Фиаско 1941

В-третьих, на момент конца 1940 года Советский Союз находился далеко не в лучшем внешнеполитическом положении, будучи в декабре 1939 года исключенным из Лиги Наций за войну в Финляндии (этим решением Франция и Великобритания поставили Советский Союз в одинаковое положение с Германией и Японией, покинувших Лигу Наций в 1933 году, и с Италией, вышедшей из нее в 1937 году). Самые лучшие отношения на этот момент были именно с Германией. Потому неудивительно, что Сталин и Молотов приняли решение рассмотреть предложения Гитлера внимательнее.

В-четвертых, Тройственный пакт вовсе не был Антикоминтерновским пактом (последний был подписан Германией и Японией в ноябре 1936 года), и вообще, в преамбуле Тройственного пакта говорилось о мире и сотрудничестве: «Правительство Великой Японской Империи, правительство Германии и правительство Италии, признавая предварительным и необходимым условием долговременного мира предоставление каждому государству возможности занять свое место в мире, считают основным принципом создание и поддержание нового порядка, необходимого для того, чтобы народы в районах Великой Восточной Азии и Европы могли пожинать плоды сосуществования и взаимного процветания всех заинтересованных наций, выражают решимость взаимно сотрудничать и предпринимать согласованные действия в указанных районах в отношении усилий, основывающихся на этих намерениях». Как видим, ничего кровожадного в этом договоре не было. Более того, статья 5 особо оговаривала, что пакт не затрагивает политического курса, проводимого Германией, Японией и Италией в отношении Советского Союза. Иными словами, Тройственный пакт нельзя считать «антисоветским», да и особых препятствий к присоединению к нему Советского Союза, в сущности, не было. В известной статье в «Правде» от 30 сентября 1940 года, написанной лично Молотовым, Тройственный пакт оценивался как продолжение советско-германского соглашения 1939 года.

Если оценивать Тройственный пакт с точки зрения общей ситуации, особенно его явного противоречия Антикоминтерновскому пакту, то можно сделать вывод, что это соглашение также преследовало дезинформационные цели – убедить, что политика Германии после французской кампании радикально изменилась, и теперь германский фюрер ратует за мир, по крайней мере в Европе и в Восточной Азии.

Итак, 12 октября 1940 года министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп подписал письмо Сталину с приглашением Молотова в Берлин, которое было вручено в Москве 17 октября 1940 года. Незадолго до этого советской разведкой был завербован бывший журналист, сотрудничавший с латышской газетой «Орестс Берлингс» («Лицеист»), который был двойным агентом и передавал дезинформацию. Он сообщил, что в Германии идет работа над улучшением отношений с СССР, что Германия заинтересована в заключении союзнического соглашения и что визит Молотова – это событие исключительной важности[226].

Вот здесь не нужно выставлять Сталина и Молотова наивными людьми, которые «клюнули на удочку». Это стремление, посеянное докладом Хрущева, не делает чести тем, кто придерживается подобной точки зрения. Объяснять поступки руководителей государств глупостью – это, пожалуй, свидетельство глупости самого исследователя, который не дал себе труд изучить все обстоятельства.

У Сталина были свои соображения пойти на переговоры с Гитлером. Во-первых, «почему бы и нет?»; отношения с Германией были одними из наилучших, а союзников у СССР тогда было только два – Монгольская и Тувинская народные республики. Во-вторых, как показывает записка Молотова от 9 ноября 1940 года, составленная перед визитом в Германию 12 ноября, эти переговоры было решено использовать как разведку намерений германского руководства: «Разузнать действительные намерения Г. и всех участников Пакта 3-х (Г., И., Я.) в осуществлении плана создания «Новой Европы», а также «Велик. Вост. – Азиатского Пространства»: границы «Нов. Евр.» и «Вост. – Аз. Пр.»: характер госуд. структуры и отношения отд. европ. государств в «Н. Е.» и в «В.-А.»; этапы и сроки осуществления этих планов и, по кр. мере, ближайшие из них; перспективы присоединения других стран к Пакту 3-х; место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем»[227]. Главная цель ставилась просто – поехать и разведать. На всякий случай, если переговоры пойдут хорошо, то была разработана позиция о сфере влияния СССР. Сталин дал Молотову инструкции не давать обещаний и предлагать продолжение переговоров в Москве.