FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

Когда продавцы вернулись из заведения уже заполночь, я попытался завлечь кого-нибудь на покер: мне хотелось оказать услугу самым состоятельным менеджерам и немного «освободить» их от только что полученных премиальных. Тут я набрел на группу продавцов из Калифорнии, которые от души веселились в вестибюле. От избытка энергии они буквально лезли друг на друга, скакали по плюшевым диванам и время от времени таскали друг друга на закорках. Когда я предложил сыграть в покер, они взорвались от восторга и кто-то попробовал залезть на меня. Я, признаться, небольшой поклонник подобных развлечений, особенно если «мешок» весит больше 230 фунтов.

Меня спас служащий отеля, который сообщил, что Питер Карчес, начальник отдела купли-продажи, потребовал, чтобы мы разошлись по номерам. Карчес был персоной уважаемой, и все повиновались. Но когда мы шли по коридору, кто-то из калифорнийцев сказал, что у него есть новая колода и две бутылки виски, так что мы рванули к нему. Некоторое время мы играли впятером, но несколько сотен достались только мне одному, что было, в общем-то неудивительно. Один из них не мог оторваться от программы «Playboy»: он буквально прилип к телевизору и громко смаковал происходящее; другой похвалялся тем, сколько клиенток ему удалось затащить в постель, а двое остальных увлеченно поносили своих жен. За игрой они почти не следили. Я, в свою очередь, вежливо слушал, время от времени поддакивал и продолжал сдавать. Я думал, что буду мучиться угрызениями совести, раздевая этих ребят, но не почувствовал решительно ничего.

Наутро все стали разъезжаться, и многие улетели на ранних рейсах, а я задержался, чтобы сыграть партию в гольф. Накануне я договаривался насчет гольфа с разными людьми и не сомневался, что легко найду компаньонов. Но когда я зашел в павильон, там было пусто. Я немного подождал, а потом решил сыграть в одиночку.

На площадке я тоже никого не обнаружил, что для воскресенья было довольно странно; но в конце-то концов, подумалось мне, играю я прилично и никогда не прочь провести время с самим собой. После нескольких лунок я заметил у себя за спиной целый караван гольфовых картов: десятки машинок цепью кружились вокруг группы игроков. Я подумал, что, может, это какие-то знаменитости, и подвел свой карт поближе к ним.

Но происходило там вот что. Сеть ресторанов «Hooters» устроила коллективную вылазку на гольф при участии своих самых хорошеньких официанток. Каждый из господ мог приобрести себе партнершу (а это были сплошь очаровательные и весьма откровенно одетые девицы лет двадцати, выбранные, несомненно, по тем параметрам, которые призваны улучшать общий имидж фирмы) на «аукционе». Мне стало понятно, почему я никого не нашел в павильоне: мои возможные партнеры заметили девочек раньше и теперь пялились на них, окружив всю сцену сплошным кольцом картов наподобие «продавцов облигаций с Дикого Запада». Я посмеялся и отправился к четвертой лунке заканчивать свою партию.

По мере того как весь 1994 год моя группа делала на PLUS хорошие деньги, мной все больше овладевало желание на собственном опыте узнать, что это такое — «ободрать» кого-нибудь. В First Boston мне не доводилось ни «обдирать», ни тем более «взрывать». И вот теперь, воочию наблюдая моргановскую деятельность, я почувствовал к ней несомненный вкус. Страшила и прочие всячески одобряли мои намерения.

Стремление «разбить клиента вдребезги» в Morgan Stanley культивировалось всемерно, и неудивительно, что я быстро подцепил эту лихорадку. Здесь ею болели все, а в первую очередь — умудренные нехорошим опытом старшие управляющие. Мои боссы были завзятыми стрелками по тарелочкам и регулярно повышали свое искусство в частных стрелковых клубах; на выходные они устраивали охотничьи вылазки, а кроме того выезжали на сафари в разные места Африки и Южной Америки. Когда они кричали: «Бросай!» — несомненно, перед их умственным взором возникал клиент, летящий по воздуху.

Инстинкт убийства пронизывал весь Morgan Stanley снизу доверху. Главным стрелком был сам Джон Мак по прозвищу Макки-Нож, весьма неординарный президент нашей фирмы. Он имел грозную репутацию лидера, который живет дракой. Крупный, атлетически сложенный Мак, бывшая футбольная звезда из небольшого городка в Северной Каролине, неизменно производил внушительное впечатление — с ружьем или без него.

Мак был суров, но справедлив — особенно по отношению к трейдерам и продавцам. В прошлом он возглавлял отдел купли-продажи и, говорят, прознав, что какой-нибудь отдел покушается на его владения, приказывал перекрывать вход в торговый зал. Если Мак замечал недопустимое, с его точки зрения, баловство или разгильдяйство (а таковым считалось даже чтение «Wall Street Journal» в 8 утра), он говорил: «Да, парень, вот ты и опять на улице».