Февральская сирень

В этом году из деревни уже тоже была доставлена елка. Крайне удачная, как поняла Лелька при первом же взгляде на нее. Это была верхушка большой ели, ровная, пушистая, неохватная, усыпанная прямо-таки гроздьями шишек. Она занимала половину тридцатиметровой гостиной и украшена была по высшему разряду. Каждый год Лелька покупала новые елочные игрушки, увеличивая свою и без того богатую коллекцию.

В ее детстве не было ни таких игрушек, ни денег, чтобы их покупать. Елку украшали бумажными бусами, собственноручно склеенными из колечек цветной бумаги, пряниками, конфетами, которые после Нового года полагалось съесть, картонными человечками, купленными в «Детском мире».

Сейчас на Лелькиной елке мигали всеми цветами радуги шесть елочных гирлянд, красовались стеклянные шары и фигурки ручной работы, стоившие целое состояние. Пластмассовых китайских игрушек Лелька не признавала.

На даче они наряжали елку во дворе. И для нее она собирала другую коллекцию, не менее дорогую — деревянные винтажные фигурки, частенько тоже расписанные вручную, в том числе и довольно известными художниками. От разорения Лельку спасало то, что о ее увлечении, переходящем в безумие, знали все клиентки и целый декабрь дарили ей эксклюзивные елочные игрушки. Подлизывались. Любовь Молодцова была очень хорошим мастером, угодить которой хотели все.

Вернувшись вечером с работы, она разделась, пошуровала в холодильнике, с тоской понимая, что есть нечего, и отметая мысль о пельменях, как неконструктивную, налила себе чаю, достала из плетенки на столе обожаемый с детства твердый ванильный сухарь и прошла в гостиную, к елке.

С ногами забравшись на широченный угловой диван, она смотрела на мигающие огоньки и думала, что жизнь, в общем-то, довольно хорошая штука. Хлопнула входная дверь. С прогулки вернулись Максим и полностью поправившийся Цезарь. Радостно виляя хвостом, он забежал ее поприветствовать и тут же умчался на кухню, к заветной миске с кормом.

— Привет, мам. Медитируешь? — В гостиной появился сын. Она приглашающе похлопала по дивану рядом с собой:

— Ага, посиди со мной.

Максим плюхнулся на диван и потерся лбом о ее завернутое в махровый халат плечо.

— Устала?

— Да нет, ничего. Клиентов, конечно, ужас сколько. Все хотят встретить Новый год во всеоружии. Но я привычная, ты же знаешь.

— Знаю, ты у меня молодец, мам.

— А у тебя что нового?

— Ой, мам. — Сын оживился, вспомнив что-то смешное. — У нас новый препод появился. По литературе. Смешной, не могу. Толстый такой, важный. На разжиревшего и постаревшего Одина похож. Ну, помнишь, героя скандинавского эпоса. Блондин, только уже поседевший. По-моему, он нас боится.

— А чего вас бояться? — удивилась Лелька. — Вы ж в отличие от учеников обычных школ уроки не срываете. И вроде бы понимаете, что даже в вашем биологическом классе литература не лишняя. Тем более что выпускное сочинение снова надо писать.

— Мам, ну, конечно, мы мирные, — согласился Максим. — Просто он вообще не знает, как себя с нами вести. Он к нам из института перешел. Там его на пенсию выперли, а он какой-то старый друг Гоголя, поэтому тот его к нам и пристроил. Он нам сразу, на первом же уроке, начал Мандельштама читать. Представь, как парни ржали. Это ж так несовременно!

С подобной оценкой Мандельштама Лелька внутренне не согласилась, но сейчас ей было не до этого. Нехорошие подозрения шевельнулись у нее в душе.

— А как его зовут? — спросила она и замерла в предчувствии ответа.

— Павел Леонидович Широков, — ответил сын, не замечая ее расширенных глаз. — Он, мам, правда, странный какой-то. Они с Гоголем такая пара смешная! Гаргантюа и Пантагрюэль. Но говорят, что с молодости дружат.

— Но Гоголь же еще не на пенсии. — В волнении Лелька даже нарушила давно данное себе обещание не называть директора лицея кличкой.

— Так бывает. — Сын философски пожал плечами. — Гоголь же раньше тоже в педагогическом институте работал. На кафедре ботаники. Это он потом лицей создавать ушел. Вот, поди, и подружились на работе, хотя Гоголь младше, конечно. У него недавно день рождения был. Пятьдесят четыре года. Ну и что?

— Ничего, — устало откликнулась Лелька и решительно слезла с дивана. — Ты иди к себе, Макс. Мне нужно тете Инне позвонить.

— Вот, некоторым тоже друзья важнее родных детей, — укоризненно заметил Максим и, не выдержав серьезного тона, засмеялся. — Болтушка ты у меня. Иди, звони. Ни дня без своей Инны прожить не можешь.

— И без Алисы, и без Наташки, — согласилась Лелька. — Когда-нибудь ты поймешь, сыночек, как важно, чтобы в твоей жизни были люди, на которых можно положиться.

На кухне, тщательно притворив за собой дверь, она набрала номера мобильных Алисы и Инны.

— Полундра! — сказала она обеим. — Срочно приезжайте. Надо поговорить.