Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

— Но там какая-то японская закусочная.

— А, правильно. Паб закрыли. Я и забыл.

— Закрыли?

— Ну да. А что такого? Наверное, клиентов было мало. Я с тех пор, как там запретили курить, в пабы вообще не хожу.

В Буэнос-Айресе представить себе такое невозможно. Там, если бы в центре города был довоенный бар «Мальвинский герб», его бы берегли как зеницу ока. Уж новых-то памятников и знаков сколько поставили! Например, на КПП «Фалькон» на границе с Парагваем лозунг «Мальвины принадлежат Аргентине» стоит ещё до дорожного указателя «Аргентинская Республика». А в крупных городах на каждом шагу — отделения банка «Огненной Земли, Мальвин и островов Южной Атлантики». Ну, а в школьных учебниках — вводные о том, что территория страны без Мальвин «недостаточна» и что в один прекрасный день уж как-нибудь, но Аргентина обретёт «конституционный размер». Поэтому, когда аргентинские военные успешно высадились на островах, народ и устроил овацию даже ненавистной военной хунте генерала Галтьери [29].

А Лондон в канун войны, напротив, сам давал понять, что Фолкленды, этот «второсортный» осколок бывшей великой Британской империи, нынешней Британии не интересен вовсе. Война случилась в 1982 году, а за год до этого новый британский закон о гражданстве объявил «вторым сортом» и жителей Фолклендских островов. Плоть от плоти британцы, которые осваивали архипелаг с 1833 года, считали в фунтах, а своего губернатора просили ездить по острову в машине той же марки, что и лондонские кебы (и, естественно, полевой стороне), они, тем не менее, по новому закону остались без права на работу в собственно Соединённом Королевстве. То есть при всей их британскости жителей Фолклендов уравняли с китайцами из Гонконга, давая понять, что и из этой колонии лишние переселенцы в метрополию не нужны. Плюс в самый канун войны Британия опубликовала план, по которому эту зону Южной Атлантики прекращал патрулировать и так единственный постоянно базировавшийся там корабль королевских ВМС «Эндуранс».

Другими словами, с точки зрения сентиментальной привязанности, для аргентинцев Мальвины — «наше всё», а для британцев — какое-то недоразумение. Но, естественно, на одних эмоциях такие проблемы не решаются. Взглянем на эту проблему с точки зрения рационального международного права. Так у кого же на острова больше прав в таком случае? Что, например, если это дело рассмотрит международный суд?

Определить это невозможно! И это я не в объективность играю. Это я цитирую вывод специальной комиссии палаты общин в Лондоне. Она работала уже после победы в войне с Аргентиной, когда вроде бы пиши чего хочешь. Может, комиссия и заигралась в объективность, но даже в таких обстоятельствах так и заявила, что «не в состоянии прийти к категоричному выводу» о том, у кого больше прав: у Лондона или у Буэнос-Айреса. Уж если победители так рассуждают, то история действительно тёмная [30].

Итак. Начнём с сюжета, знакомого российскому читателю по последним спорам вокруг «противоположного» Заполярья: когда США, Канада и Дания так болезненно отреагировали на появление титанового российского флага на Северном полюсе. Этот первый сюжет и первый посыл — геология. Аргентинцы любят начинать именно с неё. С этого и начинается их «ария про территориальную целостность». А «исконно аргентинские Мальвины» располагаются на той же континентальной платформе, что и аргентинская Большая земля. Правда, на такой аргумент вскинутся многие другие державы. Геология — только довесок к политике и военной мощи.

Второй момент. К кому хотят коренные жители? В случае с такими островами, как «субантарктические» Фолкленды или, например, близкий россиянам арктический Шпицберген (который, как считают многие, достался Норвегии несправедливо) определить это невозможно. Потому что коренные жители — бессловесны. Никакого коренного населения там никогда не было. Коренные жители на островах Крайнего Севера — песцы и белые медведи. На островах Крайнего Юга — пингвины и морские слоны. А вокруг островов — киты.

Собственно, вслед за китами в этих водах и появляются люди, европейские китобои. Откуда были самые последовательные на Крайнем Юге? А по названию понятно. Мальвинские — это в честь французского Сен-Мало. Это название островам дали французы.

Больше того. Именно французы в 1764 году и основали здесь, на острове, первое поселение Порт-Луи, которое было названо в честь короля Луи, Людовика XV. Тот очень хотел хоть как-то наверстать упущенное, только что уступив большую часть своих колоний в результате Семилетней войны.