт, откуда вы знаете мой номер?
- Я решил сделать вам сюрприз. А все знать – моя профессия...
- Ох, Фернок, играете с огнем!
- Если учесть, что он меня давно уже не обжигает…
- Хорошо, что вы хотели?
- Дать подсказку. Без меня этот квест вам не выполнить.
Через час копы, раздобыв ключи от квартиры мистера
Адамсона, стали тщательно обыскивать жилище покойного. И, хорошенько порывшись в кухонных шкафчиках и ящиках, обнаружили три десятка пакетиков с нашумевшим Картрондом.
- Вот тебе на!
Порошка хватило бы на несколько тюрем, на несколько СтоунГейтов!
- Отправим на экспертизу… - в душе благодарные Ферноку за наводку, они практически перестали грезить о его поимке и вплотную занялись изучением смертоносного наркотика.
Спустя неделю.
Фернок, наконец, добрался до выписавшегося из больницы Волкера Санчеса, чтобы раз и навсегда решить дилемму, мучающую их обоих. Экс-комиссар отвез (к тому времени у него уже была новая машина, купленная с рук по самой выгодной цене) богача на пустырь, находящийся неподалеку от долины Крэйсет. Всю дорогу у дедка побаливало сердце.
- Выходите…
Фернок отошел на десять метров, встав к Санчесу спиной и заговорив голосом последнего мученика:
- Я исполнил ваше желание - вручил оружие - пистолет, - Дал то, что хотите больше всего…
Он начал ждать, когда в него выстрелят.
- Ну, же, не медлите! Такая удача долго не ждет! Если ей не воспользоваться, она может выскользнуть!
Волкер, как бы сильно не жаждал смерти убийцы Дика, не мог так просто, без объяснений. Любящему отцу требовался больший повод ненавидеть Фернока, а потому у него появился вопрос:
- Зачем?
Вспоминая свое эмоциональное возбуждение на момент совершения преступления, экс-комиссар сказал так, как считал на самом деле:
- Я не прав…
- Это не ответ!
- Никакой такой причины, отец. Просто не взял себя в руки…
- Дик убил Сэнди или кто-то другой? И как вы оказались на той стройплощадке? Ты привез Дика?
- Он… он убил девушку! А потом… да, я привез его туда, чтобы…
- Чтобы… что? Исполнить казнь? Выступить в роли самоназначенного судьи?
- Ты мог бы набрать мой номер, у Дика был телефон, мог позвонить кому-нибудь другому, на крайний случай сообщить об убийстве в полицию! Он бы сел, поверь, на несколько лет! Но он был бы жив! А теперь… теперь что? Выходит, кто-то, кто не намного чище, решает, должны мы жить или нет?
- Поставь себя на мое место! Твоего ребенка убивают без суда и следствия, потому что кто-то посчитал данное решение справедливым, а ты чувствуешь нечто противоположное!
Всю дорогу у дедка побаливало сердце. Ради сохранения гордости, чтя мужские заповеди, он рьяно умалчивал об этом.
Фернок:
- Но и вы поймите, я был не совсем вменяем. Кроме того, у каждого поступка есть своя подноготная. Разве можно судить о человеке по действию, которое объясняется… - повернувшись, он увидел, что дед уже лежит. Не двигаясь, не шевелясь.
“
Экс попытался нащупать пульс – не нащупал, схватил за щеки – бесполезно, ноль реакции. Мистер Санчес не вынес потрясения и помер во время ихней беседы.
Фернок повез старика обратно в город, но уже мертвого. И где-то, на середине маршрута машина неожиданно взяла и зависла. Сколько бывший полицейский не пытался заново завести ее – не получалось.
Детали сложившейся ситуации – дохлое авто, видимо, изначально имевшее какую-то поломку, труп на соседнем сиденье…
Фернок проронил от наступившего бессилия:
- Боже.
Из комнаты донесся ошеломляющий крик:
- А-а-а-а-а-а-а! – Эсмонд старался относиться к чужим невзгодам и смертям с тем же человеческим трепетом, что и к своим.
- Что?
- Выметайся! - Ну, я…
- Нукать будешь позже!
- А куда мы?
- Туда, где тебе не понравится…
Неспособный открыть рот из-за сковавшей боли, Санчес подобрал выроненный экс-копом пистолет, из которого тот недавненько прикончил Истмена, и… выстрелил ему в туловище, защищенное лишь тонким весенним куртоном.
Но прежде чем свалиться, тот сумел докончить начатое – третьим кирпичом добил мразь…
- Ээээх… - Фернок выкрутится, как выкручивался всегда,
переживет еще сотню подобных кошмаров, которые многих других попросту б сломали.
А развалюшку, скорее всего, придется толкать…
Глава девятнадцатая. “Борьба с наркомафией”
Самочувствие Вестера Бейкера потихоньку возобновлялось.
Сравнительно быстро: кое-кто из пациентов с похожими проблемами поправился за год, а кто-то - так и не вернулся в норму.
Больному помогали комбинированные галлюцинации – всплывающие образы прошлого и абсолютно вымышленные, позаимствованные из воображения.
Экс-детективу все мерещился Фернок – его лучший друг, ради которого он был готов пожертвовать всем, что имел, бесплотный призрак, дух, наваждение, говорил Бейкеру:
- Если человек оступился, сбился с пути, это не означает, что он потерян. Порой каждому приходится меняться…
- Я… - общаясь с пустотой, с никем, с ничем, псих забывал о сжатом воздухе палаты, его дыхание улучшалось, потому что внимание, выходя из под контроля, полностью переключалось на вымышленную проекцию друга, - Я пытаюсь забыть пережитое, пытаюсь стать снова нормальным, а оно будто затягивает меня…
- Ты не должен бояться – убеждал призрак, - Побороть страх можно, посмотрев ему в глаза. Только героическое преодоление непреодолимого способно залечить столь тяжелую рану.
Но Вестер, сильно сдав в последнее время, ломался. Грезилось, ему понравилось ощущать себя беспомощным.
- Все эти монструозные голоса… Картронд взывает меня, делясь болью. Я так устал…
- Картронд уничтожает изнутри, чтобы когда-нибудь, все переосмыслив, признав свои недостатки, человек смог встать, полностью подняться на ноги. Шанс – привилегия воли, и исходит она из могущественной положительно окрашенной эмоции, связанная с ожиданием.
Реальный Эсмонд Фернок или, напротив, мнимый, каким бы он не являлся запутавшемуся Вестеру, он вечно ему помогал, независимо от собственных возможностей. И даже когда тот не взывал. А настоящие друзья, такие, как экс-комиссар, спасают всегда.
- Я ведь буду жить? Я вернусь, да? – осознав безнадежность всей сложившейся ситуации, выпутавшись из паутины дурмана, пациент проникнулся страхом за себя, за свое будущее, - Не сгнию в четырех стенах?
- Будешь - поначалу призрак его протрезвил, а потом наделил верой, - Ты вернешься туда, где…
Цветут зеленые поля, растекаются голубые реки и
темно-фиолетовые озера, где бегают дети, где живут и процветают счастливые семьи…
- Вернусь… Когда?
- Это вопрос времени…
Попрощавшись с Эсмондом, со славной проекцией, Вестер трижды перекрестился…
Спустя сутки его навестил доктор. Спросил:
- Как ваше самочувствие? – приветливый психиатр носил кривую оптику, усы и колючую неприятную бороденку, отращенную для весны и лета. Весной он ее неизменно сбреет и останется в одних усах, которые не сбривает никогда и которые отращиваются для солидности, для поддержания имиджа интеллигентного американца, манерами близкого к англичанину, - Слышал, уже лучше! – от него веяло веселостью, оптимизмом и жизнелюбием, качествами, неприсущими людям его профессии, - Что не может не радовать!
- Да… - пациент излишне скромничал, - Отхожу постепенно, но все равно не так, как было, до моего увлечения… - а временами и показывал грусть, - Сами знаете чем.
- Не переживайте! – улыбнулся оптимист, секундой позже поделившись советом относительно реабилитации, - Лучше постарайтесь вспомнить, по какой причине решили попробовать, чтобы избежать рецидива, естественно…
Собравшись с духом, согнув луки в локтях, сжав кисти в кулаки, Бейкер решился задать вопрос по теме:
- Я хотел бы знать, сколько еще пролежу здесь… - тот, что мучил его со вчерашнего дня, - Надеюсь, несколько лет торчать не придется?
- Все будет зависеть от заключения медицинской комиссии - из-за шалостей судьбы доктор являлся тезкой и однофамильцем шведского архитектора и инженера-проектировщика, Ральфа Эрскина, родившегося в северном в семье священника, о чем рассказывал каждому, с кем поддерживал длительное общение, - Меня зовут Ральф Эрскин. Кстати, некогда существовал такой интересный архитектор, живший в государстве умеренного климата. Часто якшался с проповедниками фабианского социализма…
Пропустив мимо ушей биографические моменты, пациент потребовал уточнения:
- А какова дата комиссии?
- Не ранее, чем через месяц – прозвучал ожидаемый ответ.
- Ясно…
Вскоре последовало неприятное напоминание:
- Но не забывайте о содеянном. Вы совершили убийство…
- И как придется искупать? – Бейкер посмотрел на Эрскина взглядом аскетика, - Есть вероятность, что на суде меня признают вменяемым и полностью виновным? Или насчет снисхождения можно не сомневаться?
Забавный докторишка эксцентрично выкрикнул:
- Второе!
И экс-детектив подумал про себя:
“
- Хорошо, что не первое…
Их разговор завершился на очень дружной ноте. До-ре-ми!
Воскресенский вечер. Конец недели.
Эсмонд Фернок, планирующий взять небольшой отпуск в свете последних мрачных событий, подпортивших его и без того сомнительную репутацию, вновь услышал о Картронде.
С экс-комиссаром созвонился старший лейтенант полиции Вилмар Бёрджесс, проводящий расследование по делу преступных промыслов мистера Адамсона, при жизни распространявшего опасный хим. агент.
Забыв былые недопонимания, они немножко побалакали, обменялись парой заезженных фраз, затем встретились в условленном месте и в условленный час.
Кафе “На чаёк”
Отобрав уютную закусочную, которая по выходным трансформируется в идеальное место для проведения перемирий и архиважных тет-а-тетов, поборник закона и его неоднозначный бывший враг и нынешний приятель прошли в самый дальний угол помещения, с еле слышным кашлем уселись за стол и стали пролистывать мятое меню.
Сосредотачиваясь на выборе спиртного, они практически забили на десерт и горячее.
Любитель съязвить на ровном месте, Бёрджесс выкинул грубоватое выражение:
- Ладно, можете считать, вы прощены за тот стервозный трюк с наручниками…
Фернок, находясь в преддверии шикарной трапезы, посчитал
необходимым предупредить болтуна:
- Ты поаккуратнее с красноречием! Чем длиннее язык, тем ножничкам пьяного парикмахера, часто путающего волосы с чем-то другим, легче до него добраться…
Старший лейтенант принял эти условия:
- Хорошо-хорошо, только не нервничайте так. Я же просто пошутил…
Дождавшись четверти заказанных блюд, получив ароматный сочный бифштексик, мужики перешли к наболевшему.
Первым заговорил Фернок, поинтересовавшись:
- Как работается?
- Не сказать что радужно – признался коп, - Обстановка с каждым месяцем становится все экстремальнее. Вчера произвели арест десятерых эмигрантов по подозрению в связях с наркомафией…
- А что не так?
- Неамериканская шпана оказала серьезное сопротивление. Пытаясь их поймать, двое моих уважаемых сослужебников получили травмы средней степени тяжести и, не успев понять, что стряслось, загремели в больничку.
- Ну, а ты чего хотел? Ваша работенка не предрасполагает к долгой и здоровой жизни. Уважаемым тоже достается…
- Да я-то ничего, просто…
- А что тогда жалуешься?
Выпив по бутылке, они немного молча посидели. Затем лейтенант кое-что выложил на стол.
- Вот… - фотографии новоиспеченных жертв наркотика, очень нефотогеничные, - Люди с выступившими на коже страшными язвами - это все последствия торговли порошком. Новая усовершенствованная форма Картронда. Она уже дала фору всем старым…
Ферноку вот о чем хотелось узнать:
- Такая же, которую употребил придурочный Бейкер? Или еще новационнее?
Бёрджесс ответил:
- Новее – а потом озвучил отличия, - Та образования язв не вызывала и была, пожалуй, самой легкой из всех, с которыми нам когда-либо приходилось сталкиваться. А это уже нечто
другое, более безжалостное…
- Настоящее чудовище, только в виде порошка?
- Ну, да, прямо-таки монстр…
Экс-комиссар придумал более подходящее название:
- Скорее, джин, вырвавшийся из бутылки… - а потом сочинил
альтернативу, - Или очередное творение Виктора
Франкенштейна…
Из-за меньшей начитанности и более скромного пристрастия к литературе Вилмар, случалось, забывал о нарицательном:
- Откуда это? Из классики?
Но его книголюбивый визави всегда мог подсказать:
- Из грандиознейшей! – вскрикнул Фернок, - Британская прозаичка Мэри Шелли блистала неоспоримым талантом. ! Это чудо-роман…
Берджесс с заинтересованностью встал над столом:
- Советуете прочесть?
Экс-коп ответил играючи:
- Что вы? Настаиваю!
По такому случаю ненасытный законник, заинтересовавшийся литературой с подачи товарища, задал вопрос по теме:
- А к современным писательницам как относитесь? Скептически?
- Однозначно хуже, чем к классичкам. Банальнее пишут - прямо сказал Фернок, - Но зато хороши в другом.
- В чем?
- Они знают средство от запора. Безыдейность текстов компенсируется умением комфортно отдыхать.
- Да ну…
- Аэропорт и билет на ближайший рейс. Творческий кризис как рукой снимет!
Взяв еще по бутылке, Эсмонд и Вилмар перешли к подытоживающей части диалога, которая прошла динамично и без непоняток.
- Что ж, а вы таки не хуже современных графоманок! – лейтенант вытащил из кармана куртки миниатюрный портмоне без отделений под мелочь, и, виртуозно чирикая ручкой, записал несколько адресов, - А вот и работка по вашей части. Можете плясать от счастья. Вы не просто не арестован, вы к тому же еще и очень полезен! – вырвал использованный
листочек и вручил собеседнику.
Просматривая эти каракули (лейтенант писал весьма коряво)
Фернок не быстро произнес:
- Да уже сгорел от него…
Через минуту Вилмар в спешке встал из-за стола:
- Извините, меня ожидает служба. А вот вы посидите, подумайте… - решив проспонсировать это милое заведеньице, он оставил на столе больше денег, чем требовалось для оплаты заказа, - Как решитесь, если решитесь, прошу, не поленитесь осведомить. Я должен знать о каждом вашем шаге…
- Угу… - не поворачиваясь к нему, издал экс-коп, - Да-да!
Узнав об улучшениях в состоянии давнишнего знакомого (врачи пообещали сообщать за небольшие отдельные $), Фернок незамедлительно направился в клинку. Ему было о чем перетереть с ним перед первым этапом задания.
Войдя в палату, он увидел другого Вестера Бейкера. И эта
“версия” ему куда больше понравилась: не психованный, не сопливый, не дерганый.
- Ну, привет…
- Привет.
- Как ты? – тихим голосом полюбопытствовал вошедший, - Мне говорили, уже вернулся…
- Вернулся – сначала Вестер, сильно выдыхая носом, подтвердил слова психиатра словесно, а потом незаметным кивком, - Галлюцинации, наконец, оставили меня…
- А в чем дело? Потеряли к тебе интерес?
- Скорее всего…
Попросив присесть, экс-комиссар повторно поздоровался и сам опустился на койку. Он никогда не забывал о том, что планировал:
- Если тебя мучает совесть из-за убийства и ты не находишь себе места, потому что не там ищешь причину, точнее, вообще
не ищешь, то поспешу обрадовать, ее и не надо искать… - философия Фернока спасала от скуки, а Бейкеру и вовсе дарила прекрасный шанс получше разобраться в себе, - Это лишне…
- Почему? – Вестер тоже славился невозмутимым искателем истины, с помощью такого рода бесед пытался вспомнить свою мотивацию, причину, из-за которого сорвался с цепи и чуть не сгинул, - Потому что я находился тогда под наркотой и, следовательно, не мог остановиться?
- Не без этого… - подтвердил разговорщик, - Но основа в другом…
- Могу ли узнать? – любопытство пациента набирало обороты, - В чем?
Поправив приятелю подушку, экс-коп рассказал правду о Раймонде Адамсоне:
- Тот, кого ты лишил жизни, был не очень хорошим человеком – и позже еще сознался кое в чем, - Я побеспокоил тебя раз как раз по данной причине...
Вестер моментально вник в тему, в очередной раз доказав, что Картронд более не имеет над ним власти:
- Как могу помочь?
- Скажи, тебе что-нибудь известно о грязных связях шефа?
Жизнь рутинна, однако, всегда возникают ситуации, которые приходится решать и которые требуют поднапрячь извилинки.
- Связи… - выздоравливающий погрузился в раздумья и приятно удивил выжидающего Эсмонда Фернока.
Несколько недель назад.
Нестройный англичанин Хэппи Бролин, торгаш, носящий маскировку честного фармацевта, попытался обмануть. Это послужило своеобразной проверкой для Вестера.
- Вы ошиблись. Я не знаю никакого Адамсона…
“
- А я склонен думать, что знаете – и сунул под нос удостоверение, - Так понятнее?
- Я… - торгаш забоялся, - Я пытаюсь работать легально…
- Ну-ну! – посланник Адамсона оказался недоверчивым, прожженным, - Знаю ваши песни. Кинули спайсы, перешли к препаратам, эффект которых вызывает не меньшую эйфорию, чем те же наркотики…
- Хэппи зовут. Приметы его перечислил, адрес аптеки назвал уже…
- Так он, как следует из твоего рассказа, по локоть в дерьме? Кроме наркоты, еще и оружейной контрабандой промышляет?
- Не по локоть, по уши…
Собравшись к выходу, экс-комиссар не поленился произнести обнадеживающее:
- Спасибо… - и, спровоцировав у друга наплыв благоприятных впечатлений, по которым тот адски соскучился, поднялся с койки, - Я узнал, что хотел, а теперь, пожалуй, пойду - и не забыл пожелать, - Скорейшей поправки…
- Стой! - Бейкер попритормозил его, - Ну, не уходи так быстро, побудь еще…
- Да я бы с радостью – сказал экс-полицейский, - Но долг жестокий, часто зовет, когда не хочется – и, как всегда, отличился мужицкой обязательностью, - А ведь мне еще предстоит перепроверить несколько адресочков деловых приятелей твоего шефа, то есть, посетить много чужих квартир, прежде чем можно будет завалиться на кровать. Очень муторно, спешу поделиться, я вот до сих пор еще не свыкнулся с подозрением, что до конца существования буду разгребать за другими дерьмо. По крайней мере, полностью…
Друг позволил себе немного иронии, на которую Фернок, мастак в этом деле, соответствующе отреагировал:
- Ты знаешь, я стал лучше, да, но ничего же не изменилось. Мы ведь по-прежнему общаемся, приятельствуем, но, если говорить совсем честно, то я уже не готов ради тебя всех мочить без разбору…
- Уже? Вот и чудесненько… - эти слова, включающие как правду, так и легкую наигранность, вызвали у Эсмонда добрую улыбку, - А совсем скоро ты поймешь, моя жизнь не стоит и цента…
Не беря во внимание злую иронию друга, Вестер продолжил:
- Очень не хотелось бы…
Фернока посетила светлая мысль:
“
Перед тем, как увидеть толстозадого Хэппи, очередного (по первому взгляду) непримечательного жулика, экс-полицейский вспомнил свою последнюю и далеко не самую гладкую встречу с Демоном…
- Стойте! – появившийся в межкомнатном проеме Фернок оттащил Джереми от сына, мысленно попросив прекратить этот ужас с экспериментами, - Сидите тихо, я не хочу, чтобы вас арестовывали!
Глаза престарелого злодея засветились светом надежды…
В ту же минуту юноша, уже поддавшийся “магии” Картронда, с кулаками понесся на отца. Фернок, попытавшийся остановить взбесившегося сына Эдвардса, рефлексом достал пушку. Правда, это нисколько не помогло ситуации: экс-полицейского отбросило на несколько метров, от ушиба наступила отключка, а неверный папанька, не успевший выронить и слова, был забит до смерти.
Чем все закончилось, Фернок сможет узнать только когда очнется, выпьет банку виски и придет в себя, узнав об анонсе регбийного матча…
И произнес с нескрываемой ненавистью:
- Убивал бы тех, кто пытается на этом нажиться…
“
- Что вы там возитесь? – Хэппи распоряжался двумя неловкими грузчиками. Совсем не доверяя им, наблюдал, чтобы они не наследили, - Нам нужно управиться как можно скорее, а вы, улитки, тянете время! – это происходило рядом с аптекой, во дворе.
Фернок, глядя на них издалека, поражался:
“
Через девять минут.
- Вы еще рассыпать товар умудритесь! Ах, чертовы бестолочи… - брюхану уже поднадоело командовать и, окончательно утомившись, он подумал, а не отправиться ли после обеда в клуб игровых автоматов, - Но предупреждаю, за век не расплатитесь!
“
Фернок увиделся с копом там же, где и в прошлый раз, но не заходя в само заведение. Так просто, постояли у дверей…
- Может, зайдем на чаек? – не выдержал экс, - Парадокс, я только что озвучил название кафе…
Синоптики сообщили о погоде – плюс десять. Но из-за сильного ветра большинству граждан казалось, что на улице гораздо холоднее.
- Попрошу без шуток – предупредил лейтенант, - Я трачу свое время не ради кривляний.
- Пожалуй...
- Итак… - инициатор встречи, Бёрджесс, откуда-то раздобыв новые ужасные фотографии, не забыл показать их союзнику, - Полюбуйтесь.
- Ну-ка… - Фернок напряг зрение. То, что он на них увидел, могло понравиться только некрофилу, ведь люди, изображенные на снимках, походили на живых мертвецов, - Е-мое…
При вручении фоток полицейский подозревал, что нарвется именно на такую реакцию. Учитывая страхолюдность жертв Картронда, другой ожидать было глупо.
- Как вам? Затягивает?
Экс-комиссар попытался подробно описать эмоции, полученные в ходе просмотра:
- Да я бы лучше десять раз прочел Франкенштейна Шелли, а потом окунул задницу в кучу раскаленных камней, чем подрывать себе здоровье столь изощренным способом…
- Я тоже… - присоединился Бёрджесс, - Но моя работа не привыкла жалеть психику…
Фернок, тем не менее, продолжил:
- А еще лучше шестнадцать гигабайт лесбийского порно осилить. Поверь, смог бы…
- И все же, давайте приступим к основной части беседы… - лейтенант забрал у него фото.
- Не против.
- Вы прошлись по адресам, как я просил? Всех посетили?
- Да. За полтора денька управился. Неинтересная работа, но и не шибко интеллектуальная, чтобы париться.
- Отлично! Ну, и чем порадуете?
Эсмонд, кстати говоря, тоже имел при себе интересные фоточки, за которыми полез, как только почувствовал острую необходимость продемонстрировать результат своих похождений:
- Вы меня довели до посинения, а теперь моя очередь удивлять…
- Кто это?
- Персонал одной аптеки. Эти парни занимаются активным продвижением нашего Демона…
- И Адамсон, полагаю, работал с ними? – спросил Берджесс,
предполагая, что преступники образовали целую наркоорганизацию, на официальное разоблачение которой может уйти от двух до пяти лет, - Или был покупателем? А?
- Им вряд ли. Судя по отзывам, начальник славился адекватностью, а при употреблении Картронда это невозможно… - Ферноку понадобилось полминуты, чтобы сложить мысль, - Скорее, используя должность слуги общепорядка, помогал ресурсами, ну, или устранял трудности распространения за какие-то нежирные услуги…
- Вот что… - лейтенант бдительно оглянулся, посмотрел то туда, то сюда, и не заметив ничего подозрительного, озвучил свое некогда шуточное предложение, позже переросшее в основательно сформировавшуюся просьбу, - Излюбленные вами методы непозволительны с точки зрения законодательства североамериканских государств, да и вообще любых других, я думаю… - и признался, что кое-что из того, что проповедует Фернок, ему вполне симпатично, - Но закон не всесилен. Правовая система, как и любая другая норма, лишена альтернатив, и на нее не стоит во всем полагаться.
Разбираясь в интонации, Экс-коп почувствовал, к чему он клонит:
- Ааа, просекли положительные стороны насилия? И теперь, признав эффективность иной позиции, желаете переметнуться на мою сторону?
Прогладив вспотевший затылок, нерешительно Бёрджесс дернулся:
- Перестаньте, вы сильно утрируете степень моего восхищения вашей обособленностью…
- Отдельностью от стада?
Лейтенант стал прямее:
- Итак, наркодельцов убрать можете? Имеется в виду физическое устранение…
Фернок отказал полисмену, чем удивил сам себя:
- Нет. Не могу…
- В чем дело?
- В том…
Ничего не объясняя, экс-полицейский крепко пожал единомышленнику руку и развернулся. Неторопливо перейдя на противоположный тротуар, нырнул в остановившееся на полминуты желтое такси, которое, несмотря на эксклюзивную дизайнерскую окраску, быстро слилось с бесконечным
авто-потоком.
Бёрджесс, разочарованно покрутив головой, доложил комиссару по телефону, что Эсмонд более не участвует в их
анти-наркоманских разборках.
Тем временем. Психиатрическая клиника.
Медицинский осмотр, проходящий на отделении для наркобольных посторонними лицами, медиками из других учреждений, конкретно подзадержал спешившего домой Ральфа Эрскина. Врач планировал свозить жену на балет, провести последневное время в кругу семьи, но… помня, что рабочие обязанности превыше всех прочих, в том числе и досуга, он был вынужден остаться.
Под конец осмотра к Эрскину подошли:
- Простите, мистер, вы у нас дежурный психиатр-нарколог?
Тот, дважды икнув, не растерялся:
- Да, а что?
Ему сказали:
- Боюсь, ничего хорошего – и попросили, - Пройдемте.
Идя по коридору, Эрскин убивался гаданием:
“
Застыв возле резко остановившегося коллеги, специалист по наркологии понял, что его возбуждающе печальные опасения оправдались в полной мере: он увидел трясущегося над трупом медсестры, мисс Брайант, Вестера Бейкера, измазавшего слюной одежду жертвы. Подобно больному бешенством псу, пациент стоял в позе мерзейшего Голлума из трилогии “Lord Of The Rings” и хищно осматривался.
Верящий в успешное выздоровление Вестера, оказывающий доброжелательность, искреннюю поддержку и участие, господин Эрскин тут же изменил свое мнение. Надежда погасла моментально. А еще психиатр ощутил собственную беспомощность…
- Не понимаю, что стоите-то? – его, на мгновенье ушедшего в себя, потревожили.
“Вернувшись в реальность”, док приложил кончики пальцев к вискам и медленно произнес:
- Ах, да! Хорошо. Сейчас…
Не успев дойти до чуть приоткрытой двери, ведущей на лестничную площадку, Эрскин поймал на себе агрессивный взгляд психа.
“
Утерявший все человеческое, Вестер нагнулся еще сильнее, приготовился напасть. Когда маньяк рванулся, чтобы проделать с доком то же самое, что и с медработницей, его вовремя скрутили. Навалились кучкой…
- Живо все обратили на меня внимание! – раскричался Эрскин, - Срочно накачайте его пятью кубиками успокоительного!
Санитары подчинились быстро и оперативно: привязали Бейкера кожаными ремнями к кровати, на которой он спал последние несколько ночей, осмотрели палату…
Ральф, переживающий за безопасность персонала (окровавленное тело Брайант уже увезли), решил сам сделать
бесу укол.
Издавая обезьяньи звуки, безумно, хоть и радостно пыхтя, пациент тыкался в морды соседей по палате, других психов, приводя их в состояние крайнего возбуждения. Наступившая заторможенность, являющаяся эффектом мощного психолептика, немного укротила приступообразное буйство, но на смену вскрикам и пыхтению пришло жалобное повизгивание, которое длилось еще очень долго и мешало “соседям” уснуть…
Три часа назад.
Сильное
желание сходить в туалет "по большому" было замаскированной жаждой вновь нюхнуть Демона. Пакетик, случайно оставшийся при Бейкере, был надежно спрятан в его… животе.Для заполучения наркотика обратно требовался упорный и мучительный труд.
- Аааай! – экс-детектив тужился, засовывая пальцы глубоко в попу, - О, черт, эх… - не жалея сил, - Вот же тварь! - когда у пациента получилось высрать пакет, он облегченнейше расслабился, успокоил мышцы…
- Вот, сюда иди, мой дорогой, иди! – насыпав себе на ладонь,
наркоман принялся читать нараспев заклинания на незнакомом языке с такими выпученными глазищами будто оторвался от Земли и видит пред собой врата рая, отворившиеся индивидуально для него, - Картронд! Картронд! Картронд!- Они все его обижают… Все-все-все! Они обижают Фернока! – посредине ночи действие снотворного препарата прекратилось и наступило привычное для “жертвы Демона” полоумие, - И должны заплатить за это, должны заплатить!
- Негодяи хотят убить Фернока, весь наш мир его ненавидит. Я обязан всех их наказать, чтобы его не тронули! Я боюсь за жизнь Фернока! Бедного и несчастного унижают… - но лежал
“заступник” уже не в общественной палате, где его чудное пение всем бы мешало, а в старом добром изоляторе, где
находятся только он и воображаемый экс-комиссар, - Доводят до маразма, а потом грызут локти. Боги, помогите мне спасти Эсмонда Фернока!
Страшный вердикт докторов прозвучал как гром среди ясного неба для близких родственников Бейкера. “Вестер никогда не вернется”. А вот самому пациенту, похоже, навеки поселившемуся в какой-то ирреальности, это абсолютно ничего не дало. Может быть, и к лучшему…
Герберт Миллер с нетерпением ожидал своего дня рождения. Мама думала, как его отпраздновать, подбирая наиболее подходящий вариант. Сперва решила, пусть прилежный ученик отмечает семилетие дома, гостей будет хоть отбавляй, никуда не нужно ехать…
Но дядя Фернок, принявший добровольное участие в организации праздника, давно ставший другом их семьи, предложил завлекательную альтернативу.
Сидя на диване, читая газету однонедельной давности, он подкинул идею:
- А что если седьмой по счету день рождения мальчик проведет подальше от матери?
Кайлен восприняла данную задумку в штыки. Отнюдь не все вдовы признают какую-либо новизну, касающуюся времяпровождения их чад.
- Что значит подальше?
Фернок, скорее, не ответил, а продолжил говорить, проигнорировав недовольство подруги:
- Заодно проверим, так ли он ее любит…
Не удержавшись, Миллер вспылила и крикнула:
- Ты издеваешься?
В следующий миг друг семьи оторвал от газеты глаза и, вытаращив их, повернулся к мамаше.
- Почему сразу издеваюсь-то? Ну, если не хочешь, то и не надо. Мое дело просто посоветовать, а ты уж там сама как-нибудь… - и, обратно переключив внимание на интересную статью, строго напомнил, - Ты там чай когда мне собираешься нести? Я уже полчаса вообще-то жду…
Чем-то явно неудовлетворенная, Кайлен ударила разок по подушке, топнула ногой и в итоге отправилась на кухню.
Фернок ей вслед:
- Хм, странная!
Он дождался своего чая. Но получил его не совсем так, как надеялся: психанув, хозяйка прибежала в комнату и выплеснула сладкое содержимое кружки экс-комиссару в лицо. Тот, не оценив такой сомнительной приятности подарок, потратил все силы на то, чтобы не нагрубить. Ранее Фернок никогда себя так не сдерживал.
Кайлен заплакала, поняв, какую глупость только что совершила. И не только из-за этого. Причин было много. Одна тяжелее другой. Но самая основная – потеря любимого мужа.
- Ну, все, тише… - из сострадания обняв ее, плотно прижав к себе, Фернок позабыл о пролитом чае, - Не надо расстраиваться из-за меня…
Друзья простояли так, не двигаясь, около нескольких минут и разобнялись, когда прошли слезы. Чуть позже экс-комиссару позвонили. Но, не желая ни на что отвлекаться, куда-то идти, он решительно отклонил вызов.
“
На следующий день Фернок явился в клинику, где находился Бейкер. С утра перезвонив на высветившийся номер, извинившись за вчерашнее нежелание общаться.
- Что стряслось? Какие-то ухудшения?
Врачи, помня, за что экс-коп платил им, честно выполняли свое обязательство - оповещали о любых изменениях в душевном состоянии пациента.
- Это мало назвать ухудшениями… - признался психиатр
Ральф Эрскин, еще не отошедший от пережитого, ежечасно выпивая по сорок миллилитров коньяка, - Слишком слабо сказано…
- Так говорите, не приуменьшая – попросил Фернок, - Мы уже взрослые…
Предпочитая теории практику, Эрскин считал, что лучше один раз показать.
- Идемте…
посетитель согласно пожал плечами:
- Хорошо.
Вестер Бейкер, привязанный к кровати, хорошенько “откормленный” лекарствами, бормотал что-то
малопонятное-плохоразборчивое, мямлил в стену…
- Мы надеялись, пройдет еще год и парень выйдет полностью здоровым… - опустив взгляд, Ральф уставился в пол, - Но из-за нашей неосмотрительности клиника недавно потеряла одного человека. Пациент убил его, потому что, вынужден признать, мы кое-что упустили… - а потом взглянул на лежачего.
- В смысле?
- Ваш друг все это время прятал дозу. И вчера, выйдя из нашего поля зрения, видимо, сорвался. А с наркозависимыми, как вы, наверное, представляете, шанс рецидива очень высок...
- Оставьте нас – попросил Фернок, - Нужно поговорить.
Врач предупредил:
- Но, вы же прекрасно видите, сейчас он вряд ли сможет разговаривать…
Фернок:
- Позвольте…
- Договорились… - переступив через правило никого не подпускать к тяжелобольному, Эрскин предоставил им несколько минут уединения.
Посетитель медленно приблизился к Бейкеру на шаг и, затаив дыхание, произнес:
- Что ты наделал… - казалось, экс-комиссар переживает за его судьбу сильнее, чем он сам, - А ведь все шло так хорошо, так гладко, ты шел на поправку. Персонал тобой гордился, ставил в пример…
Пациент мог говорить, но с неописуемой тяжестью из-за препаратов. Получше ознакомившись с организмом, изучив все его “лазейки”, психолептики заработали по новой малознакомой схеме, подавив сопротивление. И такое вялое полуубитое состояние стало нормой спустя какое-то время после интенсивного лечения.
- Знаю, будет звучать абсурдно, но я побоялся, что мы перестанем дружить… - из-за подавленного сознания, вызванного успокоительным, голос больного походил на старушечий, - Побоялся, что ты перестанешь иметь для меня ценность - а потом он опять заладил шарманку, - Спасти Фернока, я должен спасти Фернока, друга все хотят убить…
- Ты знаешь, я стал лучше, да, но ничего же не изменилось. Мы ведь по-прежнему общаемся, приятельствуем, но, если говорить совсем честно, то я уже не готов ради тебя всех мочить без разбору…
- Уже? Вот и чудесненько… - эти слова, включающие как правду, так и легкую наигранность, вызвали у Эсмонда добрую улыбку, - А совсем скоро ты поймешь, моя жизнь не стоит и цента…
Не обращая на злую иронию друга, Вестер продолжил:
- Очень не хотелось бы…
Бейкер испугался, что ему в какой-то момент, действительно, станет безразлично на их дружбу. И с целью сохранить дорогостоящее сотрудничество, которое было тем единственным, удерживающим в нем интерес к жизни, он и принял наркотик – осознанно подвергся личностному саморазрушению.
Сам Фернок, отнюдь, не пришел в восторг от его маниакальности:
- Так… - и приготовился озвучить то, что, собственно, планировал, - Подарю тебе один бесплатный ценный совет.
Больной дернулся:
- Ага!
- Когда выпишешься, если выпишешься, сходи в церковь – подобного Бейкер никак не мог ожидать от бывшего “оборотня”, как и, пожалуй, никто другой, - Не поддаваясь никаким, даже малейшим сомнениям. Это не залечит раны полностью, но поможет какое-то время держаться.
Перед тем, как снова проводить глазами друга, реального, не галлюцинацию, пациент поспешил уточнить:
- Думаешь, мне поможет? Думаешь, нашел для меня выход?
И получил желаемый ответ:
- Проверено, работает лучше любого лекарства…
Вилмар Бёрджесс, честно сказать, уже перестал верить, что Фернок откликнется и захочет взять дело о наркоторговле в свои руки. Но чудеса иногда случаются и экс-комиссар, позавчера сильно разочаровавший отказом, сегодня сам позвонил и сам назначил встречу.
Лейтенант подумал:
“
- Але.
- Я передумал.
- В смысле?
- Я с вами…
Она (встреча) прошла без прелюдий, без привычного мужского юмора и практически официально, рядом с полицейским участком на Кавендиш. Фернок просто выразил желание посмертно проучить Хэппи и всех, кто работал под Адамсоном.
Не спрашивая, что смотивировало его столь резко сменить позицию, Бёрджесс скрестил руки и, сделав свой взгляд максимально грозным, произнес:
- Покарайте их всех, разгромите. Вы это умеете… - а потом повторил то, что уже когда-то говорил, - О законодательстве и правовых нормах пора позабыть. Мы попали на войну. Став ее частью, оказались в самой гуще событий… - не колеблясь, он убеждал то Фернока, то себя, - А война заставляет сердце выскакивать из груди, руки - крепче сжимать оружие…
Экс весело и звонко воскликнул:
- Дианойя, солдат…
Вот только напарник не понял, к чему:
- А?
Но тот разъяснил:
- Термин, принадлежащий древнегреческой философии. Мудрость означает…
Еще немного потоптавшись на месте, временные союзники разошлись в разные стороны – Бёрджесс вернулся на работу, по дороге вытащив пачку сигарет, а Фернок, покинув небольшую территорию отдела, прошел пешком до конца длинной улицы в центре, не заворачивая на этот раз в закоулки.
Фернок приготовил “набор пироманьяка” – взял пластмассовую канистру горючего, набор спичек…
Хозяева подъехали раньше полиции и, следовательно, первыми “полюбовались” видом горящего дома, где в это время “погибали” десятки лекарственных средств…
- Мамочки… - по причине моральной встряски Хэппи и его тупорылые помощники не заметили спокойно выходящего из здания Эсмонда Фернока, неторопко заряжающего серый Глок.
- Ну, что вы там, ослепли уже? Может, сами не удержались и приняли?
А когда увидели, то было поздно. Толстяк оживленно крикнул:
- Стреляйте! – заткнув уши своими пухлыми пальчиками, сморщился, закрыл глаза, - Ну, как? – а, открыв, обнаружил возле себя два трупа.
“
Каратель спросил:
- Хочешь разделить их участь?
Хэппи:
- Нет-нет-нет! Вы что, вы что!
- Тогда вали!
Покорно послушавшись, свинообразный попятился назад. К автомобилю.
“
Впрочем, непредсказуемый Эсмонд решил подпортить ему отъезд, шмальнув по шине.
- Вот так вот!
Из-за того же ослепляющего напряжения водитель не услышал выстрела. Отдалившись на сотню метров от места поджога, красный Hyundai выскочил на тротуар и врезался в фонарный столб.
Глава двадцатая. “Демон Картронд”
“Ее история могла стать самым интересным приключением, которое полноценно нельзя передать на бумагу или показать на экране. А жаль. Но жизнь Мэлори лишь вскользь затрагивает тему терроризма и Эльбруса, а потому вернёмся к ней:
Сюжет может показаться неоригинальным, если заострять внимание только на событиях, но всё же не вполне ещё примелькавшимся. Преступные операции, заговоры, тайные ордены, учёные, шпионы, спецслужбы, двойная жизнь необычной женщины, на которую все норовят навесить шовинистские ярлыки - всё это представлено довольно качественно и нетривиально. Особенно с учётом вышеозначенных плюсов. Побольше бы таких жизненных историй”
Эльбрус. Храм Судьбы:
- Все преступники Мракана – выходцы Олимпа! – рассуждал вслух Виктор Дум. Он часто любил это делать – сравнивать некоторых смертных с богами.
Зная темперамент отца, Мэлори старалась относиться к его “приступам” очень некритично:
- Неудивительно…
- Мертвая Королева – обворожительная властительница подземного царства, от Персефоны. Фредди Крюгер – двуликий Янус, бог начала и конца! А Безумный Джек – трикстер Гермес, божественный обманщик…
- А ты, стало быть, ведающий всем миром повелитель грома?
Неприятно ухмыльнувшись, Виктор сошел с “трона” и ответил дочери:
- Да, тщеславный Зевс…
Девушке захотелось узнать и о себе:
- А меня кем назовешь?
- Ты – Геката, божество лунного света, от Астерии,
освещающая путь войскам пресмелых греков.
- А кто же все остальные? Тигр? Вахид Синал? Дэвид? Они тоже божества?
- Нет, ни в коем случае!
- А кто?
- Они – те немногие из жалких смертных, которые увидят закат мира под Олимпом! – Дум стукнул ботинком металлическую коробку в углу тронного зала, в которую был помещен украденный вирус…
Чунцин. Бэйбэй.
- Ну, так, что решаем? – спросил Грек.
- Ничего… - ответила вдохновленная на побег Мэлори, - Берем то, за чем пришли, и уходим!
Бумеранг зашел в хранилище и, вытянув левую руку вперед, взял стеклянный сосуд с неклеточным инфекционным агентом. На колбе красовалась крупная надпись:
(Глаз Орла)
То самое секретное оружие, которое фатуммены привезли из Китая, предназначалось для нечто великого – для самого масштабного преступления за всю историю человечества.
- Ведь совсем скоро США будет объято пламенем, утоплено в страшной эпидемии!
- Почему у тебя такая ненависть к моему континенту? – спросила Мэлори, - Не ты ли говорил о беспристрастности?
И получила в ответ:
- Богам виднее, чем богиням!
Мракан-сити.
Двое мотоциклистов остановились у недавно построенной автостоянки Траска. Обменявшись жестами (вытянутый
большой палец), они поснимали шлемы и кожаные куртки.
- Ну, как тебе поездочка? – спросил один второго, - Экстрим?
- Еще бы! Прежде мне не доводилось дурить копов…
Там же установили два электрических детонатора, срабатывающих при попытке снятия.
Решительной, самоуверенной походкой и с гордым, полным достоинства выражением лихачи направились в двухэтажный супермаркет, расположенный через дорогу от трасковской стоянки.
По дороге что-то развязно обсуждали:
- Подкрадешься к ней сзади? Или не станем пугать?
Мэлори, прилетевшая в родной город по настоянию Дума, ожидала в магазине Тигра и Ворона. Те почему-то, пообещавшие успеть до девятнадцати вечера, сильно опаздывали. Это расстраивало девушку:
“
Доктор Рок на свой страх и риск отпустил дочь, воспретив наведываться к Эсмонду и звонить матери (он не сказал, что с ней сталось), а также приказав Тигру помочь ей с изменением документов, с устранением любых препятствий и опасностей, которые могут поджидать Мэлори во время задания.
“
Она, вконец разволновавшаяся, показавшаяся покупателям странной, давно бы набрала номер Дэвида, если бы тот за сутки до отлета намеренно не вырубил сотовый.
Прошло еще пятнадцать минут. Мэлори произнесла недовольно, вслух:
- Хватит с меня… - и, подойдя к короткому эскалатору, вызывающе пробежалась вниз. Но уже у самой двери первого этажа, у самого выхода ее приостановил откуда-то взявшийся Тигр.
Суматошно вытаращив узкие глазенки, азиат поднял голос:
- Эй, ты что, свалить хотела?
Она ничего не ответила…
- Эй! – а тут подсуетился и Блейк, славный Ворон, - У вас все нормально? Что ссоримся?
Тигр объяснился:
- Красотка опять нас чуть не подвела. Я еле успел напомнить о задании…
- Ну, так… - видя, как нелегко даются напарнице миссии, Блейк по возможности старался заступаться за нее, - Так ты же успел! Все хорошо же?
- Вот именно! – не унимался азиат, - Это потому что я подсуетился! А если бы ушла, то что бы мы с тобой делали? Мастер бы нас прикончил и не похоронил…
- Но не ушла – напомнил Ворон, - Так что предлагаю тебе не пылить зазря, тратя время на бессмысленные разборки, а сосредоточить усилия на выполнении второстепенных задач… - аж два раза, - Как, в общем-то, нас и учили…
Вздохнув, Тигр подуспокоился:
- Ок, будь по-твоему! – но кое о чем попросил, - Ты только
поговори с ней, так, чисто наедине, внуши, как надо работать, чтобы это… - не договаривая, - В общем, приятель, ты усек!
Тот подтвердил:
- Конечно…
Вглядываясь в их лица, Хейли вдруг поняла, что ей не избежать поучительных упреков от Блейка…
“
Не желая прилюдно критиковать напарницу, Блейк направился туда, где ни персонал, ни покупатели маркета их не услышат – в общественный туалет.
Там, сердито прижав к стене, обхватив руками плечи, фатуммен начал трясти ее:
- Ты совсем того? Хоть задумываешься, что с нами произойдет, если ты по глупости куда-нибудь уйдешь и долго не будешь высовываться, или станешь жертвой похищения со стороны какой-нибудь религиозной группировки?
- Совсем? Тебя-то не убьют, а вот меня и Тигра… Лучше даже не предполагать, что твой отец с нами сделает!
Мэлори попросила:
- Не ори… - сначала тихо.
- Нет уж! Я буду орать ровно до тех пор, пока ты не
прекратишь поступать столь безответственно и хоть на минутку не задумаешься о своем поведении!
Но, не дождавшись понимания, крикнула в ответ:
- Да ты трус, дрожащий за свою шкуру! Жалко смотреть на тебя…
И отхватила ладонью по губе. Ради сохранения собственной жизни и жизни напарника Дэвиду было не стыдно распускать руки. Девушка не заплакала, но и по ясной причине не улыбнулась…
- Ирония судьбы! – фатуммен неврастенически потряс головой и замахал руками, - Раньше только ты отвешивала мужчинам пощечины, а те просто терпели, верно? А теперь один из них, видимо, не совсем законченный мазохист, посмел отвесить тебе.
Не справившись с охватившей разум сумасшедшей ненавистью, которая была больше проделкой злого воспоминания, нежели последствием удара…
Вспыльчивый, Квентин не сдержал эмоций и ответил, но гораздо сильнее: Мэлори прижалась к шкафу и схватилась руками за разбитую губу.
- Я не убью! Но ударю, и тогда тебе не поможет никакая пластическая операция!
Зверь внутри него буйствовал. Больная ревность ослепляла и без того затуманенный местью рассудок.
Мэлори ляпнула сгоряча:
- Я скажу отцу об этом. О твоем поступке… - и, включив холодную воду в раковине, чтобы смыть слезы (они
только-только проступили), злорадно ухмыльнулась, - И тогда тебе точно конец!
Почувствовав себя униженно, сильно по-дурацки, Дэвид решил сохранить остаток мужской гордости:
- Да мне плевать с высокой колокольни. Веришь? - презрительно посмотрев на нее, крикнул, - Говори! – и громко хлопнул дверью, распугав столпившийся возле туалета молодняк.
Совсем замкнувшаяся, Мэлори медленно опустилась на корточки и стала рыдать.
Вернувшись с неясным послевкусием, Блейк живо убрал
руки в карманы:
- Казус – сказал он соратнику, - Казус! Ты понимаешь?
- Да-да, тише-тише – шепнул Тигр, - Лишнее внимание привлекаем…
- Ладно…
- Ну, что? Что сказала? Как поговорили? Более не будет эгоцентрировать?
- Да если бы…
- Постой, ты так намекаешь, что духовно-нравоучительная беседа у вас не заладилась?
Высунув левую кисть, Ворон прогладил волосы от лица назад:
- Да все обстоит несколько сложнее… - сделав неудовлетворенный взгляд, сомкнул брови, - По секрету скажу, сейчас в ее обществе находиться крайне неразумно…
Блейк уже начал разочаровываться в Мэлори, допускать самые неприятные теории насчет ее своенравного характера, как она вдруг, выскочив из радостно глумливой “навозной” толпы, стоящей у кассы, подбежала к ним.
Посмотрев на парней, на Тигра, на Блейка, девушка, сильно поскромневшая, едва сдержала приступ самоугнетения и
произнесла.
- Прости меня, Дэвид…
- Хм… - фатуммену не хотелось относиться к ней строго, - Ладно – просто сказал он, - Я вообще-то и не злился особенно…
Тигр выступил в роли добровольного примирителя:
- Я – миротворец в нашей троице. Все, дети, расслабьтесь. Выясняя, кто прав, вы упускаете суть. Мы сюда не за этим пожаловали…
Мэлори поймалась на мысли:
“
Фернок сидел на, возможно, самом мягком кресле. В машине миллиардера-филантропа и по совместительству его близкого друга и сподвижника – мистера Джона Вэйна. Интересуясь непростой жизнью экс-комиссара, богач параллельно удовлетворял свое любопытство, запас которого был неисчерпаем!
Уже немолодой, с начинающейся сединкой, но все такой же
аккуратный и зализанный, как раньше, наследник семьи Вэйнов представлял собой пример аристократической утонченности без толики гнилого нарциссизма. А таких людей нынче днем с огнем не сыщешь.
- Могу узнать, как вы поживаете? Все ли хорошо?
Вэйн всегда относился к Ферноку с нескрываемым могучим уважением, обращался к нему исключительно на “вы”, а тот, напротив, не приученный к излишней интеллигентности, являлся большим любителем потыкать.
- Ты неисправим… - сказал экс-коп, играючи щелкая пластмассовой зажигалкой, - Видимо, застенчивость мешает не задавать глупые вопросы…
- Позвольте узнать… - Джон и вправду вел себя излишне стеснительно, - В чем же заключается их глупость?
Фернока было куда легче “прочесть”:
- Разве, зная меня, разумно предполагать, что моя жизнь
способна нормализоваться?
- Ну… - филантроп призадумался на мгновенье, - Любые люди могут жить по-разному. Но да, не спорю, зачастую это зависит от них самих...
- А по мне, так наоборот…
Они сидели в престижном лимузине, имея при себе еду, питье, даже курево, но ни к чему не притрагивались. Озабоченные проблемами друг друга, друзья не замечали окружающих привилегий.
Вдруг Фернок на середине разговора признался:
- Я непроста хотел тебя увидеть… - считая, что нельзя это откладывать на потом, откуда-то вытащил фотографию Миллеров. Вэйн их, разумеется, не знал, - Нужна помощь юридического характера. Окажешь?
Богач помотал головой:
- На моей памяти вы меня просили не менее десяти раз. Я когда-нибудь вставал в позу?
Фернок:
- Не язви. Любой человек может измениться. Из добропорядочного превратиться в злоехидного.
Вэйн:
- Но не я…
Фернок:
- Да, точно, совсем забыл. Мистер чистюля у нас запрограммированный. Существует по одной формуле…
- Давайте перейдем к вашей просьбе – предложил меценат, - Что от меня требуется?
Экс-полицейский показал фотографию матери и сына, практически сунул под нос:
- Вот эта семейка недавно потеряла кормильца. Как ты знаешь, подобное в нашем мире не редкость…
Глава Wayne Enterprises поторопил его с конкретикой:
- Ну, и?
- Очень не хочу заниматься вопросом передачи имущества, всей этой возней… - неожиданно голос Фернока приобрел скорбные тона, нотки горечи, смешанной с патологическим измором терпения, - Я хочу прожить отведенный остаток спокойно, без суматохи…
Джон попытался понять Эсмонда, проникнуться его возвышенно-искренним чувством. Но для лучшего видения ситуации он должен был узнать:
- Передача имущества? – такая просьба, произнесенная с обжигающим отчаянием, не могла не смутить, - Так-так, к чему вы клоните? Я что-то не…
- К тому… - Фернок, действительно, был очень невесел, - Ты все прекрасно понял. Думаю, этот год - заключительный этап
моей жизни.
- С чего вы так решили?
- Потому что, наверное, последние события рвутся выглядеть ее логичным завершением. Я свое оттопал, и словно со всем и всеми прощаюсь…
Вэйн попросил:
- Не говорите так. Вы еще поживете…
- Спаун, ты же знаешь меня – жизненно улыбнулся Фернок, выдавив дрожащими губами, - Я – реалист, чего не скажешь о резиновом мстителе…
- А эта семья… - богач стукнул пальцем по фотографии.
- Они-то? Просто хорошие люди, ни больше ни меньше… - пояснил экс-коп, - Моего имущества слишком много для одного нетребовательного человека, поэтому пользуюсь лишь четвертью. Но им будет как раз. У меня много денег, несколько фактически пустующих квартир. Кое-что из мебели разумно
будет продать. То, что покажется лишним…
- И где ваша просьба?
- Если я умру, когда я умру, позаботься, чтобы все это досталось им. Надеюсь на твой юридический талант…
- А… - Джона тряхануло от такой “жизнерадостной” просьбы, - А адрес их вы мне оставили?
Фернок еще раз улыбнулся, но уже скромнее:
- Не забыл… - перевернул фотографию, - Координаты записаны на обратной стороне.
И, выйдя из машины, сказал на прощанье:
- Всего доброго, Спаун.
На этом неоднозначном моменте их диалог завершился…
Гоунт Карье – блистающий в лучах собственной подсветки от прожекторов небоскреб, находящийся в центре города, стоящий неподалеку от мэрии. Внутри каждый раз проходили праздники, сверхшумные тусовки с океаном разномастных алкогольных напитков и сексуальных чернокожих танцовщиц, развлекающих посетителей под афроамериканскую мейнстримную музыку – основанные на джазе Ритм-н-блюз и соул.
В помещении бассейна, которое, став местом бандитских переговоров, закрылось на прошлой неделе, собрались колумбийцы. Покрытые татуировками, имеющие как минимум по десять дырок от пирсинга, они стали ждать своего главаря, обещавшего не опаздывать.
- Ну, и где же торговец? – не сдержался один, - Мы тут ждем уже полчаса, не меньше...
Но позже был перебит вышедшим из каменного арочного проема африканцем, разодетым как бокор вуду: на его шее весело ожерелье из костей, а туловище покрывал превосходно сшитый черный фрак ручного покроя.
- Если понадобится, будешь ждать вечность…
- Кто ты? – спросил другой колумбиец, опалив незнакомца недоверчивым взглядом, - И откуда взялся такой?
- Тот, кто созвал вас, друзья… - ответил ряженый.
- Постой, ты говоришь, тебя зовут Чарли… - не все “дети Колумбии” отличались воспитанностью, - Неужели это твое настоящее имя, фрик? Как-то не верится…
Но все они имели привычку смеяться, когда кто-то кого-то прилюдно оскорблял или унижал.
- Нет, сын мой… - “шаман” приготовил раскладную боевую трость для наглядной демонстрации своей “суперсилы”, - Меня зовут совсем иначе… - и, подойдя к оскорбившему его отморозку, ответил… - Я - Демон Картронд, король капризов и владыка блажи!
- Это что за… - колумбиец не успел договорить, как из отверстия на конце трости “шамана” вышла зеленая струйка неизвестного газа.
Сначала парень почувствовал лишь легкую сонливость, затем…
- О, нет! – леденящий душу и пробирающий до самых костей страх, - Нет! Нет! Нет! Не лезьте ко мне! – оказавшись парализованным собственными фобиями, бандит прыгнул в пустой бассейн и насмерть расшиб голову.
Другие преступники, явно не ожидав подобного фокуса от какого-то размалеванного, разноцветного чудика, взялись за стволы.
- Не советую! – предупредил “демон”, - Было бы бесчестно не ответить ему тем же.
- Что ты сделал с Грофом? – в один голос спросили бандиты, - Говори!
- С помощью травяного галлюциногена, полученного на основе смеси редких африканских цветов, вызволил из заточения самый потаенный его фобос, которым, судя по всему, являлась боязнь паукообразных, и тем самым оставил его без базовой психологической защиты!
Предложение о взаимовыгодном сотрудничестве не заставило себя долго ждать:
- Ребята, если хотите быть богатыми, если желаете научиться управлять чужими страхами, не задумывайтесь, присоединяйтесь ко мне и я сделаю вашу группировку самой могущественной на всем североамериканском побережье! – и
показалось братве чересчур заманчивым.
Обдумав идею друга позволить ему куда-нибудь сводить мальчишку, Кайлен через силу дала одобрение. Спустя минуту после их очередного разговора экс-комиссар крикнул Гилберта. Подбежав, маленький Миллер тихо поинтересовался:
- Звали, дядя Эсмонд?
И друг семьи ответил:
- Звал – потом присел на корточки, ласково погладил дошкольника по золотистым волосикам, - Хочешь увидеть нечто интересное? Тебе пригодится потом, в жизни…
Гилб нерешительно:
- А на что это похоже?
- Увидишь – экс-коп зашнуровал ему ботинки, - Кто же так быстро раскрывает секреты? – помог застегнуть пуговицы на легкой безрукавке, - Вся изюминка похода пропадет…
Заботливая мать скрестила руки и произнесла:
- Я буду вас ждать!
Торопясь за Ферноком, мальчик помахал ей рукой…
Куратор исторического раздела мраканского музея – хорошая знакомая экс-комиссара, она сделала ему и Гилберту скидку – скинула 50% за экскурсию, за что получила поцелуйчик в щеку и несколько незамысловатых комплиментов.
- Вот видишь? Умудрились сэкономить. Билет-то и вправду изначально был недешевеньким… - Фернок старался показывать и объяснять ребенку абсолютно все, даже то, что не казалось интересным большинству его ровесников, - Помни, дружба с людьми многое облегчает. Чем больше связей имеешь - тем меньше платишь…
Помимо шедевральных творений, созданных известными скульптурами, картин с изображением градооснователей, миниатюрных копий достопримечательных зданий, в музее были выставлены уникальные документы, не имеющие аналогов. В них, по заверению куратора, находился договор о постройке моста, подорванного группировкой Белова/Палача.
- Вау… - но внимание Гилба привлекал не пергамент, а нечто иное, - Как круто!
Отвлекшись на каприз впечатлительного пацаненка, Фернок тоже это увидел: посередине зала, занимающего большую часть второго этажа, стоял монументальный экспонат динозавра. Каждый прохожий, попадающий под
терпеливый пристальный взор гиганта, останавливался, чтобы сфотографировать или снять на камеру.
Подруга экс-комиссара, заметив удивление посетителей, поторопилась ввести в курс:
- Через полгода планируется постройка археологического музея, который будет крепко связан с нашим. Этот красавец пока побудет здесь…
Эсмонд:
- Хочешь, чтобы дяденьки в кепках такого к тебе домой завезли? Поместили бы как-нибудь, разобрав по костям…
Гилберт:
- А можно? Я бы очень хотел, очень-очень! Только, думаю, мама может не разрешить…
Эсмонд:
- Конечно. Мне ведь несложно договориться о доставке…
Гилберт:
- Честно?
Эсмонд:
- Нет, я пошутил…
После этого краткого смешного диалога мальчик подошел к макету поближе, посмотрел на фотографирующих тетенек и подумал:
“
Пока Миллер любовался динозавром, подпрыгивая и веселясь, Фернок тревожил куратора. Та, увлекаясь общением с любым своим знакомым, часто забывала о рабочих обязанностях, поскольку большую часть времени не имела возможности с кем-то говорить, делиться…
- Ну, и как тебе здесь? Отсиживается лучше, чем на прошлом месте, или без изменений? На зарплату не жалуешься? - закидывая собеседницу насущными вопросами, Фернок параллельно следил за ребенком, - Ты давай, начинай изливать. Если у тебя все не в порядке и вообще царит кавардак, то, так уж и быть, посочувствую…
Едва не засмеявшись, женщина попыталась ответить сразу на все:
- Нормально. Чуть-чуть. Эмм, вроде, не жалуюсь…
- Да неужели? – экс пытался говорить о жизни в слишком оптимистичном ключе. Этот стиль был привычен для очень немногих, - Если все так, как ты утверждаешь, значит, ты на редкость счастливая.
Например, для нее, давно не хохотавшей, не был:
- Ой, только не надо выдумывать…
- Никакой фантазии! – убежденный в правильности собственного вывода, Фернок развел руками, - Ты вообще слышала, что в мире происходит? Сейчас смертность почти везде превышает рождаемость. Наличие любого теплого местечка, которое греет деньгами и помогает кормиться, это уже огромный фарт – и опустил голову, - А ты, сколько тебя помню, вечно всем недовольна. Спустись с небес на грешную…
Динозавр, на которого Гилберт не мог насмотреться, красовался на многих плакатах в узких коридорах. Эта, по сути, главная звезда археологической составляющей
Мракан-сити, активировала интерес к повторному посещению музея.
- Да я ведь давно уже спустилась…
- Не похоже, раз все еще надеешься на лучшее.
- А пессимизм – оптимальное решение?
Разговор взрослых зашел куда-то не в ту чащу из-за излишней занозистости Фернока:
- Разочарованный всегда умнее…
Кроме Гилба на дино любовались и другие дети. Некоторые из них, самые юные, сначала испугались, приняв безобидный макет за настоящего живого завра. Один веснушчатый пузатик, кажется, по имени Ройс, даже закричал (его родители почувствовали сильный стыд и оттащили кроху).
Выйдя на улицу, Эсмонд Фернок и Гилберт Миллер принялись рассказывать друг другу о полученных в ходе экскурсии эмоциях, о том, что понравилось больше всего. Но до обмена мнениями “дядя” спросил мальчика:
- Ну, что думаешь, маме будем говорить про динозавра? Или она может все неправильно понять и рассердиться?
- Эмм… - во время раздумий малец часто пихал пальчики в рот, - Так точно! Расскажем!
Готовый свыкнуться с любым его решением, Фернок произнес:
- Не смею спорить… - и услышал звонок сотового, на который моментально среагировал.
Мальчик отошел к газетному киоску и стал увлеченно наблюдать за телефонным разговором:
- Да, я не могу говорить сейчас. Да-да, занят! Все, давай до завтра!
Время: двадцать один ноль четыре.
Дэвид Блейк, Тигр и Мэлори Хейли вернулись через сутки туда же, где были вчера. В прошлый раз они никого не дождались и покинули предполагаемое место предстоящей сделки немало разочарованными.
- Черт возьми, я возненавижу эту страну, этот муравейник, если окажется, что мы зря платили за взрывчатку! - азиат, давно нашедший язык с американцами, иногда все же не до конца понимал их, - Вот как вы можете с таким хладнокровием относиться к потраченному? Вам что, совсем не жалко выброшенных денег?
Ворон, порядком уставший от нытья Тигра, заменил
вежливость грубой внятностью:
- Замолчи! Просто постой, ничего не говоря!
Чувствуя, что сделка может вообще не состояться, Мэлори поддалась старинной прихоти: отойдя к проезжей части, увидела небольшой бар слева от супермаркета.
Коль сигарет при себе не было, девушка подумала:
“
Но… уйти далеко не удалось, поскольку осмотрительный Ворон не спускал с неё глаз:
- Так, а, ну, вернись! – рассердившись, крикнул он, - Неужели опять за старое? Все шло путем и вдруг приспичило нас подвести?
- Нет, я просто… - заметив в глазах напарника все то же волнение, быстро перерастающее в подобие гнева, Мэлори решила не оправдываться, - Давай промолчим. Ты все правильно делаешь, а я…
- Милая, это не игра - напомнил Блейк, - Мы здесь только для одного - чтобы устранить ошибки, допущенные Квентином Блэком, человеком, которого ты, между прочим, очень хорошо знала.
Девушка не смела спорить:
- Даже слишком…
- Вот! – Ворон дал ей пушку, - Возьми и не ломайся! – все прошлые разы Хейли отказывалась, а в этот раз взяла, - Сегодня, завтра или через месяц, неважно, наступит момент, когда тебе придется защищаться и, возможно, убить. Но без оружия сделать это будет гораздо сложнее…
- Угу – она прижала ствол к груди.
- Вот так вот…
Лейтенант Бёрджесс, со вчерашнего дня названивающий Ферноку, готовил коллег к новому заданию: придя в Департамент ранним утром, комиссар взбудоражил весь рабочий коллектив, чтобы проинформировать о новой серьезной проблеме Мракана:
- Эдвин Загс, опасный преступник, промышляющей торговлей редкими наркотиками, взял себе прозвище в честь силы, чуть не уничтожившей наш любимый город!
Бёрджесс, зная, что начальник очень не любит, когда кто-то его перебивает, все же осмелился выступить с вопросом:
- А можете назвать его?
Комиссар с раздражением повернулся к подчиненному:
- Что назвать?
- П-п… - словив на себе его суровый взгляд, полицейский заикнулся, - Прозвище!
- А-а… Ты, правда, хочешь услышать?
Первая половина дня ушла на детальное изучение личности разыскиваемого. Кто-то собирал о нем сведения, отсиживаясь в офисе, кто-то – мотался по всему мегаполису.
Дом Миллеров
Следующая половина ушла на попытку отловить Фернока. Хотя бы на расстоянии. Увы, услышать голос экс-копа удалось лишь спустя тридцать звонков. Он очень долго не подносил мобильник к уху…
- Але, лейтенант, опять…
- Да, опять-опять!
Полицейский отдел:
- Слушайте! – Вилмар Бёрджесс нервничал, как никогда раньше, – Без всяких встреч, времени немного. Я диктую адрес, а вы туда направляетесь с оружием. Ясно?
Дом:
- С оружием? Надо же! Так хотя бы объясни, что именно понадобилось-то… - Фернок все также лежал на диване, все также держал газетенку, - И постарайся выпрямить голос. От твоего бормотания тянет в сон, словно ты шекспировед какой-то, читающий утомительнейшую литературную лекцию… - и, честно сказать, не думал, что сдвинется с места.
Отдел:
- Литературную лекцию? Что за шутки? Боже!
Дом:
- Мои, чьи же еще… Или ты думаешь, кто-то стоит рядом со мной и диктует, как подшутить? Странные у тебя гипотезы…
Отдел:
- Так, записывайте! – Бёрджесс обещал “повисеть”, пока экс-коп ищет ручку и блокнот.
- Нашел. Можешь говорить – разрешил Фернок, - То, что нужно, занесу в справочник, а все лишнее не буду даже запоминать. Голова и так дерьмом забита, а тут еще и это…
- Эдвин Загс… - начал Бёрджесс, - Семь лет назад проходил за изнасилование несовершеннолетней, пятнадцать лет назад - за попытку наркосбыта. Если доверять словам его языкастых сокамерников, тип весьма опасный и имеющий неявные признаки маниакальности. Вроде, дважды проходил комиссионное переосвидетельствование консилиумом врачей-психиатров. Не по собственному желанию…
Не отказав в помощи, экс-комиссар в глубине злился на собеседника, ведь тот посмел нарушить его отдых.
- Так что же такое этот Загс, определись? Псих? Человек? Или все-таки синтез?
- Вот уж не знаю. Похоже, третье…
Дэвид, не отрывающий глаз от бинокля, шепнул развалившемуся рядом, на траве, Тигру.
- Все, подъехали!
Маленько расслабившись, фатуммен не сразу увидел появившихся бандитов. Лишь потрясся головой, он полностью собрался.
Все шло гладко: губастые негры в строгих джентльменских костюмах передали серебряный кейс какому-то белому со швейцарским акцентом, затем закурили и начали осматривать местность. Топчась на месте, преступники будто ждали тайного знака.
- Более чем уверен… - произнес долго молчавший Тигр, - Перед нами те самые ребята, которых мы ждали со вчерашнего дня, а, значит, у них при себе наркота, предназначенная для продажи тому европейцу. Сейчас здесь будет горячо!
Мэлори вообще не проронила ни слова – следя за действиями более опытных напарников, девушка ловилась на мысли, что ее вполне устраивает роль простой наблюдательницы, и потому на большее не претендовала.
Дистанционный пульт для удаленной активации взрывчатки все это время находился у Блейка. Тот не мог определиться, чего жаждет сильнее – избежать нужды взрывать ублюдков или все же замараться?
“
Но во время рисковых операций, таких, как эта, предусматривающих ликвидацию противника, их приходилось игнорировать.
- Ты нажмешь, дружище? – Тигр хотел убедиться в решительности Ворона, - Ты сможешь нажать?
Блейк полушепотом:
- А почему бы и нет?
“
Коснувшись кнопки, его пальцы не дернулись…
В то же мгновение участников сделки накрыло камнями. Кто-то погиб от взрыва, кто-то – от шока, а кого-то завалило рухнувшей крышей закрытой стоянки. Не обошлось без невообразимого шума, распугавшего летающих вблизи пернатых.
- Да уж… - сказал Тигр, - Сейчас здесь соберется толпа, состоящая из двуногих аутистов и любопытных водил!
Дэвид предположил:
- И полиция тоже.
Лишь Хейли сохранила милое молчание, хвостиком побежав за парнями. Машина находилась совсем неподалеку: Ворон завел стоящий возле маркета джип и, взглянув на собравшихся у места взрыва гражданских, слабо улыбнулся:
“
Внедорожник зарычал и спустя несколько секунд сдвинулся с места…
- Теперь мы домой, я надеюсь? - Мэлори, долгое время притворявшаяся немой, запричитала во время езды, - Эй, я с вами разговариваю!
Оба фатуммена подумали:
“
Блейку, к огромному сожалению троих, пришлось сказать кое-что, растоптавшее надежды девицы:
- Помнишь тех макак, которые уговаривали консультантишку со швейцарским акцентом, пожаловавшего в Америку по программе сотрудничества, заплатить аванс в сумме до одного миллиона?
Хейли утвердительно качнула головой:
- А белый принадлежал стране часов? – данный вопрос содержал значительную долю риторики, поэтому на него не ответили, - Ну, допустим, припоминаю…
- А что?
- Мы хотим наведаться к его боссу! – ответил за Дэвида Тигр.
- What? – Мэлори не могла поверить в услышанное, - Вы… вы собираетесь убить главаря крупной банды вдвоем? – но все
равно пыталась докопаться до правды.
- Нет-нет, ты чего… - Блейк её громко поправил, - Вообще-то втроем!
По невидимому указанию друга азиат повернулся к напарнице:
- И речь идет не о ком-нибудь, а о тебе, детка, так что, если придется кого-нибудь спасать, ну, либо его, либо меня, ты уж постарайся как-нибудь переступить через себя и не поленись схватиться за ствол!
- Да! – Ворон больше внимания тратил на уговоры, чем на дорогу, - Стрелять тебя учили, а, отправляясь на задание, ты прекрасно знала, что от нас потребуется… - и поэтому немного… врезался.
- Твою мать! – крикнул водитель тачки, капот которой задел их внедорожник, - Вы что там, слепцы, курите траву?
- Упсь… - от негодования издал Дэвид, - Мне кажется, я не хотел этого…
Тигр с насмешкой посмотрел на него:
- Мда, и как я мог доверить тебе руль?
Гоунт Карье.
Подойдя к двери блистающего небоскреба, где, по словам некоторых задержанных, работает Загс, Вилмар Берджёсс наткнулся на препятствие – на огромного здоровяка с короткой-короткой стрижкой и модной нестандартной обувью.
- Пропустите, пожалуйста, я из полиции… - лейтенант, как было положено поступать в подобных ситуациях, показал громиле свое удостоверение. А, убрав обратно, спросил: - Пропустите?
Здоровяк не успел ничего произнести, как… к дому подъехало такси, из которого выскочил Фернок.
Он, быстро проанализировав ситуацию, заговорил с представителем охраны:
- Обязанности служителя капеллы включают запуск зрителей в или в , проверку билетов при входе, помощь зрителям в отыскании места и ответы на любые вопросы посетителей – как всегда, его первые слова были произнесены с долей иронии, - Скажи, ты капельдинер?
Здоровяк признался:
- Нет.
Экс-комиссар произнес в полуслух:
- Ах, значит, ты не в ответе за целостность иллюзии… - и подошел к нему почти вплотную, - Слушай, если желаешь избежать неприятностей, служитель, значит, просто пропусти нас. И нам удобно, сколько время сэкономим, и ты не будешь грызть локти…
А Бёрджесс поторопил охранника:
- Да, и думайте побыстрее! Терпение моего приятеля – ресурс не бесконечный, а потому очень ценный. Если оно закончится, то вам будет хуже…
Фернок:
- Давай, соображай уже. В его словах заключена самая чистая из всех существующих истин…
Здоровяк:
- Входите. Я бы и так вас пропустил. Без всяких угроз.
Экс-комиссар опустил голову:
- Вот опять восприняли в штыки. Умоляю, с моей стороны не было никаких угроз. Лишь страстное желание огородить от неприятностей…
Коридор первого этажа примерно такой:
длинный, как узкое шоссе, и чистый, хотя нет, “стерильный” - более подходящее прилагательное, стены – белая плитка, потолок тоже белый…
От проходящих мимо негров и европейцев (вне зависимости от цвета кожи) разило дорогущими сильными духами и одеколонами, различными парфюмерными средствами…
- Как вам здесь? – спросил у экс-копа пристально глядящий во все стороны Вилмар, словно ожидающий какого-то подвоха, - Случаем не преследует предчувствие недоброжелательности окружения?
- Как-как… - Фернок был горазд на оригинальную оценку собственной импрессии, - Такое ощущение, что пришел на сеанс ремейка экранизации .
Только вместо Ди Каприо эту же роль теперь играет какой-то из суетящихся здесь негров. Видимо, взять нормального актера
для гг студии не позволил бюджет…
Бёрджесс дважды хмыкнул:
- Хм-хм, забавно!
Экс-коп согласился:
- И не говори…
Они помнили, на каком этаже, по словам задержанного, может прятаться Загс – на двадцатом. В помещении бассейна! Один из колумбийцев решил отомстить за смерть друга: тайно отказался выполнять распоряжения новоявленного босса и добровольно слил о нем информацию копам. Себя не пожалел, позволил заковать в наручники…
Сначала парень почувствовал лишь легкую сонливость, затем…
- О, нет! – леденящий душу и пробирающий до самых костей страх, - Нет! Нет! Нет! Не лезьте ко мне! – оказавшись парализованным собственными фобиями, он прыгнул в пустой бассейн и насмерть расшиб голову.
Другие преступники, явно не ожидав подобного фокуса от какого-то размалеванного, разноцветного чудика, взялись за стволы.
- Не советую! – предупредил “демон”, - Было бы бесчестно не ответить ему тем же.
- Что ты сделал с Грофом?
Колумбийцы, засевшие на двадцатом, встретили неожиданного “гостя” – демона-защитника, Спауна, успевшего на их нарко-представление.
- Мститель… - с завуалированным негативом произнес один из них, - Чем обязаны столь внушительному визиту?
Супергерой, все такой же пафосный, целеустремленный и немногословный, удовлетворил любопытство бандоса:
- Твой главарь… Я знаю, он здесь. Тьму не провести, как и не обмануть ее посланника!
- Ты… - преступник только хотел все объяснить, как его прервали – “человек, вышедший из арки”, стоящий в самом углу помещения.
“Фрик”, которого торговцы сначала не восприняли, за достаточно краткий срок влился в доверие, и стал сердцем преступного “сословия”.
- В визуальном восприятии интерьера чаще всего играет решающую роль не мебель и даже не цвет стен… - Спаун за свою жизнь повидал таких уродов, таких социопатов не от мира сего, что физиономия заурядного негра, испачканная дешевой краской, просто не могла вызвать в нем отвращение, - А сами люди. Могущественная человеческая аура служит созданию индивидуального восприятия, подстраиваясь под каждого из нас!
- Я думал, за время моего отсутствия преступность вернулась к старым корням!
Загс/Картронд приготовил трость:
- Но теперь видишь, что ошибался? Слишком плохо разбираешься в психологии: если кто-то к чему-то привязался, то отвыкнуть будет крайне трудно. Изначально ты сделал нас такими, заразив маскарадным безумием…
Раунд one!
Спаун стремительно двинулся навстречу заждавшемуся Картронду. Тот размахнулся, отводя кулак, и раскрылся. Мститель нанес удар в колено, той же ногой пробил по животу, ёмкому чреву, и отпрыгнул.
Хук справа от негра пронесся мимо. Увернувшись,
демон-защитник моментально врезал противнику по печени, затем залез рукой в свой многоцелевой пояс, бросил два шарика на пол и… ослепительная вспышка сопроводила удар левой, которой борец со злом достал ускользающего Загса.
Еще один кулак, невидимый из-за ультрафиолета, прошел вскользь, и это спасло негодяя от нокаута, хотя он малость “поплыл”. Но не озверел, так как на злость попросту не осталось энергии.
- Стреляйте! – крикнул Картронд.
“Сословие” обрушило на Спауна смертоносный пулеград, практически не видя его, быстро меняющего позицию, носясь от одного края к другому.
- Где гад? – закричали колумбийцы.
Демон-защитник подкрался к каждому, отнял оружие и вырубил.
Раунд two!
- Ха-ха-ха, ты все еще сопротивляешься природнившейся к обществу силе? – слегка измотанный ударами, но еще “живой”, способный к небыстрому передвижению, негр предпринял попытку договориться со Спауном, – Значит, ты, как только что родившийся младенец, который ничего не знает о правилах жизни, пытается идти против социума, борется с естественным, с тем, что давно вошло в норму…
Но тот остался непреклонным:
- Людям не нужны твои наркотики. Они их гробят!
- Ха-ха-ха-ха! – Картронд рассмеялся, - Учитывая, что сами их покупают? Сами забивают на написанный слепцами закон?
- Я – Картронд! Реально! Ты помог этой силе выйти из-под контроля и сила, обретя еще большее могущество, получило конкретное обличье - меня!
Темнок (второе прозвище невозмутимого борца с преступностью) решил резко прекратить незадавшийся дискус и, накинувшись на оппонента, нокаутировал эффектным апперкотом в подбородок.
Спустя пять минут на “арене” появились спешившие Берджесс и Фернок, и они долго не могли поверить в то, что увидели там – раскиданных по всему помещению колумбийцев. Некоторые рожи лейтенант распознал почти моментально!
- По меньшей мере трое из них уже сидели…
- Ого! – экс-коп наполовину раскрыт рот, - Интересно, что эти ребята испытали перед тем, как встретиться с тем, кто их так унизил? Страх, источающий килограммы адреналина, или, наоборот, что-то вроде мазохистского наслаждения, которое перехватывает дыхание…
Бёрджесс высказал свою точку зрения:
- Нам должно быть без разницы. Главное, что с ними управились, правда, без нашего участия…
Преступники, хоть и были живы, но находились явно не в лучшем состоянии – беспомощные черви, постанывающие от ушибов, переломов и шока, вызывающие неприятную жалость, противоположную человечной эмпатии.
Фернок согласился:
- Это плохо… - и посмотрел на искривленную физиономию одного из “униженных”, случайно нащупав на полу металлический мини-спаунранг – нож в форме чертика, - Но не плачевно – спрятав находку в карман куртки, подальше от глаз лейтенанта, он сказал в мыслях:
“
Глава двадцать первая. “Демон Картронд – часть вторая”
- Ну, и какого черта? Полиция что, повязала их, получается? – вымещая гнев на руле, Блейк с глубочайшим разочарованием смотрел на арестованных подстилок Эдвина Загса и недоумевал, как такое могло произойти, - Арестовала?
- Или кто-то потрудился на славу… - предположил сидящий на заднем сиденье Тигр (Хейли тоже отсиживалась сзади) - Опередил нас!
- И кто это мог быть? – размышлял вслух водитель, - Есть идеи?
Девушка подсказала:
- Полагаю, он имеет в виду мстителя, который какой-то период стоял на страже порядка и помогал правоохранителям сдерживать натиск организованной преступности…
Блейк не поверил:
- Бред! – еще раз стукнув по бедному рулю, - Даже в новостях говорят, после предотвращенного зомби-апокалипсиса демона больше не видели…
Тигр такой:
- Не знаю, не знаю. Мало ли мстюну приспичило вернуться…
- Ты все-таки думаешь, что это реально?
- Когда-нибудь читал газеты? Копался в мировой сети? Спаун уже, бывало, сваливал на десять лет, потом неожиданно объявлялся и все возвращалось на круги своя…
И Ворон:
- Мда…
Преступника передали в полицейский департамент. У слуг правопорядка поднакопилось к нему энное количество претензий и вопросов. Да и неординарный имидж негра
вызывал неподдельный интерес у большинства сотрудников.
Сколько Вилмар бил себя по голове, он и так и не придумал подходящую альтернативу рассказу колумбийцев о резиновом демоне, в который поверить было куда легче, чем в малообдуманную выдумку копа. Перед тем, как попрощаться, Фернок попросил постараться сохранить в тайне причину их столь быстрой поимки.
Лейтенант сказал “предприму все, что в моих силах”, но при этом сам нисколечко не верил в себя.
- Комиссар, я… - не видя других вариантов, он решил рискнуть и солгать.
Начальник деловито выпрямился и обратился к взволнованно наблюдавшему за его взглядом подчиненному:
- Слушаю тебя, Бёрджесс!
- Я не хочу, чтобы к словам задержанных отнеслись с серьезностью - лейтенант надеялся соблюсти конфиденциальность информации и не спалиться, - Они могут бредить… – но, помня, с каким потрясением колумбийцы рассказывали о благородном рыцаре мрака, боялся, что ничего не получится.
- Это почему же?
- Преступники что-то курили. Конечно, выглядело это как сигареты с, вроде бы, безобидным никотином, вот только вряд ли…
- Ой, да брось! – перебил его комиссар, - Наркопиарщики крайне редко употребляют собственный товар. Они, в действительности, кое-что любят нюхать, но, послушай знающего, это, отнюдь, не тошный табачный дымок, а ароматный запах бумажной зелени!
Вилмар вел себя очень покладисто:
- О, да… - скрывая сильную тревогу, - Скорее всего, вы правы.
“
Мэлори и Дэвиду было нежелательно высовываться, потому что их многие знали. Особенно Блейку, считающемуся мертвым. Тигр посочувствовал друзьям и настроился в одиночку выполнить эту часть задания – выведать о нынешнем правовом статусе Эдвина Загса.
- Если твой отец в ближайшее время не получит правдивую весть о ликвидации распространителя, то город, миллионы мраканидов, умрут вместе с твоей матерью… - пока азиат отсутствовал, проворачивая какую-то хитроумную махинацию, Блейк/Ворон рассказывал Хейли то, о чем она не могла даже догадываться, - Звучит крайне жестоко и неправдоподобно, но, поверь, все так и будет.
И по понятным причинам Мэлори поверила не сразу:
- Но ведь он мой отец…
- И, думаешь, это что-то меняет? – для большей убедительности Дэвид растопырил брови, - Виктор Дум – убийца. Мать твою точно не любит, что и постороннему видно невооруженным глазом, а к тебе, может быть, какие-то чувства и испытывает… - и незначительно повысил голос, - Послушай, от верховного фатуммена всего можно ожидать. В его обязанностях проявлять сострадание по минимуму, лишь когда выгодно только ему. Во всех других ситуациях он - скала и камень…
Мэлори попыталась допустить, что такое возможно:
- И о каком же уничтожении идет речь?
Дэвид почти крикнул:
- Вирус! – в нем схлестнулись противоречия - страх и отвага, - Который мы стащили из Китая! Я-то думал, ты не забыла нашу поездку…
Девушка незаметно покачала головой:
- Нет...
- Что будем делать? – сделав несколько шагов назад, спросил Тигр, с некой обреченностью посмотрев на друзей, - Я лично не хочу попасться. Лучше сдохнуть, чем…
- Чем что? – спросил Блейк, - Ты про вероятность, что нас уже кто-то заметил и мог вызвать полицию?
- Да ни что…
- Мы знали, на что идем! – громко произнес Бумеранг, - И жалеть о сделанном выборе недостойно воинов судьбы. Мы вернемся к мастеру с хорошими новостями, либо примем смерть…
- О, нет – поник взором грек, - Как же я не хочу умирать. Тем более здесь, в компании китайцев…
- Успокойтесь! – не выдержал Дэвид, - Никто не умрет и никто умирать не собирается! Все вернемся целыми и невредимыми, расскажем, как есть. Если не смогли ничего достать, значит…
Но Тигр сказал правду, от которой ему, надеявшемуся Блейку, тоже стало не по себе, как и другим подписавшимся:
- Если вернемся, не принеся глаз, нас убьют – и добавил, - Так что в случае провала умнее вообще не возвращаться…
Зная отца лучше всех, Мэлори согласилась с Тигром:
- Но и скрыться вы не сможете. Вас отыщут в любом месте на Земле, где бы вы не спрятались, мои милые – а потом, чуть опустив голову, - Меня же, скорее всего, пожалеют. Не нужно называть причину…
- Думал, помнишь ее… - Дэвид не разочаровался, напротив, лишь нахмурил взгляд. Внутри он гордился напарницей, ее несовместимой с их работы гуманностью, - Что ж, значит, не за ту принимал. Кто-то, видимо, может самостоятельно извлекать все дурное, и таким людям очень везет…
Хейли раскаянно промолвила:
- Я всеми силами старалась забыть…
- Эх… - испытывая мучающую неопределенность чувств, друг регулярно вздыхал, - Тебя тренировали больше шести недель, учили держать меч, стрелять, но ты так никого и не убила… - не все изречения доверял языку.
“
Тигр не появлялся уже больше двух часов. Друзья начали потихоньку волноваться, не умудрился ли заносчивый азиат провалить задание и попасться в чьи-нибудь руки. Дэвид решил скрасить время ожидания лучшим оружием против скуки – юмором, шуткой...
Спросив:
- Твой отец… знаешь кто? – фатуммен ничего не добился, кроме легкого:
- Нет.
Но следующее его высказывание просто убило Мэлори наповал, вселило такие эмоции, что девушка смогла прогнать тревогу из-за пережитого еще дальше “в поле”.
- Махровый сексист! – эта со вкусом отобранная громко произнесенная подколка моментально рассмешила напарницу, а продолжение, придуманное незадолго после, доделало дело, - Поэтому сильный женский персонаж на первом плане, который с успехом тянет двойную жизнь и выполняет всякие секретные поручения в его атрофированном понимании - верх оригинальности. Короче, ты Джеймс Бонд в юбке…
Собеседница чуть не вывалилась из бокового окна.
- Да ладно, хэх, ты улыбаешься мне назло? Ни черта не смешно же… - позже Блейк и сам угарнул над собственной шуткой, прикрыв ладонями виски и лоб, - Глупость!
Их лайтовый хохот продлился несколько минут, а угас так медленно, что они сами не запомнили, когда перестали смеяться.
- Ой, все, давай закончим… - вежливо, попросила Мэлори, порядком уставшая от лошадиного ржача и циничного высмеивания своего отца.
Дэвид сказал тихо:
- Ну, в принципе я тоже за спасение дыхалки…
Тигр вернулся, сообщив весьма приятную весть, которую от него точно не ожидали услышать:
- Эдвина Загса выпускают и, причем, сегодня же, полностью…
- Как так?
- А вот так, прикинь. За мерзавца вступились влиятельные друзья из Африки, которые, кстати, в теории тоже могут быть связаны с наркотиками. Только не спрашивайте, каким образом я это узнал, ибо не заходил и не проникал в участок.
- Что? – настроение Блейка резко повысилось, - Ты сейчас не шутишь?
Азиат попытался внушить ему:
- Парень, не кривляйся, если речь идет о секретном опасном задании, а не о покупке дорогостоящего набора для пикника, значит, я пунктуален и серьезен, как анатом.
Прежде чем покинуть здание департамента, нахождение в котором лишь повысило самооценку, но нисколько не показалось унизительным, Эдвин Загс/Демон Картронд попрощался с каждым полицейским, которого только смог поймать взглядом. Это относилось и к Бёрджессу, пожавшему руку преступнику исключительно в целях соблюдения мужской солидарности. Лейтенант, хоть и презирал преподлого дельца, он все еще испытывал необходимость скрывать эмоции и старался не пренебрегать его жестикуляцией.
На удивление коллег Вилмара диковатый негр вдруг обратился к нему:
- Вы мне показались несколько несобранным… - подобное действие со стороны преступника должно было либо устыдить копа, либо ввести его в замешательство, - Спите чаще, спите крепче и не трахайте себе мозг этой лживой работенкой.
Глядя на Эдвина, вышагивающего важной индюшачьей походкой, считающего свои шаги, хватающегося за ручку входной двери, а мгновением позднее выходящего на улицу, ничуть не напуганного, наглого, довольного, лейтенант погрузился в думы об ужасном:
“
- Комиссар! – Бёрджесс побежал к начальнику выяснять, почему Загса отпустили.
- Да, лейтенант! Смотрю, явились без стука? Вы чем-то взволнованы?
- Почему задержанного выпустили? Основания… - вбежавший в кабинет шефа прикрыл глаза и устало задышал, чуть высунул язык, - Какие? Ведь просто так мы никого не…
Комиссар подумал – многословность ни к чему, а также не посчитал обязательным отчитываться перед подчиненными.
- Постой, это ведь мое дело, сынок, так? Я тут отдаю распоряжения и всем руковожу… – и предупредил, - Помни, дисциплина – прежде всего, и в следующий раз, прежде чем пристать ко мне с глупыми претензиями, вытекающими из инфантильных псевдогеройских порывов, не забудь сделать тук-тук…
Думы:
“
Под конец рабочего дня Бёрджесс встретился с Ферноком. Снова.
Кафе “На чаёк”.
- Что, так просто отпустили? То есть, субъект посидел немного, погрел задницу и смылся?
- Да…
Экс-комиссар не был удивлен, коль сам так часто делал, когда работал – променивал справедливость на деньги, выпуская на волю разнокалиберных паршивцев. Но с тех времен так много утекло ручейной воды, так много изменилось, что-то в (уже) экс-комиссаре исправилось и стало функционировать по другому принципу.
- Я не могу так это оставить… - признался Фернок, - Должен либо подсобить его возвращению под стражу, либо его смерти…
Бёрджесс, который тоже имел голову на плечах, стал потихоньку подозревать соратника в пристрастности:
- Замыслили убийство во имя справедливости или это месть за какого-то конкретного пострадавшего? – не добившись ответа в первый раз, он проявил большую настойчивость, - Фернок, мы, кажется, плывем с вами в одной тесной деревянной лодке, а, значит, должны делиться друг с другом. Некрасиво отмалчиваться...
Экс-комиссар:
- Я пообещал себе отомстить распространителю за сломанную судьбу одного человека, с которым плыл совсем недавно, прямо как сейчас с вами. В этой же шлюпке…
- Подарю тебе один бесплатный ценный совет.
Больной дернулся:
- Ага!
- Когда выпишешься, если выпишешься, сходи в церковь – подобного Бейкер никак не мог ожидать от бывшего “оборотня”, как и, пожалуй, никто другой, - Не поддаваясь никаким, даже малейшим сомнениям. Это не залечит раны полностью, но поможет какое-то время держаться.
Перед тем, как снова проводить глазами друга, реального, не галлюцинацию, пациент поспешил уточнить:
- Думаешь, мне поможет? Думаешь, нашел для меня выход?
- Призовите объективность. Я считаю, нужно не мстить, а руководствоваться справедливостью, рассматривая все стороны вопроса, иначе чем мы будем отличаться от наших жертв? – Бёрджесса понесло в демагогию, - В общем, старайтесь мыслить и действовать объективно. Эмоции вас слепят…
- Старайся – сказал ему Фернок, - А я, пока ты тратишь время, лучше приступлю к поискам. При удобно подвернувшемуся случае порешу засранца. Сострадание, высокая саморегуляция и хорошо развитые морально-этические нормы меня не остановят…
Убедившись в полной безнадежности собеседника, лейтенант не пытался его больше “исправить”.
Тигр, Хейли и Блейк успешно проследили за машиной Загса. Не спалились благодаря умелому вождению третьего. Афроамериканец, выйдя из своего круто оттюнингованного кабриолета, проверил работоспособность автосигнализации и всех ее навороченных функций (всегда проверял перед уходом) и аристократическим шагом направился к престижному трехэтажному коттеджу с двумя гаражами, беззаботно размахивая тростью с изумрудной рукоятью.
- Похоже, шоколадка валит к дому… - тихо произнес Дэвид, - Мы не могли мечтать о таком сверхудачном раскладе.
Азиат:
- Сейчас наш выход. Выход фатумменов. Так давайте, ребята, сделаем то, к чему были призваны…
Мэлори:
- Вы же не заставите меня убивать его? Или считаете, мне пора?
Дэвид:
- Нет. Ты никого убивать не будешь. Это мое решение. Я завершу миссию - он перехватил данную инициативу у Тигра, - Возьму на себя грех…
Вытащив из кармана штанов тяжеленькую ключевую связку, подобрав нужный ключ, Загс вставил его в отверстие двери и повернул.
- Ну, что, мои дети, дождались папаню? – хозяина встретили две хромые (отнюдь, не из-за плохого самочувствия) болонки, - Ах, вы крошки мои, да как же я по вам соскучился!
Помешенный на искусственном разведении
грибов-психоделиков, на выращивании трав, содержащих наркотические вещества, преступник кормил собак не тем, чем положено – галлюциногенными грибочками и прочей гадостью, а потому его неспортивные болонки крайне редко “выползали” на улицу и практически не подавали признаков жизненной активности. Они вволю наедались этим своеобразным “кормозаменителем” и вмиг утрачивали интерес ко всему здоровому.
Маленько “побеседовав” с пушистыми питомцами, негр зашел в гримерную на втором этаже дома (да, у него была своя преображаловка) чтобы нанести новый грим на лицо во имя поддержания имиджа индейского вождя…
Ему нравился этот весьма сложный и скрупулезный, но интересный процесс – умыться, намазать щеки спецмазью для предотвращения кожного раздражения…
- Сознаюсь, ночной линчеватель меня отыскал… - он ежедневно общался со своим зеркальным отражением, постепенно развивая актерские данные, - Два демона схлестнулись… - “шаман” находил такое проявление социопатии и неполной социальности отчасти забавным, - Я был повержен на арене, но не разбит...
- Встретить подковерного, воочию увидеть его силу, ощутить мощь его удара, это уже… Уже победа…
Собравшись идти на убийство, Блейк никак не мог отбросить сомнения по поводу незащищенности цели. В конечном итоге было решено взять совет у Тигра, который всегда имел мнение на любой счет:
- Действуй осторожно, главное, помни о системе охранной сигнализации. Такие домишки без нее не обходятся…
- Угу – кивнул головой Ворон, - Проникнув внутрь, что еще мне нужно учитывать?
- Вероятность нахождения в коттедже вооруженных сообщников Загса, негритосов, обученных стрелять по первому визгу интуиции.
- Ну, это и так понятно. Судя по наружному виду жилища, преступник не из бедных.
- Я слышал, подавляющее большинство черножопых – отъявленные психи – смакуя собственные грязные выражения, произносимые с особым подчеркиванием, азиат не мог остановиться, - Африканские отбросы продолжают тебя мочить даже тогда, когда ты уже лежишь и не дышишь, портить твой трупешник, проделывая в нем новые дырки…
- Ой, все… - не вынеся, Блейк это прекратил, - Давай потом про всех негров расскажешь. Мы с одним-то не разобрались еще…
Тигр согласился:
- Как скажешь…
Дэвид вышел из машины. Сначала, первую минуту, его доставало неясное предчувствие. Положительное или отрицательное – он так и не определил в силу зацикленности на своей узкой задаче.
“
Дабы не попасться, фатуммен вспомнил бесценную рекомендацию товарища и додумался воспользоваться обнаружителем охранных устройств.
“
Отыскать передвижения Загса Дэвиду помог бинокль дальнего наблюдения. Он отошел немного в сторону и посмотрел в окно верхнего этажа, а, заметив хозяина, видимо, готовящегося к просмотру какой-нибудь семейной карпологической передачи, сказал предвкушающе:
- Теперь ты мой…
Отперев отмычками дверь (на сие утекло семь минут), начинающий грабитель услышал капризное трещание прибора и посмотрел на стеклянный дисплей. Красненькие цифры показывали точное число миллиметров до сигнализационного луча – 153 mm
- Упс! – насторожился Дэвид, отпрыгнув на шаг. Позже, настроившись на поиск лучей, стал махать прибором.
“
- Кто здесь? – “шаману”, находившемуся в симбиозе с абсолютной тишиной, послышались звуки чьих-то приближающихся незнакомых шагов, - Хм… - и подумал вслух, - Может, это мое сердце так громко стучит? Пожалуй, мне нужно закурить, а иначе точно тронусь…
Утерев со лба крупные капли пота, появившиеся из-за элементарного волнения, Дэвид пообещал самому себе, что впредь обойдется без резких движений и прыжков.
“
Поборов в себе трусливость, заставляющую стоять на пороге, фатуммен вгляделся в темноту и аккуратно ступил на лестницу. Опасаясь скрипа, который мог выдать его нахождение в доме, держась за деревянные перила, стал медленно подниматься вверх.
“
Вспомнив наиболее полезные уроки, прошедшие в Храме Судьбы, Дэвид действовал уже не просто как агент. Как искусный воин-ниндзя, чей талант проникновения на чужую территорию неопровержим, а стремление к успеху – очевидность.
Не меняя походки, он добрался до второго этажа. Предпосылок считать, что Загс узнал о его проникновении, кроме того мимолетного подозрения, которое могло появиться и во время тяжелого из-за психоделиков сна, не возникло.
Посмотрев в сторону тесной комнатушки с отключенным торшером и балконом, с открытыми окнами, впускающими внутрь легкие порывы ночного ветерка, отдающего приятной прохладой, фатуммен ощутил щекотание на своих щеках, подобное женским прикосновениям.
Закрыв глаза, чтобы насладиться этой постепенно
угасающей роскошью темного времени суток, он чуть не забыл о задании…
О нем ему напомнил Эдвин Загс, бешено выбежавший из соседней комнаты в розовом халате с тростью в руках, на конце которой нынче вместо алмазной рукоятки торчал острый штык.
Блейк успел подметить в мыслях:
“
- Ты кто? Прочь из моего дома! – Демон Картронд явно не знал, с кем связался.
- Хорошо-хорошо, только кое о чем расскажу, вы не против? Видите ли, я уже прервал вашу сделку, вчера, когда взорвал мост. Дело осталось за малым…
Дэвид вспомнил подходящий прием: цепко схватил за рукав халата, потянул на себя, затем резко оттолкнул в сторону перил. В меньшей степени стойкий и крепкий, Загс потерял равновесие. Не справившись с весом своего тела, преступник отлетел назад и… сломались ненадежные перила.
Незваный гость глянул вниз.
- Ой…
Загс лежал на самых нижних, самых первых ступенях. Не подавая признаков жизни.
Обратно спустившись, Блейк проверил пульс. Установил:
- Все…
“
\
Из трубки:
- Але, ну, что там у тебя? Случаем не употребил чего запрещенного, пока разделывал тушку наркоторговца?
- Негр мертв. Задание выполнено.
- А-ха-ха-ха-ха-ха! – засмеялся азиат, - Блин, я ведь с самого начала знал, что у тебя получится! Не имел права сомневаться в лучшем друге, а теперь лишь в очередной раз убедился в его
незаурядных способностях…
- Так… - Блейк был настроен серьезно, как никогда, из-за исподволь нарастающего беспокойства, - Инструктируй, что дальше делать? Все перевернуть верх дном ради наркотика, полученного в результате опытов Блэка и Дупи?
- Если не найдешь… - Тигр намеренно перешагнул очевидное, - В общем, призови огненную стихию или, на худой конец, воспользуйся спичками.
- Эмм…
- Понятно?
- Да!
Дэвид живо приступил к поискам Картронда!
Ему не пришлось одевать перчатки, дабы не наоставлять отпечатки пальцев. Как говорил Дум, ментор, наставник, учитель, после “воскрешения” его отпечатки изменили при помощи пластический хирургии, хотя, сказал, это и не требовалось, мол, и раньше-то он, Блейк, не попадался легавым в качестве задержанного. Только в качестве полицейского.
“
Начал проверку с первого этажа. Еще раз пройдя мимо трупа Загса, он…
- Ой… - криво сморщился, показывая отвращение.
Пооткрывал ящики столов, проверил все в комодах. Совершенно ничего не нашел, кроме завалявшейся неиспользованной бумаги и вонючих грибов. Жилище будто предназначалось лишь для их хранения.
На втором этаже также – разворошил все, устроил дичайшее запустение. Зайдя в ванную, проверил душевую трубку.
“
Сунул нос в сливной бачок унитаза.
“
Прошла еще четверть часа.
- Ничего… - Блейк уже не был так уверен, что преступник держал самый опасный наркотик именно у себя дома. Да и глупо это, посчитал он, нелогично…
“
Осталось только послушаться Тигра и устроить поджог, дабы убедиться, что если Картронд, действительно, хранится в самом потаенном местечке коттеджа, в какой-то незаметной щели, то он будет уничтожен.
Бёрджесс смог уговорить шефа назвать ему причину столь внезапного освобождения Загса. Объяснения ему понравились – подержать подозреваемого в наркоторговле и рэкете на дистанции, установить за ним прослушку и в случае подтверждения его виновности арестовать, предъявив доказательства. Из уважения к подчиненному комиссар даже озвучил адрес, который тут же был тайно передан Ферноку.
Подъехав к коттеджу Демона Картронда, экс-полицейский (Вилмар доверил ему свою машину) наткнулся на бригаду пожарных. Пламя, возгоревшись с новой силой, подкинуло работягам немало хлопот: попытки затушить или хотя бы ослабить натиск огня продолжительное время не увенчивались успехом.
- Ну, слава небесам, услышавшим просьбу души. Неужто нашелся кое-кто не в меру сообразительный и выполнил эту грязную работу за меня?
Желая остаться незамеченным, Фернок начал потихоньку разворачиваться.
…
Фуллер Харрис, один из некогда самых востребованных хирургов в мире, обладатель премиального Нобеля, все чаще задумывался об уходе на заслуженную пенсию. Причин была уйма: здоровье подводило, накапливалась общая усталость, физическая и духовная. Шестьдесят шесть – идеальный возраст для завершения карьеры.
Но кое-что очень сильно беспокоило опытного врача, так сильно, что пока он не смел покидать свое кресло. И думал об этом днями-ночами, прикладывая руку к лицу, заходясь ознобной дрожью при мысли о губительной стороне человеческой трусости.
“
- Вызывали? –приняв в кабинете секретаршу, врач попросил ее принести стопку телефонных книжек, завалявшуюся в закрытом кабинете на первом этаже, где он раньше сидел (в данный момент помещение готовилось к ремонту).
- Да, Карен, если имеются время и желание, прошу тебя, дорогая, помоги мне.
- Бросьте, всегда к вашим услугам – сказала приветливая девушка.
- Немного поройся в моих блокнотиках и записных книжонках, а лучше… - для существенного облегчения задачи док маленько изменил свою просьбу, - Лучше принеси их сюда. Я сам все найду! – а когда та ушла, сказал в мыслях:
“
Секретарша вернулась через пятнадцать минут с пакетом, полным телефонных книжек и блокнотов. Кинув его на стол Харриса, она подмигнула и незамедлительно удалилась. Врач принялся рыться…
“
Держа перед носом старую книжоночку, малость отсыревшую, с обкусанными краями, покрытую то ли плесенью, то ли чем-то подобным, пластический хирург стал зрительно искать нужный номер, опускаясь глазами вниз по столбику. Бросить это дело не мог, поскольку оно было шансом на искупление.
Закончив войну с наркоторговлей, убедившись в кончине последнего распространителя (хотя, предполагалось, что таких уже десятки), Эсмонд Фернок вернулся к Миллерам и, усевшись на свой любимый диван, признался подруге:
- Я хочу просто пожить, тихо, спокойно, в общем, так, как не жил, наверное, никогда после трагичного ухода родителей – озвучил свою старинную мечту, - Ведь хорошие люди не ищут опасных приключений, никуда не лезут. А я… - с необходимым перерывом, - Если не игнорировать правду, то давно стараюсь быть положительным. Вот только получается что-то не очень, потому что лезу…
Повернувшись к открытой для подобных разговоров Кайлен, спросил:
- Скажи, как много нам нужно для счастья?
- Ну… - миссис Миллер отвечала медленно, так как с раннего утра, устав стоять у плиты, хотела спать, - Все зависит от конкретного человека, от его характера, от позиции…
- Мне на самом деле ничего такого и не надо – признался Фернок, - Просто и малого-то приобрести не могу. Видишь, как получается? Мы наглецы уже только из-за того, что просим крохи…
Женщине ничего не оставалось, как согласиться. Спорить не могла, поскольку часто, особенно в последнее время, чувствовала нечто идентичное, нечто, что целиком подходило под данное описание.
- Нас проверяют специально… - она являлась преданно верующей и почти каждое горе, выпавшее на ее долю, старалась воспринимать как божеское испытание, - Тестируют…
Экс-комиссар хотел бы прокомментировать сию метафору, немного вытеснившую первоначальное значение слова “текст”, но воздержался. Ограничился вопросом:
- Зачем? Твоя версия…
Ответ, отнюдь, не застал себя долго ждать:
- Я, кажется, вижу правду. Это – проверка наших светлых качеств. Лишь боль и страдания определяют, достойны ли мы войти в рай.
“
- Понятно… - и, надумав чуток подремать, повернулся лицом к стенке. Хозяйка ушла на кухню, чтобы не беспокоить его.
Тем временем…
Держа двумя пальцами начатую сигарету, Дэвид Блейк неохотно подносил ее ко рту. Среднепереносимая боль в затылочной области и шее сопутствовала самым ужасным из воспоминаний – моментам совершения тяжких убийств.
Взбесившись, буквально впав в ярость, потеряв контроль над собой, Блейк затащил хозяина в комнату с ванной и раковиной, заблаговременно обмотав скотчем руки. Зверь, в которого превратился самый терпеливый житель Мракан-сити, не умел щадить и всегда очень творчески подходил к вопросу пыток: какие-то части тела резал, какие-то не трогал, какие-то ломал, принося беспомощной жертве море страдальческого послевкусия, питаясь ее муками.
- Ты думал, справедливость обойдет тебя стороной? Думал, оно не имеет зрения, не имеет глаз?
Чатман уже начинал понимать, за что попался…
- Ты очень ошибался насчет справедливости…
- Мда… - когда Блейк почувствовал, что табак не помогает забыть эти флешбэки, гнойные отрывки, он без сожалений затушил сигаретку о ладонь. Боль была быстропроходящей и гораздо менее тяжкой, чем та, которая разгорелась внутри. В самом Блейке. Вместо того, чтобы пойти на компромисс, она разозлилась еще пуще.
Через пять минут ванная комната выглядела совсем как новая: сильно похудевшее, брошенное в угол тело Чатмана.
“
- Хорошо-хорошо, только кое о чем расскажу, вы не против? Видите ли, я уже прервал вашу сделку, вчера, когда взорвал мост. Дело осталось за малым…
Дэвид вспомнил подходящий прием: цепко схватил за рукав халата, потянул на себя, затем резко оттолкнул в сторону перил. В меньшей степени стойкий и крепкий, Загс потерял равновесие. Не справившись с весом своего тела, преступник отлетел назад и… сломались ненадежные перила.
Незваный гость глянул вниз.
- Ой…
Если сказать этой боли “шах и мат”, она распознает в данном действии блеф и сделает ответный ход.
Блейк полушепотом:
- А почему бы и нет?
“
Коснувшись кнопки, его пальцы не дернулись…
В то же мгновение участников сделки накрыло камнями. Кто-то погиб от взрыва, кто-то – от шока, а кого-то завалило рухнувшей крышей закрытой стоянки.
- Не хочется курить, пропал аппетит, значит… - у Ворона осталась лишь одна попытка заглушить боль. “Попытка”, которая лежала на верхней полке холодильного аж с позавчерашнего дня и смиренно ждала своего часа.
“
Распахнув дверцу, Дэвид погрузил свою руку поглубже, вслепую ища холодную бутылку. Найдя ее, он несказанно обрадовался.
Снова уселся за стол, взял кружку на триста миллилитров, налил в него…
“
Эта бутылка, на четверть опустевшая, и еще несколько припрятанных на черный день, угадили в мусорное ведро. После этого достойного уважения поступка бывший алкоголик дал себе обет:
“
Доктор Фуллер Харрис все утро простоял на улице, возле входа в подъезд своего дома. Проходящие мимо, соседи-друзья-знакомые, видели по взволнованному выражению лица хирурга, что он кого-то ждет и, скорее всего, сильно беспокоится о предстоящей встрече. Кроме нее, озабоченного также тревожила и скверная погода.
“
Идеально было б без ветра, без мелко накрапывающего предлетнего дождя…
Прошло больше получаса, прежде чем человек, которого дожидался хирург, появился на условленном месте вблизи детского театра: из остановившегося у тротуара такси вышла Мэлори Хейли, тоже порядком промокшая. Она быстренько расплатилась с водителем и, взяв с сиденья коричневую кожаную сумку, выдавила еле слышное “спасибки”.
Заметив негодование мистера Харриса, девушка стала втайне винить себя за опоздание.
- Извиняюсь, но на нашем городе, видимо, висит проклятье бесконечных пробок…
- Как и на всех – самыми гораздыми на рассуждения о джентльменском подходе считались, считаются и будут считаться англичане. А Харрис – джентльмен с большой буквы, и, к слову, тоже британец, - Вы не переживайте так за меня. Вам своих забот хватает. Я все понимаю…
- Если хотите – можете накрыться - Мэлори предложила собеседнику зонт, но тот, неспособный принять такой подарок от женщины, отказался:
- А вы будете мокнуть? Нет уж, незачем…
Дождь не перестал бить по оконным козырькам, а стократно усилился, как и ветер. Тучи сгустились, сделав небеса черными, превратив Мракан в сущий мрак.
- Хейли, вас прислал Вахид? – предположил доктор, - Признайтесь, сейчас не лучшее время, чтобы что-то скрывать…
Девушка сказала:
- Мой друг из Повелителей Смерти дал ваш адрес, назвав вас хранителем секретов моего отца.
Получив страстно ожидаемое объяснение, которое эскулап хотел из нее вытянуть с первой секунды их разговора, он спрятал язык и свел глаза к переносице:
- Да, ваш отец… - нерегулярные интервалы между словами и невнятность речи являлись причиной совокупности возраста и внутреннего напряжения, - Настоящий дьявол, люцифер! Простите за грубость, но, боюсь, менее оскорбительного синонима не подобрать…
- Дьявол? – Мэлори не обиделась за этот ярлык, - Надеюсь, вы образно…?
Харрис разошелся, застучав поношенными башмаками по намокшему асфальту, обрызгивая джинсы девушки:
- Да я тоже на это когда-то надеялся, пока не понял, что все
мои инфернальные опасения подтвердились! – и у него была причина так себя вести, так несвойственно достойныйскому бритту, преданному поклоннику Томаса Майна Рида, - Эти аморальные эксперименты с изменением внешности и сущности, с подменой личности – худшее, что мог придумать хомо сапиенс!
У Мэлори тоже все внутри перевернулось. Как и у него. Их роднило негативное одинаково критическое отношение к промыслам ордена.
- Так почему вы сразу все не прикрыли? Хотели денег? Славы? Или просто боялись за свою шкуру?
Но если девушка, никогда не принимавшая участие в проекте “клон”, с переменным успехом подавляла выходящие наружу презрительные эмоции, то Фуллер, некогда приложивший к этому злу свою “золотую руку”, очевидно, чувствующий бесконечную вину, не мог остановиться:
- Я не подонок какой-нибудь, не подумайте! Просто я был зелен и глуп еще, наверное, слишком юн, чтобы оценить степень греховности амбиций Виктора и прочих кровопийц, считающих себя богами…
Хейли озвучила умную мысль:
- Степень угрызений зависит от их запоздалости…
И док согласился:
- В точку! Похоже, я признал, что играл не за тех, слишком поздно. Прошу попытаться понять меня.
- Ладно… - чтобы не растрогаться, Мэлори нарочно повысила тон, - Но мы планировали обсудить другое!
Хирург оперативно промотал в голове слова девушки:
“
- Да-да, простите. Ну, я готов выслушать…
Мэлори обрадовалось, что Фуллер, наконец, собрался, и начала обо всем по порядку:
- Вахид поделился со мной почтовым ящиком руководителя центра под названием Борьба с обреченностью. Я
незамедлительно отправила на имейл электронный документ со значком, похожим на штрих-код. Это – номер одного из бывших подопытных, чью внешность изменили против его воли…
- Мисс… - доктор сжал зубы, - Понимаете, я ведь несколько лет назад добровольно сошел с места управляющего и, соответственно, имею весьма посредственное отношение к происходящей вакханалии...
Хейли была очень проницательна:
- Так, все! Не утруждайтесь. Я знаю, когда человек со мной неоткровенен…
Харрис подумал про себя:
“
раскололся, как грецкий орех:
- Хорошо. Вы готовы услышать правду? Сразу предупреждаю, вам она не понравится, а вашему другу, или кем вам приходится бывший участник проекта, подавно… - и через мгновенье добавил, - Более того, она может его убить.
- Боже… - Мэлори боялась такой истины. Прижав ладонь к груди, выказала глубочайшее соболезнование, - Я не знала, что все так ужасно…
- Ничего-ничего – приговаривал хирург, - Вы просто не хотели думать о последствиях…
- Вы считаете, можно вот так просто взять, вырвать человека из одной жизни и переместить в другую, а потом рассказать, что случилось, не навредив его психике? Да знаете, что с ним будет, если он это сейчас узнает?
- Парень сгинет! Покончит с собой, либо запьет, утратит интерес к жизни и сойдет с ума… Вариантов - масса, но беда в том, что нет ни одного утешительного! – эмоции били через край, - Стоит признать, иногда правда недостаточно хороша. Порой люди заслуживают большего…
Дочь Рока не могла, а, точнее, не хотела, отказывалась верить в прогноз доктора:
- Но ложь – не выход. Может, все обойдется?
Тот настойчиво стоял на своем, в упор не видя альтернатив:
- Вы сами-то слышите себя? – потому что в прошлом не единожды имел дело с приступами суицидальных истерик среди экс-подопытных, которые в один роковой день узнали от своих близких или друзей, что они - не они, и, как никто другой, понимал степень риска, очень высокую степень, - Мне кажется, нет…
Мэлори давала себе отсчет, что ведет дискуссию с экспертом, однако, данный факт не мешал ей надеяться на лучшее.
- Я не могу иначе… - призналась она, - Вдруг у него есть семья, люди, которые его любят, ждут, оплакивают…
- Прошу, не заставляйте… - Фуллер взгрустнул, - Не заставляйте меня ненавидеть себя еще больше. Хватит… - и чуть не заплакал, - Не смейте ничего говорить своему другу. Я запрещаю вам!
Догадавшись, что собеседник отныне будет только раздражаться и уговаривать держать прошлое товарища в секрете, девушка отвернулась, отошла от него на три метра и тоже выразила грусть.
- Ну, почему так все происходит. Эти люди ни в чем не виноваты…
Доктор, который пекся о нынешнем моральном состоянии Мэлори гораздо сильнее, чем об ее отношении к нему, осмелился к ней подойти и приобнять.
- Мне очень-очень и просто безумно жаль, что вы слышите от чужого, фактически постороннего человека подобные малоприятные слова, но… - он пытался одновременно совместить ненависть к Виктору и уважение к его дочери, - Со мной многие будут солидарны, лучше вообще быть без родителей, чем иметь такого отца. Это ни в коем случае не оскорбление, а - правда, которую вы, помнится, цените превыше всего…
Вместо того, чтобы выйти из себя, закричать “это не так” и начать спорить, как-то ругаться, брюнетка с ним только согласилась:
- Я знаю…
Ничего больше не говоря, не обсуждая, они простояли в обнимку несколько минут (за это время дождь порадовал горожан уходом). Затем их силуэт распался на две половинки: мужчина пошел в одну сторону, женщина – в другую.
Глава двадцать вторая. “Переломный момент”
С покупки последней бутылки прошла немного немало неделя с хвостиком. С тех пор Блейк держался и… был счастлив. Он надеялся обойтись без специалиста, побороть этот порок самостоятельно.
- Я рад, когда у меня что-то получается…
Друзья не звонили вот уже несколько дней, никаких просьб не поступало, поэтому, дабы не терять время даром, фатуммен решил чем-нибудь занять себя на ближайшие два дня и затеял генеральную уборку квартиры: мыл полы, старательно отдраивал ржавчину, протирал пылюгу, скопившуюся на полках шкафов…
“
В перерывах Дэвид брался за книгу – триллер от японского писателя Харуки Мураками “Страна Чудес без Тормозов и Конец Света” и лениво почитывал.
“Уборщика” потревожили, когда он взялся за утюг, собрал пирамиду мятого белья, только-только приступил к глажке.
- Але.
Ему позвонил Тигр
Из трубки донеслось:
- Как настроение, дружище?
- Да ничего, вроде. С утра вот встал, решил немного подубраться. Делать-то все равно нечего…
- Это как сказать…
- Ты что-то хотел?
- Мэлори заходила к тебе домой вчера вечером, когда ты болтался с какими-то придурками. Ну, ты должен помнить, как месяц назад отдал в наше распоряжение запасные ключи от своего жилья.
- Так, и?
Следующее азиат произнес с тяжелым вздохом:
- Она оставила записку – и перед тем, как отключиться, предупредил, - Крепись, брат. Тебе вскоре понадобятся силы. Очень много сил…
Услышав короткие гудки, Блейк несколько оторопел:
“
В одной из комнат хозяин обнаружил на великолепно выполненном деревянном столике конверт. В нем прятался тетрадный листочек с изящно загнутыми уголками. Прежде чем вскрыть его, осмотрительный Дэвид прочел надпись, оставленную гелиевой ручкой: SORRY (прости).
“
Inside - the truth. If you opened the envelope, your life will turn over (Внутри - правда. Если откроешь конверт, твоя жизнь перевернется).
- Хм… - интуиция “нашептала”, что перед ним не что иное, как сдержанное обещание, которое девушка дала ему еще в Китае.
- Видишь ли, иногда я забываю, кто я. Такие случаи участились. Будто одно заслоняет другое. Но ответа не найти, потому что его… просто нет!
Блейк говорил
, как параноик. Чертовски трудно было распознать, специально или искренне выкладывая чувства.- Ты четче сформулировать можешь? – Мэлори попыталась сделать свой взгляд максимально сострадательным.
Друг сказал прямо:
- Мне нужно, чтобы ты помогла мне узнать, кто я или что – выкрикнув, - И не надо только говорить мне, что я псих!
Затем напомнил в очередной раз:
- К тому же ты очень должна мне! Ради того, чтобы спасти нас, я загубил немереное количество жизней. И теперь мне предстоит гореть…
Девушка напрягла внимание.
- Не надо. Ты сберег и свою жизнь в том числе…
От этого Ворон вскипел еще больше:
- Да не нужна мне такая жизнь! Не нужна! – из его рта стали вылетать слюнные брызги, лицо налилось тяжелым красным цветом, - Жизнь, хозяином которой ты не являешься, потому что тупо не знаешь, кто ты! И я бы с радостью… - запыхавшись от психоза, он присел на стул, - Я бы с радостью распрощался с грузом…
“Трудно считать себя частью общественной пирамиды, не замечая, как течет время”
Мэлори, не бессердечная, отзывчивая, пообещала:
- Настанет облегчение - боль пройдет. А я… мне нужно
что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Когда у тебя это началось?
Блейк решил рассказать о том, как умер…
- К черту догадки! – Блейк уверенно изъял листок и опасливо пробежал глазами по тексту…
В письме был указан адрес: Финансовый район, дом номер десять, кабинет семь. Офис филиала “Борьба с обреченностью”. Кларк Кингман. А также совет, оставленный девушкой, умещенный в одно предложение.
Before going, get drunk better (перед тем как идти, лучше напейся).
- Нет уж… - сказал Дэвид.
Как бы сильно он не хотел забить на это дело, как бы ни старался, внутри давал отсчет, что лучше все узнать сейчас, чем ждать, когда истина сама постучится и разочарует еще сильнее. К тому же экс-полицейскому до жути хотелось выяснить, как его “вернули к жизни”.
Через час.
Блейк явился по адресу. Это было небогатое невзрачное здание, полностью оправдывающее звание “серой пятиэтажки”. Пройдясь по коридору, где черный ламинат неплохо сочетался с цветом дверей, а в каком-то офисе играл классический джаз, мужчина остановился у кабинета с табличкой “Kingman”.
“
- Можно ли зайти к вам?
И получил в ответ отчетливое:
- Можно! Проходите…
- Ага… - посетитель плавным движением повернул ручку и приоткрыл…
Постучалец хотел поприветствовать, но гостеприимный врач его опередил:
- Здравствуйте! – и, не позволив вошедшему ответить взаимным уважением, бросил недовольный взгляд, - Скажите, вы пили?
Недолго думая, Блейк произнес:
- Нет – и через секунду нахмурил брови, - А что? Нужно было?
Владелец кабинета воскликнул:
- Вообще-то да! И ваша подруга, или кем вам там приходится мисс Хейли, должна была передать!
- Передала… - спокойным голосом молвил “сэр” Блейк, - Но я в завязке. Опасаюсь сорваться. Потом просто может и не удастся снова себя ограничить…
Кингман оказался книголюбом и философом в одном флаконе:
- Я сейчас скажу вам одну заумную мысль, а потом перейдем к вашей болячке. Когда книгу читают или пишут, то все, что в ней написано, представляют/воображают, и у каждого человека они разные, понимаете? Потому и получается, что каждый читатель одной книги смотрит абсолютно разные фильмы. Но это неправильно, это - неисправимый дефект сознания большинства. Сознания массы. Как читатель будет представлять моменты книги, зависит от множества факторов, от цвета листов, от размера шрифта, от шрифта и цвета шрифта – врач упорно ассоциировал то, что говорил, с ситуацией, сложившейся у Блейка, - Например: когда человек берет в руки старую книгу, листы которой уже жёлтые, то и представления его о ней соответствующее. Он воображает серый мир, поэтому, когда он читает такие книги, ему просто становится скучно, потому как зрение в первую очередь обращает внимание на обложку, а только потом на содержание. Это - особенность восприятия, порождающая поверхностное суждение, присущая большинству: если в книге не будет захватывающих моментов, да и от тех впечатление подпортит блеклая обложка, читатель вообще ее выбросит. Но отлично сочетаются печатные издания, персонажи которых живут на природе, с зелёным цветом…
Блейк потупил взгляд:
- Простите, рискую показаться глупым, но, если честно, не смог до конца вникнуть – и посоветовал доку, - Вы бы чуть подсократили набор образных сравнений для лучшего понимания…
Считая, что человеческий мозг в состоянии самостоятельно генерировать ответы, создавать варианты, доктор любил всё самое труднопереваримое.
- Ничего не нужно сокращать. Пройдет время, вы вспомните и все поймете…
- Итак… - хирург, а именно такую должность занимал рассудительный Кингман, убрал с дивана большую стопку толстых папок и попросил Блейка присесть, - Напомню, вас предупреждали заранее. От того, что я вам сейчас расскажу, желание выпить возникнет само по себе, а, может, и расхочется жить – а сам пододвинул деревянное кресло из угла офиса, - Готовы к перевороту?
Вдруг дверь открылась и к ним зашел мужчина, китаец, которому навскидку можно было дать тридцать-тридцать пять…
- Кто это? – спросил волнующийся гость, - Мм?
- Доктор Лэрд – ответил Кингман, - Мой бывший стажер, между прочим. Очень способный человек. Идет по головам…
- Так! – Блейк больше не мог терпеть, - Рад за вашего стажера, но давайте ближе к сути. Что со мной не так?
Доктор шепотом прочел молитву, прежде чем ответить.
- Да все так, вот только…
Гость даже пододвинулся к нему:
- Ну, говорите.
И прозвучало перевернувшее жизнь:
- Вы не Дэвид Блейк.
- К-к-как?
Сначала экс-коп (как оказалось, не совсем) посчитал это неудачной шуткой, бредом, сном…
- То есть? – прошло несколько мгновений, его губы задрожали. О чем это могло говорить? Только о том, что он потихоньку начинал верить в услышанное, - То есть, как не я?
Не дождавшись словесного подтверждения, коварного повтора, “Красный Спаун” подошел к подоконнику, посмотрел в узкое окошко.
Доктор Лэрд, осведомленный о его проблеме, который сам с превеликим трудом поверил в успешное “клонирование”, незримо, но глубоко посочувствовал. Он, более молодой, чем его наставник Кингман, рассказал лжеБлейку, что с ним сотворили:
- Дэвид был полицейским, пребывающим в серьезном запое, причиной которого, предположительно, послужил конфликт с шефом – рассказывая с огорчением, извинительным тоном, Лэрд старался говорить как можно тише, - Затем парень погиб. Его обгоревшие разлагающиеся останки нескоро нашли на уничтоженном заводе в Сан-Вэстронд. А через сутки после их обнаружения, как принято в подобных случаях, состоялись повторные похороны с полным комплектом родственников и друзей…
Где-то в мыслях:
“
Крюгер поднял Дэвида вверх, и еще глубже пристроил свои лезвия, потихоньку прорезающие путь на поверхность через спину умирающего.
- Как тебе это, а? Правда, незаменимо приятно, когда кто-то невыносимо гадкий копается в твоих внутренностях? Ответь мне...
Блейк плюнул своему губителю в лицо. Это все, на что хватило силенок...
- Пока!
Крюгер выбросил изрядно похудевшего Блейка за ограждение. Тот в полете четырежды стукнулся головой и, неудачно приземлившись, повредил спину.
- Прошу не тянуть, предъявите доказательства… - лжеДэвид, чья душа категорически отторгла смиренство, под действием рефлекса дотронулся до своих щек. Непроизвольное дыхательное движение, состоящее из глубокого медленного вдоха и последующего быстрого выдоха, называемое зевотой, временно вернуло дар речи, - Как вы можете убедить меня, что я – кто-то другой? – одержимый стремлением докопаться до истины, он был готов себя мучить, добровольно “падать на иглы”.
Кингман избавил Лэрда от нужды заниматься дальнейшим разъяснением, взяв на себя ответственность за моральное состояние бывшего подопытного.
- Это легко доказать! Достаточно только обратить внимание на возраст, на гладкость кожи…
ЛжеДэвид снова потрогал щеку:
- А что с ними? Вроде, все в порядке…
- Ничего! – хирург был уже не так печален, но и не весел. Его настроение неугрожающе балансировало между “ужасно” и “сойдет”, между грустью и поддельным оптимизмом, -
Подумайте, человек, чьим двойником вы являетесь, скончался в две тысячи одиннадцатом. Мне кажется, будь вы настоящим Блейком, то давно бы уже постарели!
Лэрд помог своему более старшему товарищу, дополнив:
- Да, если человек не подходит возрастом к тому, с кого собираются копировать внешность, значит, эксперимент заранее обречен на провал. Полицейскому было двадцать девять, когда он умер.
Кингман подтвердил:
- Двадцать девять, а вам тридцать один! Нет ощутимой разницы…
- И еще… - помощник хирурга предоставил клону фотографию погибшего. На ней настоящий Блейк держал в руке именную банку колы и улыбался, - Обратите внимание на родинку с левой стороны носа, которой у вас нет. Также нам удалось назначить встречу и пообщаться с некоторыми близкими копа, они утверждали, похожая у бедняги находилась на задней части шеи…
ЛжеДэвид проверил оба места – коснулся переносицы, потрогал затылок, опустился чуть ниже… Ничего не нащупав,
произнес с обречением:
- Мда… - и дрожащая рука выронила фотку.
Когда врачи поняли, что все, довольно с доказательствами, они позволили человеку, потерявшему свою предыдущую жизнь, побыть в молчании.
Он воспользовался их добротой, тихо пропев самосочиненное стихотворение:
- Внутри все замерло, фиг расшевелишь.
Покрылось инеем густым, который не убрать.
В тебе зажило зло, ему не разлететься.
Расправься с наледью, чтоб снова теплым стать.
Устав стоять, почувствовав прилив мышечной слабости и дрожи в нижних конечностях, клон (так называют людей, принявших невольное участие в проекте) с позволения хирурга снова присел на диван. Но уже совершенно другим человеком – с отчужденным взглядом, плотно сжатыми губами и проницательными карими глазами, прикрытыми нервно подергивающимися веками.
С тоской вспомнив о некупленном кофе, Лэрд удалился из кабинета и спустился к торговому автомату, располагающемуся на втором этаже.
- То, что с вами сотворили эти нелюди – чудовищнейшее преступление почище насильственного лишения жизни! – Кингман был рад возможности эмоционально высказать свое, мягко говоря, нелестное мнение о нынешнем руководстве центра хирургии, - За такое нужно не сажать! За такое нужно убивать, не говоря худого слова.
ЛжеБлейк не имел сил ни спорить, ни соглашаться. Он, конечно, все это слушал, но израненный разум воспринимал часть поступавшей информации с крайней неохотой, часть - принимал за дезинформацию, а что-то и вовсе мимо пропускал.
- Да-да, угу. Все так, наверное…
Меж тем заведенный доктор продолжил:
- Надо же было додуматься так бездарно, так подло, так низко использовать медицину, которая исконно предназначалась для помощи! – он повторил слова другого специалиста, Фуллера Харриса, - Вырвать человека из одной жизни и переместить в другую, отлучить от семьи, стереть память, всунуть другую, лишить всего, что он имел! Это, по-вашему, заслуживает срока или казни?
Клон неожиданно “очнулся”, полюбопытствовав:
- Почему, если я не Дэвид, то все знаю о его детстве? Откуда мне знать о том, что с ним происходило в школе? Откуда взялись эти чужие воспоминания?
- Ой… - Кингману едва не поплохело, - Вы так спрашиваете, будто я принимал участие в эксперименте…
Врач и клиент возобновили “профилактическую” беседу после возвращения Лэрда.
- Так понимаю, никаких версий нет? Вы не ознакомлены с деталями процесса?
Хирург начал перечислять те “внесенные поправки”, о которых знал:
- Итак, тебе до неузнаваемости изменили лицо, сперва срезав кожу, затем сделали ринопластику, нанесли микроскопические швы… - начал с явной внутренней тревогой и дрожью, - Изменили голос, максимально подогнав под голос Блейка… - и страхом за психику собеседника, - Когда желаемый результат касательно внешнего сходства был получен, а четверть дьявольской работы проделана, тогда подонки взялись за вашу голову. В ход пошли эффективные, но редко применяемые приемы внушения, тяжелые препараты, гипноз и алкоголь, чтобы вы запили, как пил Блейк…
- Это все объяснимо теоретически... Хорошо, считайте, я поверил! - Дэвид (лже) кое-что понять так и не смог, впрочем, как и сам доктор, - Но вы так и не удосужились объяснить, каким образом возможно навязать чужую память. Я помню все о жизни того копа, собственно, я чувствую себя им. Из-за чего? Как? Что?
- Этого не могу сказать… - признался Кингман, - Не хочу даже представлять, какая неописуемая богохоульщина могла происходить на том операционном столе. Может быть, ваши мучители, ваши убийцы и в самом деле прибегали к чёрной магии…
(Лже)Блейк:
- Что-то тянет в мою сторону культи и тащит на самое дно…
Кингман:
- Уже давно затянуло…
Он назвал ненастоящему Дэвиду его истинное имя, прежде чем тот подошел к двери, чтобы уйти.
- До свидания, Лео.
Посетитель, еще не покинувший кабинет, повернул голову влево:
- Что?
Лэрд вступился и помог с объяснением:
- Вас так зовут. Лео… это ваше родное имя.
“Среди действий Дэвида, вполне похожих на проявления психопатии, тех, что не поддавались объяснению, было страстное желание повторяться. Их цели оставались непонятными для всех, кроме субъекта. Но кое в чем Дэвид и сам не мог разобраться – почему ему каждый раз приспичивает выкрикивать одно и то же словосочетание, не являющееся даже зашифрованным посланием.
Этот вопрос не имел ответа, боялся экс-полицейский. Он мог уверенно высказывать лишь единственное, но безрассудное и логически противоречивое утверждение”.
Придя домой, Лео (лжеДэвид) обратился за помощью к зеркалу:
- Теперь во мне столько ненависти, как ни в ком другом, кто живет или кто уже умер… - включил горяченную воду в ванне, чтобы появился пар, чтобы зеркало запотело, чтобы кое-что на нем написать…
Лео-Дэвид выпрямил указательный палец и прижал к стеклу, стал водить им по нему, “рисуя” крупные буквы.
“
Пять каракуль в середине зеркала и включенная горячая вода…
В Лео-Дэвиде (или просто в Лео) ни к кому не было столько ненависти, как любви… к выпивке – не пробыв дома и пятнадцати минут, он побежал в магазин за бутылкой. Что террористам удалось на десять с плюсом, так это опорочить заядлого трезвенника, породнив его с презренной привычкой.
Лео никогда не пил, ни в детстве, ни в юношестве, ни после, что в современные дни – большая редкость.
По возвращению домой бедного скрутило. Случайно разбив купленную бутыль, Лео-Дэвид начал беспомощно слизывать пролитое с грязного пола. Энергии на второй поход не накопилось, а значит…
- Боже!!! – из-за неловкости рук ему придется справляться в одиночку.
Забившись в угол кухни, клон сильно покраснел и изнемог уже на второй минуте ора. Дэвид уверял Лео, так будет продолжаться всю ночь…
Лео по рекомендации Дэвида (в клоне боролись сразу две личности) отправил на мобильный Вахида Синала, надежного друга из Повелителей Смерти, три довольно объемных SMS-сообщения.
Первое передало всю безнадегу:
Вахид, Вахид, помоги мне. Я закончу скоро со всем тем, что начали без моего одобрения. Ты, слава всем святым, не знаешь, какого ощущать себя проходным двором, когда в череп вселяют кого-то извне, с кем даже не поддерживал знакомство, а тебя выселяют без права на обжалование приговора.
Второе было кратким повторением, подтверждением беды.
Тебе кто-нибудь залезал в мозг, чтобы тебя выкинуть и вставить кого-то ещё? Ты жила как после смерти?
А – третье непонятным бредом, не имеющим никакого отношения к двум предыдущим.
Всё относительно. Допустим, имеется девушка, у которой ресницы загнуты вверх. Вроде бы, никаких сомнений в очевидности этой истины. Но! Если эта же самая девушка сверху, то ресницы у неё загнуты вперёд. Если она снизу, то ресницы, соответственно, загнуты назад. Вот в чем заключается теория относительности Альберта Эйнштейна.
Потому что ее Дэвид написал, когда был уже частично нетрезв. Вспомнил о морозилке и нескольких баночках слабоалкогольного…
Глава двадцать третья. “Прощай, Эсмонд Фернок”
Верхушка горы. Храм Судьбы.
- Джавад! – неожиданный визит посыльного арабского происхождения, не выполнившего важное поручение, разозлил Виктора Дума, - Стоило мне кое-кого повысить в звании, наречь элитным, как зрение и слух стали подводить его…
- Я не виноват, все из-за чертовой погоды… - пролепетал араб, - Она - причина моего провала, мастер…
Верховный “Повелитель Смерти” уже приготовил
серебристый зубчатый кинжальчик. Никто из воинов не сомневался, что в качестве пищи оружие изберет чрев недостойного Джавада.
- Ах, так, значит? Ты смеешь перекладывать ответственность на поведение природы, непозволительно сильно преуменьшая человеческую значимость? – для посмертного наказания лидеру было достаточного одного резкого профессионального взмаха кинжалом.
- Мастер, мастер Дум! – провинившийся издал истошный вопль и судорожно прижал руки к проткнутой груди, - Я не…
Виктор сказал на прощанье:
- Прости меня, Джавад, что все так вышло! Но любое оправдание – бесчестная попытка не заметить грех, удел слабаков и проигравших. Мы должны анализировать свои неудачи, а не убегать от них… - двумя пальцами смахнул с лезвия маслянистую пленку крови и повернулся к другим ученикам, - Пусть его пример послужит примером для всех остальных! Помните, от справедливости никто не убежит!
А затем Доктор Фатум обратился к самому старшему из присутствующих – к потомственному персу с пронзительным взглядом дипломата Вахиду Синалу.
- Есть для тебя задание…
- Да… - поклонился перс.
- Отправляйся в Сан-Франциско, навести-ка пару американских семей из моего легендарного кровавого списка. Убей всех! И невиновных, и виноватых!
- Но, сэр… - кое-какой нюанс приказа весьма смутил фатуммена, - Разве очень по кодексу мараться об невинных? Женщины, дети…
Дум ответил:
- Конечно же, нет – однако и здесь нашел способ выкрутиться, - Но иначе людей не приучить нам подчиняться. Да и к тому же, когда повинные в непослушании наблюдают, как невиновные, их любимые близкие, страдают и мрут, то они начинают очищаться…
Мракан-сити. Квартира Лео-Дэвида.
Неисправимый алкоголик целых три дня убил на сопли. Ни на какие звонки не отвечал - ни на дверные, ни на телефонные. Как-то раз Мэлори отправила сообщение с текстом “как поживаешь?”… Ответ он так и не удосужился прислать…
Вахид, переживая за самочувствие друга (девушка сказала, что с ним случилось), сильно подвел Дума – вместо более дискотечного и жизнелюбивого Сан-Франциско полетел в Мракан, и уже через двое суток оказался на пороге жилища лжеБлейка.
- Привет… - хозяин квартиры посмотрел на гостя с сонным жалобным видком, - Спешу сообщить, меня живым сейчас сложно назвать…
Заметив в углу входного коридора пакет, наполненный
“пузырьками” яблочного бренди и пустыми банками из под каких-то низкосортных напитков, перс оперативно измерил
“убитость” хозяина:
- Да, оно заметно…
Через час. Там же.
Немного поспав и затем подмывшись, Дэвид полностью сконцентрировался на госте, что явно пошло на пользу их только начавшейся беседе.
- Ну, и… - правда, фатуммен еще не отошел от коварного похмелья, - Говори, зачем пожаловал? Как видишь, я немножечко не в духе…
Перс поднял очень мрачную и довольно-таки жуткую тему слишком быстро, без предвестия, чем сильно ошарашил приятеля:
- Семьи, дружище!
- Я чего-то не… – владелец квартиры притворился, что не догадывается, о чем пойдет речь.
- Не прикидывайся контуженным! – Вахид был серьезен как никогда, - Наступило время кровавых контрактов, а о правилах выплаты посмертных долгов забыли почти все из нашего братства, кроме одного… - и безумно целеустремлен, - Кроме человека, который сгубил твою жизнь, друг.
Этим напоминанием перс доставил Лео-Дэвиду сильный дискомфорт:
- Нет, не говори мне о нем! Пожалуйста - тот начал ощущать неполноценность вдоха, - Я не могу о нем слышать! - страшное удушье…
Впрочем, господин Синал не унял свои амбиции:
- Не ты один. Представь, что таких, претерпевших лишения, обитающих в тоске, полным полно. И с каждым пройденным днем вероятность необратимости становится все выше…
- В какие дебри зашел твой монолог? – осекся лжеДэвид, - Неужто решил занять место Дума и ожидаешь поддержки в моем лице?
- Боже, ты все воспринял наискось… - перс приложил ладони к лицу, с силой потер его, - Власть - опасная вещь, развращающая душу. Это тривиально, но, когда видишь врага, то можешь с ним бороться. Потомки персов – современные иранцы, представители индоиранской расы, они в отличие от своих далеких предков, безжалостных завоевателей, в меньшей степени подвержены данному пороку. Лишь стремление к легкой добыче, стимулирующее на мужественные подвиги, может руководить ими в какие-то моменты!
Друг безмолвно извинился, пообещав себе впредь воздерживаться от поспешных выводов и вешания ярлыков:
- Что тогда удумал?
Как выяснилось мгновением позже, проснувшееся в Вахиде беспокойство, визжащее все громче, связывалось с судьбой девушки из их группировки. Его что-то очень сильно возмущало.
- Мэлори…
Дэвид оживленно поднял брови:
- У нее какие-то проблемы?
- Нет, с ней пока все нормально… - ответил перс, - Но я тут случайно узнал кое-что ужасное и, прежде чем
предпринимать нечто радикальное, решил, будет разумно наведаться к тебе и все рассказать.
- Моя компания обязательна?
- Обдумывать, хладно рассчитывать, измерять свои силы и силы противника всегда лучше на пару с кем-то…
Из-за наступившего от волнения жара хозяин жилища включил напольный вентилятор и инстинктивно пододвинулся к нему.
- Я весь внимание.
- Один надежнейший информатор сообщает, что незадолго после появления в наших рядах дочки Рока кто-то жестоко разделался с ее родной матерью и с неродным отцом. А за день до отлета девушки из города застрелили некую Джиллиан – перс старался как можно чётче произносить все слова, звуки, буквы, - Это, согласно тому же источнику, приемная дочь отставного копа, с которым Мэлори делила квартплощадь и, видимо, находилась в амурных связях...
- Так! И что нам это даст? – тревога мешала Лео-Дэвиду быстро переваривать инфу, - В мире вообще не существует ничего нетленного, каждый день миллионы то рождаются, то умирают. Каждый день кто-то в кого-то стреляет…
- А то, дружище! – Вахид собрался подвести все итоги, - Поговаривают, что сам Рок приложил к этому руку, приказав одному из наших подсократить число родственников дочери! Затем была похищена одна девушка, тоже с черными волосами, которой, как и тебе, сделали пластику и придали облик Мэлори. Потом убили…
- Погоди… - до Лео все же стало потихоньку доходить, - Ты что, вздумал натравить Мэлори на Рока? Использовать сложившуюся нелицеприятную ситуацию для…
- Для спасения семей! – перебил индоиранец, - Мне велено измельчить две. Но не сомневайся, совсем скоро пошлют и других, более жестоких… - он подарил собеседнику пищу для размышлений и одновременно осыпал невероятно тяжкими заботами.
- И всех убьют без единого исключения?
- В десятку!
- Но… - а ведь Дэвид так не хотел манипулировать чувствами подруги, - По всей вероятности, последствия фиаско окажутся губительными для нас, так?
Вахид не хотел о плохом:
- Чтобы не допустить провала, нужно сшить для Мэлори стальную мотивацию ненависти. Может, и самим придется немного замараться…
- Чтобы заставить ребенка невзлюбить отца?
- При любых других обстоятельствах это бы расценивалось как подлость. Но сейчас такой поступок разумнее считать
чем-то вроде необходимого благородства, чем-то вроде снисхождения…
- Жертвой…
Перечислив все “за”, перс перешел к перечислению “ против”.
- И все бы ничего, да есть один фактор, существенно усложняющий задачу…
Друг уже устал от всех этих не вовремя всплывающих препятствий, но старался не показывать:
- Ну?
Господин Синал продолжил после протяжного вздоха:
- Рок круто промыл ей мозги, травой, по эффекту смахивающей на сильнодействующий наркотик. Нужно быть готовыми, что красавица так сразу не переметнется. Тем более, я уверен, она смутно помнит события той ночи…
- Твои варианты… жду!
Фатуммен забрался пальцами в большой черный пакет, который держал при себе на протяжении всей уберсерьезной дискуссии, и вытащил оттуда бумажное досье…
- Этого человека зовут Эсмонд Фернок. Сожитель Мэлори. По крайней мере, являлся им до какого-то времени… - и передал другу.
Увидев знакомую “рожу”, Лео-Дэвид спросил:
- Хм, и кем ей приходится?
Ответ моментально вылетел из уст иранца:
- Прости, не было времени углубляться в тонкости. Известно
только, что не муж законный, а любовник или друг –
не имею понятия.
- Это который приемный папаня погибшей?
- Он самый…
“
- Ну, и занимайся своими заговорами, интригами и прочим! Я-то тут причем? У меня и так забрали все, что только можно! Оставили ни с чем… - от Лео, которым когда-то был клон, не осталось ничего, ровным счетом, теперь клон – Дэвид, с его слабостями, с его неуверенностью, с привычной для алкоголиков неврастенией, - Мне нужен отдых…
Тогда Синал поспешил ему напомнить:
- Для тебя это не просто героическое спасение невинных, а отличный шанс отомстить, поквитаться за украденную жизнь! Да что там говорить… Ты перенес нечто, что гораздо тяжелее смерти и пора уже себе признаться…
Лео резко усмирили убедительные доводы перса, произносящиеся на чисто дружеских эмоциях. Парень успокоился, пришел в себя и, снова подсев к вентилятору, взял в руки досье экс-комиссара:
- Хорошо, скажи, зачем нам Фернок? Для чего ты принес эти бумаги?
- Если дитя Фатума проявит упрямство и не захочет поверить в смерть матери, если не вспомнит ДТП и секунды до гибели Джиллиан, кому-то из нас придется просить о разрешении на его устранение…
- Зачем?
- Чтобы, узнав о смерти Эсмонда Фернока, она окончательно убедилась в двуличности лидера…
- А если Мэлори и Фернока не вспомнит и окажется, что мы зря пролили кровь?
Последнее предложение от Вахида, завершившее их малость подзатянувшийся диспут “нужно рискнуть”, прозвучало очень тихо.
Спотыкаясь, вскрикивая от настигающей усталости и полученных в аварии ушибов, Мэлори бежала от преследователя.
Случайный полицейский, увидев эту полную накала сцену, участнице которой каждый вздох давался с превеликим трудом, решил вмешаться:
- Мэм, у вас все хорошо? – и поплатился за это. Воин с мечом, что гнался за девушкой, до смерти закидал его сюрикэнами…
Умирая, коп спросил:
- Кто ты…
Убийца снял маску, похожую на те, что носят ниндзя в воображении голливудских сценаристов, и громко ответил:
- Ее отец!
Спустя пару дней. Храм Судьбы.
- Дочь моя, ты чем-то угнетена? Тебя что-то тревожит? Подойди. Поделись. Я же – семья! Ты можешь мне довериться… - замечая за Мэлори стойкое нежелание продолжать дальнейшее участие в миссиях, требующих сноровки, выдержки и смелости, Виктор Дум все чаще допускал, что жестко ошибся насчет ее способностей воина.
Опасаясь гневной реакции отца, девушка повременила с ультиматумом (в мечтах крутилось перестать быть частью ордена и вернуться в мир, от которого ее отделили) и просто спросила:
- Что я здесь делаю? Среди гор…
- Шамбала - доминанта жизни… - Рок (синонимы - Дум, Фатум) прибег к своему искусному методу убеждения путем восхваления родного окружения, - Раньше она располагалась на великом Тибете, но ту славную базу уничтожили. Однако, со временем я понял, что местоположение дома для смертных маловажно. Куда большую ценность представляет факт его наличия…
Не питая высоких чувств к отцовский философии, Мэлори вышла из храма. Не дослушав…
Не пройдя и трех метров, она увидела Блейка, только что поднявшегося на гору. За спиной рюкзак скалолаза, волосы теребит ветерок, отбрасывая назад…
- Отойдем подальше – произнес Лео-Дэвид, - Здесь нас могут запросто услышать, а такие разговоры не требуют огласки…
Девушка, не став уточнять, просьба это или предложение, согласилась. Ей хотелось знать, как друг перенес то ошеломляющее известие о собственной смерти.
Но он предпочел разговор о другом – о ней.
- Надеюсь, ты не считаешь беспринципного папаню единственной отдушиной и, глядя на меня, на мою ситуацию, понимаешь, что его нужно убить…
Мэлори поджала губы:
- Считать я могу как угодно, а вот ждать от меня убийства безрассудно…
Блейк все же не терял надежду:
- От тебя многое скрыли, и, увы, этим наши истории похожи…
Девушка, долго смотревшая в сторону зеленистого холма, наконец-то повернулась лицом к другу:
- Могу узнать что?
Блейк пришел, отнюдь, не с пустыми руками, как могло показаться:
- Вот, гляди. Это - фотография памятника на могиле твоей матери. Как только до меня дошли слухи о причастности твоего отца к ее смерти, я все проверил самолично. И, к сожалению, это оказалось сущей правдой…
На щеках подруги слез не возникло, однако, вместо них, пробежало нечто вроде слабого страха. Фатуммен не услышал от нее ничего помимо молчанья, означающего полнейшую неразбериху - стоило ей раскрыть рот, как сразу выявлялась запутанность её мыслей.
Принимая сие в расчет, друг затронул тему ДТП, в котором скончалась Джиллиан.
- Авария… Такое забывается разве что под действием сильных психотропных веществ, которыми ты, видимо, вынуждена злоупотреблять. Так вот, знай, это тоже подстроил Дум!
Жажда прекратить тяжелую беседу, исходящая от Мэлори, положила конец всяческим попыткам Лео достучаться (недостаток эмоций – результат эффекта тех самых веществ). По ее отсутствующей реакции парень понял, что любые попытки будут бесполезными и перешел к плану B.
- Хорошо, скажи, зачем нам Фернок? Для чего ты принес эти бумаги?
- Если дитя Фатума проявит упрямство и не захочет поверить в смерть матери, если не вспомнит ДТП и секунды до гибели Джиллиан, кому-то из нас придется просить о разрешении на его устранение…
“
Лео-Дэвид распахнул дверь монастыря, и медленно, что-то в полуслух размышляя, тихо бормоча подошел к Виктору Думу…
Лидер, сидящий на своем троне, обратил на него взор:
- Ты опоздал ровно на сутки! – сказал Блейку Рок, - Но можешь расслабиться, ибо способность прощать провинившихся выделяет меня на фоне большинства ортодоксальных священнослужителей!
Фатуммен почтительно опустил голову и встал на правое колено:
- Благодарю вас за вашу снисходительность, мастер!
Виктор хлопнул в ладони:
- Принято! – и улыбнулся, - А теперь поднимись, воин. Унижаться совсем необязательно…
Блейк послушался:
- Как скажете…
- Говори, что хотел? Я прочел твой взгляд и понял, пришел ты не просто так…
- Совсем не просто! – через минуту Блейк рассказал правду о гибели Барнэйба Торреса и Ко, чем автоматически обрек
Фернока на смерть.
- Бывший комиссар полиции в Мракане, тот, с которым жила ваша дочь, каким-то образом прознал о существовании нашей группировки. О решительности его действий долго размышлять не пришлось. Все и так очевидно…
Дума обрадовала находчивость Ворона:
- Как далеко зашел дерзкий коп?
- Достаточно, чтобы кто-нибудь слетал в Штаты и позаботился о его пожизненной отставке. Торрес, Клайтон, Эрнандес и несколько менее влиятельных персон, таких, как Гектор Маилз и Саймон Брукс, уже на том свете! Вряд ли он остановится…
- Ты большой молодец! – Дум громко похвалил Блейка, чей рискованный хитрый план полностью себя оправдывал, - Признаться, подобного я ждал все это время - веского мотива, который позволил бы мне пойти против воли дочери и поступить по своему!
Ворон задал последний вопрос, нужный для конкретизирования распоряжения:
- И что я должен сделать?
Рок:
- То, чему тебя здесь научили!
Мракан-сити.
Сегодня в доме Миллеров зажегся огонек – день рождения маленького Гилберта. Седьмой по счету.
Эсмонд Фернок, пообещавший Кайлен помочь в приготовлении вкусного вишневого пирога, сдержал свое слово – ранним утром “поселился” на кухне, пока именинник еще наблюдал десятый сон.
Когда хозяйка зашла проверить результат (на часах – пятнадцать – ноль-ноль дня), то приятно изумилась. Экс-коп немного застеснялся:
- Не смотри так, будто увидела троянского коня. Смущаешь. Это ведь далеко не первый мой кулинарный прорыв…
Миссис Миллер одобрила:
- И, надеюсь, не последний. В будущем у тебя будет много таких попыток проявить себя…
Неожиданно для взрослых на кухню, приплясывая на ходу, зашел Гилберт. Неспособный скрыть безумное восхищение кучей подарков, оставленных заботливыми тетей и дядей, мальчик поинтересовался количеством гостей предстоящего застолья:
- Вы уже составили список, кто придет ко мне?
Мать ограничилась доброй улыбкой, а Фернок ответил пареньку:
- Да, еще вчера. Запасись терпением и жди. Можешь погулять около дома, только далеко не отходи…
- Идея! – Гилб высоко подпрыгнул и побежал одеваться, - Вы подарили мне идею!
Кайлен радостно посмотрела на Эсмонда:
- Забавный сынок вышел, правда?
Тот сказал:
- Нет, он умный. Может, будущий гений…
После посиделок за столом и похода в театр, когда личный праздник Гилберта подходил уже к завершению, после гостей и многочисленных подарков, виновник торжества напомнил дяде Эсмонду:
- А где от вас подарок? – схватил его ручонкой за штаны, – Вы обещали…
- А я разве позабыл? – экс-коп озадаченно уставился на мелкого, - Ну, ничего, это можно исправить… - и стал собираться на улицу.
Занятая мытьем посуды, Кайлен спросила:
- Вы куда? –
Дабы не выставлять пацана попрошайкой, Фернок сказал:
- Не переживай. Просто прогуляться – и, подмигнув подруге, открыл входную дверь, - Будем через час…
Обойдя шесть киосков, три книжных лавки и два игрушечных магазина, Миллер-младший так и не определился, чего он хочет. Дядя Эсмонд, подойдя к вопросу подарка весьма творчески, пытался обратить его внимание на набор редких художественных кистей в роскошном World of Drawing – новопостроенной мечте юных дарований.
Зная о пристрастии Гилберта к рисованию, экс-комиссар не мог пройти мимо.
- Заскочим, но только с условием, выберешь что-то одно. Денег не так много.
Мальчик быстро смирился с предупреждением дяди Эсмонда:
- Хорошо…
Только зайдя в World of Drawing, в масштабный несколькоэтажный гипермаркет, количеством товара смахивающий на отдельный мирок, начинающий художник тут же потерял самоконтроль:
– Вау, класс! – у него разбежались глаза.
И Фернок, к своему огромному сожалению, почувствовал:
“
На выходе экс-коп вручил ребенку значительную часть покупок.
- Держи, ты заслужил… - затем приостановился, встал на корточки, погладил Гилба по голове и сказал, - Уважай и поддерживай мать, расти умным и никому не позволяй себя обижать, а, главное, помни, твой отец гордился бы тобой…
На улочке помаленьку вечерело, а их прогулка подходила к концу. Мальчик изъявил желание подольше пройтись пешком, объясняя его сильной неохотой укладываться спать перед вечерними мультиками.
Всесторонне обдумав предложенный вариант, Фернок, хоть и не сразу, но согласился.
- Хорошо, а что скажем маме? Придумай достоверную легенду…
Через полчаса они вышли на безлюдный пустырь. Экс-комиссар выбрал этот маршрут с целью срезать. Разумеется, никто бы не додумался предположить, что такое, казалось бы, выгодное логичное решение может обернуться роковой ошибкой.
- Але! - а вот и Кайлен позвонила, чтобы узнать, как продвигаются их делишки, - Я уже распереживалась. Вас все нет и нет…
Фернок “придумал легенду” еще до того, как взять в руки сотовый и принять вызов:
- А зря! Там, где мы покупали гению художественные принадлежности, обитает слишком невоспитанный персонал. Увы, пришлось одному сотруднику вмазать как следует, чтобы отныне хам хотя бы старался расположить к себе покупателя. Но, благо, наш гений этого не видел, полчаса пропялился на самую дорогую коллекцию цветных карандашей…
- Он всегда так – подтвердила мать Гилба, - Когда ему что-то безумно понравилось, готов смотреть на это, не отрываясь…
- Не сомневаюсь… – заметив высветившийся на дисплее значок разряжающегося аккумулятора, экс-комиссар вынужденно закончил свой рассказ лаконичным: - В общем, грейся возле очага, хранительница, и помни, мы скоро будем…
Закончив телефонную беседу, он подтолкнул мальчика к спешке:
- Идем, художник, а то нас ждут не дождутся…
Через несколько минут произошло то, что, без всякого сомнения, оставит зримый отпечаток на психике ребенка, на его будущем, на его жизни – след, который невозможно стереть. Еле оправившись после смерти отца, Гилберт, не в меру смышленый для своего весьма юного возраста, заучил кучу католических молитв и каждую ночь, незадолго перед сном, молил Господа, чтобы тот защитил его, уберег от рецидива…
Но толи киндер недостаточно громко молился и Творец его попросту не расслышал, толи небеса, посовещавшись, договорились подкинуть ему еще одно испытание.
Фернок на мгновенье представил, что идет за ручку не с чужим сыном, а… с родным. И его лицо просияло невероятной, искренней улыбкой, немного наивной, частично беззаботной. Но, увы, эта мимолетная греза, которая еще до появления дала знать о своем непостоянстве, трагически рассыпалась. Как кучка песка с пляжа безнадежья.
Они шли, шли, пока не… пока бывший комиссар полиции не остановился, попросив мальчика сделать то же самое.
- Замри, старайся не шевелиться, ничего не говори…
Гилб не понял, в чем дело:
- Что случилось, дядя Эсмонд? – пока не увидел в самом конце заканчивающегося тупиком переулка (Фернок давно не ходил здесь и забыл об отсутствии прохода, им пришлось бы возвращаться назад и идти другим путем) мужчину. Сурового незнакомца с крайне целеустремленным хладным взглядом. Этот человек, кем бы он ни был, если и не злой, то точно не добрый, судя по лицу, вызывающему прочную ассоциацию с камнем.
Гилб повторил:
- Что случилось?
Фернок узнал в типе своего старого подчиненного – Дэвида Блейка, и испугался.
- Так, ты ни о чем меня сейчас больше не спрашиваешь, потихоньку оборачиваешься и идешь назад – экс-коп передал мальчишке мобильный, - Прежде чем звонить матери, перейди на другую сторону улицы.
Миллер-младший недоумевал. Ему было страшно и так… так беспокойно:
- Зачем?
- Нет времени!
Гилб послушался дядю Эсмонда лишь наполовину: отошел, как тот просил, но недалеко. Спрятался за обветшалой заброшкой, бывшим давно закрытым кафетерием, и стал наблюдать. Со страхом. С ужасом.
Экс-комиссар, достаточно смелый для общения с тенями былого, спросил у “призрака”:
- Ты кто? Почему на тебе лицо Блейка? Ты клон - продукт нелегальной хирургии? Или, может, актер, а на роже – маска? Грим? - но не имеющий глаз на затылке, чтобы увидеть
подбегающего сзади китаезу с блестящим в руке острием.
Тигр (Блейк взял его с собой на убийство) перед нанесением колющего удара всегда скалился. Вспоминал все самые плохие моменты своей жизни и наполнялся злостью, чтобы удар был сильнее…
- А-а-а-а-а-а! – за свою нелегкую Фернок привык к боли, но при виде воскресшей мертвечины весь его чудесный опыт словно улетучился. И когда ножик добрался до внутренностей, он не выдержал и оживил криком двор, - А-а-а-а-а-а-а!
Но вернувшееся чувство боли, непомерно усилившееся осязание, ничуть не отразилось на его навыках самозащиты, которых не в силах погасить даже вурдалаки!
Фернок повернулся к сопостату (старинный простореч. синоним – супостат), тайком достал пушечку, которую всегда держал при себе, втайне от всяких китаез, и с деланной ненавистью, глядя ему в глаза, приговорил:
- Запомни одну простую истину, когда мужчина подходит к другому мужчине со спины и бьет его при ребенке, то он никакой не мужчина… - и выстрелил, - Он - мразь! – затем еще два раза, - А мразей нужно истреблять…
- Я… - из всех запланированных прощальных слов произнеся лишь одно, самое короткое, Тигр “отбросил копыта”.
Блейк незаметно вильнул головой – на экс-комиссара напали еще двое. Навалившись, фатуммены снесли раненого с ног и прижали лицом к грязному асфальту. Повытаскивав кинжалы, обменялись условными жестикуляционными любезностями. Один из пары, сделав шаг вперед, отшвырнул Glock острым носком ботинка.
- Эй, не смейте! - неожиданно из угла бывшего кафетерия выбежал мальчик, на горе отвлекшимся ассасинам, - Не смейте его трогать!
Собрав останки воли, поваленный произнес:
- Не посмеют… - и достал другой пистолет, запасной.
Поднявшись на ноги, ВЫСТРЕЛил в одного:
- Так тебе! - потом – во второго, - Тебе тоже! – и сам отхватил пулю в спину.
- А-а-а-а-а! – Фернок все еще мог что-то испытывать...
Появившийся во дворе фатуммен (четвертый по счету, не считая Блейка) тоже слишком поздно заметил Гилберта, показавшего себя с самых героических сторон: мальчик ударил стрелка по ноге железной палкой и после отбросил ее. Не просто так. “Дядя” встал с болью, пробежавшей по всему телу, и, поймав на себе взгляд нагнувшегося киллера, этой же палкой добил.
Затем повернулся к “призраку” и истошно закричал, хватаясь за раны, которые все больше давали о себе знать:
- Это все? Все, что ты можешь? – наступала драматическая кульминация стычки, - Ты не Дэвид Блейк. Дэвид никогда бы так не поступил…
Гилберта в это время схватили другие фатуммены, ошарашенные из-за раскиданных тел своих “братьев по духу”.
Клон подошел к медленно истекающему (три дырки в теле – не так уж и мало), произнеся:
- Я сейчас достаю немецкий военный кинжал, забираю твою жизнь, а мальчик – не наша цель, он может спокойно идти. Ему ничего не сделают…
“
Хоть Фернок так до конца и не поверил, голос клона был
чисто блейковский, а он очень, очень хорошо его помнил.
- Давай! Заканчивай уже - Фернок уже смирился со своей гадской участью, - И не надо рассказывать за что. Там все моментально забудется…
Фатуммен издевательски улыбнулся своей жертве:
- Ничего личного - и с противным консервным звуком погрузил лезвие в печень жертвы по самую рукоять, - Ничего…
Фернок, как и любой умирающий, почуял онемение.
Крики мальчика более не приближались, постепенно стихали и стихали, до тех пор, пока совсем не стали бесслышными.
Правда ли, что за секунды до смерти перед человеком проносится вся его жизнь?
Возможно. Перед Ферноком, например, пронеслась: знаменательные события, дни рождения, праздники, самые лучшие и самые ужасные. Он увидел все самое запоминающееся из того, что пережил, и всего за какой-то бесприметный, неощутимый, миг, но запечатленный вечностью, как, впрочем, и миллиарды других таких мгновений.
После сегодняшнего инцидента этот переулок можно спокойно переименовать в “уголок пяти трупов”. Четыре жмурика, принадлежащих выкидышам таинственной секты, и один, который принадлежит экс-комиссару полиции. Фернок остыл от обильного кровотока быстрее, чем его обидчики.
“Призрак”, исполнивший миссию, очередную, очередную кровавую, оттащил остывшего к стене кафетерия и присел рядом с ним.
Лео-Дэвид долго, так долго смотрел на мертвого, что со временем стал невольно сравнивать себя с ним. В голове то и дело крутилась навязчивая мысль:
“Воины
Но она не смогла отгородить его от чувства бесчестия, время от времени посещающего тех, чьи личности предрасположены к самостоятельному формулированию нравственных обязанностей, к реализации нравственного самоконтроля – к совести.
Итог: Дэвид не смирился с тем, что совершил, пусть даже и для всеобщего всецелостного блага, и по мужским щекам прокатились невидимые ему слезы. О смерти Тигра, преданного сподвижника и друга, убийца не печалился так сильно, как о пожизненной “отставке” Эсмонда Фернока. И он все помнил, все…
Все, что когда-либо произошло с Дэвидом, упокой душу усопшего, видел Лео, черпая образы из чужого пройденного, проектировал свое будущее…
- Что стряслось? - спросил Блейк задумавшегося Фернока.
- Ублюдки достали оружие, но мы вовремя успели и, в общем... нам пришлось...
Но коп не поверил в это, потому что в стволах, что лежали на трупах, он узнал запасные пистолеты Роше и Вэйлонда, которые, кажется, те коллекционировали.
Дэвид немного молча постоял, но потом не выдержал и накричал на шефа.
- Что ты врешь, сволочь! Это ваши стволы!
О разногласиях офицера с шефом Лео тоже отчетливо помнил, мысленно описывая обстановку окружения и прочие
подробности. Во время акта умерщвления жертвы он даже на какой-то жалкий момент представил, что мстит за того, под кого переделали его внешность.
Через четыре часа полиция (да, сильно припозднилась), которую вызвали жильцы близлежащих домов, услышав выстрелы, осматривала место кровавой заварухи. На первый взгляд – непримечательные бандитские разборки. Именно так решило большинство.
Обязательные эксперты-криминалисты все внимательно осмотрели и сфотографировали эксперты: тела, предметы убийств и не засохшие пятна крови на асфальте.
- Да уж, кому-то сегодня определенно не свезло… - сказал один из ошивающихся на месте преступления копов, - Черт возьми, поганый город кишит всякой вторичной отморозью! Я уже и сам начинаю побаиваться поздних прогулок. Мало ли прирежут из-за бабла...
Личность Фернока установили почти сразу.
- Мать твою, глянь-ка на его рожу! Это же отставной комиссар, в прошлом положивший двух праведных копов, отмотавший срок в дурке и избежавший жареного стула, не иначе!
- Ага, точненько… - легавые были уверены, о данном событии напишут либеральные СМИ и сильно распиарят.
- Вот дерьмо…
- Ага, прикинь, и такое случается!
Квартира Миллеров.
Сочувствие Гилберту, пережившему страшное событие, нанесшее ему неизгладимый психологический шок, отдавалось болью в груди. Бескрайне любящая свое чадо, мать забирала себе столько его страданий, сколько могла взять.
Прообнимав сынулю до утра, Кайлен дождалась
врача-педиатра, прописавшего уникальное детское, успокоительное средство.
- Спи! Когда проснешься, будет легче. Обещаю… - миссис Миллер поцеловала Гилба в лоб и, закрыв шторы, осторожным шагом покинула комнату.
Ребенок уснул, отнюдь, не сразу, проплакав около двух часов из-за болезненной пожизненной разлуки с Эсмондом.
Зачастую американцы еще задолго до смерти задумываются над тем, где будет расположена их могила. Эсмонд – не исключение, он знал, где хочет лечь. Рядом с Джил и (клоном) Мэлори.
Организацию похорон берут на себя специалисты похоронных домов. Шестеро мужчин несут гроб, и священнослужитель над открытой могилой читает надгробную молитву, являющуюся частью заупокойной службы, иногда, если при жизни покойный был грешен, он произносит нагорную исповедь, как и в случае с Эсмондом:
- Однажды Христос предупредил, не судите, да не судимы будете!
Во время предания тела земле, гроб сначала ставят возле могилы, рядом встают родные и друзья.
Затем ближайший родственник бросает в могилу цветок, после этого каждый участник церемонии бросает цветы на крышку гроба. Как правило, надгробие ставится не где-нибудь, а у изголовья.
Провожая Эсмонда в последний поход, участники мало говорили вслух. Многие предпочли воздержаться, но их мысли остались при них.
“
В психиатрических клиниках послушных пациентов нередко подпускают к телевизору. Но иногда снисходительность персонала обходится боком.
Вестер Бейкер, проходящий принудительное лечение, услышал в новом выпуске новостной передачи Mrakan Times препечальное известие о кончине его лучшего друга – Эсмонда Фернока. Это немедленно сказалось на самочувствии больного, на поведении…
Решив покончить с жизнью, бывший полицейский детектив посмотрел на неврастенично дергающуюся секундную стрелку настенных часов, встал на диван и открыл форточку.
Медбратья перепугались и некоторые другие пациенты, более-менее соображающие, бросились его оттаскивать.
- Дайте умереть! Ну, дайте мне умереть! – закричал Бейкер, - Дайте! Они обидели Фернока! Они обидели его! Сволочи!
Через час он уже лежал, вновь наколотый, и повторял:
- Они убили Фернока, не просто обидели. Они все же это сделали…
Кладбище.
Кайлен, последовав примеру Вилмара, тоже высказалась сугубо про себя:
“
Следующим высказался юный товарищ покойного Ридли Пауэрс. Но высказался вслух…
- Он был настоящим другом. А совершать плохое, ошибаться, думаю, может каждый. У меня все, простите, если слишком кратко. Я вообще немногословен…
После нетривиальных пламенных речей гроб начали опускать в предварительно вырытую могилу.
Прощай, Эсмонд, прощай…
“Он был непростым человеком с тяжелой жизнью. Он совершил много поступков, которыми нельзя гордиться. Единицы его любили, но десятки желали ему смерти. Он, как и все, мог испытывать страх, ненависть и даже боль… Но всегда шел напролом, не сдаваясь. У него всегда была своя правда, которая многим не нравилась. Есть и те, кто так и не смог с ним согласиться”
Глава двадцать четвертая. “Вендетта”
Чистое — это сердце, в котором есть и . Любовь к добру, ненависть - к злу. Иначе это больное сердце.
Мухаммад Окар
Монахи, видя мучения Мэлори, эту странную неспособность принимать информацию, способствовали частичному восстановлению ее рассудка. Конечно, втайне от Виктора, заставляющего дочь ежедневно принимать заглушающие память растворы. О своевольных проделках местных служителей могли узнать в любое время, но регулярно посещающие опасения не останавливали их, так как удачно оказанная помощь хорошему человеку оправдает все возможные риски.
В среду, ранним утром, когда еще не проснулась природа, Мэлори услышала стук. Большую часть времени она проводила там же, где и спала - в крохотной келье, предпочитая шуму и сутолоке уют и трескотню камина. Ее никто не смел беспокоить. Бывало, стучались, но крайне редко, не чаще, чем два раза в день.
Единственным человеком, рушащим тенденцию, был Дэвид Блейк, который и сейчас зашел, предварительно не предупредив.
Сумев выдавить:
- Привет… - он грустно осмотрел захламленную дамскими вещичками келью.
- Что с лицом? – спросила Мэлори, - Выглядишь изможденно…
Гость не пытался скрывать:
- Верно. Я уничтожен… внутри. А как ты хотела? Не каждому, знаешь ли, приходилось узнавать подобное о себе…
- Цель… - девушка наглядно давала понять, что не больно жаждет общения, - Назови цель прихода.
“
Лео-Дэвид без разрешения присел на кровать. Грусть сошла, но появилось что-то похожее, вероятно, ее более могущественная форма, отражающая обреченность человека, которого обездарили, лишили ценного, у которого отняли все, что только можно, ничего не дав взамен, кроме страданий, никак не прокомпенсировав ущерб...
- Сейчас ты не в духе, понимаю… - фатуммен подводил к сути очень кропотливо, чтобы медлительный процесс вступления не отнял у него много моральной энергии, - Я тоже очень зол. На всех и на вселенную. Но злейшему себя не перезлить…
Девушка вспомнила предыдущую беседу с Лео…
Принимая сие в расчет, он затронул тему ДТП, в котором скончалась Джиллиан.
- Авария… Такое забывается разве что под действием сильных психотропных веществ, которыми ты, видимо, вынуждена злоупотреблять. Так вот, знай, это тоже подстроил Дум!
Отныне никакие вещества не имели над ней власти. Их неволили, да, ее и Лео, но, разум подчинялся лишь хозяевам, и больше никому…
- Это – правда?
- А? – друг встал с кровати, - Что? – и начал взмахивать руками, - Сгубил ли меня чертов орден? Знаешь, мне наскучило, догадайся с полраза…
Но Мэлори быстро его “оборвала”:
- Не притворяйся, что не понял. Я про моих родителей и Джил. Ты говорил, их больше нет…
Лео-Дэвид намеренно собрал слюну во рту, но не намеренно проглотил её, почувствовав резкую слабость, сильное беспокойство, треволнение…
- Аа… – он аж сомкнул брови, - Нет, знаешь ли, это я так, пошутил…
Забывшись из-за резко выраженного и внезапно наступившего чувства гнева, Хейли яростно подскочила к доносчику и чуть не оцарапала длинными ногтями:
- Не смей ерничать! – но надолго удержать злость не получилось. Слезы навернулись на глаза, - Не смей… - закрыв лицо руками, девушка громко зарыдала.
- Теперь, когда ты почувствовала, что сказанное мной нельзя отнести к вымыслу…
“
Прошло пять минут.
Умиротворенная, утихомиренная, какой Мэл всегда становилось после “слезопада”, подправила слегка пострадавшую тушь на ресницах.
Дождавшись неполного успокоения подруги, лжеБлейк приготовился сообщить еще одну претрагичную вестюшку – нанести болезненный удар, второй по счету.
- Ты должна еще кое-что узнать. Предупреждаю заранее, будет очень трудно это принять, а еще труднее свыкнуться, но иначе никак…
- Но не думай сдаваться, опускать руки, ты сможешь справиться с горем. Я ведь смог…
Утерев сырость возле глаз, Хейли прилегла. И спросила уже, отвернувшись к стенке:
- Ну? Что?
Лео посчитал, что будет правильным, если девушка все узнает из письма. В конвертик был вложен как фотоснимок могилы Эсмонда Фернока, так и фотоснимок ее могилы…
- Вот… - он оставил бумажку на маленьком столе, - Как наберешься смелости, так и распечатаешь - а сам повернулся к двери, решил выйти, - Моя компания только навредит. С отчаянием лучше бороться в одиночку…
Стоя в коридоре, имеющем восточно-средневековые черты, смотря в высокий потолок, на котором свисали гигантские люстры, сделанные будто из настоящего золота, украшенные красными кристаллами, бывший полицейский офицер находился в суровом ожидании.
Первое десятиминутье властвовала тишь. Ни одного звука, ни одного намека на звук, словно жизнь в монастыре подверглась какому-то заклинанию и временно замерла.
Но благодатное спокойствие, долго простоявшее без всяких
колебаний, нарушил громкий женский плач. Плач навзрыд. Лео-Дэвид горестно вздохнул, посильнее укутав спящую в нем жалость.
“
Выслушивая рыдание, готовя себя к худшему, он пробыл в одной позе больше часа, чем удивил себя – думал, еще чуть-чуть и сойдет с ума от отчаяния.
К вечеру Мэлори вышла из кельи. Лео ждал ее снаружи, у дверей Храма Судьбы. Ничего не произнося, она пронзила друга скорбным взором, потребовавшим от него лучших объяснений.
Фатуммен, не шибко красноречивый, был готов постараться:
- Я не в курсе, кем тебе приходился убитый, клянусь! В смысле друг или некто больше… - его жевало такое же напускное безрадостье, да не слабее, чем девушку, - Но одно, кажется, знаю точно, он перешел дорогу твоему отцу, и в конечном итоге его убрали. Эсмонд узнал что-то такое, что, по всей видимости, не должен знать никто из простых смертных. Предполагаю, добытые им сведения имели прямое отношение к нашей деятельности в городах...
Через минуту.
- Я и сам в шоке. У тебя всех отобрали, а никого ведь не вернешь…
Мэлори не могла больше плакать. На это тоже требовались силы, которые вконец иссякли:
- И непонятно, зачем…
Блейк предложил:
- Ну, хочешь, подойди и спроси – но предупредил, - Вот только вряд ли получишь ответ. Тот, кто убил этих людей, очевидно, не обладает ни честью, ни состраданием, а это сделал твой отец. И как же ты поступишь? Помни, я приму любое твое решение. Хочешь остаться? Пожалуйста. Но имей в виду, ситуация обернулась почти катастрофой и под угрозой находятся уже не только наши жизни.
Девушка прикинула, что у друга созрел план:
- Ты это обдумывал?
Он признался:
- Уже много раз – а затем решил рассказать ей про опасность, - Кровавые долги. Контракт Рока. Слышала?
Дочь террориста отрицательно покачала головой.
- Никогда…
- Это - задокументированные клятвы нескольких человек оказать твоему отцу какую-то очень грязную услугу. Если пообещавшим не удается его удовлетворить, если что-то у них вдруг идет не так, как было задумано изначально, если что-то не получается, то фатуммены наведываются к ним в гости и убивают сначала всех близких, а потом и их.
Потрясение заставило Мэлори закрыть ладонью рот:
- Боже…
Увидев справедливую реакцию напарницы, Блейк посчитал, что сейчас самое время поделиться своим замыслом:
- Слушай внимательно, я брошу твоему отцу вызов на смертельный поединок. Согласно кодексу он не сможет мне отказать. Но один, боюсь, не простою и минуты против него. Свидетелем выступит Вахид, наш друг. Перс будет болеть за меня…
Хейли кивнула, освободив рот:
- И что я буду должна?
Блейк:
- Если сильно подфартит, то мой противник повернется к тебе спиной. Нужно будет действовать без раздумий. Скорее всего, во время схватки я лишусь оружия. Ты наберешься сил, быстро поднимешь меч, подойдешь к Думу сзади и нанесешь решающий удар…
Мэлори обхватила плечи руками, словно ветер стал холоднее:
- Ты принуждаешь меня совершить убийство…
- Ради себя, ради нас и других… - Лео не смел отрицать, - Да, Принуждаю…
Позже он рассказал, как все произойдет:
- Любой хитрый план продуман до мелочей и заложен на уровне инстинктов. Благо, помимо Вахида есть и другие добровольцы, вызвавшиеся нас поддержать. Эти ребята, обойдемся без имен, придумали вескую мотивацию для первых шагов по пути разжигания конфликта.
Мэлори на минутку представила, что устранение - реальный выход:
- И когда твой блистательный план вступит в силу?
- Следуя из уверений заговорщиков, это произойдет очень скоро. Ближе к закату…
Наступил вечер. Виктора побеспокоили его ученики,
мужчины арабской национальности...
- Мастер, у нас появились претензии! Не потрудитесь ли кое-что разъяснить?
- Мастер, мастер Дум! – провинившийся издал истошный вопль и судорожно прижал руки к проткнутой груди, - Я не…
Виктор сказал на прощанье:
- Прости меня, Джавад, что все так вышло! Но любое оправдание – бесчестная попытка не заметить грех, удел слабаков и проигравших. Мы должны анализировать свои неудачи, а не убегать от них…
- двумя пальцами смахнул с лезвия маслянистую пленку крови и повернулся к другим ученикам, - Пусть его пример послужит примером для всех остальных! Помните, от справедливости никто не убежит!За узким оконцем звучала эльбрусская метель, которая словно оживила исполинские почерневшие от ветра скалы. А ведь раньше, еще недавно, местные жители уверялись, мол, их покой ничто не нарушит. Каждая гора по отдельности представляла собой маленькое государство, хранящее великую память обо всем громких событиях, произошедших на этом краешке Земли.
У зашедших, действительно, поднакопились “вопросы”.
- Вы убили Джавада… это правда? – крикнул фатуммен, - Близкого друга моего брата, духовного брата моего брата! И после такого поступка смеете смотреть нам в глаза?
Дум отнесся к их негативному настрою несерьезно, считая, что совсем скоро они уймутся и забудут все обиды. Впрочем, другого ждать было глупо…
- Псс… – Дум неприлично усмехнулся, - Мы - семья, не забывайте. Но когда я терплю одну неудачу за другой, то кому-то лучше умереть, чтобы восстановить боевой дух остальных, иначе эффективность существенно спадет, как и исчезнет влиятельность этой славной семьи!
- Но братоубийством мы ничего не добьемся! – возразил мусульманин, друг Джавада, имя Айрат, - Вы сами говорили, что мы все здесь братья!
- Так, я не понимаю… - улыбка вдруг сошла с лица лидера, вместо нее появилось что-то наподобие легко читающегося разочарования, - Вас ни с того ни с сего перестали устраивать мои методы. Может, кто-то из вас, положивший глаз на мою должность благонравного главы группировки, спешит занять трон?
Айрат, наиболее решительный и инициативный из троицы, поступил до безрассудства смело – фактически пошел на осознанное самоубийство.
- Я бросаю вызов – и быстро забыл про уважительную форму обращения, - Тебе бросаю! Ты, скорее всего, выйдешь победителем, но зато будешь знать отношение коллектива к предательствам, непозволительным для братского единства!
Виктор озвучил одну старую фразу, которую часто повторял. Но с таким надменным выражением…
- Генрих Фатум - бессмертный колдун, мудрейший из мудрейших, он соединил наши души воедино, придал нашим жизням больше смысла, и мы обязаны, ой, точнее, вы обязаны служить ему верой и правдой! – сделал шаг вперед.
- Конечно, я принимаю вызов. Буду рад в очередной раз испытать собственные навыки на практике…
И, вроде, они договорились, все решилось, поединок был только что назначен, как вдруг явился Дэвид и изменил событий ход:
- Нет, ты будешь драться со мной! – Ворон, как и Айрат,
куда-то дел свой страх, куда-то спрятал, - Я больше не позволю тебе убивать. Если вспомнить предыдущий год, становится ясно, нас осталось совсем немного. А пожизненная отставка нынешнего лидера – шанс реабилитироваться, хоть и небольшой.
- Минутку! – Дум выставил ладонь вперед, - Немедленно определитесь, кто из вас сильнее жаждет смерти – и обратился к новопоявившемуся, - Блейк, ты, вроде, не так глуп. Но позволь убедиться, хорошо ли ты подумал, прежде чем врываться сюда и заступаться за араба?
Ответ поступил немедленно и четко:
- Да! – преисполненный ослепляющей храбростью, способной оказаться виновницей как победы, так и достойного ухода, Лео забеспокоился об оружии, - Я требую, чтобы мне позволили самостоятельно выбрать клинок.
Считайте это последним желанием умирающего…
- Ну, раз так, то… - предвидя скорую погибель отрекшегося, Дум с фиктивным почтением согласился исполнить его волю, - Честно признаться, не хочу отказывать, да и в общем-то, принимая во внимание строки из кодекса Повелителей, не имею права.
Блейк нарочно торопил события:
- Могу идти?
Лидер обратился к арабу:
- Айрат, ты сегодня погасил во мне Керкида. Но сделай хотя бы одно полезное дело, проведи брата Дэвида в оружейную и проследи за тем, чтобы наша птичка не набила свои штаны сюрикэнами…
Перед поединком.
Лео обнажил торс, растер грудь мазью для профилактики и прочел несколько молитв. Место смертельной “дуэли” – вершина соседней горы. Именно там решится судьба фатуммена.
Вахид согласился сыграть роль беспристрастного судьи, но всеми фибрами своей души болел за Блейка. И за какие-то две минуты до начала предупредил:
- Помни, Доктор Фатум не славится милосердием. Второго шанса не представится. Но если вдруг все обойдется, ты выловишь момент, выявишь в тактике противника слабое место, то бей, не задумываясь. Сильно. Это все, что я могу
посоветовать…
Ведя себя чисто по-воински, сдерживая в узде сомнения и нервы, Лео показывал истинное немногоречивое мужество, на которое способны ооочень немногие.
Вдруг пред ним возник силуэт – человек, стоявший на краю горы. Он смотрел вниз. Смотрел и рассуждал вслух, как философ-эссеист:
- Мифология или библия, боги зачастую изображаются уставшими старцами, глубоко разочарованными в своих созданиях! – смотрел вниз и, кроме ущелья, видел что-то еще, по крайней мере, так казалось со стороны, - Как же я их понимаю. Мне самому люди порядком наскучили…
- Когда я совершил свое первое убийство, мне было всего шестнадцать. С той поры прошло многолетье, но отношение к людям, как к поверхностно мыслящим существам, слабым и принимающим решения исключительно в соответствии с их нынешним положением, не поменялось. Мои убеждения только подтвердились…
Виктора по праву можно считать самым неоднозначным “персонажем” за всю историю мира – он загадочен, мудр, со своим видением вещей. Занимателен тот факт, что его действия, часто приводящие к очень печальным последствиям, во многом исходят из благих побуждений.
Или последствия только кажутся печальными из-за непросвещенности? Этот “персонаж” больше, чем другие в понимает, что такое жизнь и смерть. Он забрал так много жизней и так много пережил, что отчетливости его понимания хватит на сотню других мудрецов.
Навряд ли его можно назвать сумасшедшим или легкомысленно относящимся к жизни. Скорее, имеющим индивидуальный взгляд на все.
Те, кто когда-либо видел отношение Рока к родным, к близким, в один голос кричали, что он их не любит, что лишь пользуется ими. Возможно, данное мнение сложилось по той простой причине, что мальчик, проведший юность в пустыне, в поисках пищи и крова, не пытается выглядеть мягким. Однако Дум определенно чувствует подобие вины за то, что не уделял должного внимания тем, кто в нем нуждался. Из его отношений с дочерью можно сделать вывод, что он всеми силами пытается наверстать упущенное, но делает это чересчур своеобразно, по жестокому. И, оставаясь нетолерантным в соображениях, пытается следовать самоустановленному кодексу.
- Затем я убил еще несколько сотен человек, и знаешь что? Мир стал чуть-чуть чище…
Дэвид, давно прогнавший все свои страхи, избавившийся от потаенных фобий, посмел возразить:
- Не волнуйся, больше не убьешь…
Дум прокомментировал его заявление:
- Каков наглец, бросивший вызов тому, кто снизошел с Олимпа и наделил его жалкую жизнь смыслом… - Мэлори, все еще притворяясь верной любящей дочерью, подошла к отцу и сняла с него красную накидку.
Фатуммен опроверг заявление лидера:
- Нет, ты отнял ее у меня.
Тот не стал спорить:
- Что ж… - наклонил голову вниз, подготавливаясь к первой атаке, - Видимо, придется отнять снова!
Вахид крикнул:
- Начали!
Как и ожидалось, Блейк только попытался сделать что-то, похожее на взмах, как был лишен клинка: мастер ударил ногой по руке, в итоге отпустившей оружие. Затем ударил еще раз, в живот, и незадачливый ученик оказался на спине.
- Что-то ты какой-то несобранный… - у Дума появилась веская причина для злостного высмеивания неподготовленного поединщика, - В чем дело? Пропускал тренировки? Неправильно питался? Или в тебе взыграла жалость?
Набрав в руку горсть снега, хорошенько натерев лицо, Лео поднялся.
Вторая атака, какой бы подготовленной она не казалась исполнителю, закончилась тем же – верховный представитель Повелителей Смерти не позволил даже дотронуться до себя.
- Прошу прощения, можно уточнить, это… все? – оскорбленный Ворон ничего не ответил, - Тогда с твоего позволения я закончу…
Виктор поднял свой меч, чтобы проткнуть проигравшего. Он встал перед ним, как статуя.
- Не нужно меня благодарить за эту услугу. Когда-нибудь…
В тот же миг: Лео с рысиной ловкостью выхватил спрятанный в ботинке нож и, пока самоуверенный противник медленно опускал клинок, засадил в его ступню и в лежачем положении двинул ногой в пах.
Оскалившись, Фатум, явно не ожидавший такого “поворота”, вспомнил тринадцать способов подавления боли.
- Неплохо-неплохо – он не поскупился на оценку, - Браво, кое-чему Шамбала тебя научила…
Однако господин Синал получил справедливый выговор:
- Я, кажется, просил проследить, чтобы Блейк не прикарманил дополнительное оружие. После его смерти наступит твоя. Сразу же!
Перс виновато покосился на своего повелителя:
- Простите…
- Тебя извинит собственная кровь! – крикнул Фатум, - Ибо это единственное, что способно отмыть предательство!
“
Дум со злостью вытащил снаряд и, разбрасываясь слюнями, выпустил в адрес иранца несколько националистических оскорбительных проклятий. А буквально через мгновение
из-за своей непредусмотрительности и последующей потери цели получил стрелой в спину. Этот удар отнял больше трети
сил, без которых, понимал глава группировки, могло наступить полное фиаско - бесславная гибель от руки
безликого клона.
Почувствовав себя победителем, Дэвид крикнул:
- Сдавайся!
Дума рассмешила такая, по его нескромному мнению, необоснованная самоуверенность ученика:
- Нет уж, друг, я не могу позволить, чтобы какой-то безыдейный мститель убил меня и впоследствии угробил империю, построенную на костях неверных!
Он не должен был этого допустить, и, собрав всю энергию в кулак, чтобы окрепнуть, нанес ответный удар – незаметно, неглубоко вонзил меч в проксимальную часть нижней конечности фатуммена, называемой “бедром”. Затем поразил незащищенное голое туловище.
Сильно раненый, но не умирающий, все еще помнящий план, боец специально откатился влево, чтобы выжидающая дочка смогла приблизиться к отцу и нанести атаку с тыла.
Несколько часов назад.
- Если сильно подфартит, то мой противник повернется к тебе спиной. Нужно будет действовать без раздумий. Скорее всего, во время схватки я лишусь оружия. Ты наберешься сил, быстро поднимешь меч, подойдешь к Думу сзади и нанесешь решающий удар…
Злодей небрежно перевернул ногой на спину скрючившегося и державшегося за окровавленный бок парня, сказав:
- Пора заканчивать! Ты вот-вот отправишься к своим прадедам!
- Ты принуждаешь меня совершить убийство…
- Ради себя, ради нас и других…
Мэлори с трудом подняла тяжеленный меч обеими руками и, замерев на миг, стала медленно двигаться в их сторону. Она шла, копя ненависть, в чем ей помогали воспоминания из недавнего прошлого…
Седьмое апреля две тысячи двадцать пятого.
Когда же крошка Джиллиан покинула кухню, вернувшись в детскую, Фернок попросил Хейли об одном. О том, о чем боялся просить:
- Ты должна пообещать, что если вдруг со мной
что-нибудь произойдет, мало ли там враги доберутся до меня, или случайное дорожно-транспортное происшествие, как это бывает, или еще что-нибудь, ты позаботишься о ней. Не бросишь…
Мэлори сказала нехотя, но явно стараясь сгладить сомнения:
- Ты за кого меня держишь? Я, может, и слишком требовательная, и придирчивая к обстановке, но не бесчувственная.
На что Эсмонд ответил:
- Спасибо!
Вспомнив про обещание, данное Эсмонду, которое с недавних пор стало чем-то святым, Мэлори Хейли мысленно оскорбила Виктора:
“
Считая себя в каком-то роде ответственной за происходящее, теперь она, действительно, что-то чувствовала к Джил. И это “что-то” чувствуют многие мамы, когда у них навсегда забирают детей.
Затем вспомнилась и змеиная ложь ублюдка-отца…
- Грязный коп, с которым ты жила, пытался тебя приручить. С ним бы ты точно не стала счастливой! Он, нагло игнорируя твои интересы, вынуждал любить какую-то девчонку, которая даже не являлась твоей родной дочерью, от одного вида которой тебя тошнило! Вы два года потратили на безыдейный быт, пытаясь найти в этой бездне, отнимающей и время, и молодость, что-то утешающее, что даже вам самим не нравилось!
Тем временем Лео уже весь трясся, охваченный ознобом, ощущающий мучительное приближение неизбежного падения власти над сознанием. Разрушитель его прошлого, который, вероятно, сейчас станет разрушителем настоящего, Виктор фон Дум/Доктор Фатум, напыщенно произносил псевдобиблейскую молитву:
- Явись, судьба, и забери. Слабость поглоти, одари могуществом. Смилуйся, прости за все грехи и душу отпусти. Молю тебя, судьба, не подведи…
Лео-Дэвид, вопреки просьбе Рока о молчании, заставился прервать молитву и заговорить:
- Ты думаешь, мне сейчас страшно? – трясущийся надел слабую улыбку, - Но человеку, у которого отобрали прошлое, нечего бояться. Он уже пережил одну смерть, а вторая переживается с легкостью…
Дума сильно смутили “признания” Ворона, подтолкнули на самые негативные предположения:
- Стоп, объясни, откуда ты знаешь про свое прошлое? Кто тебе рассказал?
Фатуммен продолжил свою речь, однако, продолжение можно было с легкостью считать непрямым ответом:
- Правда, если разобрать все по полочкам, то окажется, что на самом деле моя ситуация не самая плачевная. Кого-то, например, ненавидит собственный ребенок. Ненавидит так сильно, что жаждет расплаты… - замолк на миг, чтобы переждать мгновенную боль. А, увидев стоящую за спиной Виктора Мэлори, едва научившуюся держать меч, договорил, – Вряд ли что-то может быть страшнее…
- Что за кошмар тебя посетил? – она пыталась быть терпеливой и отзывчивой, тщательно скрывая недовольство некоторыми особенностями в характере своего полового партнера.
- Долго объяснять – прохрипел Эсмонд, вытирая запотевший лоб, и, повернувшись к любимой, дополнил, - Материальная основа таких проблемных снов – отсутствие в них тебя. Все остальное несущественно – затем, не трогая торшер, поднялся с кровати…
Повернувшись к нему, уже вставшему и надевшему тапки, женщина спросила:
- Так что нужно сделать для того, чтобы я сопровождала тебя в твоих снах и была спутницей не только по жизни?
Даже не вникая в суть столь бредового вопроса, заданного красоткой, судя по всему, от безысходности, Фернок неохотно ответил:
- Понятия не имею…
Правая рука будто сама воткнула меч между лопаток:
- Сдохни! – крикнула Мэлори, и тело злодея конвульсивно изогнулось.
Дум издал громкий крик, от утерянной способности к шевелению опустился на колени и, почувствовав жгучий холод, идущий изнутри… стал ждать смерти?
Не пришлось поворачиваться, чтобы понять, кто это сделал:
- Я хотел, чтобы твоя жизнь имела смысл, как и моя, чтобы после моей смерти ты заняла мое место. Ради этого стоило
кое-кем пожертвовать…
Подмигнув, Лео поручил Вахиду добить Доктора Фатума. Тем и завершился поединок.
В долине стратовулкана потемнело.
Виктора сбросили с горы. Противный треск расколотого черепа, звук разбившегося о скалу тела, угодившего в недоступное для извлечения места, в ущелье, обрадовал слух Мэлори. А вот Лео, скрывающего, возможно, самую мерзкую энигму, ничего не могло ни поправить, ни утешить. От новых угрызений его посещали сложные мысли-мечты:
“
Оповестив всех фатумменов о смерти лидера, о том, чего те явно не ожидали, Вахид Синал значительно упростил Блейку и Хейли задачу. Благодаря ему они, пережившие сильнейшее плохое потрясение, смогли поесть досыта и крепко выспаться в своих кельях…
Утром Блейк встретил девушку на улице, у ворот монастыря, с таким кислым унылым выражением, словно у него только что стряслось страшнейшее горе. Просто он всю ночь готовился к раскаянию, репетировал про себя, что сказать, с какой интонацией преподнести правду. Просыпался, шевелил губами и вновь “отключался”.
Встретив девушку, он прогнусавил:
- С добрым… - и, не дождавшись ответного приветствования, заплакал. Глаза налились крупными каплями, на щечках проступила нелепая краснота.
Хейли заинтересовала причина этих слез:
- Что с тобой?
- Я… - Лео уже не соображал, в чем собирается признаться. Рот двигался почти автоматически, по инерции, - Я обманул тебя. Прости…
- Насчет чего?
“
- Весь прошлый день откровенно пользовался твоей доверчивостью, смотрел в твое лицо и лгал… - наступил самый трудный момент, - Ты меня возненавидишь, но так будет лучше. Так ты будешь знать…
- Знать… что? – Мэлори не могла предвидеть, что перенесет столько “ударов” за столь короткое время, поэтому и причина самобичевания Лео оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла, - Есть что-то, о чем мне еще не рассказали? – дьявольски разочаровывающей.
- Есть… - шепнул клон, - Это я убил Эсмонда Фернока. Я…
- Для поступка, совершенного тобою, требовался стальной мотив. Тебя на протяжении достаточно длительного времени кормили тем, что вызывало нарушения восприятия действительности и памяти. А смерть Эсмонда подвигла на решительные действия…
- Я рассказал твоему отцу о его попытках докопаться до правды, о его войне с адептами ордена в Мракане. Дум сразу одобрил мою идею.
- Это – наш с Вахидом план. Мы очень сильно рисковали, поскольку была немалая вероятность того, что Эсмонд просто твой сожитель. Ребята, если так посмотреть, шли на вынужденное убийство невиновного, понимаешь? Из не самых злых, не самых грязных побуждений…
Мэлори не успела ни пустить слезу, ни накричать, ни “разложить по полкам” поступившую информацию, как горюн опустился перед ней на оба колена:
- Слушай, убей меня, если хочешь, если считаешь, что я конченый. Убей! Не подумай, я не буду просить о пощаде, я ведь все потерял… - и зарыдал еще сильнее, - Ну, прости…
Все, на что у девушки хватило силы, это легкий шлепок по лицу раскаявшегося, пощечина, которую тот по причине сильнейшего стресса даже не почувствовал.
Затем она просто отошла от него, и, как ни в чем не бывало, вернулась в храм. И только потом, лежа в одинокой келье, полноценно ощутила полученный “удар”. Сжало все: и сердце, и грудную клетку…
А Лео, неспособный совладать со всепоглощающим, всепожирающим чувством вины, кричал, постепенно теряя энергию:
- А-а-а-а-а-а-а-а-а! – орал так громко, так сильно, словно его резали, грубо растирал кожу лица и шеи быстро тающим снегом…
“
Весь следующий день Мэлори и Лео не подходили друг к другу, старались друг друга не замечать. Но в среду, когда Вахид сообщил девушке (на перса она злилась в меньшей степени) о скорейшем отлете, ей было необходимо поговорить с Блейком, кое-что с ним обсудить…
Подойдя к двери своей кельи, Ворон увидел приклеенный к ней скотчем лист. На нем красовалось одно единственное
слово, написанное карандашом – wait (жду), которое, может, и сотрется, но запечатленные в памяти эмоции от пережитого – никогда.
Снаружи храма.
Лео, как и в прошлый раз, начал пускать сопли:
- Привет, скажи, ты никогда не сможешь меня простить?
Мэлори, испытывая к нему очень неоднозначные чувства, недоненависть, недосострадание, не определившись, что из этих “компонентов” перевешивает чашу, предпочла быть полностью честной:
- Я не знаю… - ей так надоела вся эта ложь, - Глупо от меня сейчас что-то требовать.
- Угу… - фатуммен учел ее настроение и постарался впредь затрагивать только наиболее уместные в данной ситуации темы.
- Вспомни, ты произнесла одну мудрую вещь, когда мы оба находились в опасности. Чтобы поступить правильно, нужно уметь жертвовать!
- Я поступил подло в высшей степени, заставив тебя
совершить убийство. Вообще не нужно было тебя приплетать… - Блейк внезапно почувствовал себя находящимся в шаге от права просить прощение, - Но мы спасли сорок американских семей. Все бы эти люди, которые очевидно не заслуживают смерти, в скором времени были бы мертвы. Понимаешь, как много было поставлено на кон?
Призыв изменить свое мнение был встречен холодным молчанием. Девушка, как бы сильно не пыталась, не могла подарить ему прощение. Между ругательским попреканием и игнором она предпочла второй вариант.
Заметив за ней нежелание продолжать эту
траги-беседу, Блейк заговорил об отлете:
- Вахид сказал, через час за нами примчится вертушка. Мы отправимся обратно, туда, откуда пришли и попытаемся забыть все…
Эта весть неожиданно сильно не понравилась Мэлори, вставшей в принципиальную позу:
- Я никуда отсюда не уйду…
Блейк мог ожидать от нее чего угодно, практически любое безрассудное решение в данной ситуации показалось бы нормой, но только не такого:
- В каком смысле?
“
Ответ Мэлори напугал Лео:
- Я останусь здесь и возглавлю империю отца, внесу все нужные изменения и группировка будет действовать более гуманно!
Напугал, разочаровал до глубины…
- Нет – клон был категорически против, - Ни в коем случае. Если ты пойдешь по его стопам, то растеряешь все хорошее!
Девушка упиралась:
- Это решать только мне…
Но ее друг (Лео все еще им являлся) проявлял все большую настойчивость – решительное и твердое намерение достичь
цели, философски аргументируя:
- Все золотое, что в тебе заключено, померкнет! А это будет означать победу зла. Непрерываемый бесконечный круг убийств, хороших и плохих, пока не останется никого...
- Значит… - дочь Дума старалась уклоняться, - Такова судьба.
Постепенно теряя надежду на ее благоразумие, фатуммен корил себя:
“
- К сожалению, я не сыскал возможности познакомиться с твоей матерью, но уверен, она была бы против твоего… - вдруг этот тупиковый разговор, поставивший между ними стену недопонимания, “порвался” на экстремальной ноте. Лео что-то очень сильно напугало:
Мэлори, жадно вдохнув полной грудью свежего воздуха, которого ей катастрофически не хватало, беспомощно опустила веки и начала бледнеть. Совсем ослабевшие, ноги пошатывались и подгибались под непривычной тяжестью.
Тщетная борьба с обмороком лишь усугубила ситуацию – из носа потекла тоненькая струйка крови.
Лео произнес дрожащими губами:
- Тебе плохо?
Не ответив (видимо, не сумев расслышать вопрос), Мэлори стала падать. Друг стремглав подхватил ее и взялся кричать, взволнованно звать на помощь:
- Вахид! Вахид, иди сюда!
Она, потерявшая управление над своим телом, обмякла в его руках, защекотанных длинными шелковистыми локонами…
- Ну, Вахид, отзовись, где ты там???!!!
Увы, дело не обошлось кратковременной утратой сознания.
Доктор, которого господин Синал “денежно пригласил” полетать на вертолете, заявил, что женщина подлежит срочной госпитализации.
Благо, винтокрылый подлетел без опозданий и Мэлори вовремя подключили к аппарату искусственного дыхания. Больше всех за нее переживал, естественно, Лео. Бесконечно выспрашивая у подуставшего медика об изменениях в ее не самом лучше состоянии, он неосознанно мешал ему работать.
Поглядывая в иллюминатор на удаляющийся храм, клон приговаривал, что точно никогда не соскучится по этому
“ублюдочному месту”. Через полчаса уже стемнело и земля перестала быть видна…
Доктор поделился с Блейком планами касаемо лечения:
- Перелет на другой континент ей пережить вряд ли удастся. Так что не будем рисковать зазря и определим в местную клинику. Есть кое-какие подозрения, но пока я не решусь
что-либо утверждать. Требуется полноценное обследование…
Парню ничего не оставалось, кроме как дать согласие.
“
Прощай, Эльбрус, пока, Евразия…
Глава двадцать пятая. “Как-то все быстро посветлело”
Когда все дороги заходят в тупик, когда разрушены все иллюзии, когда ни один луч не блеснет на горизонте, тогда в глубине души каждого человека остается проблеск надежды.
Делия Стейнберг Гусман
Самочувствие Мэлори незначительно улучшилось благодаря действию капельницы. Врачей, взявшихся помочь, уговорили не настаивать на госпитализации в их клинике и попросили поделиться всеми необходимыми лекарствами для благополучного полета в Америку.
Девушка решила не возвращаться в Мракан, а временно пожить у своей тети в Нью-Йорке.
Вахид подарил парню билет в прошлое, возможность наладить свою жизнь, шанс вернуть потерянное – передал записку, в которой были указаны его настоящая фамилия, фотография семьи (да-да, она была у пропавшего без вести Лео) – двух дочек и жены, а также адрес их нового места жительства.
- Это не я выведал, а девушка – признался перс, - Когда увидитесь, не забудь ее отблагодарить…
Восточный Бронкс - район Бронкса вдоль реки Ист Ривер, застроен, в основном, многоквартирными жилыми домами с проживающим в них населением со среднестатистическим достатком.
Западный Бронкс - район со зданиями более ранних годов постройки, отличается от Восточного Бронкса холмистостью рельефа. Как и в случае с Восточным, большинство его жителей имеют средний доход.
А Южный, несмотря на то, что расположен к Манхеттену
ближе всего, известен как наиболее неблагополучный район, заселенный семьями с низким уровнем дохода, в частности афроамериканцами.
“
Клон вспомнил, как, когда и где его похитили!
Двадцативосьмилетний Лео Уилсон работал в полиции, (прямо, как и Дэвид Блейк когда-то). По неопытности связавшись с одной сомнительной (на первый взгляд) организацией, он сильно подвел себя и шефа, за что получил понижение.
Из вредности оказав представителю организации услугу, Лео надеялся отомстить шефу и сорвать куш. Но был обманут…
Но
Барнэйб Торрес, глава антикриминальной спецслужбы, действующей по воле Виктора Дума, не доверял копам, тем более таким зеленым и не прожженным, как господин Уилсон. Подонок посчитал, от него нужно избавиться в целях сохранения абсолютной конфиденциальности, но проекту “клон”требовались новые подопытные и вот француз подумал:
- А что если провести ему пластику?
Через сутки Уилсон пропал без вести.
Лео решили заменить именно на Дэвида только из-за того, что Торрес, проверявший списки погибших в США полицейских, остановился на самой первой биографии – на информации о Дэвиде Блейке.
Клон увидел жену, дочерей, свою семью… и улыбнулся. Теперь он больше не клон, а человек.
“
Лео уверенной походкой направился к ним.
Женщина и две девочки устроили пикник во дворе – замутили барбекю, взяли с собой несколько книжек, гамак... Рядом находился мужчина, заботливо ухаживающий за ними. Своим присутствием он напряг бывшего кормильца, вернувшегося из небытия, правда, не настолько сильно, чтобы тот выкинул идею подойти, попытаться напомнить…
Лео с самого начала чувствовал себя чужим, а эту заманчивую идею – нелепой попыткой, изначально обреченной на полнейшее фиаско. Но что-то заставило его попытать счастье, что-то заставило…
- Здравствуйте! – крикнул Лео семье, - Я вернулся к вам!
Девочки удивленно посмотрели на мужчину, а женщина, миссис Уилсон, стараясь держаться как можно дальше от чудаковатых незнакомцев, от типов со странными наклонностями, попросила своего нынешнего супруга (одноклассник вовремя спохватился, и через два года после исчезновения Лео сделал предложение его жене, та, хоть и терзалась смутными сомнениями, в конечном итоге не отказала и вышла за него) разобраться:
- Так, мужик, ты чего здесь забыл?
Радостьносящая улыбка, некоторое время продержавшаяся на лице Лео, вмиг исчезла:
- Как… что? Я здесь живу! Это мой дом!
Друг-подлец, а, может, просто спаситель, позаботившийся о семье господина Уилсона после его исчезновения, не отличался интеллигентностью и выглядел несколько хамовато:
- Ты, кажется, ошибся адресочком, здесь наш дом! – он весь напрягся и порозовел, как хрюшка, - Так что катись, пока цел…
“
- Сам отойди от них! – не сдержался пропавший, - Я – Лео Уилсон! Это моя семья! Это мой дом!
Хозяин вдруг понял, что общаться с недоброжелательным гостем бесполезно и попросил своих друзей-собутыльников, гостивших в доме, доходчиво объяснить, как положено вести себя при чужих.
Лео схватили, прямо при его дочерях, которые не знали, что он это он, их родной папа, заломили руки, взяли за волосы, ударили несколько раз…
- Да это моя… это моя семья, уроды! Я Лео! Отпустите! Отпустите меня! Я пришел к ним!
Довели до постыдного слезоиспускания, наговорили кучу неприятного, в сердцах пожелали всяческих бед…
- Ну, я умоляю вас! Умоляю…
Оттащили его в другой дворик, расположенный за дорогу от дома Уилсонов, отпинали ногами и бросили там. Перед тем, как уйти, громко предупредили:
- Еще одна попытка, червь, сыграть на их чувствах, и мы тебя закопаем живьем, понятно? Лео давно мертв, даже могилку сделали, а ты, ублюдок, пытаешься задеть за живое!
Мать тем временем отвела девочек в дом.
- Идите внутрь. Кем бы ни был этот человек, вы должны
помнить, вашего отца уже нет…
Не чувствующий физической боли, лишь душевную, более сильную, Лео продолжил просить, плача. Хоть и его обидчики, вернувшиеся обратно, уже ничего не слышали.
- Я пришел к ним! Отпустите. Я их близкий…
После вертолета Лео так и не навещал Мэлори, которая, кстати говоря, лежала в одной из самых престижных клиник “большого яблока” – в медицинском центр Langone при Университете Нью-Йорка, славящимся своими услугами для пациентов со всего мира. Благодаря своей репутации в многонациональном городе он числится в списке топовых медицинских организаций, расположенных в Соединенных Штатах. С посетителями там общаются на редкость вежливо, с пациентами – еще вежливее.
После очередного “промаха” Лео направился прямо туда, никуда больше не заходя.
- Доктор… - прождав около часа, он уже больше не мог терпеть. Ему хотелось поскорее убедиться в выздоровлении девушки и уйти, заходить к ней он не собирался, - Скажите, как с самочувствием у недавно поступившей? И если вам позволит врачебная этика, то, пожалуйста, назовите причину. Я, надеюсь, обследование прошло удачно и ничего непоправимого не выявили?
- Правильно надеетесь! – сказал галантный врач,
поправляя за ушами дужки очков в тонкой оправе, - Обморок при беременности, как правило, является следствием понижения давления. Это может быть вызвано голодом, духотой, принятием горячей ванны, эмоциональной нестабильностью, переутомлением… Причин много. Беременные женщины, имеющие склонность к резкому падению артериального давления, должны стараться по возможности избегать ситуаций, которые могут
спровоцировать подобные состояния…
- Что? Беременность? Э… - Лео в край удивила данная новость, даже, можно сказать, поразила.
- А вы не знали? – спросил медик.
- Нет, откуда? Я же просто друг…
Получив ответ на давно мучивший вопрос, посетитель направился к выходу. Док его подзадержал ненадолго:
- Заранее извиняюсь за свое неприлежное любопытство, но почему у вас синяки на лице? С кем-то подрались?
Господин Уилсон ответил:
- Ну, да, что-то вроде того…
И док пожелал:
- Удачи. Старайтесь беречь себя…
- Прощайте… - сняв некомфортабельную двушку на
односторонней Бивер-стрит, Лео решил исполнить собственную мечту, поселившуюся в нем сразу после неудачной встречи с семьей.
Бывший подопытный проекта “клон” сел на стул, положил на колени альбом фотографий с дочерьми и прижал холодный пистолет к подбородку.
“
Палец уже дернулся, чтобы пододвинуть спусковой крючок…
“
Правда, Лео, находящийся на одном волосочке от смерти, почему-то этого не сделал, так как выстрела не последовало. Вместо самоубийства – он разрядил ствол и, встав с кресла,
выкинул в окно.
“
Все последующие дни, недели, несколько месяцев Лео каждую ночь сидел у Мэлори, о чем она не могла подозревать. Ночевал в ее палате, просыпаясь, смотрел на нее, прислушивался к шевелению плода…
Безусловно, эта привилегия отнимала средства, так как большая часть персонала первое время скептически относилась к просьбе Уилсона и разрешила ему приходить по ночам лишь потом, когда тот полностью вошел в доверие и согласился спонсировать в обмен за возможность находиться рядом с Мэлори.
На дворе стояла светлая срединная зима, снежная, как могло показаться теплолюбивым ньюйорковцам, но и совсем-совсем не холодная. Мэлори все еще не увидела своего ребенка (мальчика), так как после родов возникли некоторые осложнения со здоровьем, впрочем, продлившиеся весьма недолго.
Прошло десять дней. Когда ей полегчало, врачи сообщили,
где находится младенец. Слова “можете выйти и немного прогуляться”, вылетевшие из уст пожилой медсестры, заставили Хейли тут же подняться с кровати.
Лео, одетый в белую рубашку с коротким рукавом, в черные брюки, бережно держал новорожденного на руках, гладил по голове, как своего. Увидев эту картину, у Мэлори пропала сама мысль о ненависти к нему.
- Привет… - сказал друг и поцеловал малыша в блестящий лобик.
Через десять минут.
Сходив в больницу, аккуратно положив ребенка, сына ныне покойного Эсмонда Фернока, в детскую практичную кровать, Лео вернулся к Мэлори с лицом, как будто сам только что родился.
Для начала он рассказал о том, чего ждет:
- Не буду врубать старую пластинку и снова просить у тебя прощения. Простить такое априори невозможно, но мне хочется, чтобы ты знала. Врачи специально не говорили, а я… - вдох прибавил смелости, - Я каждую ночь сидел возле тебя.
Просто ты всегда так крепко спала, что не видела, не подозревала.
Мэлори была немного менее радостна и чуть более серьезна, чем друг:
- Ты ждешь взаимности?
- Нет-нет! – стал отрицать Лео, - Ты немного не так поняла. Я лишь хочу помогать тебе, безвозмездно, ничего не требуя…
Он подошел поближе, негрубо взял ее за руку:
- Послушай, мы прекрасно сможем жить вместе. Пока ты ко мне ничего не испытываешь, кроме презрения, но потом все может измениться. Просто дай мне находиться с тобой и с ребенком…
- Мы ведь столько всего пережили, оба все потеряли….
- Ну, и как это будет выглядеть по-твоему? Его настоящий отец убит, похоронен в земле, а убийца делит с матерью быт? Или ты думаешь, я позволю, чтобы он жил во лжи, как жила я, ничего толком не знавшая про свою семью?
- Нет-нет-нет… - Лео немного примолк, но прошла минута и
заговорил вновь, - Он будет жить в любви. А когда подрастет, то вместе решим, как поступить с правдой.
Затем встал на колени. У него уже вошло это в привычку.
- Я навещал своих, недавно. Меня не приняли, потому что не поверили, не узнали… Мне некуда возвращаться…
Родная тетя Мэлори улетела на два месяца перебралась в другой мегаполис. Для Лео, добившегося от девушки неоднозначного согласия, такой расклад был очень удобен.
Прожив с ней три недели без особых сдвигов, в одном доме, но не в одной постели, он понял, что что-то нужно менять.
На ее день рождения Лео сильно напился: неловко избежав застолья, признавшись в слабосилии и попросив у гостей прощение за непреднамеренный уход, взял из холодильника бутылку. Запарившись искать стакан, стал дуть из горла. Выпил очень много, прежде чем словить недобрый глюк.
Вдруг, неожиданно, пред ним возник Виктор фон Дум, в черном пиджаке, в черных штанах и ботинках. Собственной персоной! Призрак зашел на кухню, внимательно осмотрелся…
- Думаешь, сколько еще сможешь продержаться?
Лео спросил:
- Вы про что?
- Игнорировать совесть, обманывать себя, Мэлори и всех вокруг смешить… Подумай, что с тобой произойдет потом, когда не останется сил на вранье!
- Я не понимаю…
- А мне кажется, понимаешь и очень хорошо. Я озвучу свое скромное видение грядущего – ты окончательно сопьешься, начнешь придерживаться теории заговора, а потом просто сгинешь, наложишь на себя руки из-за неопровержимости истины об убийстве Эсмонда Фернока, совершенного ради
преподлого заполучения его женщины!
- Что…
Лео, конечно же, считал иначе, а подумал так лишь по причине ударившего в голову градуса. Призрак быстро исчез, ведь Виктор Дум – обычный смертный, как и все.
- Да уж… - пьяный немного отхлебнул, противно поморщился и, еле встав на ноги, вылил остатки содержимого бутылки в раковину, - Как похмелье, помноженное на десять… - и чуточку пролил на полотенце.
Поздним утром.
- Дорогая, я покидаю вас на какое-то время. Ненадолго…
- Ненадолго это насколько? На век?
- Плохие шутки, между прочим. Черные. Я бы поосторожнее с юмором… - протрезвев за достаточно короткий срок, упорядочив разгулявшиеся мысли, Лео навестил малыша и оделся. Во все нарядное, будто спешил на какой-то банкет – в белый пиджак, в белые штаны.
Не поинтересовавшись, куда отправляется любезный сожитель, Мэлори едва его узнала. А своими планами он всегда делился сам, не дожидаясь, когда спросят:
- Вспомним же вчерашний вечер. Сидя за столом в компании твоих подруг, до меня вдруг дошло, что нам пока слишком рано говорить об отношениях. Перед их зарождением нужно все подготовить…
Мэлори смогла выдавить из себя лишь одно слово:
- Как?
Поковырявшись в ухе, Лео сказал:
- Сделаю максимум для того, чтобы наш ребенок… - и вынужденно исправился, - Вернее, твой ребенок смог мной гордиться.
Хозяйка решила подарить ему одеколон. Одна гостья вчера в качестве подарка принесла Мэлори духи, но коль выбирала их
не совсем на трезвую голову, то случайно купила мужские.
- На, возьми, это тебе за помощь.
Друг отказался:
- Если за время моего отсутствия у тебя появится кто-то другой, то подаришь ему. Не сердись - и перед тем, как выйти на улицу, произнес, глядя девушке в лицо, - Я люблю тебя…
Спустя двое суток. Мракан.
Бывший фатуммен шел на важную встречу, думая:
“
Ему пожал руку сам мистер Вэйн, богач, миллиардер, филантроп…
- Здравствуйте!
- Вы получили мое письмо?
- Я его прочел.
- Вы наслышаны о моей истории?
- Да-да, незаконные пластические операции… Вы по несправедливости стали жертвой грязных махинаций.
- Меня интересует дальнейшая судьба сами знаете кого – Дэвид (не Лео) поинтересовался насчет его Альтер-эго, - Скажите, он сейчас жив? Или его может кто-то заменить?
Февраль две тысячи двадцать третьего.
Разговор Джона Вэйна и комиссара Стюарта Маклафлена:
- Когда вы начинали, когда еще только совершали свои первые подвиги, зачем понадобился этот образ? Зачем маска?
Богач напряженно вздохнул:
- Чтобы защитить близких мне людей.
- Меня интересуют причины, подтолкнувшие вас! Расскажете?
Руки полицейского автоматически потянулись к сигаретам. Мгновением позже богач показал пальцем на зеленую изгородь:
- Видите? Раньше на этом месте стояло казино, принадлежавшее Борису.
- Украинцу?
- Так точно! И у людей тогда еще не было надежды, они были вынуждены подчиняться тем, у кого есть ствол, они жили в страхе! Сейчас здесь живой уголок - приют для бездомных детей. А это здание снесли пару лет назад, дабы не напоминать гражданам о тех тяжелых временах! Спаун это определенно часть моей души, но и нечто большее, чем просто символ.
- Спауном может быть кто угодно… - ответил богач, - Кто угодно из достойных. В этом весь смысл…
- Как узнать, достоин ли я?
- А как вы сами думаете?
Конец ноября две тысячи одиннадцатого.
В темных гротах, что располагались под поместьем, стояла экипировочная капсула, в которой красовались три костюма.
Один принадлежал хозяину пещеры - Спауну - черный, с красным символом на груди, сделанный из резины и кевлара, второй - напарнице Спауна - Призрачной Тени - кожа плюс латекс и третий костюм напарнику Спауна - Красному Спауну - он представлял собой окрашенную в красный цвет, в остальном же точную копию костюма хозяина.
- Мастер Джон, вы уверены, что это того стоило? - подскочил Фредерик.
Спаун вспомнил слова Дэвида, его пожелания, его взгляд, его рвение...
- Уверен…
Высоко над городом, на верхушке трехсотметровой часовой башни, над крышами мраканских небоскребов затаился демон ночи – Красный Спаун.
Луна зашла, с востока дул свежий ветер, гнал прохладный морской воздух, раздувая черный плащ, похожий на покрывало вечной тьмы. Он реял за спиной Спауна, как знамя!
Как только загудели сирены полицейских машин, послышались стандартные предупреждения с использованием рупора и раздалась стрельба, новоявленный мститель плавно полетел вниз, а это могло значить только одно:
“
КОНЕЦ
Центр пластической хирургии и косметологии «Борьба с обреченностью».
- Всю жизнь, сколько себя помню, я увлекался мифологией Древней Греции. Перечитывал много раз одну и ту же энциклопедию, чтобы заново пережить все эти чудесные пропитанные эпиком истории, которые не покажет современный кинематограф.
Адриан Герреро оказался очень опытным и умелым помощником, получив должность управляющего.
- Но для меня мифы остались на уровне фантастики, то есть, я даю себе отсчет, что это все вымысел. А вот глава ордена… для него они – реальность!
Целыми днями Адриан сидел в душном офисе, притворяясь безобидным ботаником и заполняя различные бумаги. Клиенты, которые имели о нем безусловное положительное мнение, не могли даже догадываться, что в более свободное время испанец занимается похищает людей и отдает террористам на расправу.
Такому потрясному двуличию бизнесмен был обязан годам
работы, отнявшей последние капельки жалости, и связям, принуждающим к аморальным поступкам.
Сегодня Адриану, мечтавшему уйти домой на часик раньше, выслали на сотовый SMS-сообщение с текстом:
Пора воскрешать судьбоносца.
Не отправляя ответного, испанец кашлянул, мигом вышел из кабинета, ключом запер дверь и спустился по лестнице на первый этаж. Завернув налево, оказавшись у медбиблиотеки, он выговорил про себя какое-то незатейливое ругательство и зашел.
За одним из высоких деревянных шкафов, стоявших в правой половине помещения, был скрыт потайной ход. Приложив незначительные усилия, махинатор отодвинул шкаф и увидел черную дыру.
“
Решительно шагнув во тьму, он стал водить ладонью по стене, ища кнопку включателя.
“
Алчные мыслишки подавляли страх и сбавляли уместное напряжение.
Спустившись глубоко под землю, Адриан попал в многоходовой лабиринт, опасный для страдающих запущенной формой клаустрофобии, место, в котором было нетрудно заблудиться.
“
Нужная испанцу комната, тридцать седьмая, открывалась только с помощью ключ-карты, которая, впрочем, лежала у мистера Герреро в кармане.
Проехавшись ею по металлическому углублению, преступник
очутился внутри – в хранилище человеческих тел.
Там, на хрупких койках с грязными матрасами и сломанными
пружинами, преспокойно лежали подопытные. Тихо и мирно, не шевелясь, не подавая ни малейших признаков жизни! И, возможно, так даже лучше для них. Выйдя из долгосрочного забвения, эти похищенные бедняги вряд ли обрадуются, когда узнают, что отныне имеют внешность одного и того же террориста.
- В этом мире есть места, где смерть – фантазия.
Адриан Герреро театрально развел руки в стороны и сатанински улыбнулся:
- Доктор Фатум скоро воспрянет!
- Мистика
- Историческое фэнтези
- Ироническая фантастика
- Альтернативная история
- Технофэнтези
- Постапокалипсис
- Киберпанк
- Детективная фантастика
- Стимпанк
- Героическая фантастика
- Научная Фантастика
- Эпическая фантастика
- Ненаучная фантастика
- Сказочная фантастика
- Космоопера
- Юмористическое фэнтези
- Ироническое фэнтези
- Ужасы и мистика
- Юмористическая фантастика
- Социально-философская фантастика
- Космическая фантастика
- Городское фэнтези
- Боевая фантастика
- ЛитРПГ
- Фантастика
- Современная сказка
- Социально-психологическая фантастика
- Хроноопера
- Ужасы
- Мифологическое фэнтези
- Фэнтези
- Фантастика: прочее
- РеалРПГ
- Славянское фэнтези
- Бояръ-Аниме
- Попаданцы
- Шпионский детектив
- Прочие Детективы
- Маньяки
- Полицейские детективы
- Исторический детектив
- Шпионские детективы
- Классические детективы
- Триллеры
- Криминальные детективы
- Иронические детективы
- Криминальный детектив
- Крутой детектив
- Детективы
- Триллер
- Иронический детектив, дамский детективный роман
- Советский детектив
- Классический детектив
- Политический детектив
- Боевик
- Про маньяков
- Медицинский триллер
- Дамский детективный роман
- Техно триллер
- Юридический триллер
- Боевики
- Исторические детективы
- Политические детективы
- Поэзия
- в стихах
- Эпическая поэзия
- Басни
- Песенная поэзия
- Лирика
- Визуальная и экспериментальная поэзия, верлибры, палиндромы
- Поэма, эпическая поэзия
- Классическая зарубежная поэзия
- Классическая русская поэзия
- Поэзия Востока
- Современная поэзия
- Классическая поэзия
- Современная зарубежная поэзия
- Современная русская поэзия
- Юмористические стихи, басни
- Верлибры
- Палиндромы
- Экспериментальная поэзия
- Визуальная поэзия
- Историческая фантастика
- Историческая литература
- Политика
- Геология и география
- Ветеринария
- Экология
- Государство и право
- Астрономия и Космос
- Математика
- Шпаргалки
- Биохимия
- Обществознание
- Педагогика
- Психология
- Учебники
- Иностранные языки
- Детская психология
- Биофизика
- Прочая научная литература
- Языкознание
- Биология
- Психотерапия и консультирование
- Юриспруденция
- Военная история
- Альтернативная медицина
- Философия
- Медицина
- Зоология
- Физика
- Литературоведение
- Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
- Языкознание, иностранные языки
- Биология, биофизика, биохимия
- Обществознание, социология
- Психология и психотерапия
- Востоковедение
- Химия
- История
- Ботаника
- Экономика
- Альтернативные науки и научные теории
- Научная литература
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Книги о войне
- Популярно об истории
- Книги о путешествиях
- Книги по психологии
- Религия и духовная литература
- Детская познавательная и развивающая литература
- Детская образовательная литература
- Книги для дошкольников
- Прочая детская литература
- Детские приключения
- Детская проза
- Детские стихи
- Детские остросюжетные
- Детская фантастика
- Книга-игра
- Буквари
- Фантастика для детей
- Детская литература
- Проза для детей
- Внеклассное чтение
- Игры, упражнения для детей
- Классическая детская литература
- Стихи для детей
- Русские сказки
- Зарубежная литература для детей
- Сказки народов мира
- Зарубежные детские книги
- Сказки
- Детские детективы
- Школьные учебники
- Учебная литература
- Книги для подростков
- Экономика
- Поиск работы, карьера
- Отраслевые издания
- Недвижимость
- Корпоративная культура
- Делопроизводство
- Внешнеэкономическая деятельность
- Бухучет и аудит
- Торговля
- Малый бизнес
- Личные финансы
- Государственное и муниципальное управление
- Краткое содержание
- Ораторское искусство / риторика
- Работа с клиентами
- Стартапы и создание бизнеса
- Маркетинг, PR, реклама
- Карьера, кадры
- Маркетинг, PR
- Финансы
- Личная эффективность
- О бизнесе популярно
- Интернет-бизнес
- Банковское дело
- Менеджмент
- Менеджмент и кадры
- Тайм-менеджмент
- Ценные бумаги, инвестиции
- Кадровый менеджмент
- Политическое управление
- Управление, подбор персонала
- Зарубежная деловая литература
- Деловая литература
- Педагогика, воспитание детей, литература для родителей
- Медицина и здоровье
- Семейные отношения, секс
- Семейные отношения
- Рыбалка
- Отдых / туризм
- Автомобили и ПДД
- Сделай сам
- Прочее домоводство
- Спорт
- Здоровье и красота
- Охота
- Домашние животные
- Коллекционирование
- Хобби и ремесла
- Кулинария
- Развлечения
- Сад и огород
- Боевые искусства, спорт
- Домоводство
- Здоровье
- Эротика и секс
- Домашнее хозяйство
- Интерьеры
- Хобби / увлечения
- Мода и стиль
- Красота
- Секс / секс-руководства
- Йога
- Изобразительное искусство
- Рукоделие и ремесла
- Спорт / фитнес
- Прикладная литература
- Компьютерное «железо»
- Базы данных
- ОС и Сети
- Интернет
- Программное обеспечение
- Программирование
- Прочая компьютерная литература
- Учебные пособия, самоучители
- ОС и Сети, интернет
- Программирование, программы, базы данных
- Компьютерное 'железо' (аппаратное обеспечение), цифровая обработка сигналов
- Зарубежная компьютерная, околокомпьютерная литература
- Цифровая обработка сигналов
- Средневековая классическая проза
- Современная проза
- Классическая проза
- Готический роман
- Антисоветская литература
- Военная проза
- Проза прочее
- Роман
- Повесть
- Новелла
- Сентиментальная проза
- Рассказ
- Историческая проза
- Контркультура
- Эпистолярная проза
- Русская классическая проза
- Советская классическая проза
- Магический реализм
- Проза
- Зарубежная классическая проза
- Классическая проза ХX века
- Классическая проза ХIX века
- Роман, повесть
- Фантасмагория, абсурдистская проза
- Афоризмы, цитаты
- Экспериментальная, неформатная проза
- Проза о войне
- Современная русская и зарубежная проза
- Классическая проза XVII-XVIII веков
- Афоризмы
- Эпопея
- Феерия
- Семейный роман/Семейная сага
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
- Зарубежные приключения
- Современная зарубежная литература
- Зарубежная драматургия
- Зарубежная фантастика
- Зарубежный юмор
- Зарубежная религиозная литература
- Зарубежная образовательная литература
- Зарубежная публицистика
- Зарубежная психология
- Зарубежные любовные романы
- Зарубежная поэзия
- Зарубежная классика
- Зарубежная старинная литература
- Зарубежная компьютерная литература
- Зарубежная литература о культуре и искусстве
- Зарубежные детективы
- Зарубежная прикладная литература
- Зарубежное фэнтези
- Зарубежная справочная литература