Фиалки синие

В Сан-Франциско мы вернулись в семь утра. Ума не приложу, как Джамилла осмелилась в столь ужасном состоянии сесть за руль, но она сделала это, казалось, без особых колебаний. Большую часть пути мы заставляли себя развлекать друг друга разговорами — только чтобы не заснуть — и даже немного посмеялись. От смертельной усталости меня мутило, и я с трудом подавлял желание сомкнуть глаза. Когда, добравшись до своего номера в гостинице, я наконец закрыл их, то увидел Мэри Элис Ричардсон в гробу.

В два часа дня я явился в здание суда. Инспектор Хьюз, сидя за письменным столом, пила кофе. Выглядела она на удивление свежей и бодрой. И одета была безупречно.

— Ты хоть когда-нибудь спишь? — спросил я.

Взгляд мой прошелся по бумагам на ее столе и задержался на фотографии в рамке с изображением улыбающегося, очень симпатичного парня. Я обрадовался — по крайней мере она находила время и на личную жизнь — и вспомнил о Кристин Джонсон, которая теперь жила здесь, на Западном побережье. Сердце екнуло. Кристин — любовь всей моей жизни? Нет. К сожалению, теперь нет. Кристин уехала из Вашингтона и поселилась в Сиэтле. Жить там ей очень нравилось, и она опять работала преподавателем в средней школе.

Джамилла пожала плечами.

— Я встала примерно в полдень, а снова заснуть не смогла. Может, оттого, что слишком устала. Звонил медэксперт из Сан-Луис-Обиспо, обещал переслать нам отчет сегодня же, но позднее. Ах да, вот еще что. Я получила электронное письмо из Квонтико. В Калифорнии и Неваде совершено восемь убийств, перекликающихся с преступлением в «Золотых воротах». Не все жертвы были повешены, однако все покусаны. Подняты досье последних шести лет. Пока что. Они собираются перепроверить и более ранние дела.

— В каких городах произошли убийства? — спросил я.

Джамилла глянула в свои записи.

— В Сакраменто, нашей достопочтенной столице. В Сан-Диего. В Санта-Крусе, в Лас-Вегасе, у озера Тахо, в Сан-Хосе, в Сан-Франциско и Сан-Луис-Обиспо. Эта чертовщина не укладывается в голове, Алекс. Одного такого убийства вполне хватило бы, чтобы лишить меня сна на целый месяц.

— Прибавляем сюда еще и случай в Вашингтоне... Я должен поговорить с ФБР, пусть сосредоточат внимание на Западном побережье.

Джамилла робко улыбнулась.

— Я уже позвонила им.

— Итак, каковы наши дальнейшие действия?

— А что остается делать копам, вынужденным лишь сидеть и ждать? Лопать пончики и пить кофе, — ответила Джамилла, закатывая свои карие глаза.

Даже постоянное недосыпание не могло повредить ее красоте.

Мы отправились на запоздалый ленч в «Джипси» за углом. Разговор опять зашел о расследовании, потом я спросил, какие преступления Джамилле удалось раскрыть в прошлом. Джамилла не страдала недостатком уверенности в себе, однако когда дело касалось ее заслуг, превращалась в скромницу. Самодовольство ей было чуждо. Эти качества я высоко ценю в людях.

Покончив с омлетом и тостом, Джамилла беспокойно заерзала на стуле и принялась барабанить пальцем по столу. Все говорило о том, что она напряжена. Нетрудно было догадаться, в чем Дело: ее мысли вернулись к работе.

— Тебя что-то тревожит? — спросил я наконец. — Может, ты не все мне рассказала?

Джамилла кивнула.

— Мне позвонили с КРОН-ТВ. Они собираются рассказать народу о совершенных в Калифорнии убийствах.

Я нахмурился.

— Откуда, черт возьми, они узнали?

Джамилла покачала головой:

— Понятия не имею. Я хочу дать добро одному своему другу из «Сан-Франциско икзэминер», пусть опубликует информацию первым.

— Постой, — произнес я, — ты уверена?

— Уверена. Понимаешь, я могу положиться на этого парня, как на саму себя. Он по крайней мере ничего не исказит. А теперь давай вместе подумаем, следует ли написать в статье нечто такое, что было бы желательно прочесть убийцам. Это самое большее, что в данном случае мой друг способен для нас сделать.

Вернувшись в здание суда, мы узнали страшную новость. Эти твари совершили еще одно преступление.

Глава 16

Убийство опять поражало чудовищностью, жертвы вновь повесили. Пострадали два человека.

Приехав на место преступления, мы с Джамиллой приступили к его осмотру по отдельности. Наши методы работы различались, но я надеялся, что, несмотря на это, и она, и я придем к одинаковым выводам.

На сей раз местом преступления оказалась кухня в большом, очень дорогом доме. Оба тела были привязаны за ноги к полке для хранения кастрюль. Дон и Гейвин Броуди выглядели лет на тридцать пять и подобно другим жертвам лишились практически всей крови.

Поражал тот факт, что, раздев чету Броуди, преступники не позарились ни на единую их драгоценность. И часы «Ролекс», и обручальные кольца, и перстень с крупным бриллиантом, и серьги со множеством маленьких — все осталось на убитых. Преступников не интересовали ни деньги, ни ценности, и, по-видимому, им хотелось, чтобы мы поняли это.

Одежды убитых мы не нашли. Быть может, ею вытерли пол или собрали пролившуюся кровь. Потому-то подонки и забрали одежду с собой.