Фиалковый маршрут

— Да? Вы на что намекаете? Чтобы я вызвал на Землю новую группу Тружеников Вселенной для повторного проведения здесь семинара по чтению?

— Почему «повторного»?

— Древние мифы забыли?

— Помню. В них написано о небесных странниках…

— То есть о нас…

— Принёсших людям…

— Вот именно, что не зверям…

— Разные науки.

— Неужто Вы и теперь скажете, что Вам «кажется», как однажды земная цивилизация совершила невиданный скачок в развитии?

— Нет, не скажу. Это явь.

— Наконец-то я Вас перевоспитал.

— А теперь так же перевоспитайте эту самую «злобную каракатицу».

— Увольте. У меня отпуск.

— Долгий? — Я немножко повернулась, чтобы видеть лицо Эртериатиса.

— Примерно пятьсот, — ответил он и тоже сел поудобнее, сосредоточенно глядя мне в глаза.

— Дней? — Я наклонила голову, чтобы лучше расслышать среди шума волн слова инопланетянина.

— Лет, — усмехнулся он.

Мы замерли, внимательно глядя друг на друга. В глазах инопланетянина отражалось земное небо. Оно любовалось собой, потому что, несмотря на металлический блеск своей серебристости, таило в себе нежную синь будущего полдня. Об этом знали я и Эртериатис.

Всё вокруг являлось символом завтрашнего светлого дня и в целом счастливого будущего планеты.

Еле заметно отклонилась ото лба Эртериатиса прядка волос, потревоженная порывом ветра. Она словно стремилась в полёт, как её обладатель, торопилась, рвалась в небо и, убедившись в невозможности осуществить желаемое, спокойно укладывалась на прежнее место. Не было у неё метаний, не было сомнений. Она обладала завидной уравновешенностью. А всё потому, что у неё была надёжная опора и крепкие корни.

— Кого больше среди бессмертных — женщин или мужчин? — подалась я вперёд, и серёжки мелодично зазвенели.

— Мужчин больше. — Эртериатис остановил колебания моих серёжек, тем самым освободив меня от необходимости отрывать руку от края люка, за который я напряжённо держалась.

— А по земной статистике мужчины умирают раньше…

— Скорее всего не умирают, а погибают. Мужчины убивают друг друга: кто — физически, кто — морально. Но те из них, кто приноровился не поддаваться на провокации и не лезть в драку, быстрее женщин усваивают каноны бессмертия.

— На Вашей планете бессмертных женщин мало?

— Да. Из-за их легкоранимой натуры. У женщин несчастье связано с разлукой, а ситуацию разлуки не исправишь… У мужчин — с крахом карьеры. А карьеру можно придумать любую другую взамен сломанной.

— Земные женщины по статистике называют себя несчастными в три раза чаще мужчин. А Ваши?

— Геркулесянки-то? Как сказать… Я потрясён услышанным от Вас. Всегда считал землянок самыми весёлыми людьми Вселенной. Специально сюда прибыл нахохотаться. Помните, как мы с Вами забавно танцевали?

— Ага. Пам-пам-тарарам, — задвигала я локоточками, вспоминая наш совместный танец.

— Пам-пам-тарарам, там-та-тиу-ти-ту-там! — подхватил Эртериатис.

Мы вскинули ладони, инсценировка песни про утят началась. На хлопках в ладоши крест-накрест под счёт раз-два, раз-два-три наша удалая сидячая пляска была прервана грозным окликом:

— Э-ге-гей! Эртериатис, ты что тут вытворяешь? Что за хлопки? Дама упадёт же! Нет чтобы держаться обеими руками за люк покрепче, так они здесь танцы устроили. Бал у них, видите ли… Ну, что ж, карета подана. А ну марш в лодку!

Это был Старшой. Он помог нам перебраться в плавсредство, спустился в модуль, выключил свет, молниеносно поднялся наверх, задраил крышку и спрыгнул к нам.

— Люк не откроется? — поинтересовался он у меня.

— Нет, — успокоили я Дирска, — крышка снаружи входит в намагниченные пазы и реагирует только на магнитный шифр космонавта. Изнутри она подчиняется рубильнику.

— Запасной выход я загерметизировал, — дополнил Эртериатис, и мы поплыли к берегу отогреваться в тёплых времянках, укутавшись в пледы и прихлёбывая душистый чай с мятой.

Начаёвнившись, Эртериатис поспешил в свой НЛО, и я только успела крикнуть напоследок:

— А для усвоения амброзии нужна тонкая душевная организация?

— Толстая кожа жидкость не пропускает, — обернулся Эртериатис. — До завта!

— До новых встреч! — вместе со мной прошептала в ответ субтропическая природа.