Засучив рукава, следовало немедленно приступить к возведению бань и прачечных. Здесь, в северных местах, здания должны быть добротными и оборудованными. Помещением, сплетённым из прутиков, тут не обойдёшься. На оборудование мест северного отдыха требовалось выделить ещё четыре дня. А затем присткпать к третьему, основному этапу. ради которого и была задумана сложная схема с привлечением множества людей.
Южные широты уже рапортовали по начавшей функционировать радиосвязи о готовности спортсменов выйти на старт, хореографы уточняли рисунок массового танца, студии звукозаписи накладывали тексты на музыку. Диски с записанными песнями передавались Старшому. Их надлежало раздать всем пунктам на обратном пути.
- Нам опять придётся приземляться? - насторожилась я.
- Нет. Будем спускать музыкальные диски на парашютиках. Информацию о сбросе груза передадим через громкоговорители. Пилоты НЛО услышат.
- И весь мир услышит...
- Вот и хорошо: все будут ждать парашютов. Сейчас Вы передадите моё распоряжение о сбросе ценного музыкального подарка.
- Меня никто не знает и никто не послушается.
- Дело не в Вашем статусе, а в Вашем голосе. Ну-ка, произнесите фразу: "Уважаемые участники фестиваля! Принимайте новые поставки. Они будут доставлены к вам на парашютах пурпурного цвета".
Я произнесла. Голос мой прерывался от волнения. Я сбивалась и запиналась на каждом слове. Но Дирск одобрил:
- Женские писклявые интонации вносят чистоту и отточенность в сообщения. Визг влезает в уши помимо нашего желания.
- Ничего не скажешь, похвалили, - надулась я, - и "писк", и "визг".
- Пищите сколько влезет, лишь бы текст был понятен.
Первой в радиорубку вошла я, и все присутствующие недоумённо окинули меня равнодушными взглядами с головы до ног. Следом за мной вошёл Старшой, и все вскочили.
- Вставать надо было при ней, - показал на меня рукой Дирск, - она будет говорить.
Текст, повторяемый мною за шёпотом Дирска, ловился микрофоном без искажений. Я услышала свой голос, полившийся из радио. И вправду - слова звучали разборчиво, но всё же немного слащаво. Я вопросительно посмотрела на Дирска.
- Ничего, ничего. Попробуйте повторить информацию на более низких тонах голоса. Снизьте своё сопрано до меццо или альта. Ну-ка.
- Я понизила тон голоса.
- Вот, в самый раз.
Я понизила ещё сильнее.
- А это лишнее. Звучит забулдыжно. Вернитесь к среднему регистру.
После окончания связи все меня благодарили. А я стояла раскрасневшаяся от волнения, и весь мой облик говорил о том, что я не прочь занять должность космического диктора.
- Будете делать сообщения за всех нас. А то нынче на Землю прилетели только мужчины, и звонких голосов нет.
- Почему не прилетели женщины?
- Берём их только до опушки, так сказать. А в космические дебри - ни-ни. Мы женщин даже за грибами не направляем, не то что за пределы Галактик.
- Что так?
- Бережём для работы в должности радиоведущих, - засмеялся Дирск.
- "Ну, что за шутки? - подумала я. - Ведь инопланетяне давно уже не пользуются голосовой связью. У них же у каждого есть "Золотой Бутон" с видеообращениями".
- Женщины, конечно, летают, - развеял мои сомнения Дирск, - но на мизерно близкие расстояния, где электроника справляется с голосовыми передачами. Так, какие-нибудь незначительные 150 000 000 километров. В общем, примерно на те расстояния, с которых они могут, например, к вам на Землю вернуться дважды.
- А вы?
- Мужчины? Мы, мужчины, если улетаем, то на всю жизнь.
- Земную?
- Само собой разумеется, я имею в виду земное представление о жизни, поскольку говорю с представительницей земной цивилизации.
После этих слов Дирска я чуть было и вправду не возомнила себя представительницей человечества - и не только переговорщиком от планеты Земля, а, может быть, даже и от всего Млечного Пути. Однако я вовремя сообразила, что моё знакомство с инопланетянами обусловлено тем, что встреча произошла в космосе. А там кроме меня никого не было, не из кого было выбирать. Но теперь, на фестивале, Дирска будут окружать толпы землян, и, возможно, роль "представителя земной цивилизации" перейдёт от меня к другому.