Ферзь – одинокая фигура

Здесь нет ничего примечательного. Точнее, примечательно как раз то, чего здесь нет. Малахов сумел, по всей видимости, за полчаса разговора вывернуть наизнанку психику Дима. Вчера ночью по двум-трем моим фразам он понял, что я искал помощи у ферзя, и этим ферзем была женщина. Надо полагать, навыки самого Малахова сравнимы с рангом ладьи. А теперь вопрос: когда и где он их получил?

На подготовку пси-тэ требуется от пяти до восьми лет. Ее нельзя начинать в подростковом возрасте или ранее – психика ребенка тогда еще недостаточно сформирована. Оптимальный возраст для старта обучения – шестнадцать лет. Студенчество? Работа в автосалоне? Ничто из этого не совместимо с подготовкой пси-тэ. Это – весьма основательная учеба, сопровождаемая активной практикой, личной терапией, периодическими депрессиями, иногда – ломкой характера…

– Владя!.. Так здорово, что ты зашел!..

Бетси подбежала ко мне, распахнув руки для объятий. Я уставился на нее.

– Услышала шорох в кабинете, зашла – а тут ты! Как приятно!..

Она наткнулась на мой взгляд и умолкла.

– Здравствуй, Бетси.

– Что с тобой, Владя? У тебя все в порядке?

– Извини мою неприветливость. Я просто сейчас занят.

Она глянула краем глаза на экран и заметила файл Малахова прежде, чем я свернул его.

– Владя… Все хорошо? Ты выглядишь очень печальным…

Она заботливо склонилась надо мной, меня передернуло от раздражения.

– Я не печален, я здоров и активен. И сосредоточен на задаче, которую намерен решить.

Бетси села на стол передо мной.

– Знаешь… Иногда случаются вещи, которые нельзя изменить. Все, что можно сделать, – это принять их. Понимаешь? Когда ты примешь то, что случилось, тебе станет легче. Хочешь, я постараюсь помочь тебе?

– Принять, да… – я ухмыльнулся. – Хорошая, однако, идея. Ты в курсе, Бетси, сколь многое человек способен принять? Рабы на плантациях, например, считали, что их жизнь вполне приемлема, особенно если сравнивать с рабами на рудниках. Бомжи в переходах – тоже известные мастера всепринятия.

Я выдернул флешку из разъема, поднялся.

– Отвечая на твой вопрос, все ли у меня в порядке. Нет, Бетси, в порядке не все. Я удивлен, что все в порядке у всех вас.

И я покинул кабинет.

Чёрный список

– Здравствуй, Алена.

Алена Давиденко, вдова ладьи, смотрела на меня в полуоткрытую дверь. На ней халат, она боса и бледна, она редко выходит из дому – это угадывалось по ее многодневной, безнадежной неряшливости. Вопрос: «Зачем ты пришел?..» – был неприятно явственен в ее взгляде.

– Здравствуй, – нехотя произнесла она.

– Как ты?

– Да вот так. Обхожусь как-то. Ты не думай, помощь мне не нужна…

«…от тебя» – не договорила она.

– И ты не думай. Я пришел не помогать. Мне нужен твой телефон.

– Что, прости?..

– Твой старый сотовый, на который звонил Дим. Ты им больше не пользуешься, но и не продала. Он где-то лежит, спрятанный в темный угол. Дай его мне.

– Зачем?

Я молча смотрел ей в глаза.

– Так зачем?

Я смотрел и ждал. Молчание – хороший инструмент.

– Не дави на меня, – не то потребовала, не то попросила Алена.

– Дашь телефон – перестану.

Девушку передернуло. Она ушла вглубь квартиры, не предложив мне войти. Я ждал ее, слушая, как урчит в шахте лифт.

Алена вернулась и протянула мне трубку, глядя в сторону. Я включил телефон. Она дернулась забрать его, опустила руку, потянулась вновь.

– Не волнуйся, я не стану читать сообщения. Меня интересует черный список.

– Черный список?..

– Видишь ли, Дим звонил тебе четырежды перед смертью, но ты не приняла эти звонки. У меня возникла занятная догадка, отчего так вышло.

И я поднес сотовый к ее глазам: на экране, единственным номером в черном списке, значился номер Вадима Давиденко. Алена ахнула.

– Не может быть!.. Я не вносила его в черный список! С чего бы?.. Я вообще не пользовалась черным списком!

– Я знаю, что это не ты. А вот сам Дим мог бы.

– Зачем?..

Идея моя была такова. Диму почему-то очень нужно было на глазах у Малахова позвонить жене. Предвидя это и не желая беспокоить Алену, он взял ее трубку и сам внес себя в черный список. Вечером у Малахова набрал номер жены, показал, что идет вызов… Причина – неясна, но все же, хотя бы направление для мысли.

– Не понимаю пока что, Ален. Пойму – скажу. Ты вспомни, пожалуйста: Дим брал у тебя телефон в тот день?

– Нет… не помню… нет, помню: не брал. Он звонил мне утром с работы. А вечером заехал перекусить буквально на полчаса, я сидела с ним на кухне, он к мобилке даже не прикасался…

Алена говорила бегло, чтобы не дать воспоминаниям накрыть себя. Но не справилась, на глаза навернулись слезы.

Я вернул трубку, тихо произнес:

– Спасибо. Все же, если вспомнишь, – скажи мне.

Вдова всхлипнула, сглотнула.

– Почему ты соврал мне, почему?

Это она о картах Таро. О том, как гадал ей на пикнике, и рядом с картой Дима выпал аркан Смерть, и я тогда и представить не мог, что трактовка так чудовищно прямолинейна.

– А ты сама как думаешь – почему? – холодно спросил я. – Составь список возможных объяснений, выбери то, что тебе по душе.