Фестиваль

- Бабуля, - позвал ее Архипов, - мы по делу.

- Что? - высунулась она из-за двери, не расслышав. - Уже выбрали? Так быстро?

- Я говорю, по делу мы. Бабка вышла, вопросительно глядя на двух молодых людей.

- Что такое?

- Где то месяц назад, - с ходу начал Архипов, - мужчина в костюме, в очках, стройный, с шампанским и девушка, молодая, лет двадцати двух, к вам не заходили? Вечером, часов в одиннадцать?

Бабка насторожилась.

- А нам какое дело, ходят тут... не знаю. Не помню. Архипов достал красную книжицу и сунул ей под нос.

- Уголовные розыск, потрудитесь, все-таки вспомнить. - Он принял важный и озабоченный вид.

- Да у меня столько народу бывает, - испугалась она. - Но если я правильно все помню, то, кажется, были такие. Мы уже закрывались, но я разрешила им посмотреть.

- Что они смотрели, не помните?

- Ну как же! - бабка обиделась. - Новый фильм, сейчас его все смотрят. Дайте каталог, - она забрала каталог у Деева и открыла его на последней странице. - Вот, триста первый. "Прирожденный убийца." Архивов и Доев переглянулись.

Бабка почуяла неладное.

- А что, убили кого-то? Не дай господь! Но я ничего не знаю, бог - свидетель. Пришли, посмотрели и ушли. Девица сияла от счастья, я и подумала, молодожены небось, угла то своего нема, так они сюда... Архипов применил старую тактику.

- Замужняя та девица. Сбежала, а нам искать...

- Вот молодежь! Куда смотрят?! Я сразу подумала...

- Вы не запомнили мужчину? Как он выглядел? - прервал ее излияния Деев.

- Ну как же! Респектабельный такой, костюм строгий, а лицо тонкое, интеллигентное такое, да и руки... Он когда расплачивался, я внимание обратила, пальчики тонкие, холеные, как у пианиста...

- А девушка?

- Она как Рее сейчас... расфуфыренная вся, в миниюбке, накраденная... Бесстыдница, одним словом.

- Если этот мужик еще раз заявится, вы его сможете узнать?

- Ну, конечно. Такого за километр видно. Архипов написал свой телефон и протянул ей.

- Если что, позвоните.

Бабка утвердительно закивала головой.

Обязательно, товарищ Архипов.

- Откуда вы знаете мою фамилию? - удивился капитан.

- У вас в удостоверении написано.

Они вышли из видеоцентра и Архипов рассмеялся.

- Ну, миссис Марпл! Итак, они здесь были. Девушка и моложавый ублюдок Что теперь? Опять же, мы не знаем, ни фамилии, ни имени, ни куда они поехали потом. Сплошной мрак.

Литвинов подошел к подробной карте области, висящей напротив окна и подперев седую голову рукой, задумчиво вперился в нее взглядом.

- Такая маленькая, - подумал он, а столько всякого дерьма происходит. Слишком уж много для такой маленькой.

Он перенес тяжелый взгляд на восток, потом на юг и вздохнул. Хотелось и туда и туда, а еще больше хотелось отдохнуть. Припомнилась маленькая деревушка на юге Украины, не отмеченная ни на одной карте, могилы родителей, забытые и заросшие травой.

Суверенная Украина, теперь туда так просто и не проедешь, словно железный занавес перетащили в другое место. Могила родителей там, а он здесь. Все до ужаса просто. Ведь Украина то наверняка проживет без нас, и пусть там жестокий голод, почище, чем в осажденном Ленинграде, безработица, разруха, взрывы, катаклизмы... но причем же здесь могилы его родителей!  Они, наверняка, и помыслить не могли, что окажутся другого гражданства, чем их сын, который теперь не может почтить родительскую память без зеленого штампика в паспорте и унижающего шмона на границе.

Его глаза автоматически вернулись к самой крупной точке на карте. Калининград.

Дел прибавилось. В особо важные он вникал сам, перечитывая их до изнеможения, другие отправлялись следователям, ведущим одновременно по десять-пятнадцать дел.

Но его сейчас волновало другое. Если Архипов не справится с исчезновениями, неминуемо разразится скандал на всю Россию. Газеты поднимут невероятный шум, сверху начнут все сильнее и сильнее стучать кулаком, нагрянет масса проверок, разве это все интересно? А до пенсии осталось совсем немного, кому охота, чтобы его выгнали по статье? Тем более, наверняка начнут в управлении копать, и откопают, черт возьми! Много чего можно найти. А кто сейчас чистенький? Никто.

Иван Дмитриевич нехотя, словно не веря самому себе, подошел к телефону и вызвал Архипова.

Тот вошел через десять минут, свежий, гладко выбритый, в дешевом гражданском костюме.

- Здравствуйте, Иван Дмитриевич, - он стиснул протянутую руку, не заметив, как сузились глаза подполковника.

- Здравствуй. Садись. Ты что в таком наряде, как колхозник в городской бане?

- Так другого нет, - Архипов виновато погладил серые в полоску лацканы пиджака. На одном из них гордо красовался значок ВЛКСМ.

- Как там Батурин работает? Ты сделал, то что я тебя просил, год на патрульное для него это все-таки многовато... Я очень хорошо знал его отца, он мне во многом помог в свою бытность секретарем парткома рыбзавода.

- Семенов не очень хотел с ним расставаться. Парень попался, что надо. Работает то месяцев пять или шесть, а показатели, как у некоторых - годовые. Выдержанный, а главное, с мозгами. Это в наше время - большая редкость.