Февральский дождь

Позвонили из профильного института. Велели немедленно приехать. Заныло под ложечкой. Значит, подтвердилось. Как же некстати! Жить хотелось, как никогда.

Врачи сказали, что мне повезло: опухоль только в начальной стадии. Одолеть эту гадость можно курсом лучевой терапии. Я сказал, что осиплость прошла и уже не болит. Врачи полезли в рот, что-то там увидели и решили облучение отложить. Но снова взяли ткань на биопсию.

Через две недели я позвонил в институт. Мне сказали, что я могу отпраздновать второе рождение. «Ничего нет». В это чудо страшно было верить

Очерк под названием «Травля», прежде чем выйти отдельной книжкой, был опубликован частями в разных газетах и журналах. Генерал Бондаренко вышел из тюрьмы. В декабре 1995-го года 82 процента приморцев отдали свои голоса за Костенко. Желтые перья «Демроссии», похоже, сами устали от своего хамства. Покусывали губернатора, но без прежнего возбуждения. Видимо, упали гонорары.

Позвонил Альберт. Спросил, какие у меня будут пожелания. Он имел в виду размер гонорара. Я не знал, что сказать.

– Губернатор предлагает обмен, – сказал Альберт. – Вы решили его проблему. Он готов решить вашу проблему.

Я сказал, что мои запросы ему не потянуть…

– Обижаете, – сказал Альберт.

Обставив свою новую 40-метровую однушку, я понял, что жизнь в командировках сыграла со мной незлобивую шутку. Квартира напоминала гостиничный номер. Ирина ревниво наблюдала за этими хлопотами. Была уверена, что квартирная свобода мужчине противопоказана.

– Избыток возможностей – страшный соблазн.

Я мысленно говорил ей. Эх, Ирина! В зрелые годы найти свою половину – совсем не то, что обычно думают. Настоящая половина вертикальна, а не горизонтальна. В молодости человек ищет то, что ему надо. Или то, что ему кажется, что надо. А зрелость, наоборот, отказывается от того, чего не надо. Выбирает, с кем можно жить до конца своих дней. Короче, зря Ирина тревожилась. Мне не нужно было, помимо нее, никого.

– Не понимаю Веру, – говорила Ирина. – Всех своих женихов старше на семь лет я считала стариками. Никогда на ее месте не вышла бы за тебя.

Такой выпад нельзя было оставлять без ответа. Я огрызнулся.

– А я бы тебя и не посватал.

– Для тебя жениться – все равно, что сесть в тюрьму. – развивала свой взгляд на меня Ирина. – И дети у тебя, как я понимаю, никогда не были на первом плане.

– С чего ты взяла? Я хотел много детей. Это во мне сидело.

– По молодости, ты бы и от меня гулял. Когда бы я возилась с очередным ребенком, – продолжала гвоздить Ирина. – Ты ж не умеешь себе отказывать.

– Я бы боялся потерять тебя, – возражал я. – Рано или поздно ты бы меня объездила.

– Нет, Юра, – вздыхала Ирина. – Не умеешь ты до конца принадлежать никому.

Позвонили из журнала, где собрались самые кондовые перья из «Правды», «Известий». Предложили опубликовать весь очерк частями. Ну, правильно. Если у нас общий враг – Ржавый Толик – как же нам не посотрудничать.

В кабинете главного редактора меня ждал сюрприз. За письменным столом восседал… Сыр. А за накрытым столом для заседаний редколлегии сидели моложавые динозавры упомянутых изданий. Отмечали чей-то день рождения.

Бывшие правдисты и известинцы посматривали косо. Припоминали мои публикации в «демократической» прессе. Завязался умнявый треп. Почему наш социализм откинул кеды? И есть ли у него шансы на оживление? Оказалось, собеседники не читали Чаадаева: «Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что не правы его противники». Как в воду глядел! Противники осознали свою неправоту, реформировались в целях самосохранения, и социализм задрал лапы.

Что из этого следует? А то, что мысль Чаадаева не устарела, только будет действовать с точностью до наоборот. У социализма появится второй шанс, если только его противники, уверовавшие в свою правоту, окажутся неправыми в новой реальности.

Сыр предложил хорошую должность. Но было ясно, что в этой редакции мне не прижиться. Конечно, шеф будет простирать опекающую длань. Но – этого мне только не хватало – к концу карьеры ходить в фаворитах. А если точнее, я просто устал. Не было ни зуда, ни страсти, ни тяги к деньгам. Надо было завязывать с древнейшей профессией.

Я спросил Ирину, выдержит ли она, если я обопрусь на ее хрупкие плечи. Мне требовалось полгода. Я решил вернуться к истории с Дашей – написать небольшую повесть, которую можно было бы переделать в киносценарий. Ирина давно уже собиралась сказать, что ей порядком надоели мои командировки. Конечно, она прокормит меня, нахлебника-иждивенца.

Глава 44

Наконец-то позвонила Женя. Мы встретились в кафе на Тверской. Сели у окна. Мимо шли красивые люди. В центре каждого столичного города по странной закономерности всегда много красивых людей. Дочь была одета дорого и изысканно. Неужели Олег стал хорошо зарабатывать?