Фес

– Да, черт возьми, именно о нем я и разговариваю! – Мужик кивает на “серфера”: – Или он испытывает что-то другое?

– О, я не знаю! – торопливо отвечает девушка.

– Не знаешь? – Даже в сумерках видно, что “серфер” краснеет.

Мужик смеется, хлопает:

– Прекрасно!

Чтобы сгладить неловкость, парень уходит заказать пива.

– Да! – продолжает мужик. – Я утверждаю, что мужчина может испытывать оргазм долго. Но ни одна женщина в мире не сможет обеспечить такой оргазм мужчине.

– Значит, вы говорите о гомосексуальности? – спрашивает неугомонная “лыжница”.

Мужик усмехается, обмахивается шляпой:

– Нет. – Выдерживает паузу. – Я говорю о другом.

Парень приносит пиво и чистые стаканы.

– Вы совсем не должны быть гомосексуальным для этого, – рассудительно, как на лекции, продолжает мужик. – Вы можете по-прежнему испытывать неприязнь при одной мысли о близости с мужчиной. Здесь… – обводит рукой террасу и озеро, – все прекрасно знают об этом.

– Женщина будет всегда притягательна мужчине, – вставляет девушка.

– Так! – Тот ждет, когда парень разольет пиво. – Но ее возможности ограничены. Она просто не может знать, что чувствует мужчина. Никогда! Как и мы не знаем, что происходит в этот момент с женщиной. Какова идея выхода из этакой ситуации?

“Ковбой” незаметно убирает руку азиатки, которая пытается расстегнуть шорты.

– Мужчина, который будет женщиной! – победно обводит взглядом собеседников.

– …Физиологически он мужчина, самый обыкновенный…

Он переходит на полушепот, теперь до человека долетают лишь отдельные фразы.

– …но получает именно от этого колоссальное…

– …при этом он знает все о мужском…

– …возбуждает вас как женщина…

– …вы же знаете, как доставить себе…

– …то же и он…

Из-за стойки выходит хозяйка бара, приземистая смуглолицая женщина. Она относит человеку ром и колу, а по дороге хлопает по спине азиатку.

На террасе воцаряется тишина.

“Ковбой” задумчиво пускает дым, прихлебывает пиво.

Девушка снимает с плеча лепестки обгоревшей кожи, бросая тревожные взгляды на парня.

– И как вы хотите найти такого человека? – начинает она.

Азиатка встряхивает волосами и встает. Зайдя за спину “ковбоя”, обнимает за шею:

– Он уже нашел такого человека, правда?

Голос на удивление низкий, но приятный.

Несколько секунд “лыжница” оторопело смотрит на азиатку, как будто первый раз видит. Потом начинает мелко моргать ресницами – вот-вот заплачет.

Чтобы не выдавать себя, “серфер” отворачивается.

“Ковбой” победоносно оглядывает террасу, тушит сигару.

Что и говорить, эффект произведен сильный.

Они встают и, не прощаясь, уходят.

На подходе к дому человек слышит крики.

“Серфер” и “лыжница” ссорятся, она рыдает.

– Миста! Миста!

Крупные зубы водителя отливают в темноте фарфоровым блеском.

Не раздумывая, человек переходит дорогу и садится в кузов.

Каркас украшают разноцветные лампочки – словно попал внутрь игрального автомата. Машина выскакивает на неосвещенный проспект. Горячий воздух бьет в лицо. На выбоинах лампочки раскачиваются и мигают. Фара выхватывает то изрешеченный пулями фасад, то ряды стволов, то разрисованные шкафчики на балконах.

Ночные рынки облиты мертвенным светом голых лампочек.

– Чеди! – Водитель показывает ему на ограду.

Он равнодушно провожает взглядом скульптуры тигров, охраняющих вход в монастырь. Машина закладывает вираж и начинает подъем. На земляной улице он видит полутемные, с выставленными рамами хижины. Кое-где мерцает пятно телевизора, бросая на стены серые отсветы. Видно, что перед телевизором лежат люди.

Во дворе мотор глохнет, тишину сразу наполняют звуки – грохот посуды и то, как шелестит цепь в собачьей будке. Где-то звенят колокольчики.

Из-под навеса выскакивает мальчишка, о чем-то перебрасывается с водителем.

Хлопает по карману, показывает пальцами:

– Кип! Доллар! Бат!

Порывшись в карманах, он протягивает мальчишке деньги.

“Иди за ним”, – показывает водитель.

Свеча освещает низкий топчан, застеленный пестрой тряпкой. На дверях фотообои: пляж, море и пальмы. В углу вентилятор.

Из душевой, отгороженной в углу, выглядывает девушка. Огромные мужские шлепанцы делают ее фигуру совсем невзрослой. В сущности, перед ним девочка. Одной рукой она придерживает полотенце, а другой поправляет волосы. Испуганно улыбается. Он поднимает руку, чтобы открыть дверь и выйти. Но девушка подбегает и обнимает его обеими руками. Глаза у нее закрыты, на губах улыбка.

Полотенце падает, он чувствует ее маленькие твердые груди. Не отпуская рук, девушка тянет его к кровати. Они садятся, она включает вентилятор. По комнате прокатывается волна прогорклого воздуха.

Девушка дрожит, он пытается погладить ее по голове, успокоить.

– Тхом! – Она сбрасывает его руку: не трогай!

Даже при скудном освещении видно, насколько тщедушно ее тело. Но эта незрелость, беззащитность – вздернутых плеч и впалого живота, едва набухших над ребрами сосков – заставляет человека делать то, что он делает.