Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

Позже именно они поднимут бунт в лагерях для беженцев в Арканзасе. Том самом, где в начале 80-х прокурором и губернатором был Билл Клинтон. К 1994 году, к очередному кризису беженцев, ради освещения которого и я пробивался на Остров свободы, Билл Клинтон — уже не губернатор Арканзаса, а президент всей Америки. И, естественно, он и обязан принимать всех беглецов, и боится повторения той истории с бунтами.

Но на стороне Клинтона был принятый после Мариэля федеральный закон США, по которому Соединённые Штаты принимали не более 20 тысяч кубинских иммигрантов в год. Что и позволяло отделу интересов США в Гаване (так называется дипломатическое представительство в условиях отсутствия дипотношений), не нарушая закон, отказывать большинству соискателей иммиграционных виз. То есть получалось, что Фидель выпускает, а американцы не впускают. Получалось, что в гибели людей виновата не Гавана.

Извращённая логика. Но логика, которая позволяла с самого начала Фиделю не стесняться беглецов, а ими американцев шантажировать.

А Фидель в тот момент действительно отменил все ограничения на выезд на плотах. Хочешь плыть — плыви. Никакой выездной визы. Никаких рекомендаций парткома и профкома на получение загранпаспорта. Плыви! А кубинские пограничники подплывали к плотам только чтобы подсказать азимут движения. А ведущая прогноза погоды на кубинском государственном телевидении милым голосом намекала: сегодня в путешествие отправляться не стоит, штормит, а вот с понедельника на вторник погода улучшится.

Плыви! В результате только за август 1994 года выехали, отплыли от 12 до 16 тысяч человек. Естественно, сразу подскочило и число погибших. Но и число доплывших до американского берега достигло такой величины, что бывший губернатор Арканзаса, а потом президент США Билл Клинтон был вынужден отменить правило автоматического предоставления политического убежища любому кубинцу. Перебежчиков стали разворачивать и отправлять на базу в Гуантанамо.

Ситуация достигла своего апогея. Американцы уже посчитали, что имеющиеся у них лагеря для беженцев в Гуантанамо, Панаме и Суринаме (то есть вне территории США, где у беженцев есть возможность подавать качественно иной запрос на убежище) вместят максимум 60 тысяч человек. И тогда Америка пошла на попятную. Американцы вновь расширили легальную иммиграционную квоту. Кубинцы вновь могли надеяться получить заветную визу США. А давать им или нет визу выездную, решал уже сам Фидель. По окончании переговоров с американцами свою границу он вновь закрыл. В какой уже раз Фидель перехитрил, переиграл Вашингтон.

То, что было описано на последних двух-трёх страницах, по сути и есть мои заметки, опубликованные в «антисоветской» газете «Московские новости». Сейчас я кое-что не столько добавил, сколько сократил. Но достоверно знаю, что опубликованные тогда мной статьи на Кубе раздражения не вызвали. Напротив. Это был первый прецедент, когда кубинцы поняли, что хотя бы иногда объективность — убедительнее былой комплиментарности «Правды» и лучше, чем «глухая защита» от освободившейся тогда прессы новой России. Кажется, кубинцы тогда смирились и с моей критикой. В конце концов, она была аргументированной и основанной на фактах. Чего не скажешь о львиной доле тогдашних публикаций многочисленных всезнаек, которые на Кубе сами никогда и не бывали.

Напомню, что был в той поездке и ещё один прецедент. Я въехал на остров без визы, как турист. Хотя, уже будучи в Гаване, я всё-таки прошёл процедуру получения аккредитации. Ходил на собеседование в Центр международной прессы в районе Ведадо. Интервьюировали меня двое сотрудников. Это вообще такая кубинская манера: ходить вдвоём. Один контролирует другого. Ну да ладно. Главное — въехал. Создал прецедент. И потом ещё несколько раз въезжал на остров именно как турист или транзитом: в 1998, 2001, дважды в 2004-м и опять в 2006-м. И очередная попытка в 2007-м. И, конечно, в каждую такую поездку узнаю ещё что-то новое. И о том, что было, и о том, что будет.

И вот летом 2006 года Куба готовится отметить 80-летие со дня рождения Фиделя Кастро. Думаю, я уже привел достаточно аргументов, почему, на мой взгляд, за Кубой надо следить пристально. У меня не было никаких сомнений: на Кубе надо в эти дни побывать. Но как же ехать на этот раз?

За несколько месяцев до этого на Кубе работала съёмочная группа моего коллеги Александра Минакова. Опытный журналист, ветеран многих «горячих точек», репортёр, который первым сообщил миру о начале бомбардировок Багдада, в Гаване он снимал начало строительства первого на Кубе православного храма.