Фиалковый венец

- Ну и что? - Мать говорит, к гражданам нужно подлаживаться. Где бы мы ни жили, всегда было одно и то же. «Они могут вышвырнуть нас отсюда, - говорит она. - Мы не должны об этом забывать. Мы ведь чужестранки, и они считают нас хуже грязи».

- Но я не думаю так ни о тебе, ни о твоей матери! - возмутился Алексид.

- Да, конечно. Но ты пойми, Алексид, как смотрит на это мать. Ведь ей очень трудно живется. Она всегда была бедна, и ей всегда приходилось бороться с нуждой. И так будет и дальше. Видишь ли, Алексид, таким, как мы, надеяться не на что, у нас нет будущего.

Он целую минуту молчал. Что он мог ответить? Прежде он никогда не задумывался над этим. Теперь, сравнив судьбу Коринны с судьбой Ники, он понял, что имела в виду девушка.

Ему было легко представить себе будущее сестры. Через год-два ей подыщут подходящего жениха. Этим займется отец, хотя, конечно, он не станет выдавать ее замуж насильно. Накануне свадьбы она торжественно посвятит Артемиде все свои детские игрушки и девичьи украшения; на следующий вечер ее торжественно отведут в дом жениха - все будут петь и осыпать их зерном; а потом будет пир и подношение подарков. После этого Ника станет хозяйкой собственного дома и рабов. Потом у нее родятся дети, и в конце концов, хоть сейчас ей это и кажется смешным, она станет бабушкой, окруженной любящими и почтительными внуками.

Но Коринну ждет другая судьба. Может быть, она и выйдет замуж, если Горго подыщет ей жениха среди афинских метеков, почти наверное бедняка: как ни красива Коринна, вряд ли найдется человек с положением, который захочет взять жену из харчевни.

- Да, это, конечно, нелегко, - сказал он смущенно. - Особенно без отца.

- Мать хочет, чтобы я ходила с флейтистками, - пробормотала она в ответ.

Алексид тревожно посмотрел на нее. Он знал, что человек, задумавший устроить пир, обращался к Горго и она за вознаграждение нанимала флейтисток и танцовщиц, чтобы развлекать его гостей. Так поступали все, и никто не видел в этом ничего дурного, но девушек, занимавшихся этим ремеслом, презирали, были ли они рабынями или свободными.

- Тебе это не понравится, - сказал он.

- Можешь не беспокоиться! - крикнула она гневно. - Я лучше умру с голода, а не пойду!

- Не понимаю, как твоя мать может требовать от тебя этого!

- Она говорит, что мне уже пора зарабатывать свой хлеб, а я умею только играть на флейте или исполнять черную работу по дому, которой занимаются рабыни. Ведь мы, девушки, ни на что другое не годимся. Правда, - закончила она с горечью, - на флейте я играю неплохо.

Она поднесла инструмент к губам, и, слушая жалобную мелодию, Алексид восхищенно кивнул. Да, Коринна неплохо играла на флейте.

Иногда комедия вдруг переставала продвигаться. И Алексид приходил в отчаяние. Она же никуда не годится! Зачем мучиться над нею и дальше? Полторы тысячи строк! Какой труд - и все впустую! Архонт, который отбирает комедии для представления в театре, не станет ее дочитывать. Однако вскоре случилось одно событие, после которого он решил любой ценой не только закончить комедию, но и добиться, чтобы ее непременно показали на весенних Дионисиях.

- Завтра ты не пойдешь к Милону, - сказал за ужином отец.

- Хорошо, отец. А почему? - обрадованно спросил он.

- Я возьму тебя с собой в суд. Юношам полезно бывать там и знакомиться с тем, как управляется государство. С нами пойдет Лукиан. Его отец, возможно, будет вызван, как присяжный, и я обещал присмотреть за твоим другом.

- Вот хорошо-то! Это, наверно, интересно. А какое дело будет рассматриваться, отец?

- О вменяемом богохульстве.

- В что такое «вменяемое богохульство»? - спросил Теон, с наслаждением произнося эти звучные слова.

- Богохульством называются слова или поступки, оскорбляющие богов. А «вменяемое» означает, что хотя все говорят, будто человек в этом повинен, но это еще надо доказать, прежде чем его наказывать.

Алексид побледнел и спросил, с трудом заставляя свой голос звучать равнодушно:

- А кого будут судить, отец?

Он облегченно вздохнул, когда Леонт назвал незнакомое имя.

- Это, должно быть, интересно, - продолжал Леонт. - Подобные дела редко рассматриваются в суде. Последнее было много лет назад. Хотя, - закончил он многозначительно, - пожалуй, такие суды следовало бы устраивать почаще.

Сразу после завтрака они отправились на рыночную площадь, где уже собралась большая толпа - почти все пять тысяч присяжных, внесенных в списки на этот год.

- Их разбивают на десять коллегий, по пятьсот в каждой, - объяснил Леонт. - И даже утром в день суда никто еще не знает, какая коллегия будет заседать. Сейчас как раз бросают жребий.

- А все остальные только напрасно теряют время, являясь сюда!

- На это есть причина. Ведь если заранее неизвестно, какие именно присяжные будут рассматривать дело, их нельзя подкупить.

Алексид задумался, а потом спросил спокойным тоном, чуть-чуть напоминавшим тон Сократа:

- А не лучше ли набрать в присяжные честных людей, которых вообще нельзя было бы подкупить?

- Гораздо лучше, - согласился отец, - но зато и гораздо труднее.