Фиаско 1941. Трусость или измена?

В нынешней полемике вокруг начала войны тылу также практически не уделяется внимания. Это связано, скорее всего, с тем, что в массовом сознании прочно укоренился штамп о «тыловых крысах», которые сидели в безопасности, отъедались за счет бойцов передовой, а потом обогащались трофеями. Мол, чего о них вспоминать, если всю войну вытянул на себе солдат на передовой! Хотя именно от работы тыловых подразделений и органов тыла в решающей степени зависит боеспособность войск и боевые успехи на передовой. Если в армии нет, образно выражаясь, «тыловых крыс» нужной породы и в достаточном количестве, то солдаты и офицеры передовой оказываются вынуждены познать все прелести боя на голодный желудок, при нехватке патронов и снарядов, при затруднениях с эвакуацией раненых и множестве других трудностей. Нет нужды доказывать, что плохо снабжаемые войска несут большие и неоправданные потери.

Потому в анализе того, на что была в 1941 году способна Красная Армия, нельзя обойти вниманием вопросы развития тыловой службы и снабжения войск.

Бурный, но неуправляемый рост топливного хозяйства

Система тылового обеспечения Красной Армии за 1930-е годы претерпела вместе с армией огромные изменения. Еще в 1928 году основным видом транспортного средства была гужевая повозка. В этом году в армии было всего лишь 1200 автомобилей, объединенных в четыре автомотоциклетных батальона[141]. В 1941 году в Красной Армии было уже 272,6 тысячи автомобилей, а численность проходящих службу в автомобильных частях достигла 42 тысяч человек. Подобный бурный рост моторизации армии вызвал, естественно, сильнейшие изменения в системе тылового снабжения. Например, пришлось создавать систему снабжения горючим, поскольку годовые потребности армии в топливе к 1941 году выросли до 2,6 млн тонн, в том числе 991 тысячи тонн автобензина. Армия потребляла 29 % всего производимого в стране автобензина[142]. Топливо требовалось для армии, бронетанковых войск, авиации, флота, и для снабжения была в короткие сроки создана целая система складов, включавшая в себя 4 центральных и 245 окружных складов ГСМ общим объемом 700 тысяч кубометров. В 1941 году был создан мобилизационный резерв в размере 1,3 млн тонн топлива, который хранился на 1027 базах Главнефтесбыта. Эти цифры наглядно демонстрируют, насколько быстро развивалась система тылового снабжения Красной Армии и насколько значительных масштабов она достигала. Аналогичное положение было и с другими видами тылового снабжения.

Вряд ли столь быстро и значительно выросшая система тылового обеспечения была рационально и безупречно организована. Однако рост армии, формирование новых частей и соединений не позволяли в течение целого ряда лет ликвидировать недостатки и недочеты в системе тылового снабжения Красной Армии. Основные усилия бросались на развертывание тыловых служб вслед за численным ростом армии и увеличением количества техники. Вся эта огромная работа ложилась на плечи малочисленных, сокращенного штата, тыловых органов, пока в начале 1940-х годов эта работа стала для них непосильной. Тыловые органы Красной Армии в предвоенное время испытывали жесточайший кадровый голод, что вынуждало командование назначать на интендантские должности любых, мало-мальски к этому пригодных. Например, И.В. Сафронов, который в самом начале войны был интендантом 18-й армии, был переведен на руководящую военно-хозяйственную работу с политработы, в звании дивизионного комиссара. При назначении заместитель наркома обороны Е.А. Щаденко напомнил Сафронову, что тому много раз по линии политработы приходилось заботиться о красноармейском быте, и, стало быть, военно-хозяйственная работа ему более или менее знакома. Подобные назначения делались сплошь и рядом, но далеко не всегда спасали положение.

Сочетание всех факторов приводило к очень плохому состоянию тыловых органов армии. В своем докладе от 15 мая 1940 года начальник снабжения Красной Армии генерал-лейтенант А.В. Хрулев отметил: «Войсковое хозяйство Красной Армии в течение 1936–1939 годов продолжало оставаться в запущенном состоянии. Учет и отчетность по имуществу не были налажены. В деле обеспечения армии по мирному и военному времени было и до настоящего времени имеется много прорывов, угрожающих ее боеспособности»[143].

Можно привести конкретные факты исключительно плохой работы тыловых органов на примере мехкорпусов, дислоцированных в приграничных районах. Документов немного, но они крайне показательны. Сохранилось донесение командира 31-й танковой дивизии полковника С.А. Калиховича (13-й мехкорпус, Бельск), датированное 9 июня 1941 года, о запасах горюче-смазочных материалов. Он докладывал, что имеется по табелю военного времени:

автобензин – 2 %,

керосин – 0 %,

дизельное топливо – 0 %,

автол – 0 %,

солидол – 0 %.

В дивизии было 6 % бензозаправщиков от табеля военного времени, 5 % водомаслозаправщиков, зато было в избытке железных бочек – 204 %[144].