Фиалок в Ницце больше нет

Уфф… Дурачить экспертов и прочую братию оказалось весьма сложным занятием, даже целой наукой.

И это, как выяснилось, было только начало.

Озаботились они и старыми рамами, и даже особыми, также сделанными на старинной бумаге старинной же печатной машинкой наклейками с надписью и логотипом коллекции Хорста Келлерманна-старшего.

Мелочь, а приятно.

Всех тех, кто стоял между ними, картиной «из коллекции Хорста Келлерманна-старшего» и ее продажей на аукционе, Саша со временем подразделила на пять категорий.

Первая: «боги с олимпа искусствоведения». Это были самовлюбленные ученые мужи (и немногочисленные дамы), которые не сомневались: если кто и разбирается в творчестве того или иного мастера, то только они – и никто другой. Им не требовались ни дополнительные экспертизы, ни даже история коллекции Хорста Келлерманна (к тому времени уже написанная и выученная наизусть). Они были уверены, что только их интуиция и натренированный глаз могут отделить зерна от плевел.

С такими требовалось вести себя почтительно, но не подобострастно и ни в коем случае не перегибать палку. Стиль одежды: классический, но без роскоши.

Самая простая категория.

Вторая: «книжные черви». Те эксперты, которые знали о художнике, картину которого «из коллекции Хорста Келлерманна» им представляли, не просто всё, а даже, вероятно, больше, чем сам покойный ныне художник.

С такими требовалось вести себя как воспитательница с детьми: не позволять капризничать и направлять в нужное русло. А лучше всего – мило поддакивать и восхищаться их безграничными знаниями, не болтая лишнего, чтобы не попасться на ошибках. Стиль одежды: неважно.

Самая сложная категория.

Третья: «фанфароны». Уже не эксперты, а в основном околоаукционная шушера, от мнения которой, однако, зачастую очень многое зависело. Они вечно норовили приложить свои конечности туда, куда не надо, делали бестактные комплименты, отпускали сальные шуточки, пытались затащить в постель.

С такими требовалось вести себя как злая учительница со школьными хулиганами. До поры до времени стоически терпеть, а потом дать по рукам. Но лишь только получив от них то, что нужно. Стиль одежды: сексапильный.

Самая неприятная категория.

Четвертая: «наследники». К таковым относились родственники или потомки, иногда друзья и в одном случае даже почти столетняя вдова художника. Эту старуху, обитавшую в историческом центре Парижа, на Площади Дофина, в гигантской квартире, завешанной работами покойного мужа, Саша боялась больше всего. Уж если кто и разоблачит, так она. Но та, все в шелках и тяжелых драгоценностях, увидев созданную Ильей картину якобы кисти ее мужа, всплеснула морщинистыми руками и, заплакав, провозгласила:

– Господи, это же я!

Она имела в виду зелено-сине-желтую, несколько покореженную, словно бульдозер по ней проехался, голую даму с диадемой в волосах, которая удерживала косо прикрепленное к бугристому бирюзовому лбу павлинье перо.

Вдова ей даже показала диадему – как две капли воды похожую на ту, что изобразил Илья. Зря они, что ли, перелопачивали модные журналы двадцатых годов, в одном из которых наткнулись на фото тогда двадцатилетней музы и будущей жены художника.

Вести себя с «наследниками» рекомендовалось в зависимости от ситуации, но всегда следовало помнить: если устроят шум и заявят, что это не работа их мужа (отца, брата, дяди, дедушки), то будут проблемы. А вот если дадут свой царственный окей, то лучшего провенанса и не придумаешь, тогда и эксперты не нужны. Но лучше «наследников» все же сторониться.

Стиль одежды: солидный, без экстравагантностей и излишеств.

Самая интересная категория.

Наконец, пятая: «демоны из преисподней искусствоведения», то есть галеристы и аукционисты. То есть все те алчные и помешанные на новых, новых, все новых шедеврах субъекты, которые были важны для финального мазка: получения прибыли.

С ними требовалось вести себя предельно четко, без малейших сантиментов, называя предполагаемую сумму выручки от продажи нового шедевра не реже, чем раз в две минуты.

Или даже в минуту.

Потому что если повторять постоянно «два миллиона, два миллиона, два миллиона», то даже самый разумный «демон из преисподней искусствоведения» не сможет устоять.

А разумных там попросту не было.

Стиль одежды: деловой, но всегда с аксессуаром (лучше одним), подчеркивающим высокий статус: платиновое кольцо с крайне массивным, лучше цветным, бриллиантом (у Саши осталось только скромное, ею не носимое обручальное колечко – а этого монстра ювелирного искусства Хорст забирал у падчерицы, без ее ведома, конечно же, пока та спала после очередной вечеринки) или сумочка известного модельного дома, за которой записывались в очередь жены миллионеров и терпеливо ждали полгода и год, пока до них дойдет очередь.

Иногда и перстень, и сумочка.

Самая предсказуемая категория.