Ферзи (СИ)

Неимоверных усилий воли стоило травнице не хихикать, пока она, осторожно придерживая двумя палочками, запихивала злополучную шишку в задний карман Чаронит. Как правило, Алеандр не отличалась особой злобливостью и не стремилась умышленно вредить окружающим, заставляя некоторых мучиться исключительно от природной непредусмотрительности. Сейчас же юной травницей владело желание мстить. Она ещё точно не знала за что, но была уверенна в необходимости мести. Приладив получше свою маленькую ловушку и даже очень услужливо развернув её активным концом вверх, Эл обтёрла вспотевшие ладошки о штаны и с чувством выполненного долга повернулась на другой бок, чтобы крепко заснуть.

***** ***** ***** ***** *****

Ветер наконец-то стих. Холодный и чрезвычайно пронырливый он умудрялся виться даже меж стволов деревьев, жадно впиваясь во влажную кожу, словно преследуя своего хозяина. У чародеев, чьей родной стихией был воздух, ветер, сквозняки и простуды являлись настоящим наваждением. По счастью, для других стихий такая навязчивость была не характерна, и водные не спешили тонуть, чародеев земли не засасывало в грядки, а вокруг огненных не бесновались камины. Правду, мрачно шатающемуся по лесу чародею от этого было не легче. Несмотря на плотный плащ и добротную рубашку, он успел основательно озябнуть, и даже постоянное блуждание вокруг стоянки торговцев не помогало избавиться от подступающего холода.

С трудом, но приходилось признать, что причиной его состояния была отнюдь не погода. Недавно избавившийся от коварной отравы организм так и не успел до конца восстановить силы, и теперь его единственной, жгучей потребностью было отключиться в каком-нибудь укромном месте пролежать в беспамятстве до того момента, как сможет вновь обрести полный контроль над телом. По счастью, революционные настроения в животе наконец-то были подавлены в связи с отсутствием народных масс, но мужчина всё ещё разумно опасался приближаться к лагерю слишком близко, чтобы не рисковать с возможными ароматами. Но ни усталость, ни последствия отравления, так не расшатывали его самоконтроль, как недавний феерический провал. Хотя, будучи личностью тёмной и не слишком принципиальной, он научился худо-бедно справляться с различными препонами на своём пути, неудачи, подобно любому представителю рода мужского, воспринимал болезненно. Тем более неудачи, задевающие его гордость и чувство собственного достоинства. Мелькнувшие на мгновение тёплые чувства к намеченным жертвам успели ослабнуть и вернуться к слегка презрительному безразличию, сдобренному толикой раздражения. Для пользы дела печать должна не просто исчезнуть, а исчезнуть так, чтобы о её существовании не было упомянуто ни в некрологах, ни в самом захудалом письмеце или разговоре. Кому, как ни ему, было известно, куда рано или поздно попадает вся информация.

Удостоверившись, что всё затихло и выбранный им лежак обделён вниманием, чародей неслышно подошёл к краю стоянки. Какой-то мальчишечий бесшабашный порыв подталкивал его сейчас напустить оцепенение на всех присутствующих и в клубах дыма от взметнувшихся костров подобно демону выйти из тьмы. Быстро справившись с тягой порисоваться, что досталась ему от кутилы-отца и изредка всё-таки давала о себе знать подобными порывами, мужчина опустился на четвереньки и осторожно, придерживаясь теней, что так обильно плодил слабый свет, подполз к самозваным чародейкам.