Фетиш

Она попыталась заговорить, потребовать освобождения, но звуки, вырывавшиеся из ее горла, скорее напоминали животный рык.

— Я предупреждал тебя: хватит болтать. А ты все не унимаешься. — Он медленно покачал головой, потом улыбнулся и нагнулся над ней, положив руки на голову.

Она почувствовала, как на мгновение натянулись ремни, удерживавшие мяч, и тут же ослабли. Он вынул кляп из ее рта, и из него потянулись нити кровавых слюней. Она опять сделала попытку что-то сказать. Он нагнулся, чтобы выслушать. Теперь он играл с ней, дразнил ее.

На ее хрипы и стоны он ответил:

— Нет, я не отпущу тебя. Нет. Но у тебя такие красивые пальцы ног. Просто восхитительные. Хочешь их попробовать на вкус? Пососать их для меня?

Она кивнула головой, захлебнувшись от очередной попытки заговорить. И указала глазами на веревку, которой были связаны щиколотки.

— Снять веревку? Нет-нет. Я не думаю, что ты такая послушная. Нет, я сам суну тебе в рот пальцы. Ты даже сможешь обгрызть эти ярко накрашенные ноготки.

Скальпель двинулся вдоль ее тела, к ногам, и остановился возле правой стопы. Он пробормотал себе под нос:

— Правая, потому что это правильно…

Он скинул туфлю, и она упала на дощатый пол.

Макейди закрыла глаза, чувствуя, как впивается в кожу скальпель, вызывая горячую и невыносимую боль. Она истошно закричала, и в этом крике утонули все посторонние звуки и шумы. Разноцветные пятна — красные, зеленые, закружились у нее перед глазами, и она провалилась в пустоту…

Громкий хлопок. Он стрелял в нее, он перестал ее резать и начал стрелять. Она открыла глаза, но пелена слез скрывала от нее происходящее. Что-то было не так, она все еще была жива. Еще один хлопок.

Подожди… что-то наваливается сверху… тяжелое. Не что-то, а кто-то… он. Тот человек. Он оказался на ней. Что-то красное в воздухе, льется. Кровь? Кровь повсюду.

Его лицо было совсем рядом, с запавшим языком, с выпученными от ужаса глазами, которые смотрели прямо на нее. Его еще теплое тело казалось ей тяжелым мешком, в котором булькала кровь.

Слова… она слышала слова.

— Все кончено, Макейди. — Ее имя теперь звучало так сладко. — С тобой все будет хорошо. Я здесь, Макейди, я здесь. Спокойно. Все хорошо. Не пытайся говорить. Ты в безопасности.

Энди. Это был голос Энди.

С нее сняли тяжесть, убрали эту бьющуюся в конвульсиях массу. Застывшие глаза уже не смотрели на нее. Она ощутила необыкновенную легкость. Щиколотки освободили от веревок. А теперь — запястья.

Мягко опустилась ткань, прикрывшая ее наготу. Она повернулась на бок, закуталась в покрывало, рыдая от счастья и облегчения, сжалась в комочек, словно защищаясь от боли.

Так ее и положили на носилки и увезли в госпиталь.

Глава 68

Энди Флинн стремительно шел по коридору.

Его напарник не отставал ни на шаг.

— Даже теперь она не верит, что ее сын совершил все это, — качая головой, говорил Джимми.

Энди не ответил. Картина уже была ясна. Серийные убийцы не появляются в одночасье. Охотника за «шпильками» нужно было вычислить. Он вспомнил, как вежлив и обходителен был Эд, когда они встретились в морге.

— Алло… Флинн, вернись на землю.

— Да, Джимми. Я слушаю тебя. С этой женщиной все ясно. Она все равно ничего не поймет. Эйлин Браун была проституткой, Джимми. Каждую ночь разные мужики, всегда в мини-юбках, на шпильках — и все это на глазах маленького сына. Пьяная и злая, вечно ругающая его за то, что он появился на свет. Маленький Эд обозлился.

— Мягко говоря…

— Да, преступная триада. Ты был прав. В десять лет Эд поджег дом. Да, Джимми. Он пытался убить ее, когда ему было десять.

— Да. Но ведь он не убил ее, а только покалечил.

— Вот именно. Но с тех пор он каждый раз символически убивал ее.

— Если все психи хотят убить своих родителей, почему бы им не ограничиться этими убийствами?

— Об этом нужно расспросить психологов.

Чувство вины? Злость, вымещаемая на других? Эдмунд Кемпер убил свою мать и практически сдался, но только после того, как истребил десятки невинных женщин. А наш Эд Браун тоже решил под конец побаловать себя, хотя и знал; что мы за ним охотимся. Может быть, он тоже сдавался таким образом. — Энди опять стал перескакивать с одной мысли на другую. — У него никого не было, кроме матери. Он постоянно был с ней после пожара. Когда она лишилась ног, клиенты уже не посещали ее. И сын стал для нее единственной отрадой. Собственно, как и она для него.

— Эд Кемпер, Эд Гейн, Эд Браун… Ты не знаешь, почему всех психов называют одним и тем же именем? — заинтересовался Джимми.

Энди рассмеялся. Как просто было бы ловить преступников, зная их имена.

Из палаты Макейди вышла доктор и направилась в их сторону.

— Как она? — спросил Энди.

— Лучше. Много спит. Она быстро идет на поправку. Мы удачно удалили субдуральную гематому…

Джимми прервал ее.

— Пожалуйста, по-английски…

Она сделала паузу.

— В общем, убрали отек мозга. Если бы она пролежала там дольше, могли бы быть серьезные проблемы. Но она молодец. Очень сильная. Пока нельзя говорить с уверенностью, но мы надеемся, что никаких последствий для головного мозга не будет.

Энди улыбнулся.

— А что с большим пальцем ноги?